- Мне больно, - спокойно сказала я, ощущая, как пальцы мужчины всё сильнее сжимают плечи. – Или ты хочешь оставить синяки? Ну, как раньше?
Кир так внезапно ослабил хватку, что меня качнуло. Мужчина замер, опустив голову. Пока он вновь не начал куда-то бежать, кем-то командовать, я решила воспользоваться моментом и провела пальцем по щеке, ощутив слабые уколы щетинок.
- Не надо, - глухо сказал он. – Всё и так слишком сложно, чтобы усугублять. Дар, то что было – ушло и уже никогда не вернётся.
- Угу, - я кивнула, но руку не убрала. – А умирающая женщина не заслуживает хотя бы тени былой любви? Хотя бы одного поцелуя?
Я видела, как желваки ходили на щеках Кира, слышала тяжёлое дыхание и отлично понимала: поцелуев не будет. Это – одновременно огорчало и радовало. Огорчало, потому что так хотелось коснуться губами любимых губ, закрыть глаза и замереть, ощутив толику былого счастья. Радовало, потому что я неплохо знала Кира и понимала, почему он так поступает. Возлюбленный всё ещё хранил былые чувства и опасался того, что они могут взять верх. Ох уж эта его порядочность и чувство долга!
За это я его и любила.
- Хорошо, - сказала я и опустила руку. Услышала тихий вздох. Возможно – облегчения. – Хотел болтать языком с глазу на глаз – валяй.
Он некоторое время молчал, точно собирался с духом. Прямо, как первый раз, когда мы оказались один на один ив парке, возле его замка. Оба были молоды и кажется совсем не ожидали друг от друга чего-то большего, чем отношения: телохранитель – хозяин.
А лучше бы они таковыми и оставались.
- Чего хотел от тебя Нарх?
- Сам-то как думаешь? – я села на землю, скрестив ноги под собой. – Свежих баек и признаний в любви. Впрочем, с последним всё не так однозначно. Ему нужна твоя Найдмир. Кстати, говнюк упоминал, дескать, она не коронована, поэтому назвал самозванкой.
- Нарх, как и все манипуляторы, путает правду и ложь, - Кир сцепил пальцы рук и сложил на груди. – Так и есть, но лишь в мирных условиях. Во время войны королём становится самый старший в семье. В данном случае – единственный. Обряд коронации можно провести и позже. Что он ещё говорил?
- Сказал, если получит королеву, то война сразу закончится.
- Возможно. А быть может и нет. Не факт, что все дворяне Кроффа присягнут на верность марионетке Жимуина. Но одно точно, Най…Королева уже не будет той, кем она является сейчас. Шаманы Жимуина способны сломать любого, да так, что останется лишь видимость человека, пустая оболочка. И рядом с королевой будет другой человек, не я.
- Угу, - сказала я, больше прислушиваясь к своим мыслям. Видимо, Кир это понял, потому что прекратил говорить и прищурившись уставился на меня.
- Что он ещё сказал? Что-то, насчёт тебя и меня, так?
- Обещал вылечить, - призналась я, - или хотя бы остановить смерть. Врал, должно быть.
- Нет, не врал, - Кир присел и взял мои ладони в свои. – Остановить смерть можно. И на это способен не только Нарх. Мастер Гурам семь лет назад сумел сварить зелье, которое погружало Тень в долгий сон. Сон, продолжающийся до тех пор, пока не найдётся действенное лекарство. К сожалению, мастера казнили по приказу короля.
- И много, - мой голос дрогнул, - много сестёр удалось спасти таким образом?
- Одну, - Кир отпустил руки и поднялся. – Тебя.
Я молчала, поглаживая пальцем ладонь. Кожа ещё помнила прикосновение Его пальцев. Всё это навсегда останется где-то, в глубинах души: касание губ, блеск глаз и ласковый шёпот. То, что не нужно никому, кроме меня и хранится лишь для меня. Сокровище, от которого больно и сладко, одновременно.
- Лоус – не самый лучший зельевар, но он старается. И у него есть записи мастера Гурама. Дар, - Кир опустился на колени, - клянусь: как только Най окажется в безопасности, ты сразу же уснёшь и проснёшься тогда, когда Лоус точно сможет тебя излечить.
- А если не сможет?
Кирион промолчал, а я не стала спрашивать ещё раз. Всё понятно: буду спать, пока не придёт смерть от старости. Вспомнилось видение, в котором я блуждала перед пробуждением: бесчисленные зеркала и смутная громада, застывшая над пляжем с огненными муравьями. Там мне и предстоит остаться? В преисподней для последней Тени?
Я погладила Кира по голове и встала.
- Я спасу твою королеву, - приходилось удерживать губы, чтобы они не кривились в усмешке. И в глазах щипало. – А уж после решим, что делать дальше. Иди, отдыхай. И я пойду. Нужно поспать, хотя бы пару часов.
Больше мы не разговаривали, но весь путь назад любимый держал меня за руку. Отпустил лишь тогда, когда во мраке проявились силуэты часовых. Нас окликнули, в темноте вспыхнул зажжённый огонёк, и рука Кира ускользнула. Но и этих кратких мгновений оказалось достаточно, чтобы наполнить душу сладостной болью.
После я лежала в своей телеге и смотрела на звёзды. Во рту ощущался вкус Чёрной, в ушах шумели осторожные волны, а повозку покачивало, словно я вновь обратилась ребёнком и добрые руки матери качают колыбель. Сквозь шелест волн начала пробиваться тихая песенка. Колыбельная.
Я улыбнулась и уснула.
Во сне, а я хорошо осознавала, что сплю, служанка поставила на стол поднос с чашками быстро разлила в них травяной чай. Поставила одну чашку перед Киром, вторую – передо мной и пропала, точно никого и не было. Я подцепила двузубой вилкой дольку разрезанного яблока и поморщилась, уловив аромат напитка.
- Как ты вообще можешь пить эту дрянь? Она же горькая, точно кора дуба!
- Горько – добавь мёду, - спокойно заметил Кир и сделал маленький глоток. На коленях мужчины лежали бумаги и он, нахмурившись, сверял аккуратные строчки документов. – Время от времени полезно выпить что-то, кроме вина.
- Третий день подряд! – возмутилась я, едва не подавившись куском яблока. - Ты меня ещё заставь жрать траву, как эти ваши долбанутые дамочки. Тогда я точно начну мычать и давать молоко.
Кир поставил указательный палец на строчку в свитке и посмотрел на меня. Потом вздохнул, покачал головой и вернулся к изучению документа. Я отлично понимала, что происходит, поэтому поведение любимого одновременно радовало и огорчало.
Прошло всего пару дней, как Заря сообщила мне ужасную новость, и теперь все знали, что смертельная хворь взялась за Теней третьего, последнего круга. Кир уже дважды ездил к мастеру Гураму, после чего вплотную занялся моим рационом.
Словно это что-то могло изменить. Предполагаю, что погибшие сёстры тоже пытались спастись, когда у них начинала идти носом кровь. Но выбор оставался невелик: продолжать пить Чёрную и умереть через неделю, или прекратить и превратиться в овощ. Овощем я становиться не желала. Уж лучше – смерть.
- О чём говорил магистр Гурам? – как бы невзначай спросила я и подняла чашку с чаем, закрываясь ею от внимательного взгляда. – Ему ещё снятся мёртвые девочки?
- Думаю – да, но об этом он не говорил, - Кир стукнул указательным пальцем по тарелке с поджаренным хлебом. – Касательно того, что я сл…Того, что тебя интересует. Мастер Цвах приготовил новое зелье, но не уверен в его действии. Желает испытать и вроде бы одна из твоих сестёр выказала согласие.
Угу и я догадываюсь, кто именно. Почему-то я ощутила себя не в своей тарелке. Потолок с блестящей люстрой словно приблизился, а тёмные портреты на стенах – отдалились. Почудилось, будто предки Кира на картинах начали перешёптываться. Или это – не шёпот? А шелест неспешно катящегося потока.
Я поставила чашку и посмотрела в окно. Дождь? Нет, солнце, хоть и спряталось за облаками, но время от времени золотило листья деревьев.
- У мастера Гурама есть другое предложение, - Кир отпустил свиток и позволил ему свернуться. – Возможно это стоит обдумать.
Он посмотрел на меня и поразилась мертвенной бледности, которая сменила бронзовый загар лица любимого. Он вскочил и бумаги испуганными птицами разлетелись по комнате.
- У…У тебя – кровь!
Я подняла руки к лицу и ощутила липкую жидкость на пальцах.
Глава 15
ГЛАВА 15: В КОТОРОЙ ВСЕ ДЕЛЯТСЯ СЕКРЕТАМИ, А ПОСЛЕ РАЗВЛЕКАЮТСЯ
С утра Грард, получив разрешение Кириона, принялся обыскивать личные вещи придворных. Больше всего возмущался Забун. Правда, как выяснилось чуть позже, постельничего раздражало исключительно то, что обыск проводили простолюды. Жирдяй назвал это крайней степенью унижения. Ещё больше виконта унизило то, что в его барахле отыскалась шкатулка из цельного рубина. Оказывается, вещица прежде принадлежала сестре Найдмир. Шум поднимать не стали, списали на спешку при бегстве. Не знаю, поверила в это королева или нет, но Кир глядел волком.
С моей точки зрения, больше всего подозрений вызывал багаж Наверры. Но у колдуна нашлось лишь несколько книг, да стеклянный цилиндр с металлической иглой на конце. К нему – пара банок с белым порошком. Увидев эту штуку, Лоус покрылся багровыми пятнами, а сам колдун посерел. Кажется, королева, получив объяснение, что это – средство от насморка, так и не поняла причин моего веселья.
Вукка и Нима продемонстрировали лишь смену нижнего белья и какие-то мягкие игрушки. Дуры, одним словом.
Дорожный чемоданчик Лоуса, раскладывающийся в стол, хранил наборы для зелий и спиртовку с кубиками белого цвета. К слову, пока шёл обыск, зельевал успел соорудить очередной вариант Чёрной, смердящий не так отвратно, как предыдущие.
Грард продолжал щипать дворян, а сержант с подопечными устроил переполох среди простолюдов. Добросовестно обнаружили и изъяли опасные вещи: пять бутылок самогона и два куска вяленого мяса. Уж не знаю, можно ли это назвать колдовскими причиндалами, но у солдат имелись собственные соображения.
Ничего, по-настоящему подозрительного найти так и не удалось, из чего вытекало, что наш шпион – много хитрее, чем хотелось бы. Возможно, кстати, что он существует лишь в нашем воображении. Чёрт, кого я обманываю? Или магическая дрянь сама выросла у королевской палатки?
Найдмир следила за поисками с гримасой неодобрения и порывалась прекратить. Однако всякий раз Кир сжимал её ладошку в своей и что-то шептал в ухо. В конце концов королева не выдержала и заявила, дескать, пусть обыщут и её вещи. В этот момент Грард стал белее мела, но к его счастью Найдмир махнула рукой и удалилась читать какую-то книгу.
Лейтенант стряхнул пот со лба, отёр руки и ошалело посмотрел по сторонам. Я пихнула ногой к нему свой мешок и парень сделал большие глаза. Потом помотал головой. Пришлось едва не силой тащить его к себе, а после вытряхивать наружу барахло. При этом я доходчиво втолковывала, что вне подозрения могут быть лишь два человека. Во-первых – королева, по определению. А во-вторых – Кир, потому что это – Кир.
- Да я же тебе верю, - бормотал Грард, помогая мне складывать вещи обратно. – Я же даже не сомневаюсь.
- А зря, - я хихикнула. – Обманывать могут все. Вот так, начнёшь доверять, кому ни попадя и сам не заметишь, как он воткнёт тебе нож под лопатку.
- И ты никому не доверяешь? – он взял в руки книгу стихов и его брови поползли вверх. Перелистал и нахмурился. – Ты такое читаешь?
- Нет, жопу вытираю! – я грубо забрала томик и бросила его в мешок. – А по поводу доверия… Сёстрам верила, пока они были живы. Не думаю, что появится ещё кто-то, настолько близкий.
- Понятно, - парень вздохнул и повернулся к сержанту. – Собираемся. Чем быстрее выдвинемся – тем лучше.
Тот кивнул, но пиная подопечных не переставал ворчать, дескать, сначала тянут коня за причинное место, а потом начинают подгонять. Фрейлины, которые в это время оживлённо кудахтали и метались вокруг королевы точно прислушивались к словам вояки, потому что были красными, словно солнце на морозе.
Подошёл Лоус и принялся тыкать в глаза какими-то стеклянными палочками. Я послала его подальше и зельевар послушно удалился, но выглядел при этом весьма задумчивым. После вернулся и спросил, нет ли во рту привкуса, словно я наелась дохлятины? Привкуса не ощущалось, поэтому я послала зельевара по тому же маршруту.
Моего строптивого конька пытался узурпировать солдатик с носом, свёрнутым на сторону. Когда я молча потянула уздечку, воин громко засопел и принялся озираться по сторонам. Видимо, в поисках поддержки. Однако его товарищи делали вид, будто усердно занимаются подгонкой снаряжения. Посему, конь пошёл со мной, а неудачник отправился к сержанту. Жаловаться.
Дольше всего собирались простолюды. Причём, полдюжины таки умудрились отстать.Очевидно, ходили до ветру, потому что в тот момент, когда наш обоз тронулся, кусты у дороги зашевелились и оттуда начали выскакивать мужики со спущенными штанами. Зрелище – ещё то! Хохот стоял такой, что заставил полосу деревьев, вдоль дороги, исторгнуть из своего чрева стаю галдящих птиц.
И ещё кое кого.
Послышался отдалённый треск, и я обернулась. Рощица, слева от дороги уходила вверх по холму и там соединялась с небольшим лесом. В глубине этого леска мелькнуло что-то тёмное. Пришлось остановиться, всматриваясь в частокол деревьев. Мимо проехали солдаты, гогочущие простолюды и наконец, арьергард, а я всё стояла и всматривалась.
Далёкий треск сучьев становился то громче, то тише, смешиваясь с тихим шелестом прибоя. Временами я ощущала волну, которая приподнимала землю и медленно уходила вдаль.
- Что там? – Грард пытался определить, куда я смотрю.
- Не знаю, - я с трудом сдержала ругательство, вертящееся на языке. Парень напрочь сбил концентрацию. – Кто-то за нами следит. Вон, из того лесочка.
Грард кивнул и достал из-под курки металлическую трубку. Щёлкнул, раздвигая и приложил к глазу. Такую же я видела у Кира. Чёрт, эту и видела! Вон, знакомый значок на металле.
- Лорд Кирион подарил, - согласился лейтенант, не отрываясь от окуляра. – Волки, что ли…
- А ну, дай, - я забрала трубу т сама посмотрела через магическое стекло. Мелькнула трава, река, приблизились деревья, метнулось смазанное пятно летящей плицы и…Проклятье! - Волки, как же! А я думала, второй раз не сунутся.
- Кто?
- Волкодлаки. Сколько же их…
Показалось, будто под далёкими деревьями поселилась ожившая тьма: плескалась, вздымалась и сверкала жёлтыми точками глаз. Наверра рассказал мне всё, что знал про оборотней, но ни разу не упомянул, что эта пакость способна действовать при свете дня. Значит, некая могучая сила заставила тварей терпеть солнце. Долго? Вряд ли. Значит, скоро они атакуют.
Я посмотрела на дорогу, по которой уехал наш караван. С одной стороны – стена леса, с другой – высокие холмы. Пространства для маневра нет, времени, чтобы вернуться – тоже. Кажется, враги специально дожидались момента, когда беглецы сунутся в ловушку. Мать же их!
- У вас есть луки или самострелы? – спросила я, возвращая лейтенанту трубку. Он кивнул. – Значит так, дуй к своим. Оставь на дороге десяток бойцов с дальнобойным оружием, а остальные пусть гонят, что есть мочи. Ясно?
Он вновь кивнул, но уже поворачивая коня, задержался, чтобы спросить:
- Тогда, ночью, ты положила всех сама. Думаешь, в этот раз не справишься?
Мы теряли время, но я всё же решила объяснить.
- Прошлый раз они ещё не знали, кто я такая и на что способна. Поэтому атаковали, надеясь на успех. В этот раз знают и постараются обойти. Их много, а сама я перегородить всю дорогу не смогу. Ясно? Теперь – дуй.
Лейтенант наподдал пятками своему корню и поднимая столбы улегшейся было пыли, умчался вслед каравану. Я сняла с пояса флягу с Чёрной и сделала несколько глотков. Перед глазами плеснула чёрная вода и затрещал огненный песок. Я обернулась: далёкий лес показал мне тёмный язык, который всё вытягивался и вытягивался. Я показала свой. В ответ.
Потом медленно тронулась с места, поглаживая пальцами рукоять Пены.
Очень скоро моя лошадка начала нервничать, фыркать, дёргать ушами и грызть удила. Конь всё пытался повернуть голову, чтобы я смогла увидеть его тёмный глаз, полный справедливого укора. Что ж, я и сама начала ощущать удушливый запах псины, который катился впереди стаи волкодлаков.