В центре города было множество контор, и Мина наугад вошла в первое же здание, на котором увидела соответствующую вывеску. По коридору спешили служащие, где-то за дверью стучала пишущая машинка. Найдя дверь с табличкой «Секретарь», она несмело постучала.
— Войдите! — ответили ей.
В комнате за столом сидела пожилая женщина.
— Я слушаю вас, — сказала она.
Перед ней на столе лежали какие-то бумаги, и было видно, что она очень занята.
— Я по поводу работы, — поспешно сказала Мина, словно боясь, что ее сейчас прогонят, сославшись на занятость.
— По поводу работы? — вскинула брови секретарь.
— Да, я хотела бы у вас работать.
— Эти вопросы решаю не я, а начальник, — и она с сомнением покачала головой. — Но, насколько мне известно, сейчас нам люди не требуются.
Сказав это, женщина замолчала, словно ожидая, что ответит посетительница.
— Извините, — пробормотала девушка.
Ей не оставалось ничего другого, как уйти.
За два часа она обошла целый ряд контор и обнаружила, что нигде в ее услугах не нуждаются. Вспыхнувшая было в ее душе надежда погасла. Она еще продолжала обходить конторы, но в глубине души чувствовала, что это бесполезно.
Почти везде ей сразу говорили, что не могут принять ее на работу. В двух или трех местах ей предложили прийти через пару месяцев, но все это было неконкретно, во-первых, а во-вторых — у нее не было в запасе этих двух месяцев. Сегодняшний день и еще завтрашний, а потом ей даже негде будет приклонить голову.
Мина проходила по улицам до вечера, а когда конторы стали закрываться, ей не оставалось ничего другого, как вернуться в отель. Она вошла в свой номер, подошла к окну, не зажигая света. Солнце уже пряталось за крышами домов. Скоро наступит ночь и город уснет. Где-то здесь, под крышей одного из этих домов — ее мальчик. Он рядом, материнское сердце это чувствует. Чувствует и разрывается от горя и любви. Только теперь Мина поняла, что значит для нее этот малыш. Он был для нее дорогим цветком, который достался ей по воле Всевышнего, а она этот цветок бросила на землю, в пыль, и теперь ей придется испить до дна чашу страданий за свою неблагодарность к милости Всевышнего и жестокость к ребенку.
— Где ты, мой мальчик? — шептала она. — Отзовись. Ты очень нужен мне. Прости меня, твою глупую бессердечную мать. Вернись, ведь я так жестоко наказана.
Она думала о ребенке весь вечер и даже тогда, когда легла спать, и только перед тем, как сон смежил веки ее посетила мысль о том, что завтра — последний день, когда она может рассчитывать на крышу над головой.
АДВОКАТ ДЖАГДИШ
Все повторилось и на следующий день. Мина одну за другой обходила конторы, повсюду ее вежливо выслушивали, после чего следовал столь же вежливый отказ. За вежливостью проступало тщательно скрываемое равнодушие.
В одной из контор Мина, не выдержав перенесенных в последние дни испытаний, расплакалась. Хозяин кабинета, к которому обращалась Мина, поднялся из-за стола, подошел к ней и участливо спросил:
— Что случилось? Чем вы так расстроены?
Мина замотала головой, она ничего не могла объяснить. Да и как объяснить то, что происходит с ней? Что уже не осталось сил, чтобы выдержать жестокие удары судьбы, сыплющиеся на нее один за другим. Что невозможно жить, когда неудачи подавляют все, и даже тягу к жизни, и нет никакого просвета впереди. Что некому пожаловаться и негде найти утешение. Всего этого не могла сказать она, а хозяин кабинета понял ее по-своему.
— Ну, не надо плакать, — утешал он ее. — То, что мы не можем вас принять, еще не трагедия, которая стоит ваших слез. Поверьте. Возможно, где-то в другом месте вам улыбнется удача.
Этот человек не знал, что Мина обошла уже добрых три десятка контор и нигде ее не взяли на работу.
— Возможно, вам и не надо ходить вот так, — продолжал хозяин кабинета. — Попробуйте действовать через газеты.
— Через газеты? — спросила сквозь слезы Мина. — Как это — через газеты?
— Там ведь печатают разные объявления, в том числе и те, где требуются служащие.
— Да, пожалуй, — пробормотала Мина.
— Вот видите, все очень просто, — хозяин кабинета был доволен тем, что смог помочь хоть чем-то.
— Спасибо, — сказала Мина. — Я непременно попробую.
Она вышла на улицу. На деле же советом этого человека Мина воспользоваться не могла — у нее не было денег, чтобы купить газету. Оставалось одно — ходить, как прежде, по конторам. Ходить, чтобы каждый раз выслушивать отказ.
Неудачи эти так утомили ее, что после полудня, когда солнце пекло нещадно, Мина устало опустилась на скамейку в сквере, чувствуя легкое головокружение от голода. Наряду с усталостью голод стал сейчас ее главной бедой, она чувствовала, как постепенно уходят из нее силы, и ничего с этим нельзя было поделать.
В сквере было малолюдно. Только на некоторых скамейках сидели люди, нашедшие здесь убежище от полуденной жары. Мина закрыла глаза и откинулась на спинку скамьи. Она подумала вдруг, что запросто может никуда больше не ходить и остаться здесь на ночь, потому что в отеле у нее уплачено до сегодняшнего дня, а денег, чтобы оплатить дальнейшее проживание, у нее нет. Так зачем возвращаться в отель? Чтобы быть выставленной за дверь?
Она просидела в сквере долго, предаваясь своим невеселым размышлениям, а когда очнулась и обвела взглядом вокруг, то обнаружила, что близится вечер. Было уже не так жарко, и яркие краски дня постепенно блекли. Чувство голода Мине нечем было утолить, но ей хотелось воды. Где-то здесь должен быть фонтанчик с питьевой водой.
Мина поднялась со скамьи и медленно пошла по дорожке. Только попить — и все, она не собиралась уходить из сквера. Ей некуда было идти.
На пустой скамейке, где никто не сидел, Мина увидела оставленную кем-то газету. «Попробуйте через газету», — вспомнила она, присела на скамью и принялась лихорадочно перелистывать страницы в поисках объявления о приеме на работу. Было много рекламы, в которой предлагалось купить все, что душе угодно, еще там были цены круизов и объявления о продаже акций. Но все это было не то, Мина пролистала всю газету. Нужных ей объявлений не было. Были, правда, частные объявления, но они тоже не подходили Мине, все эти «Продам», «Куплю», «Сдам», «Сниму». Мина вздохнула, скользнула взглядом по строчкам. Ей опять не повезло, так она решила, и вдруг зацепилась взглядом за раздел объявлений под названием «Разное». Что-то подсказало ей, что надо посмотреть именно там, и вскоре она убедилась, что не ошиблась. В этом разделе предлагали работу продавца в магазине, приглашали в открывающийся швейный цех, искали няню для годовалого ребенка. Все это не очень подходило Мине, но это было уже кое-что. Одно из объявлений гласило: «Адвокат приглашает на работу секретаря». А дальше адрес и телефон.
Кто-то сел на лавку рядом с Миной. Девушка обернулась. Это был пожилой мужчина в тюрбане.
— Скажите, — обратилась к нему Мина. — Улица Лакшми, это далеко?
— Улица Лакшми? — переспросил мужчина. — Это совсем рядом. Выйдете по этой аллее из сквера, повернете налево. Сразу за перекрестком начинается улица Лашми.
— Спасибо, — сказала Мина, поднимаясь.
Контора адвоката находилась, оказывается, совсем близко. Стоило попробовать.
Мина быстро нашла дом, указанный в объявлении. Она поднялась на второй этаж, постучала в дверь с табличкой «Адвокат Джагдиш».
— Войдите! — ответили ей.
В комнате, в которую вошла Мина, за столом сидел молодой мужчина в европейском костюме. Увидев Мину, он встал из-за стола, пригласил:
— Проходите, пожалуйста. Садитесь.
— Спасибо, — поблагодарила Мина, но осталась стоять. Она чувствовала себя не очень уверенно.
Адвокат смотрел на нее внимательно, с доброжелательным интересом.
— Вам нужен секретарь? — спросила Мина. — Я прочла объявление в газете.
— А что вы умеете делать? — поинтересовался адвокат.
— Я печатаю на машинке.
— А стенографию вы знаете?
Мина замялась.
— Мне нужен секретарь с навыками стенографии.
Поняв, что ее опять постигла неудача, Мина решила не отступать, потому что следующего шанса ей могло уже не представиться.
— Я научусь, — сказала она поспешно. — Я изучу стенографию, поверьте мне.
Адвокат смотрел на нее с сомнением.
— Пожалуйста, — сказала Мина, умоляюще глядя на хозяина кабинета. — Если я получу эту работу, то научусь очень быстро.
Адвокат вздохнул. Эта девушка ему не подходила. Но он не решался сказать об этом прямо.
— Где вы живете? — спросил он, чтобы оттянуть хоть немного неприятный момент, когда надо будет ответить отказом.
— Где я живу? — переспросила, растерявшись, Мина.
Она подумала, что нельзя говорить о гостинице. Да и какая гостиница, если ее уже сегодня оттуда выгонят? Смятение Мины не укрылось от адвоката.
— Знаете, когда я получу работу, я найду себе что-нибудь, — пробормотала Мина.
— Вы приезжая? — высказал адвокат догадку.
— Да, — кивнула Мина.
Адвокат заметил, что задел неприятную для посетительницы тему. Что-то происходило с этой девушкой.
— Вы где-нибудь учились? — мягко спросил он, переводя разговор на другую тему.
— Я закончила университет.
— Вот как?
Это несколько меняло дело. Если девушка получила хорошее образование, то она сможет работать секретарем.
— Что ж, неплохо, — сказал адвокат. — Давайте попробуем. Вдруг и вправду у вас получится.
Он подвинул к Мине несколько папок.
— Начинайте прямо сейчас, — сказал он. — Разберите вот эти бумаги. Садитесь в соседней комнате, — он показал рукой на дверь напротив. — Там есть стол, пишущая машинка.
— Спасибо, — поблагодарила Мина.
Она еще не до конца верила в то, что ей повезло.
— Пожалуйста, работайте, — сказал адвокат и углубился в изучение бумаг, лежащих перед ним на столе.
Мина перешла в соседнюю комнату, села на стул.
Объявление, случайно обнаруженное ею в оставленной кем-то газете, обернулось спасением. Жизнь перестала хмуриться и одарила улыбкой, пусть пока скупой. Но не могут же, действительно, несчастья сыпаться на ее голову непрерывно! Должна же быть какая-то отдушина!
Она будет стараться. Она изучит эту самую стенографию, будет прилежна и исполнительна. Она не даст повода упрекнуть себя.
Мина подумала, что это знак. Это не просто так, нет. Судьба дает ей понять, что не надо опускать руки. Все еще может наладиться. Надо только очень постараться.
Скрипнула дверь. Мина вздрогнула и обернулась. На пороге стоял адвокат. А Мина совсем забыла о папках, которые он ей дал!
— Вам негде жить, — начал неуверенно адвокат. Оказывается, он пришел совсем не за папками.
— Да, — сказала Мина, смутившись.
— Я помогу вам найти квартиру, — закончил адвокат. — Недорогую и в хорошем районе.
В его глазах Мина видела доброжелательность и участие.
— Спасибо, господин Джагдиш, — пробормотала она.
Джагдиш кивнул удовлетворенно и вышел, прикрыв за собой дверь.
РАБОТА У ДЖАГДИША
Джагдиш сдержал свое обещание и через несколько дней повез Мину смотреть квартиру.
— Это очень хороший район, — говорил он, когда они ехали в машине по улицам. — Вам понравится. Вы были когда-нибудь раньше в нашем городе?
— Раньше? — испуганно переспросила Мина. — Н-нет.
Она не могла объяснить себе, зачем солгала Джагдишу.
— Что ж, у вас будет время изучить город, — продолжал адвокат. — Я прожил в нем всю жизнь, и он мне очень нравится.
Машина въехала в неширокую тенистую улочку.
— Вот здесь, — сказал Джагдиш. — Очень неплохое место.
Улица была застроена невысокими домами, в каждом из которых проживало несколько семей. Джагдиш остановил машину возле одного из домов. Их встретил клерк — представитель фирмы, сдающей жилье в наем.
Квартира, предложенная Мине, была чиста и уютна. Еще вчера у нее не было крыши над головой, сегодня же она могла рассчитывать на защиту этих стен.
— Нравится? — спросил Джагдиш.
— Очень.
— И от работы недалеко.
Мина кивнула.
— Вам, наверное, надо перевезти свои вещи? — спросил Джагдиш.
— Вещи? — вскинула брови девушка.
У нее не было вещей, совсем никаких.
— Да, вещи, — кивнул адвокат. — Вам помочь?
— Нет, нет! — ответила Мина поспешно. — Я… я сама справлюсь.
— Что ж, это ваше право.
Этот человек был очень добр к Мине. Еще вчера у нее не было ни работы, ни крова и жизнь казалась ей сотканной из одних только несчастий. Но вот она встретила Джагдиша, и лучик надежды пробился через пелену бед. Теперь Мина могла перевести дух и хоть немного успокоиться. Вся жизнь была у нее впереди, и все ей предстояло строить в этой жизни заново. Все начиналось с чистого листа, словно она только вчера появилась на этот свет. У нее не было сейчас ничего: ни вещей, ни денег, ни прошлого, ни биографии. Все предстояло приобретать заново. Так она думала.
Но жизнь не начинается с нуля, если что-то уже произошло, прожито и пережито. И бессмысленно пытаться забыть свое прошлое, оно все равно будет рядом, напоминая о себе саднящей болью. Мина пыталась забыть все, что было, но воспоминания накатывались на нее, и она, сидя за рабочим столом, вдруг забывала о бумагах и подолгу сидела, неподвижно глядя прямо перед собой невидящими глазами. Джагдиш иногда заходил к ней, и увидев ее состояние, замирал на пороге, глядя на нее с тревогой, но не позволял себе ни о чем спрашивать девушку. Он видел, что она чем-то удручена, и единственное, чем он мог ей помочь, — ненавязчивым участием.
Иногда, правда, Мина доставляла адвокату хлопоты. Однажды Джагдиш, проверяя отпечатанные Миной деловые письма, вскинул изумленно брови и сказал:
— Мисс Мина! Подойдите ко мне, пожалуйста!
Мина подошла.
— Ничего не пойму, — признался Джагдиш. — Вот смотрите, что вы напечатали. Сначала идет все, как положено: «Уважаемый коллега! На ваше письмо от четвертого апреля сего года…» Здесь все верно. А дальше — что такое: «Милый мальчик, где ты, вернись…»? Что за ерунда?
Мина густо покраснела.
— Так не годится! — сказал Джагдиш. — Надо перепечатать!
Мина взяла письмо и вернулась в свою комнату, сгорая от стыда. Она и сама не заметила, как ее мысли, ее боль выплеснулись на бумагу. Что подумает господин Джагдиш? Ах, как неловко получилось!
Однажды Джагдиш, заметив удрученное состояние Мины, не выдержал и спросил:
— Вас что-то тревожит, мисс Мина?
— Меня? Нет, — ответила она поспешно.
Она не хотела ничего объяснять. Ее боль принадлежала только ей.
— Значит, мне показалось, — пробормотал Джагдиш. — Извините.
Он не считал себя вправе пытаться узнать то, что другой человек хотел бы скрыть.
Жалованье Мине адвокат определил выше, чем это было принято обычно. Он чувствовал, что девушка нуждается, но, поскольку она не приняла бы от него помощь в явном виде, схитрил, повысив ей жалованье в полтора раза.
Мина, как работница, его вполне устраивала. И даже то, что она не могла похвастаться большими успехами в стенографии, Джагдиш готов был ей простить, ибо был добрым по натуре человеком.
И только однажды его чувства обнажились, помимо воли. Обнаружив Мину сидящей в глубокой задумчивости за пишущей машинкой, Джагдиш подошел к ней. Лицо девушки было так печально, что у адвоката сжалось сердце. Мина, заметив его присутствие, вздрогнула и поспешно склонилась над машинкой.
— Мисс Мина! — вырвалось у Джагдиша. — У каждого человека в жизни бывают потрясения, которые оставляют в сердце след. Но жизнь нельзя остановить, она должна продолжаться.
Он все видел, оказывается, этот Джагдиш. Видел и переживал за нее.
— Вы правы, — пробормотала Мина, потупившись.
Джагдиш, смущенный собственным порывом, вышел из комнаты. Но он напрасно смущался. Ведь он сказал правду. Жизнь должна продолжаться, несмотря ни на что!