– Тута мы, значит, собираемся, если нужно чего решить, – общинный дом, как оказалось, изнутри состоял из одной большой, вытянутой вдоль комнаты. Всю середину занимал длинный стол и лавки. – Ну и снедаем сразу же, если затянется-то.
В качестве иллюстрации своих слов снайпер положил на столешницу прихваченную со склада колбасу и сыр.
– Место старосты? – я указал на единственный стул в торце стола с дальней от входа стороны. Теперь, после разговора под землёй, я смотрел на эту минималистичную простоту совсем другим взглядом: сделано только то, что нужно, и ничего более.
– Это когда как, – развёл руками лучник. Мне вообще показалось, что он нервничает, хоть и старается не показать. – Обычно староста вопросы разбирает, но ежели нужно, скажем, отряд послать опасную для деревни тварь уничтожить или ещё какой внешний вопрос решить – то ярла сажают, военного вождя сиречь.
– То есть у деревни есть мирный и военный лидеры? – уточнил я, и скорее для себя вслух прокомментировал. – Придётся не только со старостой контакты налаживать… Чего?
– Ну… как бы… – почему-то начал путаться в словах верзила, отводя глаза. – Раньше-то воинов из самых сильных охотников отбирали, бабки врут, что их бабки ещё и ритуалы выбора помнили. Да только давно уже на такие вылазки Рубежники из числа своих ходят. Мы же, сам знаешь, учёные и как лучше знаем…
– А ярлом считается командир опорного пункта, который обычно тоже из местных, – вдруг дошло до меня. Так вот почему за моё – чужака! – внимание к себе должны были передраться местные вдовушки! Вот почему Наташа безропотно приняла моё назначение себе в мужья – не какой-то там хрен с горы, аж целый вождь! – Ну и когда вы мне собирались об этой “совсем не интересной” подробности сообщить?
– Так сказал вот. Баюн просил, если что, тебя сюда к полудню привести – обещал, что Неяся, нашего старосту, к сему моменту дожмёт, значит, тебя признать, – сдал сержанта с потрохами Косточка. – А то ведь великое нестроение выйдет, если традицию, предками данную, порушить.
Ну, охренеть теперь!
* * *
Сержант, а если в терминологии армий королевств, то десятник — самый младший командир. В его прямом подчинении всего горстка рядовых, часто даже меньше десяти. При определённых условиях сержант может ограничено располагать “чужими” солдатами – но только пока рядом нет их десятника. В общем, очень небольшая шишечка на ровном месте. Но это если смотреть со стороны или с позиции офицера — а вот для своих подопечных младший командир подобен горе, что заслоняет Солнце! И не только потому, что способен превратить жизнь “своего” рядового в сущий ад – но и потому, что может сделать эту же жизнь куда как комфортнее и спокойнее. В любой армии второй навык очень ценится, но и без первого, даже командуя самыми лучшими солдатами, увы, не обойтись. Хотя бы для того, чтобы “наловить” посторонних рядовых на работы, которыми своих напрягать не желаешь.
С сержантским шевроном на рукаве я топтал сапоги почти целый год, так что волей-неволей превзошёл армейскую “науку”. Потому не стоит удивляться, что зашедший в общинный дом следом за хмурым стариком Баюн аж сбился с шага, поймав мой добрый и многообещающий взгляд. Мастер-класс от бывшего сержанта действительному? Легко. Тем более, я тут, оказывается, целый военный вождь, а не просто какой-то там лейт, которых в Войске сотни. Великие деревенские интриганы ещё наплачутся от своей же хитрожопости, слёзками в кулак размером!
Нет, ну серьёзно — нельзя было заранее объяснить? С другой стороны, надо признать: я бы ключевских зарубежников точно сразу же послал далеко и надолго со всей этой закулисной политической борьбой в стакане воды, и уговаривать им пришлось бы меня долго. Именно политической – у общины девяносто пять процентов имущества в коллективной собственности, староста рулит экономикой всей деревни разом и ничего лично для себя с этого не имеет. Кроме реальной власти. Которую, как я понимаю, Баюн зачем-то решил слегка отжать.
И ведь всё просчитал, сорока болтливая! И что на других жителей Ключей мне, образно выражаясь, болт положить, и некая власть над деревенскими нафиг не сдалась, а потому не будет использована ради личной выгоды и во вред соплеменникам… вообще скорее всего не будет использована. И что при этом от нужд своих боевых товарищей я просто так не отмахнусь, сломав им их игру. Ну да, так конечно проще: чем объяснить и уговорить – втянуть в тёмную, ещё и красавицу-жену в постель оперативно пропихнуть, в качестве и дополнительного повода ввязаться, и своеобразного аванса. После всего, через что мы вместе прошли, после всего, что я для них сделал – ничего реально серьёзного в ответку я по такому ничтожному поводу, конечно, не учиню. По крайней мере, не сразу — мне тут два года куковать, я дурак, что ли, кардинально портить отношения со своими соратниками? А к концу срока контракта уже так и так остыну. Ну Баюн, махинатор хренов, я страшно отомщу!.. Если не лень будет сначала придумывать, а потом реализовывать эту “страшную” месть, конечно. Ладно, чего там от меня надо…
Староста по имени Неясь, отец покойного Филина, был убелён сединами, носил длинную бороду, и при ходьбе опирался на посох… М-да. Даже мне, чужаку, с первого взгляда было ясно: внешность-то обманчива. Во-первых, “посох” при ближайшем рассмотрении оказался всё тем же боевым луком — вон и тетива вокруг верхнего конца обмотана. Во-вторых, двигался пожилой мужчина столь легко и непринужденно, что становилось ясно – палка ему в общем-то не нужна, и таскается с собой лишь ради статуса. Ну и опять же, что-то мне подсказывало: если я попытаюсь просканировать своей магией этого типа, найду в его организме множество аномалий, относящихся к стихии Тьмы.
Староста довольным, мягко говоря, не выглядел. А вот Баюн едва ли не светился от плохо сдерживаемой улыбки… пока меня не увидел. Прожал, значит, старика, как и планировал — и даже по времени почти не опоздал к полудню. Ну-ну. Неясь прошествовал через весь зал, постукивая посохом-луком, аккуратно оставил оружие в углу и уселся на свой стул во главе стола. Косточка и Баюн расселись по лавкам, пришлось и мне последовать их примеру
-- Укхм, – я едва не хихикнул от неожиданности, настолько похоже на сову ухнул старикан. – Ну?
– Наш лейтенант, Арн, – бодро представил меня сержант, старательно не встречаясь со мной взглядом.
– Болотный, значит, – переиначил моё имя на свой лад старый пень… и хотел бы я сказать – “трухлявый”, но нет, пень был из тех, о которые на моей родине трактора ломали.
– В Горловине нашего командира прозвали “Волчья Погибель”, – в тон седому “подсказал” командир неполного десятка разведчиков.
– Ухф? – глава Ключей наконец-то соизволил посмотреть на меня. Я не стал поправлять нашего штатного “сказочника”, что “погибелями” обозвали вообще-то всех отвальных под моим началом – кроме, кстати, него самого. Пока мы выбивали и потрошили волков-мутантов у второй линии, кое-кто отлёживался в госпитале.
– Не против, если меня будут звать просто Огоньком, – хмыкнул я… и, подчиняясь душевному порыву, зажёг над левой ладонью язычок пламени. Полюбовался на него – и демонстративно “прихлопнул”, ударив рукой по столешнице. Да-да, дешёвый пафос самого низкого пошиба, как он есть. Но раз уж меня втянули в действо, напоминающее пьесу, поставленную в заштатном провинциальном театре – почему бы и самому не поразвлечься? – Знаете, не люблю болота. И всё, что из них вылазит.
– Хуф, – то ли кашлянул, то ли прокряхтел староста. Уж не знаю, это его сначала прозвали неясью, а мужик слишком вошел в роль, то ли прилепили кликуху как раз за манеру ухать по-совиному, но получалось очень в тему. – Баюн сказал, ты магик?
Глупый вопрос после продемонстрированного, но, кажется, седой пень просто не успел придумать нового.
– Виталист, – отрицать очевидное я не собирался. Даже если бы мне пришла в голову такая блажь, рядом всё равно сидели и лупали желтыми гляделками два наглядных доказательства владения мною Жизнью.
– У наших баб в огородах зелень плохо растёт, и на моркву мне жаловались, – несколько неожиданно перевел тему старик. – А жинка твоя в том не сильна. Уж помоги односельчанам, раз такой кудесник… ярл.
– Э… хорошо, – это я уже сказал в спину старцу, посчитавшему, что дальше общаться не о чем. Вот и поговорили.
Я немного подумал, и тоже встал из-за стола. “Мои” отвальные тоже было начали подниматься – но не тут-то было, я жестом усадил их назад. А сам с невольно выползшей на лицо неприятной ухмылкой плюхнулся на освободившийся стул. Не даром я внимательно слушал слегка корявые объяснения Косточки.
– Ярл, значит? – я порылся запазухой, вытащил свёрнутые листы бумаги и алхимкарандаш. Полезная привычка – носить с собой принадлежности для записей. – А теперь, о сильнейшие воины деревни, поведайте своему вождю список его обязанностей.
– Так это…
– А потом, – перебил я снайпера, – мы составим служебную инструкцию для занимаемой мною должности, после чего совместно выработаем план мероприятий для усиления обороноспособности “Звонких ключей” и вовлечения жителей означенного поселения в занятия по превентивной подготовке к отражению угроз любого толка…
– А может, не надо? – вот тут-то Баюна и проняло. – У меня там, жена, дети, дела…
– Надо, сержант, надо, – с фальшивым сочувствием обломал его я. Младший командир со стоном схватился за голову. А ведь я ещё даже не начал ничего придумывать – только “включил жизнь по Уставу”. И, кстати, кажется я знаю, с чего начать. Как-то на одной работе меня заставили подписаться на совмещение с должностью инспектора по пожарной безопасности. “Да тебе и делать ничего не надо, просто подписи поставишь”. Через два месяца меня оттуда выперли – но уже поздно, ведомственная комиссия МЧС* признала здание бизнес-центра не удовлетворяющим стандартам безопасности. Вот с вопросов борьбы с пламенем и начну – тоже ведь угроза селу, как ни крути.
[*Сейчас вопросами сертификации зданий и помещений в России занимаются СРО, некоммерческие партнерства, а раньше приходилось звать проверяющего из МЧС. Или, в сложном случае, комиссию.]
* * *
К жене я возвращался в приподнятом расположении духа. Прервалось совещание ярла с его двумя ближайшими помощникам только потому, что я исписал всю доступную бумагу. В душе осталось чувство глубокого удовлетворения от хорошо проделанной работы, ещё я успел нагулять вполне приличный аппетит. Ничего, Баюн мне ещё спасибо скажет – я же не издевался над ним, а действительно продуктивно поработал. Причём, поработал по своей самой первой специальности – квалифицированным менеджером. Как я уже говорил – хороший менеджер всегда найдёт, что улучшить. Главное – не перегнуть палку.
Стучаться я не стал – всё-таки дом Натаны теперь был и моим. Тем более тут не принято… ну и я уже увидел в этом доме всё самое интересное из того, что обычно скрыто от посторонних взглядов. И увидел, и потрогал, и… гхм, что-то у меня опять фантазия разыгралась. И ещё другой аппетит. Я даже начал сомневаться, не отложить ли еду ради другого занятия. Ну а что – мы молодожёны, в конце концов. Впрочем, все игривые мысли и мысли о еде у меня мгновенно пропали, как только я увидел супругу.
Она, определённо, работала: на столешнице были расставлены открытые склянки, с десяток баночек “толпились” вокруг разожженный горелки… а сама девушка с довольно отрешённым видом сцеживала кровь из перерезанной у запястья вены в одну из ёмкостей. Подняла на меня глаза, чуть затянутые поволокой… собственно, больше ничего и не успела сделать – я подскочил, схватил за руку, прижимая пальцами рану* и высвободил стихию… а, ч-чёрт! Ни разу не подводившая меня Жизнь послушно изливалась в место повреждения… и, как и вчера ночью – пропадала, растворялась без следа и без видимого эффекта!
– Зажимай и держи, – приказал я, заставив другой рукой остановить кровотечение, а сам метнулся к своему так и не разобранному вещмешку. Одно движение – и аптечка экстренной помощи у меня в руках, ещё мгновение – и я уже бинтую порез. Довольно безопасный – многие подростки, решившие покончить жизнь самоубийством и вскрывшие себе вены на обеих руках, умудряются выжить, даже не обрабатывая повреждения вообще. У наших организмов в норме вообще-то неплохая регенерация. В норме.
– В доме есть сахар, мёд, хоть чего-то сладкое? – закончив бинтовать, всё так же резко и сухо поинтересовался я. – Кипяток или горячий чай?
– Мёд, – чуть замедленно среагировала супруга. По её взгляду я понял, в какой корзине нужно искать.– Воду поставила для супа…
– Пойдёт. Сиди и не дёргайся, – предупредил я. Отыскать сладость оказалось не так-то просто, зато чугунок я притащил просто в руках, проигнорировав ожоги, впрочем, тут же зажившие. Вместо ложки сошёл карандаш, вместо стакана – пустой пузырёк с широким горлышком.
– Пей, – смешав раствор, приказал я. И, дождавшись, пока она приложится к сладкой воде, объяснил. – У тебя анемия, малокровие. Бледность, руки и ноги холодные, повышенная утомляемость, нужно много времени, чтобы выспаться, замедленные реакции на физиологические раздражители. И часто ты так свою кровь сливаешь?
Наташа приложилась к медовому сиропу ещё раз, и из её глаз почти ушло то отстранённое выражение, что меня так напугало. Сахар очень быстро всасывается, причём начиная прямо из ротовой полости и пищевода, к сожалению, капельницы и раствора глюкозы у меня не было, пришлось обойтись тем, что есть под руками.
– Каждый день, – помолчав, ответила мне жена. Видимо, что-то поняв по лицу, она объяснила: – Без крови колдуньи зелье не завершить.
– Меня одно удивляет, как ты до сих пор жива, – честно признался я.
– На мне всё хорошо заживает, – то ли мёд помог, то ли мой тон подействовал, но девушка отвела глаза, а на щеках заиграл бледный румянец.
– Хорошо заживает – это как у меня, – я продемонстрировал ей пальцы, на которых не было и следа ожогов от горячего горшка прямо из печи. Нужно было взять ухват, но побоялся, что с непривычки не справлюсь и разолью столь нужную сейчас жидкость. В холодной воде мёд ещё попробуй раствори... Ну да, регенерацию Тьма ей обеспечивает – иначе бы запястья были сплошь в шрамах, а там чистая гладкая кожа, я помню. Вот только нужна магия Жизни, чтобы так над собой издеваться – и то не рекомендуется.
– На сегодня всё и завтра без меня не начинай… работу над зельями, – не подразумевая отказа, сказал Нате я. Чёрт. Чёрт! Немногое меня может выбить из колеи, но красивая девушка, вот уже восемь лет подряд каждый день сцеживающая из себя минимум стакан – из таких. Я бы даже мимо совсем чужой пройти не смог бы…
Проклятье.
[*При венозных кровотечениях тугую повязку нужно накладывать прямо на рану, а при артериальных – жгут выше раны.]
Глава 3
Обнимать в постели прекрасную обнаженную девушку, доверчиво положившую тебе голову на плечо и прижавшуюся в тебя такой грудью, ради которой не зазорно и войну какую-нибудь развязать, и думать о магии — это какое-то совершенно особое извращение Тем более я сам был одет ничуть не более супруги, и организм настойчиво рекомендовал мне заняться куда более, по его мнению, подходящим делом. Увы, но приходилось игнорировать эти позывы, ведь девушке сейчас в первую очередь нужен был отнюдь не любовник, а банальная грелка. То самое пресловутое “живое тепло”, за которое так хвалят кошек и, иногда, собак.
Обильное питание с большим количеством углеводов и белков для выправления энергетического баланса пострадавшего организма и усиленного кроветворения, и тепло – вот методы борьбы с анемией, если она не вызвана болезнью. Если вызвана — нужно ещё и причину лечить. К счастью, не мой случай, и к счастью, организм мага Тьмы оказался устойчив к подобным в прямом смысле слова самоубийственным нагрузкам. Нормальный человек имел бы отменные шансы подохнуть от каждодневных кровопусканий, и уж тем более ребенок, а потом подросток – и даром подобная “терапия” для развития тела уж точно не прошла бы.