«К чертям их обоих, – подумала Эмма. – Надеюсь, они прикончат друг друга».
Это было шуткой лишь отчасти.
Хэнк Маккой, чьи комнаты располагались прямо напротив, бесцеремонно ворвался в спальню Скотта и Эммы посмотреть, что происходит, одетый только в трусы да майку. Увидев разбитое окно и Эмму в белом пеньюаре, под которым не было больше ничего, он резко затормозил и поспешил тактично отвести взгляд.
– Доброе утро, Генри, – сухо сказала Эмма. – Я вижу, сегодня все решили заработать по отгулу, начав рабочий день пораньше.
Он быстро подошел к окну и выглянул наружу. Там, посреди засаженной травой лужайки, стоял Скотт. Наружу толпой валили ученики, похоже, возглавляемые Китти Прайд. В роще вдали, казалось, бушевала какая-то мутировавшая воздуходувка для уборки листьев, задавшаяся целью оголить верхние ветви любимого дуба Хэнка. Но вот из сплетения ветвей вырвался Росомаха. Спрыгнув на землю, он устремился к Скотту, и тут все стало ясно. Но не так, чтобы очень.
– Из-за чего это все? – спросил Хэнк.
– А как ты думаешь? – Эмма старалась говорить равнодушно, однако в ее голосе явственно слышалась горечь. – Суперсилы, блестящий ум, лучшее тело, какое можно купить за деньги… и все равно меня ставят ниже какого-то трупа.
Вот теперь действительно все стало ясно.
Хэнк Маккой и припомнить не мог, когда в последний раз (если вообще хоть когда-нибудь) вправду испытывал жалость к Эмме Фрост. Он хотел бы сказать что-нибудь, подходящее к случаю, но даже не представлял себе, что тут можно сказать.
– Твоя жалость мне не нужна, – сказала Эмма. – Что мне сейчас действительно нужно – это душ. Отчего-то вдруг почувствовала себя грязной.
Она удалилась в ванную, закрыла за собой дверь, щелкнув задвижкой, и внимание Хэнка вновь обратилось к битве снаружи. Он не знал, что делать. Подойти к двери ванной и сказать что-нибудь утешительное? Спуститься вниз и попытаться положить конец этим глупостям, пока кто-нибудь не пострадал? Или просто сунуть в микроволновку пакет попкорна, задрать ноги на стол и наслаждаться зрелищем?
При виде Росомахи, вновь направляющегося к нему, кулаки Скотта задрожали от ярости.
«Вот мелкий ублюдок! Он действительно думает, что я забыл о Джине? Действительно думает, что она хоть на минуту покидает мои мысли? Что не преследует меня, как наваждение? Нет, дело вовсе не во мне. Дело в нем, в его потугах «доказать», что он любил ее больше, чем я. Что он не в силах делать ничего – только пить, чтобы заглушить боль, пока я нахожу в себе силы управлять школой и готовить молодых к полной опасностей жизни. Он просто выставляется передо мной, как всегда, с первого дня, и, хотя Джина уже пять лет как мертва, все еще пытается впечатлить ее…»
За спиной громко откашлялись.
Обернувшись, Скотт увидел Китти. Она стояла позади, скрестив руки поверх слишком просторного для нее розового хоккейного свитера, и сердито взирала на него с гримасой неодобрения на лице. За ее спиной сгрудились ученики, разинувшие рты при виде происходящего.
Казалось, Скотт чувствует тяжесть их взглядов. Сколько раз ему доводилось драться с Логаном по тому или иному… впрочем, всегда одному и тому же поводу! Но тогда они чаще всего были наедине, либо в присутствии других членов команды, пытавшихся их разнять…
«Команды…»
Это слово вспыхнуло в сознании ярче лучей из его глаз. Тут же вспомнились мысли, в последнее время кишевшие в голове, не давая покоя. Вспомнились тревога и разочарование, нараставшее день ото дня, вспомнились сомнения в том, что Люди Икс идут по верному пути. С их потенциалом они могли бы совершить многое, но этот потенциал так и не был раскрыт.
Это слово напомнило обо всех его планах для недавно собранного преподавательского состава. Как он мог позволить так легко отвлечь себя от своих истинных целей? Скотт мысленно дал себе пинка.
Но вдруг голова Скотта, точно сама по себе, развернулась назад. Росомаха прыгнул на него. Скотт так задумался, что потерял Логана из виду.
Однако рефлексы, отточенные в тысячах битв, не подвели. За миг до того, как когти Росомахи коснулись Скотта, Циклоп вновь выстрелил в противника лучом. Росомаха летел на него, описывая в воздухе дугу; удар луча, застигший Логана в апогее, окончательно уничтожил его изорванную в клочья рубашку. Закувыркавшись на лету, Росомаха врезался в землю.
– Закончили, – твердо сказал Скотт.
– О нет, не закончили.
Росомаха поднялся на ноги. Стоял он нетвердо, Скотт знал, что это вот-вот пройдет. И плевать на это хотел.
– Хочешь ударить меня в спину? На здоровье, если тебе так уж отчаянно нужно доказать, что ты лучший.
С этими словами он развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
Росомаха быстро шагнул за ним, но Китти Прайд заступила ему дорогу.
– И думать не смей, – сказала она.
Росомаха резко остановился и смерил ее слегка раздраженным взглядом.
– Знаешь, полпинты, – пробормотал он, убирая когти, – ты все еще не доросла до того, чтобы я задал тебе хорошую трепку.
– Насколько-то все же выросла, – ответила она.
Она развернулась и побежала за Скоттом, оставив учеников топтаться на лужайке. Догнав его, она заговорила:
– Похоже, я пропустила письмо с напоминанием об утренней гимнастике. Думаю, лучше было начать с прыжков на месте и разножки для разогрева, а уж потом переходить к попыткам убить друг друга.
– Китти, не сейчас.
– Сейчас, Скотт, – негромко, но зло возразила она. – Как нам, черт побери, развивать в этих ребятишках дух товарищества, если мы сами не можем даже…
– Я уже подумал об этом.
– Должны же быть хоть какие-то рамки!
– Я же сказал, что уже…
«Генри интересуется: вы уже закончили выставлять себя идиотами перед новыми учениками? – зазвучал в голове Скотта раздраженный голос Эммы. – Или вы с мистером Умником решили перенести дискуссию в дом и обеспечить нам еще немного материального ущерба? Если так – сделайте одолжение, приступайте. С каждым десятым заявлением о страховом случае мы получаем в подарок тостер, а этот, по-моему, будет уже девятым…»
Скотт проигнорировал ее очевидное раздражение. Оно было вполне понятным. И он, черт побери, сам был за него в ответе.
«Старшему преподавательскому составу, – телепатически сообщил он, – собраться в Комнате страха через десять минут».
«К дьяволу, – откликнулся Логан. Очевидно, Эмма немедля передала пожелание Скотта остальным, и Логан выражал свои чувства по общему ментальному каналу. – Сейчас я не в настроении сидеть в одной комнате с Одноглазым. Забудьте об этом».
«Хочешь поговорить о забывчивости, Логан? – мысленно рявкнула в ответ Эмма. – Либо ты явишься туда, либо забудешь все, что знал о себе. Я создам тебе совершенно новую личность, выгоню отсюда вон – и живи, как знаешь».
«Не сможешь», – с некоторой неуверенностью ответил он.
«Гарантирую: в следующей жизни ты будешь богом мюзиклов. А мы будем сидеть в первом ряду на каждом представлении».
Последовала пауза. Скотт и не думал, что телепатически возможно рычать, но, очевидно, это было возможно.
«Хорошо», – прорычал Логан.
«Вот и замечательно. Я попрошу Генри приготовить Комнату страха».
Услышав это, Скотт отнюдь не пришел в восторг. Да, ему нравилась непредсказуемость Эммы. Она, в числе прочего, придавала их отношениям остроты. Но на сей раз ее непредсказуемость внушала некоторые опасения. Что могло прийти ей на ум? Особенно – при участии светлой головы доктора Маккоя?
* * *
– До сих пор не могу поверить в то, что видел. И прямо на глазах учеников! – сказал Хэнк Маккой, стоя по щиколотку в водах Тихого океана.
Скотт, Китти, Логан и Эмма возвышались над россыпью Гавайских островов, точно современные Гулливеры в стране лилипутов. Облака плыли по небу мимо их голов, под ногами вокруг распростерлась трехмерная рельефная карта Гавайев. Скотту представилось, будто он слышит отчаянные вопли крохотных гавайцев, в ужасе бегущих от исполинских мутантов, рассевшихся на их островах.
Хэнк продолжал выплескивать разочарование от увиденного:
– И если вчерашние шалости Эммы не взвинтили их до предела, то вот, пожалуйста – руководящие работники бьются насмерть! А ведь эти дети должны брать с вас пример! Вы должны быть на высоте!
– Просто отвратительно, – сказала Эмма.
– Да, Эмма, я знаю, что ты не в ответе за их безобразное поведение, но вчерашнее – на твоей совести…
– Нет, я не об этом. Как меня занесло на Оаху? – она раздраженно взглянула на остров, на котором сидела. – На Оаху я не согласна. В Гонолулу толпы туристов – из-за дешевых курортов. А я, когда еду на Гавайи, предпочитаю Мауи. Кэтрин, поменяйся со мной.
– Перебьешься, – отрезала Китти, утвердившаяся на Мауи. – Тут бы не наступить на Ланаи с Кахоолаве, о которые ты вытирала ножищи.
– У меня не ножищи, а ножки.
Хэнк яростно оскалился.
– Леди, я не привык к тому, что меня игнорируют…
– На Кауаи здорово, – предложил Логан, вытянув ноги и водрузив пятки на Молокаи. – И он свободен. Пересядь туда.
– Ни под каким видом. Там меня накормили худшим ужином в моей жизни. Проболела потом три дня.
– Как угодно, – Логан взглянул через океан на Скотта. – Ну конечно, уж он-то занял Большой остров. Так много нужно компенсировать, а, Слим?
– Кто бы говорил.
– Ребята!!! – от злости Хэнк повысил голос. – Может, по-вашему, все это смешно, но я… – Увидев поднятую руку Китти, он перевел дух. – Да. Что у тебя?
– Ничего особенного. Просто я… как-то не понимаю, зачем я здесь, – ответила Китти. – Ни перед кем не теряла лицо, ни с кем не ввязывалась в драку…
– Вчера ты опоздала, – заметила Эмма.
– Да-а, – протянула Китти. – вам действительно следует поучиться смотреть на вещи проще. Понимаю, идея может показаться дикой, если учесть, сколько в вас затаенной злобы – странно, что клапана не рвет… – облака окутали ее лицо, и она раздраженно отмахнулась от них. – Тьфу ты! Кстати, зачем мы тут такие большие? Чтобы подчеркнуть, что мы «должны быть на высоте»?
Хэнк все еще был невероятно раздражен тем, что так и не сумел внушить всем, насколько он зол, однако замечание Китти несколько обескуражило его.
– Да, тут я ошибся, – признал он. – Запрограммировал Комнату страха на Гавайи, подумав, что это поможет нашим драчунам успокоиться. Судя по всему, мне следовало уделить больше внимания масштабу.
Он вынул из кармана пульт управления и принялся менять настройки.
Китти наконец удалось разогнать последние клочья облаков, однако ее волосы успели намокнуть.
– Ну замечательно! Теперь вся голова в облаках. А помните, когда-то здесь были всего лишь огнеметы да вращающиеся лезвия? Как я скучаю по ним!
– Скотт, Логан… Как я уже говорил, – брюзгливо продолжал Хэнк, не отрываясь от пульта, – вам обоим давно пора забыть всю эту чушь.
– Я не стану извиняться перед Логаном и не приму его извинений.
– Скотт, – сказал Хэнк, – ты возглавляешь…
Но Скотт поднял руку, останавливая его.
– Согласен, это непростительно. Поэтому то, что я хочу сказать, будет звучать абсурдно, но я все равно скажу, – он сделал паузу. – Мы – команда. Команда супергероев. И я считаю, что пора начать действовать соответственно.
– Хо-хо, погоди-ка, – вклинился Логан. – Сейчас речь пойдет обо всех этих трико в обтяжку?
Несмотря на досадные обстоятельства, поставившие их всех в идиотское положение, Хэнк не смог сдержать улыбки. Он вовсе не жаждал играть роль дежурного по коридору, надзирающего за порядком в аду, и был дьявольски обижен на Логана со Скоттом – особенно на Скотта, – навязавших ему эту роль. Но если Скотт готов начать думать головой, а не чем пониже, и действовать как лидер, а не как тупой дебошир, то Хэнк был бы рад его выслушать.
Видя, что Хэнк уже не так зол, как прежде, Скотт слегка успокоился. Они с Хэнком пришли в эту школу раньше всех остальных в этой комнате. Только они здесь принадлежали к той изначальной команде, собранной воедино мечтами Чарльза Ксавье. Поэтому ему было так важно, чтобы именно Хэнк поддержал его новый замысел.
– Речь пойдет обо всем, – сказал Скотт. – Об истинном положении вещей. И о репутации. Мы спасаем мир – и даже не мир, а миры – раз за разом. Таково истинное положение вещей. Такова правда, – пара дельфинов принялась совокупляться возле его щиколотки. Он не обратил на них внимания. – Но наша репутация… Нас считают уродами – и это в лучшем случае. Нас считают такими же злодеями, как Магнето, только и ждущими удобного момента. По-моему, мы так давно зациклились на том, чтобы не дать себя уничтожить, что забыли о своей главной цели, – он встал и указал на восток, в сторону материка. – Забыли об остальном мире. Суть в следующем…
Обернувшись к остальным, он с удивлением обнаружил, что иллюзорный берег под их ногами принял нормальные размеры. Волны мягко накатывались на песок, едва не доставая до пальцев ног. Издали доносились громкие, пронзительные крики дельфинов. Он знал, отчего они кричат, и вдруг понял, что никогда больше не услышит подобных криков. Хэнк удовлетворенно кивнул и спрятал пульт.
– Все просто. Нам нужно повернуться к миру лицом. Спасать человеческие жизни, помогать ликвидировать последствия катастроф. Предстать перед людьми такой же командой, как и все остальные. Вспомните Мстителей, Фантастическую четверку – ведь за ними не гоняются по улицам с факелами и вилами…
– Ну, вот и до трико дошло, – негромко пробормотал Росомаха.
– Извини, Логан, – сказал Скотт, постаравшись выдержать сочувственный тон, но не больно в этом преуспев. – Супергероям положены костюмы. А черная кожа с ног до головы, честно тебе скажу, нервирует людей.
Китти снова подняла руку, задумчиво посмотрела на нее, опустила руку и сказала:
– Окей. Официально заявляю: я действительно – действительно! – не понимаю, зачем я здесь. Я – не боец. В отличие от вас, ребята.
– Ты много раз была в бою, малышка. Я бы когда угодно доверил тебе прикрывать мою спину.
Только Росомаха мог сделать комплимент так, чтобы он прозвучал, будто вынужденное признание.
– Однако ты действительно не боец, – согласился с ней Скотт. – Твоя сила – не для нападения, а для защиты. Это понравится публике. Ты вообще привлекательна. Даже Логан тебе симпатизирует, а это о чем-то да говорит, – Логан склонил голову в молчаливом согласии. – Хэнк может говорить речи просто как… как я не знаю, кто, но в глазах людей все равно останется… э-э… Зверем. Эмма – из бывших злодеев. Логан – хулиган и головорез…
– До мозга костей, – подтвердил Логан.
– А я… – продолжал Скотт. – Командой руководить могу, но я же с пятнадцати лет не смотрел никому в глаза.
– А я, выходит, кто? Рекламная вывеска?
Такая роль Китти явно не слишком нравилась.
– Да. Наше собственное дитя с плаката. Ну, разве не мило? Мур-р-р! – сказала Эмма. – «Совершенно безопасная Призрачная Кошка», или «Эльф», или «Ариэль» – сборное сложное существительное, марка автомобильного масла и мультяшная русалка. Или – какую там пошлость и серость ты подобрала себе теперь?
– Эмма, заткнись, – велел Скотт.
Эмма умела сохранять бесстрастное лицо не хуже Скотта, но на этот раз на ее лице явственно отразилось удивление и негодование. Однако Скотт оставил это без внимания.
– У каждого из вас может найтись множество веских причин не желать в этом участвовать. Но вы – команда. Команда, подобранная мной. И потому подумайте над моим предложением.
В Комнате страха надолго воцарилась мертвая тишина. Наконец Хэнк высказал то, чего на самом деле вовсе не думал ни один из них:
– Мне одному до смерти хочется взглянуть на свой новый костюм?
Не знаю, как это все и воспринимать.
Ушла к себе, приняла душ, отмыла волосы от облаков, оделась. Урок у меня сегодня только один, и, учитывая, что я раньше никогда никого ничему не учила, это не так уж плохо. Иду по коридорам, и всюду ребята шепчутся о большой драке, которую видели утром.