- Убери от меня руки. Я не твоя и никогда твоей не буду, сколько бы ты ни читал свои отвратительные книжечки, - прошипела Таня, почему-то испытывая отчаянное желание уцепиться едва ли не когтями в лицо Бейбарсова – только когтей никогда у неё не было, равно как и маникюра. – Я твоя не буду!
- А чья же ты? Валялкинская, что ли?
Гроттер практически сказала “да”, но вовремя прикусила язык – такой откровенной лжи нельзя было говорить, и рыжеволосая лишь закусила губу, гордо вскидывая голову.
- Тут всё нереальное! Ты даже этот замок, наверное, придумал!
- Естественно, кивнул Бейбарсов. – Всё для тебя, моя дорогая – я не фанат роскоши, но в некоторых книгах её действительно любят.
- И чей дворец? Короля?
- Я против королей. Они глупые и ничего не понимают в реальной жизни, - Бейбарсов вновь поцеловал её в губы, а после отодвинулся на несколько сантиметров – Таня вспомнила о том, что осталась практически в одном нижнем белье, и натянула одеяло на плечи, продолжая внимательно смотреть на него.
Смущение куда-то пропало, и оставило по себе короткий реквием, о котором никто не желает даже и слышать.
- Тогда чей? – уточнила рыжеволосая.
- Важной птицы с чёрно-белой перевязью, - хмыкнул Бейбарсов.
- Ты всё время читаешь? – продолжала задавать вопросы Таня, словно не желая умолкнуть ни на единое мгновение, чтобы Глеб и сам не решил что-нибудь спросить.
- Нет. Большинство времени я трачу на то, чтобы помечтать о тебе, - вдруг криво усмехнулся Бейбарсов и вновь потянулся к девушке, собираясь её то ли обнять, то ли поцеловать, но Таня отстранилась, вывернувшись из его рук.
- Прочитай что-то, - вдруг попросила она. – Там намного легче пытаться тебя полюбить, - она вздохнула и опустила голову. – Только что-то позитивнее, ладно?
Нужная книга в то же мгновение появилась в руках у Бейбарсова, блеснув зелёным переплётом.
Бейбарсов вздохнул, отбрасывая в сторону очередные бумаги и покосившись на кровать – ему так хотелось лечь и уснуть, но времени не было даже и приблизительно, поэтому приходилось как-то вытягивать собственное состояние на кофе и ещё какой-то ерунде. Глеб не пил, точнее, не любил алкоголь, поэтому приходилось обходиться подручными средствами.
- Эй, слуги! – окликнул Бейбарсов. – Вынесите это дурацкое зеркало! Достало оно меня.
Прекрасный предмет обихода, казалось, недовольно вздохнул – Глеб на него даже и не посмотрел, его это не интересовало, и он совершенно не желал продолжать коситься на собственное отражение – и кто его сюда принёс?
…Зеркало показалось недовольным и запотевшим. Отразившись в нём лишь на мгновение, куда-то пропал Бейбарсов, слуги набросили тёмную, слишком плотную тряпку и не обращали за своими возмущениями недовольных и совсем тихих вздохов.
Таня скривилась. Она была духом этого отвратительного зеркала, духом реальным и с прекрасным отражением себя в нём, но вынуждена была постоянно прятаться, по ночам выбираясь на свободу и наблюдая совсем тихо за тем, как дремал будущий наследник престола, принц Бейбарсов, на которого свалили всё, что только можно было в этом королевстве свалить.
Наверное, принц в очередной раз разозлился и отправился спать, набросив что-то на зеркало? Но куда тогда её несут?..
***
Бейбарсов остановился в дверном проёме, сложив руки на груди и внимательно глядя на молодую полуодетую служанку, которая тихо всхлипывала, забившись в угол кровати.
- Опять? – язвительно поинтересовался парень. – Прокляну ж, я слов на ветер не бросаю, ты знаешь.
- Ну чего ты такой нудный, словно это тебе тридцать, а не мне! – закатил глаза мужчина.
- Не тридцать, а сорок три, - поправил Жорика Глеб. – И вы, товарищ король-без-короны, скоро отправитесь отсюда на все четыре стороны.
- Твоя мать…
- Моя мать понятия не имеет, почему некоторые её служанки хотя с синяками на руках и определённых других частях тела. Но ты не переживай, я ей всё-таки расскажу, - скривился Бейбарсов.
- Ты мой сын!
- Пасынок, - вновь не согласился Глеб. – Причём ненадолго, потому что после коронации я тебя выставлю из этого замка пинком и, надеюсь, больше никогда не увижу, - он перевёл взгляд на служанку. – Иди сюда.
Девушка, набросив на плечи шаль, которую Жикин ей успешно разорвал, буквально рванулась к молодому принцу.
Парень приобнял её за плечи, успокаивая, и прищёлкнул пальцами, наколдовывая шаль потеплее.
- К врачу отвести? – шёпотом поинтересовался он у девушки, поглаживая её по голове и вытирая слёзы.
- Всё хорошо.
- Уверена? – он бросил ещё один подозрительный взгляд на Жикина, протягивая девушке мешочек с золотом. – Ладно, решай сама, у тебя сегодня выходной. Иди.
Возможно, определённые дамочки с радостью направились бы в постель к королю, точнее, к его подобию, но Жоре нравилось почему-то, когда девушка не спешила соглашаться и “в шутку” сопротивлялась.
- А теперь ты, - он перевёл взгляд на Жикина. – Выбирай, уберёшься сам, или я тебя отсюда выгоню.
- Не особо тут выступай, - Жора пытался застегнуть пуговицы рубашки, но руки у него явно дрожали. – Твоя мать…
Бейбарсов не выдержал.
Такое желание у него возникало достаточно давно, а теперь наконец-то стало реальностью – он с силой ударил Жикина в челюсть, не дождавшись того момента, пока он заметит противника, и резко взмахнул рукой, отбрасывая того к стене.
- Ещё раз узнаю – а я узнаю, если ты сомневаешься, - он сжал пальцами воздух, и Жора захрипел, - и ты труп.
- Я…
- Труп, труп, - кивнул Глеб, подтверждая свои слова. – И я почему-то уверен, что мне даже магия не понадобится.
- Ножом?
- Гильотиной, - закатил глаза Бейбарсов. – А теперь – заткнись и приведи себя в порядок, тебе ещё идти матери на поклон.
- Зачем?
- Затем, что сейчас ты отправляешься умолять её о разводе, дорогуша, - Бейбарсов скривился.
- Не называй меня дорогушей… Это ж надо было, выбрать для сына такого крёстного! – отряхиваясь, проворчал Жикин.
- Это ж надо было, выбрать себе такого мужа, - хмыкнул Глеб. – И ускорься… дорогуша, иначе перед гильотиной с тебя сдерут кожу. Мать давно мечтала о новой шубе.
- Злая ведьма!
- Королева, - поправил Бейбарсов. – Быстрее, быстрее!
Он остановился у стены, наблюдая за тем, как Жикин лихорадочно что-то искал, а после вышвырнул его из комнаты магией, не позволяя долго засиживаться и слишком сильно действовать Глебу на нервы.
Жикин его раздражал. Он был какой-то странный – к тому же, эти бесконечные песнопения ровному носу…
Доводили до белого каления.
- И иди не так медленно, - пригрозил Бейбарсов. – Меня не интересует то, что у тебя что-то болит, надеюсь, ты это понимаешь?
Что у этого вообще может болеть? Голова? А разве в ней вообще есть чему чувствовать что-либо?
Мама пошла на династический брак, по крайней мере, второй, лет пять назад, вышла замуж за этого… козла – после успешно выставила его за дверь и пообещала ему абсолютную автономию.
Но нет же!
Ему надо было лезть к молоденьким служанкам с непристойными предложениями – но именно к тем, которые однозначно были бы против.
Экстрим.
Романтика!
Оставив Жикина самостоятельно объясняться с его фиктивной супругой, Глеб направился на чердак. Сегодня надо было провести ревизию и выбросить половину той гадости, что притащил крёстный.
Он скоро солому туда занесёт и будет радоваться, будто бы это его замок, а не королевский!
У самого – хоромы в два раза выше и по соседству, вот только всё равно нравится именно тут всё хранить.
…Веретено, мольберт – но мольберт уже явно не крёстного, а его собственный, знать бы ещё, как тут оказался, - старое платье, кажется, тётушки, когда она ещё была служанкой…
И странный предмет под чёрной тканью.
Так и не сумев вспомнить, что там должно было быть, Глеб с силой дёрнул за ткань, отбрасывая её в сторону, и удивлённо воззрился на зеркало, достаточно хорошее, но всё равно надколотое где-то вверху.
Совсем маленький скол, но приметы есть приметы, да и рама какая-то позеленевшая, явно медная.
Куда им медь в дом.
Бейбарсов уже взмахнул рукой, чтобы уничтожить зеркало – разбивать, конечно, их нельзя, а вот превращать в прах можно, но громкое восклицание его остановило.
- Не надо! – женский голос, достаточно мелодичный, заставил его остановиться, а после присмотреться к зеркальной глади.
Глеб с удивлением осознал, что там кто-то был – и он внимательно всматривался сейчас в зелёные девичьи глаза.
Незнакомка весело улыбнулась и склонила голову набок, протянув к нему руку и попытавшись прикоснуться.
Глеб знал, что у него не каменное сердце, но спокойно смотреть на эту девушку он просто не мог, и теперь не знал, как заставить себя отвести взгляд от этой прелестной дамы, практически идеальной, по крайней мере, на первый взгляд.
Её длинные рыжие волосы рассыпались по плечам невероятно идеальными волнами, словно не существовало больше ничего более прекрасного, чем Татьяна сейчас, и Глеб смотрел на неё так, словно был готов прямо сейчас, причём на месте, сойти с ума. В конце концов, великолепная незнакомка привлекала слишком много его внимания, чтобы это можно было назвать нормальной реакцией на какую-либо девушку, и Бейбарсов прекрасно понимал, что вёл себя достаточно странно, если рассматривать его поведение как нечто последовательное.
- Кто ты? – голос молодого принца прозвучал достаточно холодно и натянуто, словно на самом деле он переживал и думал о том, каковым может получиться её ответ. Естественно, на самом деле его не должно волновать что-то подобное, но парень даже не задумывался над тем, что говорил и что делал, сегодня это получалось как-то совершенно автоматически. Может быть, следовало и вовсе переступить через какую-то черту и потерять спокойно всевозможные связи с реальностью и бытом, но это было слишком трудно совершить, чтобы так спокойно принимать такие глупые наклонности собственных мыслей.
- Я – дух этого зеркала, - в её зелёных, невероятно зелёных глазах пылало что-то такое, что описать это было практически невозможно. Она прикоснулась к поверхности зеркала, вырисовывая невидимые пламенные узоры и оставляя мелкие следы, которые имели бы смысл о только в незнакомой параллельной реальности, в которой он никогда не бывал.
- Дух? – усмехнувшись, переспросил он, всматриваясь в пустоту незнакомого ему зеркала, а после тоже протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней.
- Ты одинок.
Она промолвила это настолько спокойно, что принц даже отшатнулся от девушки, словно пытаясь понять, почему она смогла сделать такой вывод, а на губах рыжеволосой играла какая-то дивная улыбка, что не могла не иметь никакого смысла в себе. Может быть, они немного заигрались, да и вообще, всё слишком затянулось в непонятном трепетном потоке мыслей.
- Ты одинок, - ещё раз прошептала девушка, - очень одинок, и если бы у тебя не было бы желания найти кого-то, ты бы тут сейчас не стоял, - она улыбнулась, и действительно, улыбка на её губах оказалась поразительно красивой. Не хотелось отступать в сторону, но он всё равно набросил полотно на зеркало, стремясь как минимум убежать подальше от этого безумия.
***
Прежде ему никогда не мешало одиночество, и Бейбарсову казалось, что он счастлив жить так, как он живёт, но со временем всё менялось слишком быстро – даже вспоминать не хотелось о том, что произошло на том чёртовом чердаке, но просто так игнорировать случившееся не получалось – он сам не понимал, почему его настолько сильно тянуло в то прошлое, которое люди просто так переступили бы и забыли навсегда, не вспоминая ни о чём.
Глеб усмехнулся едва заметно, занимая своё место за столом. Супруга матушки не было, и королева занимала своё место, глядя на присутствующих так, словно больше ничего не могло насторожить или удивить её. Спокойствие во взгляде и в каждом движении не было наигранным, да и вообще, она оставалась неимоверно равнодушной ко всему, что только происходило вокруг.
- Сын мой, - её голос звучал неимоверно спокойно, так, словно больше ничего не могло заставить женщину чувствовать себя плохо, - ты выглядишь слишком настороженным. Тебя не радует то, что Георгий навсегда покинул нас?
- Насколько навсегда?
- Он казнён за супружескую измену, - королева притворно радостно улыбнулась, словно надеясь на то, что сын может и не обрадоваться подобному заявлению, но Глеб отреагировал так же равнодушно, как и его мать, может быть, потому, что на самом деле разделял её мнение.
Бейбарсов кивнул, подтверждая тот факт, что ему неведомо спокойствие и попытки совершить что-то вопреки материному слову.
- Знаешь, мне кажется, нужно уничтожить весь хлам, который находится у нас на чердаке, следует сжечь, - внезапно совершенно равнодушно проговорила королева, посмотрев на сына так, словно тот должен был бы не согласиться и с этим.
- Конечно, мама, - кивнул он.
Зеркало.
***
Он бежал слишком быстро, позабыв даже о магии, потому что приказы королевы выполняются неимоверно поспешно, настолько, насколько это вообще возможно. Зеркало всё ещё стояло на месте – и слуги вынесли только первую партию неимоверного хлама.
Прекрасная рыжеволосая нимфа не являлась пока что пред его очи, но он прекрасно знал, что она в этом зеркале сейчас. Он прищёлкнул пальцами, заставляя зеркало оторваться от земли, прикоснулся к его поверхности, уменьшая в несколько десятков раз, а после спрятал в кармане, надеясь на то, что никто не заметит его тут.
Слуги приближались, но Глеб не собирался демонстрировать слабость перед собственной матушкой, особенно если речь шла всего лишь о маленьком зеркальце, которое на первый взгляд было совершенно обыкновенным и никому не интересным.
Он знал, что отсюда есть два хода, но, впрочем, чердак находился слишком высоко, чтобы пользоваться оным.
Маленькое окошко где-то под потолком было не таким уж и крохотным, чтобы в него невозможно было выбраться, но, впрочем, дальше забраться обратно было нереально. Глеб стоял на маленьком уступе, словно надеясь на то, что откуда-то появится волшебная лестница, но её нигде не было.
Прекрасно.
Ему следовало учиться колдовать нормально, а не лишь для того, чтобы все отстали, потому что волшебство никогда не радовало его настолько сильно, как он мог бы сказать собственной матушке.
- Ну, удачи, - буркнул себе под нос юноша, а после внезапно прыгнул, с лёгкостью отрываясь от каменного бортика.
Летел вниз он достаточно быстро – но, впрочем, в ушах всё ещё звенели какие-то неимоверно часто повторяющиеся слова. Ещё несколько мгновений, и он врежется в землю с такой силой, что будет не до шуток, но…
- Поздравляю.
Откуда донеслось язвительное заявление, Бейбарсов понятия не имел – замок невероятной чёрной глыбой возвышался за его спиной, а он стоял на ногах, понятия не имея, как именно умудрился действительно приземлиться, а не сломать себе спину и всё, что только можно было сломать.
Он оглянулся, будто бы надеясь увидеть здесь хоть что-то, что привлекло бы его внимание, а после отмахнулся от собственных мыслей. Возвращаться не хотелось – он знал, что проблемы будет.
- Ты сильнее твоей матери.
Голос звучал слишком тихо, и парень лишь мотнул головой, отказываясь верить в то, что подсознание шептало ему.
Отмахнувшись от всех мысленных предостережений, он обернулся и громко постучал в ворота, требуя, чтобы ему открыли.
***
- Ты ведёшь себя неподобающе для принца, сын мой, - его мать смотрела на него взглядом слишком чёрных глаз, который с каждым годом становился всё более и более жестоким и преисполненным ненависти.
Глеб молчал. Отвечать ему и вовсе не хотелось, потому что это было предельной глупостью – возражать его матушке, но, впрочем, такое желание возникало у юноши слишком регулярно для того, чтобы постоянно это игнорировать. Да и вообще, слишком много всего случалось, чтобы просто так тратить своё время и силы на мать.