Когда она успела полюбить его? Для неё самой это загадка. Точно не в тот момент, когда он вырвал её из лап Своры. Тогда она люто ненавидела его. Маленькая, тринадцатилетняя девочка с бледными кудряшками и глазами цвета неба.
* * *
Она была готова ко всему. Когда пришла Свора, родители спрятали горячо любимую дочь в шкафу. Скрываясь за скрипучими дверцами, она видела всё. Как убили отца. Как несколько часов на ковре зверски насиловали мать. Ворон был там, истязал её наравне со всеми.
Эми понимала, что сидеть надо тихо. Девочка глотала слезы, но не издала ни звука, зябко кутаясь в мамин свитер. Он всё еще пах её духами, хранил воспоминания о прежней жизни. Теперь ничего этого не будет. Свора здесь. Мать убьют. Эта боль и унижение — последнее, что она почувствует в жизни.
Её нашли, когда принялись обшаривать комнату в поисках денег и всего, что можно выгодно продать. Мужчины выволокли девочку на середину комнаты, на тот самый ковер. Она сжалась в комок, но несколько пар липких рук начали шарить по её телу. Эми плакала, кричала, пыталась отбиваться, но куда малышке против десяти мужчин. Девочка закрыла глаза, хотя бы не видеть. Что-то зазвенело и щелкнуло.
— Она не будет вашим мясом, — рыкнул кто-то. Руки, шарящие по её телу, исчезли.
— Хочешь забрать добычу себе? — пренебрежительный тон. — Силы не хватит.
Тихий свист. Вскрик. Хлопающие звуки. На лицо попало что-то теплое и липкое. Эми поняла, что это, и тихо заплакала, свернувшись на ковре в позе эмбриона. Чьи-то большие руки подняли её в воздух. Она уткнулась носом в холодную кожу плаща. Все равно, что он с ней сделает, лишь бы забрал отсюда. От них. Этих беспощадных зверей, давно растерявших все человеческое.
А дальше были кошмары. Каждую ночь. Она кричала и вскакивала с постели, оглядывалась и видела свою новую комнату, незнакомую, в полупустом старом доме. А иногда не просыпалась. Ей снилось, что кто-то осторожно поднимает её и прижимает к груди. Страх отступает куда-то далеко. Возможно, это кто-то из родителей приходит и спасает её от пережитого ужаса.
Позже Эми узнала, что Ворон по своему обыкновению хотел отдать девочку на воспитание при борделе. Там ей ничего не угрожало до восемнадцати лет. А потом? Кто знает, что могло случиться потом. Кошмары спасли Эми от этой участи.
Ворон оставил её у себя. За ней ухаживала пожилая повариха Марфа, давно потерявшая всех детей и внуков. Хозяина дома девочка не видела несколько лет после той роковой ночи. Она жила: помогала на кухне, убиралась, училась вести хозяйство.
Со временем боль стихала, добрая Марфа стала ей почти бабушкой. Несколько лет они жили, как маленькая семья. Вокруг царила атмосфера доброты, понимания и временами сочувствия, когда девочка внезапно вспоминала тот страшный день и слезы катились по её щекам. Эми была надломленным саженцем, но благодатная почва помогла ей не сломаться окончательно. Рано или поздно даже самая страшная боль притупляется — время шлифует её, как вода камень. Чувство становится гладким и холодным, лежит на сердце, но больше не втыкается в него миллионом заостренных граней. Рано или поздно любой, кто жив, снова начинает дышать.
Через четыре года он вернулся. Огромный мужчина в черном плаще. Изуродованный черным дождем и бандами. Холодный и чужой. Эми вспомнила его. Всё, что видела тогда, сидя в шкафу. Той же ночью вернулись кошмары. Снова жар, крик и тяжелое пробуждение.
В одну из таких ночей Эми поднялась с постели, спустилась на кухню и замерла в дверях. Он сидел за столом и курил сигару. Только сейчас девушка сообразила, что опрометчиво спустилась вниз в одной сорочке. В их доме долго не было мужчин, стесняться было некого.
— Снова кошмары? — ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому не спится.
— Да. Из-за вас и ваших дружков, — выплюнула Эми. Да, она ненавидела его, хоть все это время и жила в его доме.
— Они уже заплатили. Кровью. Пора тебе успокоиться и перестать жить прошлым, — из его рта вырвались плотные клубы дыма.
— Успокоиться? Моего отца убили, мать изнасиловали до полусмерти прямо у меня на глазах. А вы говорите успокоиться?
— Да, — её гнев разбился о лед, — если ты еще раз закричишь посреди ночи, я приду к тебе в комнату. Кричать ты будешь, но уже по другому поводу.
Эми вспыхнула от макушки до пяток и, забыв про воду, убежала к себе. До утра ей заснуть так и не удалось. Её трясло. Если она уснет, то кошмары вернутся и превратятся в реальность. Он придет. Это чудовище.
Следующей ночью она сдалась. Не спать двое суток было выше её сил, и девушка забылась беспокойным сном. Снова кошмары. Крик. Звук открывающейся двери. Эми проснулась и свернулась калачиком под одеялом.
— Я же предупреждал.
Она выглянула из-под одеяла и увидела нависшую над ней темную фигуру. В голове пролетело всё. И воспоминания из детства, и слухи о Вороне, которыми в эти дни наполнился город.
— Не трогайте меня, пожалуйста, — все, что могла пролепетать Эми. — Я не виновата, они сами приходят.
Мужчина игнорировал ее невнятный лепет. Он по хозяйски передвинул её на одну половину кровати, на другую улегся сам, не раздеваясь.
— Иди сюда. Раньше тебе это помогало.
Эми не шевелилась и затравлено смотрела на изуродованное лицо мужчины. Ворон придвинулся ближе и рукой притянул к себе. Она смогла ощутить его тепло и запах. Пыль. Жженая резина. Терпкие тяжелые сигары. И легкий аромат сушеных яблок, которым была пронизана кухня, уже успел прилипнуть.
— Я не трахаю детей, глупая девчонка.
Не зная почему, Эми ему поверила и доверчиво спрятала лицо в свитере. Этой ночью впервые за несколько дней она спала без сновидений.
* * *
Прошел год. Что-то неуловимо изменилось. На его теле появились рисунки. Много рисунков. Лицо, шея, руки. Эми замечала, что они меняются, и чем больше становилось рисунков, тем более отстраненным и нервным становился хозяин. Да, она сама не заметила, как начала называть его хозяином, так же, как и Марфа. Потому что это действительно было так. Он был хозяином дома и всего, что в нем находилось. Отпечатки его личности были повсюду. Темные тона. Тяжелые портьеры. Ковровые дорожки цвета крови.
Если в кухне и жилых комнатах еще чувствовалась женская рука, то настоящей мужской вотчиной был кабинет. Стол, заваленный книгами с множеством мелких закладок и загнутыми страницами. Жесткая кушетка из темной кожи, на которой хозяин иногда отдыхал. Рядом маленький изящный столик: на нем уменьшалась только увесистая стеклянная пепельница. Когда Ворон приходил домой взвинченный, он ложился на кушетку и курил. Никто не рисковал в такие дни заходить внутрь.
В последнее время он курил много. Эми убиралась в кабинете каждый день, вдыхала запах его сигар, трогала теплые обложки книг, иногда читала. Глупо было отрицать, что Эми скучала по нему. Уже полгода как кошмары прекратились, и она перестала засыпать, вдыхая его запах. Только кабинет мог хоть как-то восполнить эту потерю.
— Что ты здесь делаешь? — его голос эхом отражался от стен огромного кабинета. Эми не заметила, как он вошел.
— Ищу книгу, — нашлась девушка.
— Какую? — Ворон подошел к столу и встал рядом, взял в руку одну из книг. — Хочешь узнать про ад Данте?
Кончиками пальцев мужчина медленно провел по позвоночнику от поясницы до шеи девушки. Это невероятно. Он знал, чего Эми хотела на самом деле. Даже тогда, когда она сама этого еще не осознавала. Одним движением мужчина запустил этот механизм, до этого замерший в смятении.
— Хочу, — она зажмурилась, отдаваясь ощущениям, — чтобы вы любили меня.
— Я не люблю тебя, — шершавая кожа руки коснулась её шеи. Он притянул девушку к себе и слегка склонился, чтобы заглянуть в лицо, — и никогда не смогу полюбить. Это чувство противоречит моей природе.
— Хорошо, — заворожено глядя на него, девушка кивнула и продолжила, — я скучаю. По вам в моей постели.
— Эми, — она вздрогнула от звука собственного имени, — ты взрослая девушка. Я не могу спать вместе с тобой каждую ночь, — слово «спать» он выделил особенно ярко.
— Тогда не спите. Вы говорили, что не трахаете детей. Я выросла. Если не можете любить, делайте то, что умеете, — девушка истеричным рывком обхватила его плечи и неумело прикоснулась к губам.
И он ответил. Яростно. Жестко. Нет, здесь точно не было любви, только власть. Даже похоти не было. Он указывал ей на совершенную ошибку, внушал страх, с силой разрывая платье. Её руки, такие смелые несколько секунд назад, онемели. Мелкие пуговицы с тихим стуком рассыпались по полу.
Она прижалась к Ворону, ощущая кожей жесткую ткань его рубашки. Словно это не он был демоном, сорвавшим с неё одежду, а кто-то другой. Неизвестный. Далекий. Смертельно опасный.
Горячие пальцы прикоснулись к обнаженной коже спины, медленно проникая под висящую жалкими обрывками ткань платья. В этот момент уже ничего не имело значения для Эми. Она реагировала на каждое прикосновение, словно вся состояла из одних лишь нервных окончаний. Она падала. Падала в круговорот огня, вылетевшего из свечи и обжигающего её бледную кожу. С каждым поцелуем, прикосновением, синяком. Да, они точно останутся. Его руки быстро перестали быть нежными.
Резким движением Ворон усадил её на стол. Чтобы не упасть назад под его натиском, Эми пришлось упереться руками в шершавое покрытие. Несколько книг с глухим стуком упало на пол. Мелькнула мысль, что они могут задеть зажженную свечу и вспыхнет пламя. Только вот оно уже вспыхнуло. Сжигало её, заставляло выгибаться навстречу его рукам. Он, как огонь, медленно обжигал её, то прикасаясь, то прерывая контакт. Эми не могла прикоснуться к нему. Хотела, но дрожащие руки были нужны, чтобы удержать равновесие.
— Никаких поблажек не будет, — мужчина буквально прорычал ей это на ухо, прежде чем проникнуть руками под юбку разорванного платья.
Ей хотелось прикосновений. Больше. Как можно больше. Без них, как без воздуха, оставалось лишь задыхаться от невысказанного желания. От недостатка чувств. Недостатка любви. Но у Ворона были свои планы. Палец скользнул внутрь едва возбудившейся девушки. Эми выгнулась дугой и закусила губу. Новое. Непонятное. Болезненное, но приятное.
— Согласна на любое будущее, — она хватала ртом воздух и сбивала руками книги, — рядом с вами.
Всё прекратилось. Ворон грубо схватил её за предплечье и заставил подняться на ноги. Девушке пришлось подхватить разорванное платье, спадающее с плеч. Колени дрожали, тело хотело продолжения. Пылало каждой клеточкой. Истома внизу живота, требующая внимания. Непосредственного внимания его пальцев, едва проникающих внутрь, дразнящих самые чувствительные места. И они вернулись.
— Стой смирно, — колени дрогнули вновь, но Эми устояла и слегка развела ноги.
Пальцы снова начали пытку. Массируя. Слегка погружаясь и растягивая. Дыхание, несколько секунд назад вернувшееся в норму, опять то и дело прерывалось. Но Ворон был настроен поговорить.
— Я дал тебе возможность вырасти в моем доме, начать новую жизнь. Найти честного парня и выйти замуж. А что делаешь ты? — он окинул её пренебрежительным злым взглядом. — Готова раздвинуть ноги перед убийцей, который насиловал твою мать.
Более глубокое проникновение. Эми закусила губу, чтобы не закричать. Руки, держащие платье, слабели. Но ей, почему-то, казалось, что это её последняя защита. От собственных желаний.
— Вы говорили отпустить прошлое, — пролепетала дрожащими губами девушка. Выполнять команду и держаться на ногах становилось все труднее.
— Ты могла получить нормальную жизнь, но выбрала это.
Её тело, податливое, как пластилин. Разгоряченное. Молодое и нежное, отзывающееся на каждое прикосновение. Ворон развернул её и резко толкнув, заставил лечь грудью на стол. Она упала на него, больно ударившись животом о край из красного дерева. Юбка задралась, открывая глазам мужчины бледные ягодицы.
Ворон злился на неё, но Эми не понимала за что. Да и не хотела понимать. Сейчас желание было одно — принадлежать ему.
— Дальше только боль.
Ворон скомкал руками юбку и резко вошел в неё, не обращая внимания на громкий вскрик. Боль пронзила все тело Эми. Тонкая струйка крови, щекоча, потекла по бедру. Мужчина не обратил на неё никакого внимания, сильнее вжимая девушку в стол. Проникая все глубже. Эми схватилась руками за противоположный край стола, ожидая только одного — окончания пытки.
Её подруги говорили, что сначала больно, а потом приятно. Но сейчас. Приятно не было. Её тело словно отторгало его. Чем глубже он проникал, тем сильнее сжимались стенки, тем больнее было. Будь Ворон нежным любовником, заботящимся о партнерше, то непременно прекратил бы мучения, но таким он не был. Никаких поблажек. Эми знала это, глотая слезы, обиду и безразличие. Царапая ногтями тканевое покрытие стола в бессильной страсти и злобе.
Отпустить её так просто? Нет. Ворон знал толк в пытках. Настоящих, болезненных и возбуждающих. Да, они не годились для невинной восемнадцатилетней девушки, но она сама захотела. Прикоснулась к нему, не имея на это права, и должна заплатить.
Его знакомый из Своры называл это — полное погружение: «Короче, так. Выходишь полностью, снова входишь и вгоняешь на всю длину». Достойное наказание и достойное мучение.
Стоило ему покинуть её тело, как девушка перестала плакать, мышцы расслабились. Эми выдохнула. Все. Закончилось? Теперь можно подняться наверх, лечь в ванну и вскрыть себе вены. Уйти от мучений в пустоту и спокойствие. Умереть униженной. Но не тут — то было. Болезненный шлепок обжег бедра, заставив развести ноги шире.
— Чувствуешь боль? Ненавидишь меня? — тяжесть вновь обрушившегося на неё тела, рычащий шепот и болезненный укус в шею. — Ты сама этого хотела.
Новая боль. Он снова вошел в неё резко и так же резко вышел. Инстинктивно её тело догадалось, что произойдет дальше. Мышцы напряглись в попытке противостоять, но сопротивление сломлено. Дикой болью, криком. Ногтями, сломанными под корень о поверхность стола. Всё смешалось в ураган боли. Сколько времени она кружилась в нем, сопротивляясь накатывающим волнам и жестоким поступательным движениям Ворона, Эми не знала. Но в какой-то момент спасительная темнота поглотила её разум.
* * *
Эми открыла глаза и испуганно оглянулась по сторонам. Она лежала на кровати в своей комнате. Полностью обнаженная, завернутая в мягкое белое полотенце. Волосы слегка влажные. Что это было, сон? Едва девушка подумала об этом, как тело напомнило о реальности происходящего.
Да, она была чисто вымыта, укрыта полотенцем и теплым одеялом, но боль от укусов, синяков на теле и бедрах, болезненность внизу живота — все это подтверждало случившееся. Ворон сделал её женщиной. Жестоко. Да. Болезненно. Да. Но она сама этого хотела. Сама поцеловала его. Всё это только её желания, за которые пришлось заплатить болью.
— Девочка, ты в порядке? — в комнату вошла Марфа с подносом. Чай и булочки с корицей. Эми их очень любила.
— Не знаю, — девушка села на кровати, поджав колени к груди. Сейчас она не знала решительно ничего. Как быть дальше? Что делать с этими мыслями об унижении и самоубийстве? Как теперь жить в одном доме с Вороном?
— Он попросил приготовить для тебя, — женщина поставила поднос на прикроватный столик. Тут Эми поняла. Она знает. Марфа знает все, что случилось в кабинете. Услышала? Ворон рассказал? Или…
— Это вы помыли меня? — спросила Эми. Надо же было с чего-то начать.
— Нет. Я проснулась, когда Хозяин нес тебя по коридору. Ты была очень бледной. Он — очень злым. Так хлопнул дверью, что я побоялась заглядывать внутрь. Слышала только шум воды.
О нет, он мыл её. Пока она была без сознания. Смывал следы своей жестокости, очевидно. Её кровь. Её боль.
— Хозяин еще что-то сказал вам? Кроме просьбы о еде, — уточнила Эми. Мало ли, что еще могло придти в голову Ворону.
— Больше ничего. Он сейчас в кабинете, — Марфа замолчала на несколько секунд, словно соображала, стоит ли продолжать, но все же сказала, — ему очень плохо, Эми.