Некий халтурщик от истории Федор Волков в своем капитально-пасквильном труде 1992 года «Взлет и падение Сталина» (среди рецензентов были академик А.М. Самсонов и гораздый на выдумку писатель Овидий Горчаков, с которым мы еще столкнемся) сообщил, что Каминский-де «погиб после того, как выступил по совету Сталина на пленуме ЦК ВКП(б) с разоблачением Берии как агента охранки (уже и охранки! – С.К.)».
Забавно, что несколькими страницами далее Волков утверждает, что это грузинские большевики давно, мол, «говорили Сталину о его (Берии. – С.К.) темном прошлом, о том, что он был «агентом международного империализма».
То есть, по Волкову, выходит так: старые большевики сказали Сталину, тот сказал Каминскому, а Каминский сказал всем, на чем и погорел – Берия его тут же и расстрелял. Не будучи, правда, еще наркомом внутренних дел и находясь не в Москве, а в Тбилиси.
Если же верить К. Залесскому, автору биографического справочника «Империя Сталина», то Каминский на июньском Пленуме якобы обратился к Сталину со словами: «НКВД продолжает арестовывать честных людей», на что Сталин-де ответил: «Они враги народа, а вы птица того же полета».
Возможно, такая пикировка и имела место быть – во всяком случае, она адекватно отражает суть ситуации. Однако 27 июня Молотов в своем докладе на Пленуме причиной отстранения Каминского и ряда других наркомов назвал неспособность слишком многих профессиональных революционеров справляться со своими прямыми служебными обязанностями.
Конкретно Каминский не справился со строительством родильных домов, яслей и с обеспечением их оборудованием. Молотов определил его отношение к делу как «совершенно бюрократическое».
25 июня 1937 года – в ходе Пленума – Каминский был арестован и 8 марта 1938 года приговорен к расстрелу.
Читатель может заметить: «Даже если он провалился как наркомздрав, не расстреливать же за это!» Но Каминский был не просто наркомом, а еще и «старым борцом» с опытом подпольной и агитаторской работы. И годков ему было не так чтобы много – всего сорок два… Оставшись на свободе и собравшись вместе, такие борцы могли ведь устроить борьбу и еще раз. Со Сталиным. А стране не борьба их была нужна, а новые родильные дома.
Потом речи Каминского выплывут на антибериевском Пленуме ЦК в июле 1953 года – в речи Хрущева. Но до этого Пленума нам, уважаемый читатель, еще надо добраться.
А ПОКА что у нас заканчивается июньский Пленум 1937 года, и на нем разгораются последние прения. Возражать Яковлеву (то есть Сталину) или Молотову (то есть тому же Сталину) никто по существу не может – против правды не попрешь!
«Сбросить» Сталина, пользуясь Пленумом, тоже нельзя. За Сталиным прочно стоит не только основная партийная масса, но и подавляющее большинство активной части страны. Подчеркиваю – активной! Но ситуацию-то определяет именно она!
Нет, Сталина партократам не свалить. И это понимают все – как они, так и сам Сталин. И спор идет не вокруг сути – вопроса об альтернативности, а о наиболее беспристрастной форме подсчета голосов – кто его контролировать будет? Сталин мимоходом бросил фразу насчет того, что на Западе, мол, в условиях многопартийной системы этой проблемы нет, и вдруг прибавил:
– У нас различных партий нет. К счастью, или к несчастью, у нас одна партия…
Уж не знаю – последовала ли за этими словами Генерального секретаря ЦК Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) немая сцена по типу гоголевской. Думаю, вряд ли… Тем более что Сталин тут же пояснил, что в качестве временной меры надо привлечь для контроля существующие общественные организации, но не партийные – мол, у нас и так много власти в руках. Но реплику Сталина заметили и запомнили многие.
Подготовка же к выборам после Пленума шла по-прежнему в русле альтернативности. В проекте образца избирательного бюллетеня еще в конце августа имелся текст: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кандидата, за которого Вы голосуете, остальных вычеркните».
Так почему же вместо альтернативных или, как тогда говорили, параллельных, выборов страна получила «операцию» НКВД?
Уже не раз упоминавшийся Ю. Жуков считает, например, что репрессии-де спровоцировали партократы, чтобы воспрепятствовать реализации идей «группы Сталина». Мол, Эйхе потребовал права немедленных расстрельных репрессий для своего Западно-Сибирского края, а там, мол, пошло-поехало…
Но московский историк Жуков имел возможность наблюдать лишь не то что загнившую, а изначально гнилую «элиту» 70—90-х годов. И поэтому он мыслит категориями «борьбы за власть», «подсиживания» и т. п. Он и Сталина измеряет мерками Хрущева, Брежнева, Андропова (Горбачев здесь «мимо денег», потому что этот за власть не боролся, его к власти привели для того, чтобы он ее впоследствии сдал — вместе со страной).
Но Жуков, конечно, ошибается! Не так прост и слаб был товарищ Сталин, чтобы поддаться за здорово живешь – в считаные дни после завершения Пленума – требованиям или провокации какого-то там Эйхе и так вот – скоропалительно – дать санкцию на массовые репрессии во избежание-де нежелательных для Сталина результатов выборов.
К тому же и репрессивная «операция» после выборов не закончилась ведь.
Думаю, все было и проще, и сложнее. Как мог (и даже как обязан был!) рассуждать в конкретно сложившейся ситуации Сталин?
Скорее всего, так… Кто должен на практике организовывать выборную кампанию и вообще пока осуществлять – пусть и некачественно – повседневное управление страной и экономикой? Да эти вот самые парт- и совбюрократы, и даже скрытые «правые» и «левые»…
В одночасье их всех не заменишь – и управление рухнет, и они взбунтуются. И вместо мощно набирающего обороты хозяйственного развития получим черт-те знает что…
Организацию подлинных альтернативных выборов бюрократы не обеспечат и саботируют их втихую. А если на них «нажать», так могут такие кандидатуры подобрать и протащить, что от впервые избранного Верховного Совета у всей страны будет головная боль.
Именно – головная боль, а не свержение Советской власти, как это, замечу я в скобках, получилось со Съездом народных депутатов СССР в 1991 году. Избрать антисоветский и антисталинский Верховный Совет у антисоветчиков и антисталинцев не получилось бы – не те были общественные настроения в целом.
А вот протащить в первый Верховный Совет некоторое количество политических «бузотеров» – это было реально. И что вышло бы? Стране ведь не просто парламент нужен был, от слова «парле» («говорить» или, резче, – «болтать»), а нормальный рабочий орган, решающий насущные деловые проблемы социалистического общества. В некотором смысле – орган деполитизированный.
Деполитизированный в том смысле, что никакой политической борьбы внутри Верховного Совета СССР быть не должно было… Споры должны были идти лишь о путях решения проблем хозяйственного и социального строительства.
Спорить можно было, но о том, как лучше строить социализм, а не о том, можно ли его построить в одной стране, или о том, надо ли его вообще строить. А бюрократы вольно (пытаясь реализовать свои политические амбиции) или невольно (не сумев эффективно противодействовать прямым или скрытым врагам социализма) могли навязать стране политизированный Верховный Совет.
Причем здесь получали шанс и оставшиеся троцкисты, и «правые», и карьеристы, и скрытые антисоветчики. А нейтрализовать их партократия – в условиях, навязываемых ей Сталиным, – вряд ли захотела бы. Да и не сумела бы…
С другой стороны, предстоящие выборы неизбежно активизировали врагов социализма на всех уровнях (помните высказывания калининских раскулаченных?).
Сталин не боялся «утратить власть». Не боялся он, безусловно, и угрозы падения вообще Советской власти, потому что такой внутренней угрозы не было – молодая Россия была за Советскую Россию. Но Сталин опасался даже временной нестабильности, угрозу которой, как выяснялось, могли создать альтернативные выборы.
С другой стороны, коль уж дела заваривались таким манером, можно было использовать ситуацию для «зачистки» низовой потенциальной «пятой колонны». Ведь известно – чтобы засечь огневые средства врага, надо вызвать его на активность. А такая активность в ожидании выборной кампании уже наблюдалась.
И получалось, что так или иначе необходимую чекистскую «операцию» против «пятой колонны» было целесообразно начать именно сейчас. И объяснение ей было убедительным – мол, нейтрализация недобитого враждебного «элемента», способного сорвать выборы.
Провести эту «операцию» надо было при старой партократии, советской и хозяйственной бюрократии. А уж потом (и даже в ходе «операции» в «низах») можно постепенно прибирать «к ногтю» провалившиеся и враждебные «верхи».
Математики знают: неберущийся интеграл берут по частям!
Вот Сталин и решил его взять так! Чтобы уж потом – как там сказал Молотов? – на места устаревшего хламья, обюрократившейся или очиновничейся группы выдвигать новых людей.
Пока от идеи альтернативных выборов приходилось отказаться, но конституционная-то возможность сохранялась! И идею можно было отложить до следующих выборов.
Первые выборы – 12 декабря 1937 года. Срок полномочий обеих палат Верховного Совета – 4 года. Значит, следующие выборы – 12 декабря 1941 года. Нормально! К тому времени и кадры можно сменить… И молодая поросль социализма окрепнет.
А коль уж Эйхе, Хрущев и другие сами требуют немедленных репрессивных мер – тем лучше.
Вот как, возможно, думал Сталин. И думал недолго: Пленум закончился 29 июня, а приказ № 00447 НКВД Политбюро утвердило 31 июля. А ведь надо было еще дать запросы «на места» о том, сколько там человек предполагается репрессировать, получить ответы и определить окончательные квоты по регионам – эти самые «лимиты».
Это была политика не борьбы за личную власть, а политика борьбы за страну. Да, здесь был расчет, однако не шкурный, а мудрый и по необходимости жесткий.
В республики и регионы был дан запрос о численности тех, кого, по мнению «мест», необходимо репрессировать в ходе единовременной «операции». Ответы «мест» были разными (но практически все – с точностью до единиц), и я приведу лишь три:
Итак, что мы здесь видим?
«Палач» Берия выдал в ЦК вполне резонные и даже умеренные цифры: высылать надо немногих, но «расстрельные» кандидатуры есть… А как им было не быть в такой сложной республике, как Грузия?! Вспомним людоедские инструкции Ноя Жордании, несущие Закавказью кровь, слезы и дым военных пожарищ… Разве в Грузии еще не оставались тогда многие из тех, кто не смог выполнить эти инструкции в 1924–1925 годах, но кто был не прочь их все же выполнить при удобном случае?
Иногда облыжно пишут о том, что Берия-де за 1937–1938 годы уничтожил все руководство Грузии в качестве акта некой личной мести. Но в закавказских республиках то коммунистическое чванство, рост которого беспокоил уже Ленина и которое так осложняло жизнь Сталину, имело особенно благодатную базу. На все ведь рук не хватало, даже Сталин в Москве, как видим, не всегда мог с партократией совладать и вынужден был пойти на ее «зачистку».
Берии в Тбилиси было не легче, и я мало сомневаюсь, что он безотносительно к возможности репрессий (санкцию на которые со стороны Сталина и сталинской части Политбюро он к тому же не мог заранее предвидеть) готовил разумные кадровые замены «старым большевикам». Репрессии решали этот вопрос жестко, но достаточно эффективно.
Если что и бросается в глаза, так это, напротив, низкая «расстрельная» пропорция по Грузии при составлении «проскрипционных» списков: примерно 1 человек на 2400 жителей. А сюда же и очевидные враги Советской власти входили… И «просто» бандиты – их в горной Грузии все еще хватало.
Нет, те из грузинского руководства, кого потом, в годы повальных реабилитаций, зачисляли в «безвинные жертвы мстительности Берии», если и были личными врагами последнего, то лишь потому, что они уже мешали делу Советской власти как власти творчества масс.
Между прочим, Микоян и Маленков осенью 1937 года «зачистили» руководство соседней Армении не менее круто, чем Берия. А о какой «личной мести» Микояна, а тем более – Маленкова, могла здесь идти речь?
Наконец, если бы Грузия оказалась в кадровом отношении обескровленной, то откуда бы произошел мощный рост объема валового производства в республике в период с 1937 по 1940 год? А оно выросло в полтора раза!
И это был результат как создания – при Берии – экономического базиса роста, так и работы молодых кадров бериевского призыва.
А вот Хрущев, а Эйхе…
Рой Медведев в своей лживо-«объективной» биографии Хрущева фарисейски заявил: «Не приходилось встречать свидетельств того, что Хрущев принимал активное участие в проведении террора… Хрущев не был движущей силой террора в Москве…»
Как видим – был!
И такая ретушь подлинной натуры Хрущева вполне объяснима. Придет время, и молодые хрущевские референты, друзья братьев Медведевых, подтолкнут «дорогого Никиту Сергеевича» на первые шаги к ползучей реставрации капитализма, которую потом поддержит своим бездействием «энергичный» Леонид Брежнев и для которой подготовит окончательную кадровую базу «загадочный» Юрий Андропов.
Партократии ведь – как и некой весьма пахучей субстанции – двух сортов не бывает.
Что же до Эйхе, то, скажем, Ю. Жуков считает его одним из главных инициаторов массовых репрессий. Однако после XX съезда Эйхе был зачислен Хрущевым в их «жертвы…». Впрочем, после этого сакраментального съезда в России становились возможными и более удивительные вещи!
«ОПЕРАЦИЯ» в «низах» началась 5 августа в соответствии с приказом наркома внутренних дел № 00447.
«Операцию» же в «верхах» никто официально не объявлял. Но уже в сентябре 37-го начались аресты в среде различных первых секретарей и наркомов. И начались признания, а за ними – новые аресты и новые признания.
Были и тут невинно оговоренные, но, думаю, их было намного меньше, чем в «низах». И намного меньше, чем нам говорят о том «официальные» цифры эпохи Хрущева.
Вот как я представляю себе политическую суть периода с лета 1937-го по весну 1938 года.
В этот период действительно были проведены самые масштабные репрессии в стране. Однако не они составили суть жизни страны в этот период.
В 1937 году над Парижем устремлялись вперед молодые советские ребята – «Рабочий и Колхозница» Веры Мухиной.
В 1937 году была впервые исполнена 5-я симфония Шостаковича и открыта станция метро «Маяковская», удивительная по своей новаторской архитектуре.
В 1938 году Капица открыл сверхтекучесть гелия.
В 1937 году – уже после 5 августа – были введены в строй Мурманский рыбный порт, Смоленский льнокомбинат, а в 1938 году – первая очередь Балхашского медеплавильного завода.
В 1937 году на Ленинградском металлическом заводе собрали советскую турбину мощностью в 100 тысяч лошадиных сил на 3000 оборотов в минуту.
В 1938 году был создан Институт автоматики и телемеханики Академии наук.
Это ведь все тоже «навскидку», уважаемый мой читатель! Полный перечень только крупных достижений – экономических, социальных, научно-технических, культурных, военных – страны за эти два года составил бы целую главу.
ОДНАКО надо сказать и вот что…
Наряду с новой Россией Иванов и Марий, наряду со старой «Расеей» кулаков и церковников существовала не то чтобы враждебная новому, но достаточно равнодушная к нему «Расея» Ванек и Манек. И наряду с обюрократившейся или очиновничейся частью «верхов» она своим равнодушием тоже провоцировала эксцессы «операции» от 5 августа, потому что с молчаливого попустительства равнодушных совершаются все преступления на свете.
Увы – да. Не только в «верхах», но и в народной, как говорят, толще тоже были вполне реальные враги народа. Враги народа в среде самого народа, враги сами себе.