План был хорошим, но внезапно дал осечку — оказалось, что ни у кого не было гнилых зубов.
— Не может быть! — рассердился Пешо. — Врете вы все!
Пришлось ему лично осмотреть зубы у всех. Уже у первого из осмотренных, Бебо Апостолова, оказался гнилой зуб.
— Позор! — сказал сердито Пешо. — Видно, как вы готовы к делу!
— Но дырочка же совсем маленькая, — сказал, покраснев, Бебо. — Это даже и не дырочка!
Когда они уже собрались уходить, Костя вдруг заметил ободранное колено Юлии и удивленно спросил:
— А это что! Уж не упала ли ты с трамвая?
Юлия смущенно рассказала о подвигах рыжего хулигана. Мальчики покраснели от возмущения, глаза их гневно засверкали.
— Это… это не человек! — заикнулся от злости Веселин. — Бить надо таких!
— Мы с ним рассчитаемся, не бойтесь! — мрачно отозвался Пешо. — Я из него котлету сделаю!
Вопреки протестам Юлии, тут же было принято решение жестоко наказать хулигана. Еще никто не знал как, но все чувствовали, что наказание будет беспощадным. Мальчики разошлись с гневом в сердцах, и этот гнев не пройдет до тех пор, пока они не отомстят.
ОТЕЦ УЛЫБАЕТСЯ
К вечеру вся компания отправилась в чужой квартал. С ними, конечно, была и Юлия, которая должна была показать хулигана. Подойдя к дому зубного врача, они увидели, что улица почти пустынна — только несколько малышей играло на тротуаре в классы. Ничего не поделаешь, надо было ждать. Прошел целый час, много мальчишек появлялось на улице, но хулиган не показывался. Прошел еще час, стало смеркаться. Первым в компании потерял терпение Бебо Апостолов:
— Так можем ждать и до утра, — вздохнул он. — Сейчас лучше уйти, а завтра придем опять.
— Нет, подождем, — упрямо сказал Пешо.
— Если хочешь знать, — снова подхватил Бебо, — совсем не хорошо драться!
Пешо недовольно посмотрел на него:
— Почему нехорошо?
— Потому что мы пионеры!.. Разве это хорошо, когда пионеры дерутся на улице? Всему есть свой порядок…
— А по-твоему, мы не должны драться, если враги нападут на Болгарию?
— Ну, это другое дело! — сказал с досадой Бебо.
— И это другое!
— Ты молчи, будем ждать! — вмешался Веселин, и спор быстро был решен.
Рыжий пришел откуда-то, когда уже совсем стемнело. Юлия сразу узнала его, но первой ее мыслью было скрыть это от своих друзей. Хотя утром она была очень сердита, сейчас ей никак не хотелось, чтобы они дрались, она просто не знала, как выпутаться из этой неприятной истории. К сожалению, рыжий так бросался в глаза, что мальчики, увидев его, мгновенно взбудоражились.
— Этот?
— Не знаю, кажется он! — сказала Юлия неохотно.
— Ты не можешь не знать! — ответил сурово Пешо. — Ты хочешь его скрыть.
— Ясно, что это он, — сказал хладнокровно Веселин и медленно поднялся с места.
— Оставьте его мне! — приказал Пешо. — Вы только смотрите, чтобы не удрал!
Вскоре рыжий оказался окруженным со всех сторон. Пешо вышел впереди, кивнув головой в сторону Юлии, враждебно спросил:
— Ты знаешь эту девочку?
Рыжий посмотрел на него краем глаза и сразу же понял в чем дело.
— И не видывал такой! — нахально ответил он.
— Неправда! — обиженно воскликнула Юлия.
Схватка длилась всего несколько мгновений. Хотя рыжий был высоким и крепким, Пешо несколькими ударами свалил его на землю и сел ему на грудь.
Прошло еще три дня, в которые ничего особенного не произошло.
Все эти три дня мальчики усиленно следили за Торомановым. Человек в белом костюме редко выходил из дому, да и только с большой хозяйственной сумкой за покупками в ближайшие магазины. Всего один раз он зашел в маленький магазинчик, где его жена продавала гребни и дешевые бусы. Тороманов долго не засиделся там и не проявил никакого интереса к покупателям. Выйдя из магазинчика, он зашел в букинистический магазин, купил два романа, и не спеша, направился к дому.
Только на третий день стали назревать события.
Еще рано утром в сквер прибежал Бебо и сразу же послал за Пешо. Когда мальчики собрались, Бебо вытащил из кармана лист бумаги и таинственно стал читать.
— «Дорогой Савов…»
— Что это? — перебил его нетерпеливо Пешо. — Письмо?
— Подождите, увидите…
— Ты раньше скажи, что читаешь…
— Ясно, что письмо! — рассердился Бебо.
Так ему и не дали прочесть письмо, прежде чем он не расскажет его историю. А история была совсем обыкновенной. Проходя рано утром через кабинет отца, он увидел на его столе письмо и прочел его «невольно». Письмо было написано отцом к какому-то «Савову», директору рудников цветных металлов — «Юг». Содержание самого письма было следующим:
«Дорогой Савов!
Несколько дней тому назад ко мне пришел инженер Тороманов с просьбой ходатайствовать, чтобы ты взял его на работу. Конечно, я далек от этой мысли, но так как могут найтись другие доброжелатели, а у тебя как раз не хватает инженеров, я обязан тебя предупредить. По-моему, Тороманов отчаянный фашист и редкий двуличник. Перед Девятым сентября мы вместе с ним служили в военно-инженерных мастерских, где он был военным инженером в чине подполковника. Благодаря ему там была раскрыта тайная организация наших товарищей, которые готовились вынести партизанам оружие, один из них был осужден и расстрелян. После 9 сентября Тороманова арестовали на известное время, но доказать вину его не смогли и его освободили. Я, во всяком случае, глубоко убежден, что все, что говорю — истина. Не имею ничего против, если он найдет себе какую-нибудь работу, и его труд будет использован, но, по-моему, это не должно стать в твоем предприятии, которое является объектом важной государственной тайны. Сам факт, что он ищет работу у тебя, уже крайне сомнителен.
С дружеским приветом: К. Апостолов».
Когда Бебо кончил читать, мальчики поражено переглянулись.
— Ты смотри, какой подлец! — сказал с отвращением Костя. — Из-за него коммуниста расстреляли!
— Преступник!
— С такого кожу живьем нужно содрать, а не оставлять его покупать себе романчики!
— Ведь я же говорил, что тут что-то есть! — отозвался Веселин. — Пусть я лопну, если не откроем что-нибудь очень интересное.
— Нужно узнать, кто этот Савов! — заметил в конце Пешо. — И что это у него за предприятие?
Конечно, поручили снова Бебо любым способом собрать эти сведения, и мальчик сразу же согласился.
— Только осторожно! — предупредил его Пешо. — И никто не должен ничего заподозрить!
— Насчет этого можете быть совсем спокойны! — снисходительно улыбнулся Бебо. — Я знаю свое дело!
— Мы не очень-то спокойны, — отозвался Веселин. — А если отец твой внезапно вернется за письмом? Что ты ему скажешь?
— Ничего ему не скажу.
— Как так ничего? — нахмурился Пешо.
— А так… Он меня и не спросит.
— Ты просто дурак! Как он может не спросить, если письма нет на столе?
— В том то и дело, что ты дурак! — пренебрежительно ответил Бебо, едва заметно подмигивая другим. — Письмо лежит на столе… Я только переписал его!
Ответ настолько пришелся к месту, что Пешо, хотя и был обижен, улыбнулся, как и все, и с уважением посмотрел на нового члена группы. Вот черти, как будто бы новички, а всегда догадываются, что нужно сделать!
К обеду мальчики разошлись, и Чарли первым поспешил домой. Совесть у него не была совсем чиста. Утром он выскользнул из дома, ничего не сказав матери, а это случалось очень редко. Мать его была вдовой и уже десять лет сама содержала маленькую двучленную семью — она шила платья и белье тем женщинам из квартала, у которых не хватало денег, чтобы ходить к известным и дорогим портнихам. Во время каникул и в свободное время Чарли помогал своей матери по дому и ходил за покупками. Только в это утро он вышел, не сказав ничего и ничем не помог, потому что боялся опоздать на свой пост в скверике.
Поднявшись на второй этаж, Чарли немного робко и виновато нажал кнопку звонка. Это он делал всегда, чтобы предупредить клиенток матери о приходе постороннего человека. На этот раз никто ему не отворил, и после короткого колебания, Чарли открыл своим ключом и вошел. В прихожей он услышал два женских голоса — один высокий, хриплый и немного нервный — голос незнакомой женщины, другой — голос матери, тихий и миролюбивый.
— Кто там? — спросил изнутри тихий и миролюбивый голос.
— Я, я! — ответил Чарли и вошел в комнату. Там, как обычно в рабочее время, было неприбрано, на полу валялись нитки, куски материи, бумажные выкройки и катушки. Перед стенным зеркалом стояла прямая высокая элегантная женщина с крашеными светлыми волосами, а его мать с сантиметром в руках снимала с нее мерки. Чарли остановился у дверей и виновато стал ждать.
— А, это ты? — сказала портниха, и Чарли не почувствовал в ее голосе ни огорчения, ни гнева. — Как раз вовремя, иди помой посуду!
Чарли поморщился. Как все сироты, он преданно и нежно любил свою мать, с радостью помогал ей в домашней работе, но всегда сердился, когда ему напоминали об этом при посторонних. В конце концов он мальчик, и не совсем приятно, если люди будут знать, что он моет тарелки, как какая-нибудь старушка.
— Хорошо! — ответил он коротко и хотел выйти.
В это мгновение он случайно взглянул в зеркало и так и прилип к своему месту: он увидел худощавое старательно накрашенное, капризное лицо мадам Торомановой. Вот так случай — говорят о волке, а он в овчарне! Поборов свое удивление, Чарли вышел из комнатки, не забыв, однако, оставить дверь приоткрытой. Его снедало любопытство, ему казалось, что любое, случайное слово Торомановой может подсказать ему что-нибудь интересное и навести на верный след.
Войдя в кухню, Чарли быстро окунул тарелки в горячую воду, снял ботинки и тихонько, на цыпочках, прошел в маленький полутемный коридорчик. Из комнаты совсем ясно доносились два женских голоса, и он, затаив дыхание, стал слушать. Сейчас это не казалось ему ни подлым, ни невоспитанным, большая цель, которую себе поставили мальчики, оправдывала все.
— Ваши ситчики, госпожа Тороманова, скромненькие, — тихо говорила портниха. — Но у меня есть несколько новых элегантных фасончиков, которые просто красавицей вас сделают.
— Мне это не нужно! — как-то резко ответила Тороманова. — Вы не понимаете меня! Мне совсем не нужны красивые и модные платья… Я хочу просто два обычных и скромных домашних платья. И никакой бросающейся в глаза элегантности! Это вы обязательна должны запомнить…
— Жаль! — сказала портниха. — К вашей фигуре чудесно пошел бы вот этот фасончик! Видите, как он прекрасно подчеркивает талию, декольте не глубокое, но зато широкое и открывает плечи!