Утром смена. Иван неспешно шёл на остановку. Хорошая погода. Лето. Рано. Народу мало. До первого автобуса полчаса. От съёмной квартиры до остановки ходу пятнадцать минут расслабленной походкой.
Ему нравилось вот так ходить. Спокойно. Наслаждаясь погодой. Не сразу пришло это. В Москве иной ритм жизни. Бежать, спешить, рваться вперёд. Остановка - ничего не успеешь, тебя обойдут.
Долго не мог привыкнуть к этому неспешному образу жизни в небольшом шахтёрском городе Кемеровской области. Иногда он заваривал кофе, не выпивал его дома, а шёл и потягивал его из кружки-непроливашки.
Аромат кофе, воздух, пропитанный летними травами. Зноя ещё нет. Горы, что окружали город, были ясно видны. Такой красоты он раньше не видел. Его внимание привлекла девушка лет двадцати пяти, которая гуляла с пуделем в парке.
Большой королевский, белой масти. Намытый, подстриженный, начёсанный. Красавец. Горделивая осанка. Хвост подстриженный, кисточка на конце. Голова с гривой. Лапы с опушкой. Красавец. Он с удовольствием носился по скверу, гоняясь за палкой, которую, несколько не умело, бросала девушка.
Она под стать пуделю была одета в белое платье, перехваченная на талии широкой чёрной лентой. На голове небольшая белая шляпка с чёрной лентой. У девушки был нанесённый макияж. Погуляет с собакой и пойдёт на работу, сумочку только возьмёт.
Иван остановился, засмотрелся на девушку. Как она грациозно кидала палку псу. По-женски, из-за спины доставая палку перед броском, теряя всю потенциальную энергию на замахе. Так могут только женщины кидать.
Но это было мило. Изящно. Грациозно. И девичья фигура... Богиня! Иван помотал головой, усмехнулся своим мыслям. После переезда в этот шахтёрский город между рек, окружённый горами, не общался с девушками. Денег мало. Квартира съёмная. И уже хотелось серьёзных отношений. Вот даже с этой юной блондинкой с волосами до пояса. Посмотрел на часы. Вздохнул.
-- Размечтался. Слюни подбери. Ещё пять минут - опоздаешь на смену. "Вертолёт" тебе пропеллер вставит для ускорения.
Вздохнул. Снял крышку с кружки, выпил остатки кофе. Посмотрел на девушку. На уровне груди помахал ей. Заметит - не заметит? Заметила. Прелестная незнакомка заметила. Широко улыбнулась, помахала рукой с кривой палкой.
-- До завтра, дитя прелестное! Завтра увидимся! Будь только на месте. Завтра мне во вторую смену, а утром я познакомлюсь с тобой!
Иван под впечатлением блондинки в белом широким шагом пошёл на остановку. Настроение было приподнятое. Он молчал и улыбался. Даже привычные шуточки его не трогали. Товарищи по работе даже окликнули его, когда он не отвечал на вопросы.
-- Эй, паря, ты не заболел часом-то? - похлопал его по плечу "Хитрый".
-- А? - очнулся Иван. - А. Нет, всё хорошо. Что ты говорил, я прослушал.
-- Вижу, что прослушал. - вступил "Вертолёт". - Спускайся на землю. Сейчас под землю уйдём, а там рот откроешь - и в моём бюджете дыра.
-- Какая дыра - снова не понял Иван, он не мог отделаться от наваждения прелестницы.
-- Такая дыра. На похороны тебе скидывайся, и меня премии лишат за несчастный случай в подразделении. А у меня ипотека и кредит. Плюс вакансия образуется. Когда мне ещё ГПРа найдут. Так, что хватит считать ворон, собрался - вперёд! Понял?
-- Понял. Понял. - Иван снова улыбался своим мыслям.
-- Или в карты выиграл или влюбился. - предположил кто-то из соседнего звена.
-- Не-а! - кто-то продолжил. - когда в карты выигрывают, то самодовольно улыбаются, мол, облапошил лопухов за столом, а этот - слишком романтично. Влюбился. По уши!
-- Скоро на свадьбе погуляем! - хохотнули рядом.
Иван молчал. Перед глазами стояла изящная фигурка, которая махала ему изогнутой палкой в виде буквы "Г", как бы говоря "до скорого свидания".
Зашли в клеть. Иван посмотрел на ясное синее небо, вздохнул, зачем-то задержал дыхание как перед прыжком в воду. Клеть пошла вниз...
Когда пошли к своим местам, кто-то отметил:
-- О! Ё! А что тут?
Большая корзина с ШСС-1 (шахтный самоспасатель) стояла там, где не было на прошлой смене.
-- А это умная башка в Москве решила убрать с участков. У каждого же свой есть!
-- А, ну, да! Зачем они шахтёрам! - кто поддержал разговор. - А то, что он может помяться, пломба покраснеет - это москвичам "фиолетово". Главное - режим экономии!
-- Засунуть бы в зад мешок для дыхания, да надуть этим "экономистам"! - плюнул кто-то в темноте.
-- Каждое предприятие создаётся лишь для извлечения прибыли. Всё остальное - вторично и побочно!
Иван слушал краем уха. Он ждал завтрашней встречи...
И снова лента конвейера. И снова уголь падает, и снова застревает. Всё как всегда.
Часа через два Иван почувствовал, как что-то его ударило. Не просто, а как ударной волной, но взрыва он не услышал. Уши резко заложило. Пошла пыль, заволакивая окружающее пространство. Свет моргнул, стал тусклым, продолжая гаснуть. Лента конвейера, остановилась. С первой всё ещё продолжал сыпаться уголь. Вдалеке было слышно, как произошёл обвал.
Иван запаниковал. Потом взял себя в руки. Оттёр пот со лба. Луч фонаря тусклым светом выхватил коробку горного телефона. Быстро к нему. Набирает "3-33".
-- Алло! Диспетчер! Взрыв. Обвал породы. Не знаю точно где, но вниз к проходческому участку. Нет, не ранен. Понял. Идти к стволовому.
Иван вжался в техническую нишу, там стояли редуктора. Рванул крышку ШСС-1, две скобы в стороны, выдернуть чеку старался меньше дышать. Загубник в рот, ухватить зубами, отдельный зажим на нос, очки на глаза, выдох в загубник, дыхательный мешок надулся. Ремень трёт шею, за воротник его. Между телом и самоспасателем прокладку матерчатую, резинку на донышко, тесьму вокруг пояса сзади. На выход, как сказал диспетчер.
"Так, мужик! Без паники! Дыши не часто. Паника съедает кислород! Спокойно. ШСС эффективно работает 60 минут. При нагрузке, топать-то в гору - 40 минут. Так? Так. Я успею. Я-то успею, а мужики?! А, звено! Они-то не успеют!"
Снова пот прошиб. Уже началась паника. Идти на помощь товарищам или идти на подъём? Куда?! Там завал! Они целы? Йошкин кот!
Только вышел из ниши, как сзади, из темноты, со стороны завала, раздался крик или стон:
-- Люся! Люся, как же ты без меня!!!
Иван пошёл на голос, передумал, вернулся, крутя головой, пытаясь найти корзину с ШСС-1. Если кто-то говорит, значит, у него нет самоспасателя. Да, ёлки-палки! Была же вот здесь. Или чуть дальше? Где?!!
Нашёл. Нормально. Схватил один и понёс в темноту. Пыль стояла непроницаемой стеной, очки мешали смотреть, сужая поле зрения. Луч фонаря тонул в стене пыли.
Иван спотыкался о куски породы, что откатились от завала. Голос шёл слева.
Стон. Иван туда, постоянно спотыкаясь о камни. Светит вниз, идёт уже полуприсяде. Мелькнул огонёк. Вот ты где.
Лежит шахтёр, по пояс придавленный, рядом лежит пробитый самоспасатель, каска скатилась, болтается рядом с плечом. Иван рванул второй самоспасатель. Раздвинул рот, загнал загубник, зажим - прищепку на нос, чеку в сторону.
Задышал, задвигался, пытается открыть глаза. Очки в руку. Тот нацепил, каску подобрал. Пытается выбраться из-под завала.
Иван осветил лицо ему. Шаповалов, он же "Шпала", шахтёр лет пятидесяти, слесарь с горнопроходческого участка. Мужик с юмором. Всегда любил пошутить и не обижался над шутками в свой адрес.
Мычит, показывает в сторону ног. Иван посмотрел, попытался дёрнуть не сильно. Потом оставил затею. Хоть Шпала и крутится на месте, но, вдруг, позвоночник у него того... поломан, Иван тогда просто убьёт его.
До своего рабочего места пятнадцать метров. Там лопаты. Штыковая и подборочная. Что такое пятнадцать метров в нормальной обстановке? Тьфу! А после взрыва, когда тебя мотает, мутит, спереди "рюкзак" в три килограмма, мешок, который, то надуется, то сдуется, пыль кругом. Ни видно ни черта! На ощупь, вытянув руки. Под ногами камни! Мама, роди меня обратно! И какого чёрта лысого, Иван, ты в карты играл?!! Сидел бы сейчас в Москве, собирал бы с арендаторов квартир деньги, и в ус бы не дул!
Господи! Помоги вырваться из этого ада! Всё! Исправлюсь!
А чего исправляться-то? Второй голос из глубины сознания. Куришь мало, выпиваешь умеренно, в карты не играешь, женский пол стороной обходишь. Кандидат в монахи.
Девушки!!! И в памяти всплывает девушка в белом... И машет она, машет! В памяти резко всплыла рука с палкой в форме буквы "Г"! Как коса! Вот и не верь после этого в приметы! "До скорой встречи!"
Иван ещё больше вспотел. Так, спокойно! Паника ест кислород. Вот и стык. Вот здесь была лопата. Ага, одна, вторая. Бредёт назад уже более уверенно.
А из головы не выходит уже не сама девушка, а рука её с изогнутой палкой. Неужели с "костлявой" повстречался!!! И примета сработала? Они же не на ровном место рождаются! И пудель! У булгаковского Воланда трость была с головой пуделя!!! Смерть навстречу!
Доковылял до Шпалы, тот смотрел на Ивана и мычал.
При использовании самоспасателя особо не покопаешь, не для этого он предназначен, но и бросить Иван не мог. Он не знал как его товарищи за завалом, разобрать его он не мог. Иван начал раскидывать землю вокруг Шпалы. Повезло, что порода была мелкая, рыхлая. Пыль мешала. Главное, чтобы ещё не разрубить Шаповалова штыковой лопатой. Тот лежит, снял каску с фонарём, держит, светит на себя, чтобы Ивану было сподручнее спасать его.
Одна нога была очищена, а со второй было сложнее, там была твёрдая порода, скальник, уголь, большой кусок породы придавил, раздавил бедро. Штанина была порвана и мокрая. Иван, как мог, пытался свалить камень. Не получалось. Ему не хватало упора, да, и амуниция спасательная мешалась.
Шпала вынул загубник и заорал в темноту:
-- Старик Шубин! Помоги!
Вставил загубник и кивнул Ивану. Тот снова вставил лопату и попытался сдвинуть каменюку. И камень пошёл в сторону отваливаться. Как будто точно старик Шубин пришёл на помощь.
Иван смотрел на Шпалу. Потом схватил его под мышки, и, пятясь задом, пошёл на выход. Тащил по земле. В глазах темнело, кровь пульсировала в голове, в горле, глаза вылазили из орбит.
Он дотащил до своего рабочего места, попятился, выронил тело, обмяк, сел, завалился на бок, рот открылся, загубник вывалился изо рта, слетела каска, ударился головой о камень, наступила темнота. Полная. Абсолютная чернота.
В голове только и успело пронестись:
-- Всё. Конец. Как жалко. Я такой молодой! Мама!
Последний образ, что мелькнул в голове - мама. Та самая, когда они с отцом улетали в Сочи, она присела рядом с Иваном, и поцеловала его, а потом захлопнулась дверь. Он стоял перед этой дверь и плакал. Мама и папа ушли. Бросили его... Он долго плакал в коридоре, в надежде, что дверь откроется, и они вернутся. И тётя долго не могла вернуть его в комнату.
И как в кино снова закрывается дверь, отсекая его от жизни.
Воздух!!! Свежая струя воздуха льётся в лёгкие! Свет режет глаза. Выедает как пыль. Больно.
Иван застонал. Больно - жив. У мёртвых ничего не болит. Закашлялся, повернув голову в сторону, сплевывая тягучую слюну.
-- Очнулся. - голос Шпалы.
-- М-м-м! - лишь промычал Иван.
-- Лежи, лежи, спаситель! - Шпала похлопал его по плечу, чтобы тот не вздумал встать.
Иван всё-таки открыл глаза. Больничная палата, на лице кислородная маска. Голова забинтована, в локтевом сгибе иголка, поднял глаза -капельница.
-- Как? - прохрипел Иван.
-- Спасатели нас вытащили. У тебя отравление, ну, и голова сзади разбита, когда падал, наверное. А у меня перелом, и сдавленная травма. И перелом не сложный. Повезло. Ты и старик Шубин помогли. А так бы я без самоспасателя не долго протянул бы! Спасибо тебе! А то, как бы моя Муся без меня-то. А вот сейчас на коляске покатаюсь, и вперёд! Как молодой на танцы! Все девки мои!
Иван жестом остановил его речь, поманил к себе, горло жутко пересохло.
-- Как остальные? - просипел он.
-- Нормально. Чудо чудное. Всех спасли. Подробностей не знаю. Поднимешься - обойдёшь своё звено. Про тебя спрашивали. Я всем рассказал, что ты - герой.
Иван лишь махнул рукой. Шпала утомил его своим трёпом. Очень хотелось пить.
-- Вы опять здесь? - раздался звонкий девичий голос. - Марш в свою палату! Не положено вам находится в палате интенсивной терапии!
-- Всё, всё, доктор, уезжаю. Он в сознание пришёл! Он - герой! Меня спас!
-- Не мешайте! - голос строжится. - мы сейчас осмотрим героя.
Она подходит, наклоняется... Иван открывает глаза. Она! Девушка в белом с изогнутой палкой!!! Смерть! Костлявая! Достала в больнице!!! От ужаса он вжался в подушку. Нет сил пошевелиться, не то чтобы бежать! Паралич. Пот повалил с него.
-- Что с вами?
Лицо напряженно, пытается понять, что происходит.
-- Я ваш лечащий врач. Меня зовут Элла Вадимовна. Вы слышите, понимаете меня? Вы понимаете? Ответьте!
Иван с трудом сглотнул, в горле по-прежнему сухо:
-- У вас есть собака?
-- Какое имеет значение? Вы понимаете, где вы?
-- Да, всё я понимаю. У вас есть белый королевский пудель?
-- Да. - удивлённо потянула доктор.
-- Вы гуляли в парке утром вчера? В белом платье и шляпке?
-- Да. - снова удивилась она.
-- Я просто вчера шёл и увидел вас. Очень красиво. Любовался.
-- Это вы? С кружкой? Вы мне помахали.
-- Да. - Иван обратил внимание на правую руку, на безымянный палец, он был без кольца.
В проёме двери стояла коляска со Шпалой, одна нога была в гипсе и выступала спереди как таран, с боку торчали костыли. Он смотрел на доктора, которая наклонилась над Иваном. "Колясочник" поднял большой палец руки вверх, мол, красивая девица!
Через два дня Ивана перевели в обычную палату. Он начал передвигаться. Первым делом навестил своих товарищей. Шаповалов у него был экскурсоводом. Выжили все. Были раскиданы по разным отделениям. Кто-то был на вытяжке, сложный перелом, у кого-то было отравление как Ивана, у кого-то сотрясение мозга. Но все живы! И это самое главное. И все шли на поправку.
Прогуливаясь в больничном дворе с Шпалой, тот рассказал:
-- Когда тебя вынесли, ты в бреду постоянно звал маму.
-- Перед тем как сознание ушло, я думал, что умру, маму увидел. Я всю жизнь пытался её вспомнить. У меня родители погибли, я тогда маленький был. А вот тогда, в шахте, я увидел. Как она с папой прощается со мной. В последний раз я видел. И так явственно. Как будто в шахте она была со мной. И я снова в детстве. Как бросился к двери и кричал, чтобы она с отцом не уходила. Вот, наверное, сознание или подсознание и звало её. Жаль, конечно. Думал, что умру. Обидно было и страшно.
-- Так она, наверное, и вытащила тебя! - Шпала был решителен.
-- Ага. Как твой старик Шубин! Ничего умнее не придумал, как в пыли орать. Я-то хоть без сознания был, а ты? - Иван был насмешлив.
-- Так помогло же! - Шаповалов был убеждён.- Ты вон, сколько мучился, не мог откатить камень. А с Шубиным у тебя на "раз-два" всё проскочило! Так, что ты это зря! Тебе и старик подсобил, и душа матушки твоей тебя из-под земли вынула.
-- А чего ты тогда Люсю жалел? Жена? Подруга?
-- Люсю? - задумался Шпала.
-- Люсю! Люсю! Всё сокрушался, как она без тебя будет!
-- А! Это! Не Люся, а Муся!
-- Жена?
-- Э, нет, брат! Это длинная история. У меня была жена Марина. Я когда со смены приходил, и не надо было за руль садиться, то говорил: "Маруся, лизнём?" Она шкалик из морозилки на стол. Я ей по молодости рассказал, что только водкой угольная пыль из лёгких выводится и радиация вымывается, а иначе никак. Она со мной рядом, свою стопочку пригубит, а всё моё, если настрой у организма имеется. А тут она у меня умерла. Рак. Быстро всё случилось. Неожиданно. За два месяца сгорела как свечка... И всё.
Шпала смахнул слезинку с уголков глаз и шмыгнул носом. Проглотил комок.
-- Я всегда думал, что первым буду. Шахтёр же. Не вышло так. Получилось иначе. После смерти Маруси как кто закодировал, водка вообще не льётся в горло. И камень на душе такой тяжёлый. Не рассасывается. У меня две дочки. Одна старшая в Кемерово университет заканчивает. Парень есть. Младшая после школы только поступила, но учёба ещё не началась. Вот взял я путёвки в санаторий на Алтай. На машину с дочкой младшей на десять дней. Ей тоже горько, в восемнадцать лет мать схоронить. Едем мы назад. Смотрю дочь немного отошла. У сам я как был спрессованный - так и остался. Рулю. Трасса пустая. Утро, выехали ещё затемно. Дочь кричит: "Папа! Стой!" Я по тормозам. Она пальцем показывает. На обочине сидит собачушка. Тойтерьер. Это я потом узнал породу. А так. Худая, рёбрышки пересчитать можно. На ушах штук пять клещей. Сидит, и видно, что взгляд уже потерялся. Умирает от обезвоживания и голоду. Остановились. Только дверь открыли, а она на бок завалилась. Всё. Кирдык. На глазах ребёнка. Сначала мать, а тут собачка на глазах. Нет, думаю, так дело не пойдёт! Воды в чашку, побрызгал на псинку, смотрю, глаза открыла. Растёр её, миску под нос. Лакает воду. Дочь колбасу, мясо тащит. Она всё это просто всосала не жуя. Пока дочь кормила её, я местность осмотрел. Там отбойник помятый, как будто кто-то с торца на него залетел, потом машину подкинуло, сверху большое замятие. Смотрю в кювет, а там метров десять лететь. Следы падения, есть. Трава смята и пожухла, деревца маленькие поломаны и повяли. Видно, что с другой стороны тяжёлая техника подъезжала. Видать собачка была в машине, да, вылетела. Пощупал её. Вроде, кости целы. Лёгкая она.