– Шоу… Стриптиз… – рассказывал мужчина в малиновом пиджаке молодому коллеге. – Можно с девушками в кабинках конфиденциально встретиться. Это у них называется «консультация»…
– Смотри арт-директор Горный, – показал Веня на подпись под программкой. – Тот самый… Сегодня звезд первой величины нет, сюда можно будет прийти позже… – сказал Веня тоном знатока и подтолкнул Гешу к выходу.
– Какой Горный? – спросил Геша на улице.
– Был такой артист Юрий Горный. Выступал с номерами по запоминанию текстов, целых книг, исторических дат, делал в уме сложные математические вычисления, демонстрировал гипноз, сверх возможности человека и показывал фокусы. Это его сын. Я где-то об этом читал. Сейчас этот ночной клуб самое модное заведение.
– Ага, – кивнул Геша. – Недавно перед входом в этот ночной клуб бизнесмена из автомата расстреляли.
– А что ты хотел? Злачное место, – усмехнулся Веня. – Я вот подумал, может нам тоже какой-нибудь номер сделать и выступать в ночных клубах. Мы бы с тобой зарабатывали больше, чем грузчики. Здесь за углом на месте бывшего кинотеатра «Баррикады» в основании высотки есть казино «Жар-птица». Там тоже артисты выступают.
– И что мы будем делать?
– Два комика весь вечер на арене. Или номер со слонами…
– Может, с ослом что-то придумаем?
– Пошли в магазин за продуктами.
– Магазины закрываются.
– К тете Маше пойдем…
Маленькая улочка с тоскливо тусклым и безрадостно однообразным светом фонарей выглядела нереальной, чужой, как и весь город в ночное время. Звуки торопливых шагов отражались от стен невысоких домов и разносились по округе слишком гулко. Тени в городе ночью всегда жили своей отдельной скрытой и завуалированной жизнью. Сейчас две смешные тени двигались вдоль стен домов и то отставали от своих владельцев, то догоняли и обгоняли. Одна тень выглядела заметно выше, другая казалась коренастее. Едва их обладатели перешли на другую сторону улочки, тени заскользили по металлическому ограждению и вовсе спрятались в тени деревьев.
Веня и Геша подошли к калитке, которая вела внутрь зоопарка.
– Открывай…– сказал Веня, держа в двух руках сумки с продуктами.
– Сейчас, – ответил Геша и полез в брюки.
Он достал из кармана ключ и принялся открывать решетчатую металлическую калитку.
– Ну? – спросил Веня.
– Ничего не видно.
– Пальцем нащупай скважину и вставляй ключ…
– Нащупал. Вставить не могу… – сопел Геша.
– Ключ переверни.
– Уже перевернул… Все, открыл…
Они вошли в зоопарк. Геша снова закрыл калитку, и друзья направились по едва различимой асфальтовой дорожке на огонек, который как будто маячил впереди за деревьями.
– Свет горит, – оживился Геша.
– Нас ждут…– прокомментировал горевший свет Веня.
Через пять минут они подошли к сторожке. В окне горел уютный желтый свет. Поднялись по ступенькам. Веня открыл входную дверь и переступил порог.
– Иван Иванович, мы пришли, – сказал он.
Иван Иванович, сторож зоопарка, поднял голову от старой газеты, расстеленной на столе, и посмотрел на вошедших.
– Вижу, – сказал он доброжелательно.
Веня подошел к столу, положил сумку.
– Телефон работает? – спросил он.
– Работал, – ответил Иван Иванович.
– Сейчас покушаем, – сказал Геша, принимаясь доставать и выкладывать на стол из сумки хлеб, колбасу, сыр, консервы и бутылку водки.
Веня подошел к телефону, висевшему на стене, набрал номер и поднес трубку к уху.
– Ма, это я… Мы с Гешей в сторожке у Ивана Ивановича… Покушаем и спать ляжем. Завтра домой – не пойдем разгружать… После завтра в ночь собираемся. Не волнуйся, пожалуйста. Все хорошо! Ложись спать… – Веня положил трубку на телефон и обернулся.
– Один недавно на разгрузке попытался украсть радиотелефон из коробки, – улыбнулся Геша, нарезая колбасу. – Его побили, телефон отняли и за работу не заплатили. Но, если ты воруешь вагонами, самолетами, то это уже называется коммерцией.
– Да, если ты крадешь с мясокомбината мясо, то это воровство. А если хочешь обанкротить мясокомбинат, то это называется бизнес.
Веня и Геша переглянулись и, вспоминая работу на мясокомбинате, снова дружно рассмеялись.
– Водку открываем? – спросил осторожно Иван Иванович.
– Конечно, – уверенно сказал Геша. – Мой тренер, когда я борьбой занимался, говорил, что после физической нагрузки в организме выделяется молочная кислота. От нее болят мышцы. И лучше всего она выводится из организма спиртным.
– Геша, когда в университете борьбой занимался, – пояснил Веня, – часто побеждал соперников тем, что смешил до упада. Они смеялись, падали и пока они гоготали, он прижимал их лопатки к матам.
– Да, – сказал Геша, оглядывая приготовленный для вкушений стол. – Какие раньше были времена. Раньше батя даст рубль, и я на него столько всего мог накупить. А сейчас заработали тысячи и что на них можно будет купить завтра неизвестно.
– С этой перестройкой и демократией мы слишком стремительно нищаем, – сказал Веня с улыбкой. – Садимся.
Сели. Иван Иванович налил в стопки водку.
– За нас! За дружбу! – коротко сказал Веня.
– Да, – согласился Геша.
Иван Иванович молча, кивнул. Подняли стопки, чокнулись, выпили.
– У бабушек из моего дома появилось новое увлечение. Они ходят в магазин, смотреть, как растут цены, – сказал Веня и принялся есть бутерброд с колбасой. – Оказывается это увлекательное зрелище, полное драматизма и приключений. Меня ма в воскресенье послала на рынок за колбасой. Я встал в очередь. Стою. Идет торговля. Вдруг торговля прекращается, ларек закрывается и вывешиваются новые цены. Дальше стою. Смотрю, они окошко снова закрывают и на витрине через некоторое время вывешивают снова новые цены. Вот тут я заволновался. Думаю, если так дальше дело пойдет, мне денег на колбасу не хватит. Еще немного постоял, они ларек закрыли и уже не открывали, ожидая, когда хозяин им скажет новую цену. Ощущения необыкновенные. Экстрим… Жизнь, как будто от тебя улетает, и земля из-под ног уходит. В этот момент я понял, что колбаса дороже денег, потому что ее можно съесть, а деньги, которые стремительно обесцениваются у меня в кармане, съесть нельзя…
– Они просто, иллюзионисты… – засмеялся, кряхтя Геша, засовывая в рот маринованный огурчик. – Фокусники…
– Вот именно!.. – смеялся Веня. – Были деньги. Два раза моргнул и нет денег.
– Не нужно моргать, – смеялся Геша. – Скорость жизни так высока, что моргать некогда. Потому что нужно успеть потратить деньги до того, как они станут макулатурой.
– В долг сейчас жить выгодно. Взял в долг одни деньги отдаешь другие, – смеялся Веня.
– Да, – сказал Геша. – Только отдавать некоторые просят в долларах или с процентами.
– Два фокуса им особенно удались…– хмуро сказал Иван Иванович.
– Какие это? – поинтересовался Геша.
– Раз и – Советский Союз стал Россией. Два – и вся страна нищая…
– Не вся…
– Да, пока остальные моргали, кто-то разбогател… – уточнил Веня. – Нет, если не смеяться, то можно разрыдаться. Профессию выбрали по душе и гуманную. И что делать? Ты бы сейчас пошел на зоолога учиться?
– Не-а, – протянул Геша.
– Зарплату не платят и зверей кормить нечем. А ты здесь сидишь водку пьешь и смеешься.
– Ребята… – сказал вдруг Иван Иванович.
Но Веня с Гешей его не слышали.
– А чего делать? – смеялся Геша, странной кривой улыбкой человека, которому становится не до смеха.
– В коммерсанты идти, на рынке торговать, людей обсчитывать…
– У меня не получится… – смеялся Геша. – Я все раздам покупателям, рассмеюсь над своей глупостью и домой пойду.
– Ребята! – позвал еще громче Иван Иванович.
Друзья примолкли и обратили на него внимание.
– Я не хотел вам говорить. Но теперь решил сказать… Я стал миллионером…
– Кто? – спросил с улыбкой Веня. – Вы?
– Миллионер работает сторожем в зоопарке? Что-то я не верю, – иронично проговорил Геша и закряхтел обычным смешком, часто повторяя. – Не верю, не верю, не верю… Это нонсенс!
– Где ваш костюм от кутюр и «Мерседес» с водителем? Где ваш особняк и вилла на море? Где это все?
Действительно на миллионера Иван Иванович в старом потертом костюме и стоптанных башмаках не походил. Но та серьезность, с которой тот произнес сказанное, заставляла прекратить смех и уделить сказанному должное внимание.
– Получили наследство от неизвестных богатых родственников? – поинтересовался с некоторой завистью Геша.
– Нет, – покачал головой Иван Иванович.
– Клад нашли? – напрямую спросил Веня.
Иван Иванович снова нейтрально покачал головой, давая понять, что Веня почти угадал.
– И когда это удивительное событие произошло? – спросил Веня.
– На днях, – сказал Иван Иванович.
Веня и Геша окончательно перестали смеяться и в легкой растерянности переглянулись.
– Надеюсь, вы его хорошенько припрятали? – поинтересовался Веня.
– Оно здесь, – ответил Иван Иванович, многозначительно поднял палец вверх, наклонился и полез рукой под лежанку, на которой сидел.
Он пощупал под ней что-то рукой, достал стеклянный сосуд с коричневой жидкостью и поставил на стол. Это была пол-литровая колба с высоким широким горлышком, которая от середины конусом расширялась книзу до дна. Такие колбы друзьям встречались на лабораторных по химии в университете. Теперь они смотрели на колбу и на то, что в ней плескалось, и ждали объяснений.
– Со мной на лестничной площадке живет генетик. Точнее, жил… Профессор Летаев. Мы с ним частенько у меня на кухне сидели, выпивали по-соседски, говорили о жизни. Я еще тогда инженером на авиационном заводе работал. Перед Новым Годом, когда уже от безденежья в сторожа подался, он ко мне пришел и говорит, я сделал мировое открытие на основе принципа «трансгенности». Или как-то там, я не точно не помню. Я, говорит, изобрел вещество, которое лучше, чем эликсир молодости. Оно, говорит он мне, позволяет начать новую жизнь. Поэтому я его так и назвал «эликсир новой жизни». Жена, говорит, надоела, на работе неприятности и иностранные заказчики одолевают, прямо за горло хватают. И я, говорит, решился. У меня есть две колбы. Одну я для себя приготовил, другую тебе дам. Спрячь подальше, никому ее не показывай и используй по своему усмотрению. Эта колба стоит, говорит, миллион долларов. Я тогда взял эту колбу, отнес на работу, спрятал под лежанку и забыл. Месяц назад узнаю, что профессор исчез. Ищут его милиция, бандиты и ученые мужи. Вчера ко мне пришла его жена и рассказала, как у нее были двое иностранцев, расспрашивали о Летаеве и интересовались не оставлял ли профессор какие-нибудь записи или емкость с коричневой жидкостью. Они ей дали визитки и сказали, что за любую информацию о профессоре готовы заплатить большие деньги. Если же найдется коричневая жидкость, то вознаграждение может составить ни много, ни мало, миллион долларов.
Веня и Геша смотрели на колбу с коричневой жидкостью, заткнутую специально белой резиновой пробкой.
– А куда делся профессор? – спросил Веня.
– Не знаю… Наверное, начал новую жизнь, – со светлой грустью сказал Иван Иванович и посмотрел на колбу. – Теперь я думаю, что мне с этим всем делать. Одному боязно. Вы не хотите начать новую жизнь? – спросил он.
– Заманчиво, – сказал Геша.
– Интересно попробовать, – сказал Веня. – Немного можно выпить и посмотреть, что будет. Чем она пахнет?
– Дайте понюхать, – попросил Геша. – Хочется узнать, чем пахнет новая жизнь.
Иван Иванович взялся за колбу, выдернул белую упругую пробку из горлышка и протянул Геше понюхать.
– Ничем… – сказал Геша и снова понюхал. – Или чем-то непонятным…
Иван Иванович протянул бутылку Геше. Геша понюхал.
– Я думал, спиртом будет пахнуть, – сказал он. – Ведь все лекарства на спирту.
– Вот, если бы узнать, куда делся профессор. Хорошо ему сейчас там или нет? Я бы сам выпил, и матери немного дал, – задумчиво произнес Веня.
– Ну что, ребята, выпьем? – спросил Иван Иванович.
Наступил момент истины. Не хватало малости, чтобы решиться.
– Выпьем… – размышлял Веня. – И что? Сразу начнется новая жизнь?
– Что будет? Будут у нас деньги или нет? Кем мы тогда станем? – спросил Геша осторожно. – Может быть, микробами?
– Можно продать колбу за миллион и тогда у нас появятся деньги и точно начнется новая жизнь, – улыбнулся Веня.
– Это слишком тривиально, – сказал Геша. – Неизвестность она манит и обещает крупный выигрыш.
– Ну, что, решайтесь, – сказал Иван Иванович, держа колбу в руках и приготовившись разливать чудотворную жидкость.
– Давайте сначала водочки выпьем, – нашел наилучший выход из положения Геша. – Эту жидкость из колбы мы всегда успеем выпить. У нас же водка с закуской на столе дышит. Слюнки текут… Сделаем себе окончательно приятное в этой жизни, а потом начнем другую.
– Это мудро, – согласился с ним Веня.
Геша быстро взял бутылку с водкой и налил в стопки. Иван Иванович поставил колбу на стол и взял в руку свою стопку.
– За возможность начать новую жизнь! – сказал Иван Иванович.
Чокнулись, выпили.
– Послушай, что ты за сыр белый купил? – спросил Веня, закусывая.
– Овечий, – пояснил, Геша пережевывая бутерброд с сыром.
– То-то я ем и у меня ощущение, будто овца во рту что-то забыла, – засмеялся Веня.
В это время за дверью раздался громкий стук. Сидевшие за столом вздрогнули. Кто-то ломился в сторожку. Прислушались. Сначала гость соскальзывал со ступенек. Затем в дверь ударили раз, другой. Она прогнулась и чуть отошла. В нее тут же просунулась мохнатая вытянутая морда с длинными ушами.
– Хаха?! – удивился Веня.
– Он, – сказал Геша.
Дверь открылась шире и в сторожку, стуча копытами, вошел осел.
– Как он узнает, что мы здесь? – удивился Веня.
– По запаху пищи, – пояснил Геша.
– Раньше все время ждал у сторожки, когда мы ему хлеб вынесем. Теперь нагло ломится в дверь. Негодяй! – поругал осла Веня.
Осел стоял при входе и всем своим видом как бы говорил: «Не ждали? А я вот он… Чего у вас тут есть пожрать?»
– Давайте выпьем за… – Веня покосился на колбу с коричневой жидкостью, которая притягивала к себе внимание. – Это очень важный момент… Я представляю, как мы, наконец, перестанем разгружать вагоны и заживем в полном достатке. Итак, выпьем за новую жизнь, которая рядом с нами!
– Да, выпьем за новую жизнь, – сказал Геша, разлил по стопкам остатки водки и посмотрел на колбу. – Хуже не будет. На работе провал, в личной жизни без перспектив, жилищные условия никакие.
– За новую жизнь. Чтоб она наступила, – уточнил Иван Иванович с надеждой, чувствуя, что он готов попробовать коричневой жидкости. – Жена и дочка с этими деньгами достали. Зять сначала работу бросил, потом жену. Внучку жалко.
Чокнулись, выпили, потянулись за бутербродами, не обращая внимание на осла, который подошел к столу и сунул морду прямо к продуктам. Потянулся к хлебу, задел мордой колбу. Та упала на пустую тарелку с маленьким кусочком оставшейся колбасы и из нее через широкое горлышко стала быстро вытекать коричневая жидкость. Веня, Иван Иванович и Геша замерли и не шевелились. Осел у них на глазах жадно лакал коричневую жидкость с тарелки и с этим ничего сделать было нельзя. Вылакав весь вылитый в тарелку эликсир новой жизни, животное съело остаток мокрой колбасы, сыра из соседней тарелки, потянулось к хлебу и стало его жевать. Некоторое время стояла гробовая тишина. Веня первым пришел в себя, взял колбу, приподнял, поболтал остатками и виновато посмотрел на Ивана Ивановича.
– Еще осталось… Примерно на четверть миллиона долларов. Хорошо, что форма колбы такая, что вся жидкость не вылилась.
Веня закрыл колбу белой пробкой и поставил на стол перед Иваном Ивановичем. Тот молчал, как будто его обокрали.
– Вот это мило! – сказал Гена. – Мы тут сидели, смотрели на эту колбу и не решались выпить. Рассуждали, как наша жизнь изменится. А этот пришел и все выхлестал.
Иван Иванович приподнял колбу, с сожалением померил взглядом оставшееся в ней и возразил: