— А можетъ быть они летятъ не къ намъ? ?
Въ голосѣ его звучала надежда.
Но старикъ спокойно отвѣтилъ:
— Въ этомъ то, мой другъ, вы не можете сомнѣваться.
— Что-же будетъ?
— Вы такъ спрашиваете, какъ будто бы я всю жизнь просидѣлъ подъ аэропланными бомбами.
— Но, вѣдь, вы были на войнѣ 1914 года...
— Тогда въ насъ швыряли игрушками въ двадцать пятьдесятъ килограммовъ. Теперь къ этому нужно приписать ноль справа. Тогда летали для устрашенія, теперь летаютъ для уничтоженія. Дряннымъ хвастунишкой сочли бы тогда летчика, который сказалъ бы, что онъ уничтожилъ ночью бомбами плотину.
— А теперь?
— Теперь, чортъ его знаетъ, что будетъ теперь. Мы съ вами объ этомъ сможемъ скоро судить.
— Перспектива, — сказалъ молодой инженеръ, нервно передергивая плечами.
— Я могу дать вамъ небольшой примѣрчикъ, — продолжалъ старикъ. — Однажды рѣка Колорадо, дающая энергію Санъ - Франциско, прорвала плотину. До берега моря массѣ воды осталось пройти всего восемьдесятъ километровъ, — три часа пути. Но на протяженіи этихъ трехъ часовъ вода причинила разрушеній на пятьсотъ милліоновъ долларовъ, т. е. на два милліарда нашихъ германскихъ марокъ... золотыхъ, конечно. Впрочемъ, вы не знаете, что такое золотая марка. Вы ее никогда не видѣли. Это штука, за которую по нынѣшнимъ цѣнамъ васъ можно купить со всѣми потрохами на цѣлый день...
Старикъ инженеръ не договорилъ. Желтое зарево сверкнуло на мраморѣ щитовъ. Мѣдная обводка кожуховъ турбинъ отбросила сіяніе къ дрогнувшему потолку. Выдавленная столбомъ воздуха стеклянная стѣна обрушилась во внутрь машиннаго зала. Снаружили съ гладкой поверхности уснувшаго озера поднялся къ небу пѣнистый фонтанъ воды. Грохотъ взрыва дошелъ до зала позже, когда надъ озеромъ взметнулся уже слѣдующій гейзеръ. Онъ перебросилъ пѣнистую струю черезъ широкое полото дамбы сливая ее съ фонтаномъ бетона и стали, скинутой очередной бомбой. Точно обрадовавшаяся освобожденію вода бросилась въ прорывы.
Плотина дрожала отъ напора пѣнящейся воды. Вода рвала надломленныя глыбы бетонной стѣны.
За каждой бомбой, падавшей въ озеро, слѣдовалъ ослѣпительный фонтанъ камней и воды. Гидравлическое давленіе подводныхъ взрывовъ рвало тридцатиметровую толщину бетона, какъ гнилую фанеру.
Двѣсти шестьдесятъ милліоновъ тоннъ воды уничтожающимъ все на своемъ пути потокомъ обрушились на Фюртъ-Нюрнбергъ, которымъ она столько времени рабски отдавала свою голубую энергію. Вода переливались черезъ гранитныя набережныя, заливала улицы, клокотала на площадяхъ. Берега канала не могли вмѣстить грандіозную массу воды, отданную водохранилищемъ. Она потокомъ стремилась въ Майнъ и понеслась къ Бамбергу.
Аэропланы третьей колонны генерала Маккольма, эшелонированные по частямъ, точно слѣдуя имѣющимся у нихъ фотографическимъ планамъ военно - промышленныхъ районовъ Фюрта и Нюрнберга, методически, съ поразительной точностью сбрасывали бомбы.
То, что происходило, было далеко отъ представленія, какое могло представить человѣческое воображеніе. Надъ притихшимъ центромъ Нюрнберга былъ слышенъ въ интервалахъ между взрывами могучій шумъ сотенъ аэроплановъ.
Зажигательныя бомбы, сброшенныя первыми эшелонами Маккольма, вызвали пожары. Температура въ 3200 градусовъ, развиваемая бомбами, была достаточна, чтобы воспламенить самые трудно возгорающіеся матеріалы. Языки пламени появлялись мгновенно на мѣстѣ паденія бомбъ, а аэропланы англичанъ удалялись къ сѣверу, чтобы сбросить слѣдующія бомбы надъ Бамбергомъ.
На смѣну первому эшелону подходили машины второго сбрасывавшія фугасныя бомбы. Ко времени ихъ паденія, половина заводовъ была уже объята пламенемъ. Красные столбы съ воемъ устремились къ небу, вздымая тучи искръ и окрашивая черный куполъ неба багровыми сполохами. О томъ, чтобы бороться съ разбушевавшимся океаномъ огня, не могло быть и рѣчи. Пламя было повсюду. Оно возникало все въ новыхъ и новыхъ мѣстахъ, вырывалось изъ новыхъ и новыхъ развалинъ. Стеклянныя крыши цеховъ лопались съ жалобнымъ стономъ. Въ жалкія дѣтскія игрушки сворачивались въ клубки стальные каркасы горящихъ аэроплановъ. Раскаленныя коробки танковъ дѣлались прозрачными, ихъ никто не пытался спасать. Пожарные и охрана первое время пытались бороться съ разбушевавшейся стихіей, но затѣмъ бросились въ подземелья газовыхъ убѣжищъ, чтобы спасти себя.
X. Л. Д. сбросили уже первыя бомбы на корпуса Фарбениндустри. Въ Бамбергѣ загорѣлись склады сѣры, заготовленные для производства иприта. Лопнулъ первый гигантскій газгольдеръ съ отравляющими веществами. Слезоточивые, удушающіе, вызывающіе нарывы газы: ипритъ, луизитъ, фосгенъ — все то, о чемъ съ ужасомъ шептались въ мирное время и во что старались не вѣрить, какъ въ страшный призракъ ада, все это потекло по берегамъ Майна. Тяжелая пелена желтаго, сѣраго дыма застилала весь просторъ долины до Штейгервальда.
Еще черезъ нѣсколько минутъ въ оставшихся цѣлыми нюрнбергскихъ домахъ полопались всѣ стекла. Волна страшнаго взрыва докатилась туда за шестьдесятъ километровъ. Въ Бамбергѣ взлетѣли на воздухъ заводы взрывчатыхъ веществъ.
Небо пылало.
На десятки километровъ вокругъ поля покрылись хлопьями и копотью. Толпа, обезумѣвшая отъ ужаса, стремилась въ убѣжища. У входовъ ихъ клокоталъ водоворотъ потерявшихъ разсудокъ людей. Электричества не было. Лифты, набитые визжавшими отъ ужаса женщинами, стояли посреди темныхъ шахтъ. На глубинѣ тридцати метровъ нужно было опускаться по желѣзнымъ лѣстницамъ. Въ полутьмѣ, къ которой еще не привыкли глаза, люди оступались и падали, ихъ никто не поддерживалъ.
Но не успѣли наполниться еще и наполовину убѣжища, какъ надъ потерявшими разсудокъ толпами пронесся крикъ.
— Вода!
Вода появилась на улицахъ. Сначала ей не придали значенія. Но когда уровень ея въ теченіе трехъ минутъ повысился до полуметра, когда по главнымъ улицамъ уже можно было пройти только по поясъ въ водѣ, когда вода потоками хлынула въ подвалы, когда вслѣдъ за стремящимися въ подземныя убѣжища съ грохотомъ ринулись водопады — всѣ поняли.
Плотина!
Можно было сохранить надежду на спасеніе отъ огня, такъ какъ пока еще не была сброшена ни одна бронебойная бомба, можно было надѣяться спастись въ газовыхъ убѣжищахъ.
Но куда было скрыться отъ воды? Черезъ восемь минутъ потоки ея поднялись до человѣческаго роста.
Сидя въ рубкѣ флагманскаго аэроплана, совершающаго третій заходъ для бомбометанія, Уйтлей чувствовалъ что задыхается. Воздухъ вокругъ машинъ былъ раскаленъ и насыщенъ густымъ тошнотворнымъ запахомъ гари. Колонны во время бомбардировки уменьшили высоту полета до трехъ тысячъ метровъ, но летчики снова вытаскивали кислородные респираторы, чтобы глотнуть воздухъ.
Маккольмъ отдалъ приказъ головному соединенію слѣдовать за нимъ и. еще уменьшая высоту, направился вверхъ по каналу въ сторону Дуная. Аппараты впервые прошли надъ центромъ города. Невольно Уйтлею вспоминалась Венеція. Вмѣсто улицъ въ сѣрой предразсвѣтной мглѣ поблескивали потоки быстро текущей воды.
Аэропланы шли уже совсѣмъ низко. Можно было видѣть отдѣльные кварталы и уцѣлѣвшіе дома, Уйтлей съ удивленіемъ увидѣлъ на многихъ. крышахъ людей. Это не были ищущіе опасенія отъ воды и огня. Это были люди - которые взобралисъ на крыши, чтобы спастись отъ газовъ.
Маккольмъ, раненый въ бою съ москитами, еще самъ велъ эскадру надъ каналомъ, туда, гдѣ въ пригородахъ раздѣленные его развѣтвленіями расположились по берегамъ казармы. Снова засверкали взрывы бомбъ, но имъ съ земли отвѣтилъ ураганный огонь зенитныхъ батарей. Эскадра англичанъ, не ожидавшая такого отпора, взметнулась наверхъ. Одинъ за другимъ запылали взрываясь въ воздухѣ аппараты. Маккольмъ, будучи второй разъ раненъ, отдалъ приказъ набрать высоту и круто измѣнилъ курсъ на западъ. Изъ головного отряда, сильно порѣдѣвшаго, собрался вокругъ флагмана на высотѣ семи тысячъ метровъ, только десятокъ машинъ.
ВТОРОЙ УДАРЪ ПО БРИТАНСКИМЪ ОСТРОВАМЪ.
Блѣдный, осунувшійся, съ горько опустившимися углами рта, начальникъ германскихъ воздушныхъ силъ, говорилъ сухо, обращаясь къ собравшимся офицерамъ оперативной части.
— Ночью англичанамъ, благодаря хитро проведенный маневрамъ, удалось достигнуть важныхъ стратегическихъ и промышленныхъ центровъ нашей страны. Распыленіе воздушныхъ силъ создало для нихъ благопріятную обстановку. По послѣднимъ свѣдѣніямъ промышленный районъ Нюрнберга сильно пострадалъ. Правда, англійская эскадра разбита и не представляетъ больше боевой угрозы. Разбита также и объединенная франко-англійская эскадра, пытавшаяся сдѣлать налетъ на Дессау, гдѣ сосредоточена наша авіаціонная промышленность на заводахъ Юнкерса, — устало передвинувъ въ углу рта ситару, обратился начальникъ штаба къ высокому майору, котораго спросилъ:
— Въ какомъ состояніи наши стратосферные дирижабли?
— Они готовы, — отвѣтилъ майоръ. — Ждутъ только приказаній.
Строго говоря, названіе «стратосферные», употребленное начальникомъ штаба, было невѣрно. Воздушные корабли, о которыхъ онъ говорилъ, не являлись стратосферными. Достигаемая ими высота была еще въ области субстратосферы, но терминъ «стратосферный» удержался наравнѣ со столь же мало законнымъ того времени терминомъ «стратопланъ». Однако самъ фактъ появленія этихъ воздушныхъ кораблей заслуживаетъ вниманія. О нихъ ничего не писалось и строительство ихъ держалось въ строгой тайнѣ.
Опытные агенты германской развѣдки въ теченіе несколькихъ лѣтъ собрали за границей всѣ матеріалы по изученію стратосферы. Хорошо налаженная агентура извлекла изъ сокровеннѣйшихъ тайниковъ чужія военныя тайны, считавшіяся доступными только ограниченному кругу спеціалистовъ.
Все, что было достигнуто американцами въ области техники изготовленія тончайшихъ газонепроникаемыхъ тканей, рецепты полученія ультра-легкихъ сплавовъ высокой крѣпости, способы дешеваго добыванія большихъ массъ гелія, англійскіе скафандры, французскія герметическія кабины и т. д. — все это тщательно подбиралось, провѣрялось и прорабатывалось въ германскихъ лабораторіяхъ. Большой опытъ въ дѣлѣ строительства дирижаблей помогалъ нѣмцамъ. Одобренная воздушнымъ министерствомъ модель субстратосфернаго дирижабля поступила въ серiйную постройку.
Германское командованіе возлагало большія надежды на созданную имъ стратосферную эскадру.
— Я рѣшилъ нанести такой же ударъ по Лондону какой сдѣлали англичане по нашимъ промышленнымъ центрамъ, — сказалъ начальникъ штаба, смотря на офицеровъ. — Наша эскадра дирижаблей прикуетъ большiя силы англичанъ. Грузить дирижабли «синими бомбами»
Въ сотрудничествѣ съ бактеріологическими лабораторiями артиллерійское вѣдомство выработало спецiальные снаряды для забрасыванія бактерій въ непріятельское положеніе. Эти бактероіологическіе снаряды, отмеченные ярко-синей полосой, и получили названіе «синихъ». Но наиболѣе эффектныя изъ бактерій — быстрыя и смертоносныя — были недоступны пушкамъ. Онѣ бы очень скоро оказались запесенными въ собственную армiю Германіи. Единственно надежнымъ средствомъ занесенiя эпидемій въ глубокій тылъ противника являлась авіація. Авiаціоннымь вѣдомствомъ было создано нѣсколько бактеріологическихъ бомбъ примѣнительно къ различнымъ типамъ бактерій и случаямъ ихъ примѣненія. Эти то бомбы, отмѣченныя синимъ кругомъ, и должны были взять дирижабли для налета на Лондонъ вмѣстѣ съ разрушительными зажигательными и фугасными страшной силы.
ВЪ АНГЛІИ НА РАЗСВѢТѢ.
Миссисъ Мери, у которой жилъ Тедди О’Коннель, съ трудомъ заставила себя открыть глаза. Оказывается, она такъ и заснула одѣтая въ креслѣ. Со вчерашняго дня она — старшая сестра автомобильно-санитарнаго отряда. Отрядъ этотъ сформировался изъ женскаго добровольческаго корпуса и работы было по горло. Миссъ Мери пріѣхала поздно домой, а потомъ еще долго сидѣла въ ожиданіи звонка. Но телефонъ молчалъ. На душѣ было тревожно... Такъ и заснула въ креслѣ одѣтой. Рядомъ въ комнатѣ, когда она вошла въ салонъ, проснулась Кетти и, растирая розовыми кулачками заспанные глаза, громко сказала, зѣвая.
— Мама, ты разбуди меня завтра рано утромъ. Я хочу видѣть войну.
Миссисъ Мери наспѣхъ привела себя въ порядокъ, разбудила Кегти, одѣла ее еще полусонной. Вчера въ отрядѣ сказали, что всѣхъ дѣтей нужно собрать въ газоубѣжищѣ дѣтскаго сада.
Рѣшительно хлопнула дверь. Каблуки гулко, какъ-то особенно настороженно застучали по лѣстницѣ. Миссисъ Мери съ непривычнымъ раздраженіемъ смотрѣла на спускающуюся дочь. Дѣвочка не спѣша, старательно переступала одной и той же ножкой со ступеньки на ступеньку.
На улицѣ было по осеннему свѣжо. Разсвѣтъ пробивался сквозь тяжелыя тучи, обложившія все небо. Онѣ разорваннымъ ватнымъ одѣяломъ мчались надъ притихшимъ городомъ.
Нѣсколько крупныхъ дождевыхъ капель упало на асфальть пустынныхъ улицъ.
Боби на перекресткѣ посмотрѣлъ вверхъ и развернулъ плащъ. На черномъ просторѣ проспекта полицейскій былъ непривычно одинокъ. Изрѣдка проносился автомобиль. Прохожіе, почти однѣ женщины, не задерживаясь шли по тротуарамъ. Несмотря на ранній часъ дѣловито хлопали двери.
Надъ подъѣздами щелкали по вѣтру бѣлыя полотнища. На нихъ непривычныя слова: «Лазаретъ для отравленныхъ газами», «Хирургическое отдѣленіе главнаго госпиталя», «Штабъ противовоздушной обороны второго района», «Дѣтскій садъ и ясли для женщинъ добровольцевъ».
Широкая стеклянная дверь дѣтскаго сада открывалась почти непрерывно. Одна за другой выходили женщины, оставившія тамъ дѣтей.
Кетти съ трудомъ поспѣвала за матерью. Она бережно прижимала къ себѣ куклу и подражала жестамъ матери. Кукла сидѣла на локтѣ прямо съ деревянно вытянутой спиной и растопыренными руками.
Дѣвочка озабоченно дернула мать за рукавъ и спросила.
— Мама, а куколъ въ дѣтскій садъ берутъ?
Мать не успѣла отвѣтить. Къ подъѣзду шурша шинами подошелъ санитарный автомобиль. Женщина-врачъ вышла изъ машины. Миссисъ Мери, улыбнувшись, кивнула ей.
— Я немного задержалась, — сказала она извиняясь. — Сейчасъ сдамъ Кетти и буду на мѣстѣ.
— Ничего, ничего, — добродушно сказала женщина-врачъ и присѣла передъ Кетти. —- Ты тоже дочку принесла?
—Да. А куколъ берутъ или не берутъ?
Миссисъ Мерн выпустила ручонку Кетъ.
Взрывъ потрясъ улицу. Подброшенная воздухомъ дѣвочка ударилась головой въ дверь. Она выбила тѣльцемъ стекло и упала во внутрь дома. Обливаясь кровыо, она лежала на каменномъ полу. Одна ручка безпомощно вытянулась, другой она прижимала къ себѣ куклу. Мать лежала на тротуарѣ часто и неловко, судорожно перебирая руками. Извиваясь всѣмъ тѣломъ она пыталась освободить придавленныя перевернутымъ автомобилемъ ноги. Расширенные глаза искали исчезнувшую Кетъ.
Заваливая черный просторъ асфальта, посыпались камни, обломки бревенъ, штукатурка. Въ воздухѣ повисло бѣлое облако пыли.
Неподалеку грянулъ новый взрывъ. Канитель дома противъ яслей поклонилась улицѣ и обрушилась вмѣстѣ съ подкошенной колонной, карнизъ, описавъ въ воздухѣ траекторію, съ грохотомъ упалъ на миссисъ Мери. Изъ подъ обломковъ была видна бѣлая кисть руки.
АТАКА ГЕРМАНСКАГО ЦЕППЕЛИНА.
Въ дежурной комнатѣ штаба эскадры истребителей, охраны города, вспыхнула красная сигнальная лампа, и дробная трель звонка рѣзанула тишину.
— Слушаю, — коротко бросилъ въ трубку дежурный лейтенантъ и рванулъ рубильникъ. Одновременно онъ включилъ телефонный аппаратъ командира эскадры.
Въ казармахъ, въ столовыхъ, въ мастерскихъ, въ ангарахъ, на аэродромѣ визгливо стонали сирены.
Начальникъ эскадры истребителей принималъ сообщеніе штаба.
«Нашъ городъ подвергся воздушной бомбардировкѣ германскаго дирижабля. Изъ-за низкой облачности посты противовоздушной обороны ничего не видятъ. Фоническое наблюденіе тоже ничего не замѣтило и не слышитъ. Изъ штаба противовоздушной обороны тыла сообщаютъ, что были сдѣланы попытки бомбардировать крупные промышленные центры, заводы, аэродромы. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дирижабли были вовремя обнаружены. Безшумно дрейфуя надъ облаками, они при помощи подвѣсныхъ стальныхъ корзинъ пытались вести корректированіе огня. Некоторые изъ нихъ уничтожены. Тѣмъ не менѣе они успѣли нанести большой вредъ...»