– Сергей!
Я подошел и увидел, что она сидела на скамеечке, возле качелей, с банкой «джин тоника». Одета Татьяна была по-молодежному: в джинсах и короткой кожаной куртке.
– Сережа, ты что, заблудился?
– Вообще то я к вам шел, то есть к тебе…
Она отпила большим глотком из банки.
– Правда, в этом году октябрь очень теплый?
Я пожал плечами и сел рядом с ней.
– А знаешь, Сергей, мы с дочкой, наверное, скоро уедем в другой город. Здесь он не даст нам спокойно жить. Сегодня опять приезжал…
– Что, бывший муж достает? – я сжал кулаки. Чувствовалось, что это была не первая ее банка «джин тоника» за вечер.
– Вообще с катушек съехал. Раньше был веселым, добрым парнем. Мы поженились, когда мне было двадцать, а ему двадцать два. Это его поганая работа – сделала Олега таким. Эти ночные вызовы, дежурства, дознания… И эти страшные командировки в Чечню и Дагестан…
– У нас же на Кавказе сейчас спокойно?
– Это нам по телевизору так говорят, – она потянулась, и достала за спинкой скамейки пакет с тремя банками «джин тоника», протянула мне, – открой, Сережа, и сам угощайся.
Она тяжело вздохнула:
– Года два назад – его как подменили, начал руки распускать. Бывало, даже к батарее пристегивал, чтоб к маме не ушла. Однажды, на моих глазах чуть мужика ногами до смерти не забил, за то, что тот дорогу ему не уступил. Год назад вернулся с очередной командировки, неделю пил, потом потащил меня в спальню, я ему кричу: «Олег, не надо!». Он тогда избил меня, руку сломал. А на Олю так наорал, что она две недели не могла разговаривать. Тогда я поняла, что все, хватит! Мы развелись, он вскоре женился, а месяца три назад – начал опять приезжать.
Татьяна неожиданно вздрогнула.
– Слушай, вижу я тебя загрузила, давай сегодня не будем о грустном. Пойдем, прогуляемся по городу: на набережную сходим, посидим где-нибудь…
Мы спустились к реке. Плавучий бар-ресторан «Дункан», отреставрированный из старого трехпалубного парохода, заманчиво горел разноцветными огоньками посреди набережной. Бритый широкоскулый охранник возле мостика, критически посмотрел на меня, а Татьяне улыбнулся.
– Места есть, уважаемый ? – вкрадчиво спросила она у грозного стража.
– На средней палубе один столик остался, – он привстал и откинул цепь, освобождая нам путь.
Мы присели за крайний столик, я сделал заказ, с тревогой ощупывая тощий бумажник в кармане. Народ на палубе веселился во всю, посередине палубы шла дискотека. За соседним столиком толстый армянин с жадностью пожирал мою спутницу взглядом. Татьяна поправила волосы и загадочно улыбнулась.
– Сто лет не была в подобных заведениях.
– А я здесь второй раз…
Высокий официант, в синем камзоле, принес на серебристом подносе шампанское, красную икру и салат из лосося.
– Что-нибудь еще ?
– Спасибо, пока все, – я разлил шампанское в хрустальных фужерах с тонкими ножками. Неожиданно, танцевальная музыка сменилась на медленную и лиричную турецкую песню.
– Потанцуем, Сережа?
Я взял ее за руку и вывел на середину палубы. Обхватив Татьяну за талию, ощутив ее запах, я будто утонул на миг на ромашковом лугу, овеянном дуновением легкого ветра; мне хотелось прижаться к ней, утонуть в ее груди и забыться. Татьяна крепко обхватила меня за плечи, и закрыла глаза, кружась в танце. Вернувшись за столик, я налил по второму фужеру.
– Что же мы без тостов, поручик?
– За любовь! – мы легонько чокнулись фужерами, и я неторопливо пригубил.
Татьяна поставила фужер на стол, и мягкой ладошкой провела мне по губам.
– Какой же ты Сережа, еще юный…
Я взял ее ладонь в руки и поцеловал:
– Как мало тех, с кем хочется мечтать! Смотреть, как облака роятся в небе, писать слова любви на первом снеге, и думать лишь об этом человеке… И счастья большего не знать и не желать.
– Юный романтик. Очень красивые стихи. А ведь каждый из нас имеет на это право.
– Какое право?
– Право любить и быть любимым. И чем старше становишься, тем лучше это осознаешь. А если нет любви, зачем тогда жить, правда Сережа? А мне вот эти стихи очень нравятся, только они очень грустные, я тебе отрывок прочитаю: с любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них, и каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на миг!
Она прослезилась и осторожно вытерла краешек глаза уголком платка.
– Сережа, ты извини, я на пять минут отлучусь.
Когда она вышла, ко мне подошел другой официант, с прилизанными светлыми волосами.
– Извините, молодой человек, вас срочно просят подойти на носовую часть судна, – он плавным жестом показал мне направление.
Я немного удивился, залпом выпил оставшееся в фужере шампанское, и пошел на носовую часть. Из-за щита с цепями и такелажными канатами вышли двое: Лебедев и широченный, бритый атлет-кавказец, рубаха на нем едва не рвалась по швам.
– Че, Петруха, сегодня со своим парнем пришел? – улыбнулся я.
Атлет бросился ко мне, и железной хваткой обхватил сзади. Я даже не успел среагировать, видно слишком много алкоголя было в крови. Попытавшись вырваться, я обмяк в железных клешнях атлета. Петр Лебедев, сузив глаза, подошел вплотную:
– Ну что, урод? Я давно за вами с верхней палубы наблюдаю! Что, дала она тебе, шлюшка наша?
Я почувствовал, что качок немного ослабил хватку, и быстро ударил его затылком в большой породистый нос, услышав мягкий хруст. Его хватка полностью ослабла. Развернувшись, я добавил ему с локтя в челюсть. Лебедев быстро отступал, я резко бросился к нему, и от души впечатал ногой в грудь. Перелетев через ограждения, он, нелепо размахивая руками полетел прямо в воду. Вдруг я почувствовал сильнейший толчок в спину, и тут же полетел вслед за ним.
Уйдя с головой в воду, я быстро вынырнул, мгновенно трезвея от холодной воды. Петр уже стоял на мраморных ступеньках и блевал, нахлебавшись водой. Я вылез чуть поодаль от него, к нам бежали с теплохода несколько человек, и широкоскулый охранник.
– У вас все нормально? – крикнул какой-то мужик в бежевом свитере. Я поднял вверх указательный палец, и начал снимать промокшую ветровку. Татьяна подбежала ко мне, обняв за голову:
– Ты что делаешь, дурачок! Тебя даже на пять минут нельзя оставить!
Мужик в свитере показал рукой на линию воды у теплохода:
– Там под водой куски бетона с арматурой торчат, повезло вам парни, что не напоролись…
Татьяна взяла меня за руку и потащила к стоянке такси.
– Поехали быстрей домой, а то простудишься еще.
Когда мы садились в машину, Лебедев показывал в мою сторону подошедшим к нему сержантам-милиционерам. Я хлопнул себя по лбу:
– Блин! Расплатиться за заказ забыл!
– Успокойся, «Ихтиандр»! Я рассчиталась. Товарищ водитель, можно побыстрей, у нас здесь человек замерзает…
Через десять минут мы въехали к ней во двор.
В подъезде, на лестничной клетке было темно.
– Опять лампочку выкрутили! – Татьяна растерянно пошарила в кармане куртки, – слушай, Сережа, я похоже ключ где-то посеяла.
Она долго искала ключ, он оказался в кармашке сумочки.
Зайдя в квартиру, Татьяна наполнила ванну горячей водой и отправила меня прогреться. Я действительно весь дрожал после купания в реке. В ванной я снял мокрую одежду, развесил ее на веревке, и погрузившись почти с головой, начал согреваться.
Когда я вылез, то заметил на крючке новый мужской халат и большое махровое полотенце. Выйдя из ванны, заглянул в зал. В кресле, склонив голову на спинку, спала Татьяна, в коротком халатике, под монотонное дребезжание «телика».
Я осторожно приподнял ее, перенес на диван, она приоткрыла глаза, и обняла меня за плечи. Чуть дыша, коснулся ее сладких губ. Таня ответила мне на поцелуй, нежно поглаживая волосы. Распахнув халат, и освободив ее красивую, упругую грудь, прижался к ней, долго целовал, позабыв обо всем на свете, ласкал кончиком языка нежную, бархатную кожу на животике, Таня вздрагивала и извивалась подо мной, а когда осмелился, и начал стягивать трусики, на мгновение застыла, и затем остановила мою руку.
– Сережа, давай не будем, прошу тебя, не сейчас…
Она встала, застегнула халат и пошла в ванную. А я смотрел в окно: на одинокий диск луны, звездную причудливую россыпь, раскинувшуюся в бескрайнем ночном небе и неожиданно уснул…
Проснулся я уже утром, от надоедливого жужжания телефона. Татьяна спала на краю, свернувшись в одеяло калачиком. Я вытащил телефон из кармана.
– Сережа, ты где? – голос у мамы был очень встревоженный.
– Мама, я у Вадима ночевал, скоро буду.
– Сережа, я звонила Вадиму. Давай домой быстрей!
Отложив телефон, я вздохнул. Татьяна откинула одеяло:
– Мама звонила? Слушай, Сережа, и мне пора за Олечкой идти…
Моя одежда, чистая и выглаженная лежала на спинке кресла.
Она проводила меня до лестничной клетки, и застегнула верхнюю пуговицу на куртке:
– Пока, Сережка!
Дома я проспал почти до вечера. Когда уже стемнело, пошел на кухню и налил себе чай. Отец мелко шинковал капусту на доске, он любил в свободное время «поколдовать» возле плиты.
– Слушай, Серега, давай заканчивай свои ночные похождения! Мать переживает, она знает где ты ночевал!
– Откуда?
– Тебя видела ее подружка, на «Дункане». Тебя, и учительницу вашу, Белову. – Отец отложил нож в сторону. – Сергей, послушай меня, она взрослая, самодостаточная женщина. И к тому же, почти в два раза старше тебя. Мне кажется, парень, твоя бригантина не в ту бухту поплыла, – он едва заметно улыбнулся.
В кухню вошла встревоженная мама:
– Чего вы тут расшумелись, на ночь глядя?
– Пап, можно я буду иногда сам решать, с кем мне быть и когда? – и взяв бокал с чаем, я поплелся в свою комнату, услышав, как отец говорил маме в полголоса:
– Вот балбес, совсем как я – в молодости…
Глава 4
Утром моросил мелкий осенний дождь. Я накинул капюшон и прибавил шаг, чтобы не опоздать к первому уроку. На краю школьной стоянки, еще издалека, увидел красную «Тойоту». Возле машины стояли Татьяна и ее бывший муж Олег. Он громко кричал и размахивал руками, а затем, наотмашь ударил ее. Я бросил сумку и быстро побежал к ним. Татьяна сидела на корточках, зажав лицо руками. Олег стоял, грозно расставив широко ноги:
– Поняла, сука?
Подбежав, я подпрыгнул, и ударил его ногой в грудь, сбив с ног. Он упал, ударившись затылком о багажник машины, а когда попытался встать, я еще раз достал его боковым ударом ноги.
Вдруг я почувствовал, как что-то холодное уперлось мне в затылок.
– Замри, урод, башку прострелю! Руки назад!
Сзади мне пристегнули руки наручниками, и быстро развернули. Передо мной стоял рыжий, коренастый крепыш, лет двадцати пяти. И тут я вспомнил, что когда подбегал к машине, сзади открылась дверь, и промелькнула чья-то фигура. Олег встал, сплевывая кровь с губы, и ударил меня в живот. Рыжий открыл дверь и быстро запихнул меня на заднее сидение. Татьяна, приподнявшись, взяла бывшего мужа за руку:
– Олег, отпустите парнишку.
Он оттолкнул ее, сел в машину, и отъезжая, показал средний палец.
– Ты хоть понимаешь, щегол, что тебе будет за нападение на капитана милиции? – рыжий сильно ударил меня тяжелой ладонью по затылку. – Олег, может, его в КПЗ и в камеру – к Валету?
Олег хищно оскалился, вытирая платком кровь с губы:
– Да ты что, Константин, он же там через час закукарекает. Не жалко тебе вьюношу?
Дальше ехали молча, остановились за старым парком, на стройке.
– Костя, выйди покурить.
Рыжий вышел, и сел на скамейке неподалеку. Олег обернулся и осмотрел меня с ног до головы, играя желваками. Его голубые, водянистые глаза были холодны, как арктический лед. Он достал из кармана куртки красное удостоверение и быстро показал мне:
– Капитан Белов. Красноармейское ГУВД. Что пацан, ходунками научился махать? Слушай меня сюда, Сергей Павлович Круглов, если не хочешь сидеть – принесешь в шесть часов вечера пять тысяч долларов. На это место. А если нет…– и он скрестил по два пальца на каждой руке, в виде решетки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.