Но некоторую неправильность ее речи, так же, как смуглую кожу я, немного подумав, решила списать на то, что она родилась где-нибудь в Хегсе, откуда сбежала, когда там поменялся Старший Близнец. Конечно, она могла родиться и в Джокте, но даже если бы я спросила, она все равно врала бы про Хегс. А разбираться - это дело не мое, это дело Лера. И вообще, я считала, что лезть к незнакомым людям с вопросами о национальности по меньшей мере невежливо.
Жалко, Далька моей точки зрения не разделяла. Когда мы уже сидели за столом, а тетушка Хос бегло просматривала мои документы, списывая имя и фамилию в свою учетную книжку, пока что еще очень тоненькую, Далька не удержалась:
- А вы из Хегса, да? - спросила она не поднимая глаз от пола.
- Да, - коротко кивнула Хос.
- А там совсем плохо, да? - продолжила Далька расспросы с каким-то нездоровым энтузиазмом.
- Сестра, - предостерегающе сказала я и кинула извиняющийся взгляд на Хос, - простите ее, я понимаю, вам не хочется об этом говорить. Просто она еще маленькая, не понимает. У нас там живут родственники со стороны отца, он часто о них рассказывает; вот ей и интересно.
- Ничего, - улыбнулась Хос, - но я правда не желала бы об этом разговаривать. Возьми ключи, девочка. Твой брат скоро приедет? Как мне его узнать?
Я взяла протянутые ключи от комнаты и сунула в боковой кармашек сумки.
- Он кареглазый и русый, - опять встряла Далька.
- Сестра, боюсь, под это определение подойдет половина Талимании, - вздохнула я, - он на нас похож и он действительно кареглазый и светло-русый. Чуть потемнее меня. Волосы не до плеч, но почти. Рост чуть ниже среднего, широкоплечий, очень.
Я твердо решила в самом скором времени прочитать Дальке, видимо, первую в жизни нотацию о культуре общения. Куда только ее нянечка по этикету смотрит? Вот куда она лезет, пока старшие разговаривают?
- Девочка, под твое определение тоже многие подходят. Как его зовут-то?
Я замялась.
Лера знали в народе, по имени уж точно. Он был королевским бастардом, первым за несколько столетий. К тому же его не превратили в лягушку, что тоже было ненормально. Ну и он все-таки был начальником болотных мундиров, а это кое-что да значило. Очень молодым, очень неопытным начальником, хоть и талантливым.
Дедушка, Наскар из Ньярни, умер во время Мора одним из первых. Лер был слишком молод, чтобы принять на себя его обязанности, но кроме него было некому. Не Лера готовили в приемники Наскара, и лишних людей к подготовке не допускали, а тех, кого допускали, Мор выкосил одними из первых. Но Лер хотя бы попытался. Многое тогда было потеряно, хоть сейчас мы уже почти зализали раны, оставленные нам Мором.
Однако внешность его была абсолютно типична для уроженца Талимании, чем он и пользовался, разгуливая по стране под видом небогатого купца. Даже знакомых мне имен было несколько, и я подозревала, что этих имен гораздо больше. А значит вряд ли он боится наказания Близнецов за чужое имя - хотя ему ли бояться!
Я решила рискнуть.
- Рел, - ответила я после трехсекундной заминки, - Рел Рас, естественно.
Именно так он представлялся в походе к Кересскому камню. Так как в моих новых документов значилось "Алка Рас", и именно так он называл меня тогда, я решила, что сам он тоже возьмет это имя в случае чего.
Да уж, после похода к Кересскому Камню мы могли безнаказанно играться со своими именами. Просто потому, что наказание за подобные игры уже получили.
Я решила, что в случае, если я ошиблась, я совру про двойное имя и затяжной конфликт в семье. К тому же, вряд ли женщина, эмигрировавшая то из Хегса, осмелится выспрашивать подробности наших биографий. Хегсчане так похожи на джоктийцев... Побоится, что мы тоже можем задать воросы. Достаточно было высказать вслух предположение о том, что она джоктийка, и местные еще долго бы относились к ней с подозрением. Хегсчане-эмигранты считались пострадавшими за веру, джоктицы - просто понаехавшими шпионами, чтоб им пусто было. Разница была колоссальна.
- Я запомню, - кивнула Хос.
Она провожала нас до нашей комнаты, когда мы услышали звук бьющегося стекла где-то внизу. Звук был просто оглушительный, казалось, он наполнил все здание. Я удивилась было подобному звуковому эффекту, но Хос поспешно меня успокоила.
- Акустика тут хороша, верно? - со смешком осведомилась она, - моя дочь-растрепа опять стакан разбила, а кажется, будто целый сервант перевернула. Я пойду, посмотрю на всякий случай?
- Конечно, - бормотнула я вслед стремительно удаляющейся хозяйке.
Зайдя в комнату, я обернулась к Дальке.
- Что за дурная привычка влезать в чужие разговоры? - спросила я строго.
- Но она врала, Лика!
- Это не твое дело. Даже если она сбежала из Джокты, а не из Хегса, это не твое дело. Я люди иногда врут во спасение, Даль. И не стоит загонять их в угол. И я Алка. Можно просто Аля. Запомни, Даль.
- Почему тебе можно менять имя? Почему Леру можно менять имя? Накажут же!
Я отвела глаза. Дальке про Камень знать было необязательно. Пока, по крайней мере. Она была ведьмой, девочкой, Сила которой была дарована всеведущей Богиней. Знание должно было прийти к ней со временем. Я не очень понимала механизмы этого, ведь я просто читала про них в книжках.
- Потому что так получилось, - пожала я плечами, - Мне с Релом можно, а тебе нельзя. Мир несправедлив. И не стоит здесь орать, ты слышала, какая здесь акустика.
- Нас никто не слушает, - уверенно повела плечиком начинающая ведьма.
- Ты пока мало что умеешь, - ответила я, - не стоит быть настолько самоуверенной.
Далька кивнула, соглашаясь. Но я-то ее знала и была уверена, что она вполне может утроить что-нибудь этакое в самый неподходящий момент.
Эта харчевня была неправильной. Во-первых, она не была харчевней, так ее назвала не знающая языка джоктийка, во-вторых, ее хозяйкой была женщина из Джокты. Было глупо оставаться здесь надолго, ведь мы и сбежали-то потому, что Джокта начала активные действия.
Отца отравили, если верить Дальке. Я спросила со смутной надеждой.
- Даль. А его... насмерть?
Далька сразу поняла, о чем я, и сказала фальшиво.
- Много шансов, что его спасут.
- Врешь? - спросила я недоверчиво, - а каковы шансы?
Хоть я и не была ведьмой, но в Далькиных интонациях разбиралась хорошо, и сейчас она явно недоговаривала.
- Один к двадцати, что спасут, - вздохнула Далька, - я это чувствую.
Ее чутью можно было доверять. Отец - ее кровный родственник, она должна чувствовать его как половину себя, я читала. Так же она должна была чувствовать меня и Вальку. И матушку. Лера, естественно, гораздо слабее, у них только одна восьмая общей крови...
Мне всегда было интересно, каково это, чувствовать всех своих родственников. Их эмоции, их переживания, их боль... Наверное, на Дальку это свалилось жутким грузом и поэтому она так молчалива. Привыкнет.
- А матушка?
- Рассержена и очень волнуется, - ответила Далька, чуточку помедлив, сосредотачиваясь, - у нее в душе полный раздрай, сердце покалывает.
- А Лер?
На этот раз ответа пришлось ждать долго.
- Очень устал, - наконец выдохнула Далька, - больше ничего не могу различить. Я тоже устала, так что я спать, вот.
- Ты не голодная?
Далька не ответила. Я встала, расправив платье.
- Я схожу, попрошу поесть.
Спускаясь по лестнице, я столкнулась с девушкой удивительной красоты. До этого моим идеалом была Валька, которую будто специально вылепливали в качестве олицетворения канонов идеальной королевы. Но эта девушка выигрывала. Валька была волевой, царственной, сильной. Она подчиняла. Она несла свои золотые косы как корону и была несгибаема, как стальной клинок. Рядом с ней было очень тяжело находиться, если ты не Херх и у тебя есть хоть капля мозгов и гордости, а так же желания сделать по-своему. Она не приказывала, она просила - но каждая ее просьба была приказом. Так же люди чувствовали себя и рядом с матушкой. Именно поэтому Херху было дозволено очень много. Он был ручным зверьком, любопытным и пакостливым. Человеком, не благоговевшем перед Валькой - за то она его и любила. Но теперь-то он доигрался, теперь-то развод лишь дело времени.
Эта девушка была легкой. От нее так и веяло свежестью и невинностью, голубые глаза излучали наивность, походка была невесомой, почти танцующей. Она была очень суетлива. Когда она увидела меня, она почему-то нахмурилась, и гладкий лоб ее, который будто до того никогда не портили тяжелые думы, пошел тонкими морщинками.
- Здравствуйте, - сделала она что-то, похожее на книксен и окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом голубых глазищ. Пухлые алые губки недовольно поджались, но это было настолько мимолетно, что я решила, что мне это показалось.
Я кивнула.
- извини, - сказала я, решив, что она почти моя ровесница, а потому можно перейти на "ты".
- Говорить незнакомым людям "ты" неприлично, девочка, - пропела собеседница.
- А! - сказала я, сделав вид, что не заметила укола и нанесла свой, - так вы тоже из Хегса? Акцент у вас, прямо как у тетушки Хос.
- Это моя мать, - довольно ответила девушка.
- Я - Алка, - представилась я.
- Лима, - недовольно уронила она, будто ей было жалко тратить на меня свои драгоценные слова, - и я очень занята.
Я пожала плечами и продолжила свой путь, задумавшись, как эта высокомерная и мелочная девушка может быть дочерью столь уютной в общении тетушки Хос? Я поговорила с Хос всего-ничего, но она уже начинала мне нравиться, тогда как Лима произвела впечатление чего-то красивого, блестящего, на скользкого.
Я решила, что Лима - подкидыш. Поэтому она такая яркая блондинка при брюнетке-матери. Я бы придумала ей еще больше дурных деталей биографии, какого-нибудь эльфиса в дедушки, если бы не наткнулась в коридоре первого этажа, который мне надо было пересечь, чтобы пройти от боковой лестницы, по которой я спускалась, до зала, на тетушку Хос, стоящую на коленях и что-то высматривающую на полу.
- Здравствуйте. Вам помочь? - вежливо спросила я.
- Не стоит утруждаться, - ответила Хос, вставая с колен и отряхиваясь, - я потеряла сережку. Ты что-то хотела, девочка?
- Да, я хотела попросить кого-нибудь ужин нам в комнату занести, - я внезапно подумала, что это очень нагло, что Алка Рас не имеет права себя так вести, испугалась, что тетушка Хос обидится, и добавила, - или я могу зайти на кухню и взять поднос...
Хос удивленно встряхнула руками.
- Да что ты, девочка! Конечно, тебе все занесут, я служанке скажу, она и занесет. Зачем самой утруждаться? Там, кстати, шнурок висел, надо было за него дернуть. Мне мастер сказал, система как в королевском дворце, даже лучше. Неужели я сказать забыла?
Я неловко улыбнулась.
- Лима сервант перевернула, и вы побежали проверять, - напомнила я.
- Лима? Ты уже познакомилась с моей дочкой?
- Очень милая девушка, - поспешно сказала я, - я в комнату тогда пойду, опробую колокольчик.
- Колокольчик?
Я мысленно прокляла себя за длинный язык. Про колокольчик Хос ничего не говорила.
- Если есть шнурок, должен быть и колокольчик, - важно заявила я, делая вид, что раздуваюсь от гордости, - у меня дядя во дворце работает. Я пойду тогда, пожалуй.
И я поспешно развернулась и зашагала обратно, в комнату, обрывая диалог.
Хос производила впечатление очень умной женщины. Я очень боялась, что она обо всем догадается, как только узнает, что из дворца сбежала принцесса. Я в этом почти не сомневалась. Я очень надеялась, что Лер придет раньше. Ну, или что я узнаю какую-нибудь тайну этой джоктийки, которой ее можно будет шантажировать. А вдруг она самогон варит? Или, того лучше, краденым торгует?
Однако на подобную удачу я рассчитывала мало. А Лер приедет хорошо если завтра. А вдруг его вообще в тюрьме задержат? А я еще и все дареные колечки-браслетики отдала в качестве залога... Зря я, надо было парочку припрятать.
Я боялась. Одной на свободе, без Лера, без денег, с обузой на шее в лице Дальки, было страшно - но стоило бы мне страху поддаться, я уже ничего не смогла бы сделать.
Мне было очень страшно, но я собиралась звать на помощь. Не сейчас.
Никогда.
Лер придет сам.
Глава 3, в которой Лер задумывается о гробах и семье, а Лика почти решается предпочесть музыкальную карьеру женихам
Теллер Филрен, барон, начальник королевской разведки и королевский бастард чувствовал себя маленьким, жалким и ничтожным. Склонив голову, он внимал разъяренной королеве-матери, которая каждым словом вколачивала в Теллера осознание собственной дурости, точь-в-точь гвозди в крышку его гроба. Теллер отлично себе этот гроб представлял, дубовый, крепкий, а крышка непременно должна была быть резная, с перечеркнутым гербом королевского рода Хабрасо, все-таки Теллер - особа королевской крови.
Этот гроб представал перед ним во всей красе, и Теллер, хоть и не замечал в себе никогда склонности к ясновиденью, склонен был считать, что это его ближайшее будущее.
- Из дворца сбежали две младшие принцессы.
Это не было вопросом, это не было утверждением, это не было разгневанным криком. Это было изречением, настолько весомым, будто его выгравировали на Теллеровой мраморной надгробной плите вместо эпитафии.
Теллер склонил голову еще ниже. Он молчал. Любые оправдания выглядели бы жалко и фальшиво. К тому же Анталаита Хабрасо еще не закончила.
- Моего мужа пытались отравить.
Теллер внимательно разглядывал мраморную плитку под ногами. В любой другой ситуации он бы подумал, что атмосфера накаляется, но в данном конкретном случае от каждого слова королевы веяло холодом. Прямо-таки могильным холодом. Теллер удивлялся, как пол еще не покрылся изморозью.
- Скажи уже что-нибудь! - рявкнула Анталаита, внезапно теряя контроль над собой.
На какую-то долю секунды вскинувший голову Теллер увидел не Королеву, а мать: в льдисто-голубых непроницаемых глазах промелькнуло беспокойство, губы сжались в тонкую полосочку. Казалось, она сейчас всплеснет руками и заметается по залу... это было лишь мгновение, но оно помогло Теллеру выйти из ступора и перестать наконец выбирать себе гроб покрасивее.
Он потер переносицу.
- Мои люди поймали исполнителя.
- А Лифнадалия и Малаилика?
Теллер отметил про себя, что отношения межу венценосными супругами теплее не стали, раз уж Анталаита даже не захотела узнать имени отравителя. Хотя, возможно, она просто считала, что король сам о себе позаботится, а вот дочери нет. Теллер знал, насколько она заблуждалась, но разубеждать ее не имело смысла.
- Я склоняюсь к версии похищения. Похититель усыпил нянек Лифнадалии, - начал Теллер ровным тоном, - есть две версии: колдовство и снотворное. Я склоняюсь к версии снотворного. Вед с уклоном в ментальную магию просто не мог пробраться в замок извне, Араза давала гарантии.
- Ментальную?
Теллер никогда раньше не интересовался классификацией ведов. Знал в общих чертах, что веды бывают разными, так же как и феи, и только. Но теперь, когда Сила была ниспослана Дальке, он счел своим долгом перерыть библиотеку в поисках нужной информации.
- Снотворное заклятие - это чаще работа с разумом людей, - объяснил он, - конечно, есть опытные веды, которые могут работать с гормонами, чем бы это ни было, но таких в Мире - раз-два и обчелся. Вряд ли они стали бы размениваться на похищение.
Анталаита подозрительно посмотрела на Теллера, и ему захотелось попятиться. Королева будто видела его насквозь.
-А что, - сказала она насмешливо, - Малаилику тоже похитили? Тогда это был кто-то крайне близкий, иначе бы про нее просто забыли бы. Или с сегодняшнего утра мою среднюю дочь любая собака может заметить, не всматриваясь?
Теллер потер переносицу. Это было самое тонкое место в его версии, а Королева была умна и нашла это место мгновенно.
- Возможно...
- Барон Филрен! - холодно сказала Анталаита, - Не забывайтесь! - и добавила зло, - Я понимаю, ваши чересчур теплые отношения с моей дочерью не дадут вам сказать прямо, что она все-таки воспользовалась правом на предсвадебный побег, - тут ее голос сорвался на шепот, - но ты мог хотя бы не врать мне в лицо! Она сбежала и прихватила с собой Далию! Почему? Скажи! Ты знаешь, ты не можешь не знать! Почему она взяла ее с собой? Она не глупа, а младшая сестра лишь обременит ее!