Мамихлапинатапай - "norman123" 3 стр.


Он не замечает стоящую сбоку рыжую девушку, которая замирает, едва видит парня здесь, и её ярко-зелёные глаза, кажется, сейчас вылезут из орбит. Папка в её руках с громким звуком падает на пол, и листки вылетают оттуда, закручиваясь в небольшой вихрь. Магнус оборачивается.

– Я-я… – заикается Клэри, – я хотела сказать, что выставка закрывается через пятнадцать минут.

Магнус кивает.

– Я приду сюда завтра, – говорит он, наслаждаясь реакцией девушки на себя. – Надеюсь, сумею застать автора сего творения, – он очерчивает кистью стены, и тут Клэри понимает, почему Алек пел такие оды его пальцам.

Они, чёрт их дери, действительно движутся, словно по волшебству, плавно и завораживающе.

– Сегодня последний день выставки, – сообщает она и, замечая потускневший взгляд в глазах азиата, поспешно добавляет: – Но автор работ в данный момент здесь, и я могу пригласить его сюда. Уверена, он будет только рад.

Парень улыбается, так искренне, так счастливо, закусывая губу в предвкушении, и немного поспешно кивает. Клэри улыбается в ответ.

– Я долго ждал его, – говорит Магнус, поторапливая этим девушку, и она скрывается за поворотом.

Время тянется слишком медленно, как грёбаный мёд, соскальзывающий с ложки обратно в банку, и Магнус нетерпеливо мнёт пальцы, проезжаясь фалангами большого по остальным.

А потом одна фраза за спиной:

– Я вас слушаю, – и всё летит к чертям.

***

Алек не думал, что ждало его здесь, пока шёл по спиралевидному коридору, увешанному его же работами. Даже не представлял. И мысли не допускал. Но вот незнакомец оборачивается, и, кажется, даже планета остановилась в это мгновение, также пребывая в немом шоке.

Этот незнакомец, случайно забредший на выставку, оказывается его незнакомцем, по которому сердце ноет каждый день, а сейчас притихло, не доверяя глазам.

– Добрый вечер, – улыбается тот, и Алек совершенно точно не догадывается, насколько сильно сейчас стучит сердце Магнуса, потому что его собственное, видимо, только очнулось от потрясения и начинает крушить вокруг себя преграды.

Художник сглатывает и кивает, не доверяя своему голосу, потому что он уж точно будет предательски дрожать.

– А вблизи твои глаза блестят ещё ярче, – тихо признаётся Магнус, и по телу Алека пробегают мурашки.

– Что?!

– Видимо, я не единственный, кто заглядывал в окно напротив, – улыбается азиат, и ответная улыбка зажигает звёзды над его головой и включает музыку в его ушах.

Чуть запоздало он понимает, что это не улыбка, а реальные мелкие лампочки в потолке и фоновая музыка, включенные кем-то неизвестным, а Алек точно знает, что тут не обошлось без Клэри.

– Я… – он прочищает горло, – Алек, Александр Лайтвуд.

– Магнус Бейн, – кивает парень в ответ.

Они не тянут друг другу руки, хотя желание прикоснуться давно вышло за рамки приличного рукопожатия, и если отбросить банальные правила этикета и сомнения, терзающие обоих, то их бы сейчас было невозможно оторвать друг от друга.

– Так, что насчёт картин? – робко спрашивает Магнус. – Я бы приобрёл парочку. Точнее, все.

– Они не продаются, – твёрдо стоит на своём Алек.

Уголки его губ дёргаются вверх, желая расплыться в блаженной улыбке, потому что объект его всех дневных и ночных фантазий, постоялец его мыслей, сейчас стоит напротив, но Лайтвуд усилием воли сохраняет серьёзность выражения лица.

– Я могу очень хорошо заплатить, – настаивает танцор.

Алек мотает головой.

– Мне не нужны деньги.

Брови Магнуса взметаются к кромке волос, и он почти стонет, потому что искалеченный бесконечным желанием принадлежать мозг выдаёт настолько красочные картинки, что ни одной приличной мысли больше нет там места.

– Тогда что тебе нужно? – говорит он хрипло и делает шаг вперёд.

Алек позволяет себе улыбнуться и тоже шагает, становясь к танцору вплотную.

– Ты.

Глаза в глаза, и Магнуса прошибает электрическим разрядом. Дыхание между губ перемешивается.

– Завтра, в семь вечера, – уточняет художник.

Бейн медленно поднимает ладонь Алека и подносит к своему лицу. Второй рукой он выхватывает ручку из нагрудного кармана художника и, зубами срывая колпачок, выводит чёрными чернилами цифры своего номера. Алек, кажется, не дышит. Он продолжает смотреть в глаза Магнуса, отмечая, что они находятся на уровне его губ, и эта мысль будет не давать ему покоя всю следующую ночь.

Ручка возвращается на своё место, и Магнус сначала дует на ладонь, чтобы чернила скорее высохли, а потом подаётся вперёд и еле слышно шепчет Алеку на ухо:

– Буду с нетерпением ждать.

Мгновение близости тел, а потом Бейн отстраняется и быстрым шагом покидает выставку, а Алек возвращается в кабинет, где его уже ждёт Клэри с Иззи на громкой связи, и сердце бешено бьётся, кровь шумит в ушах, а пальцы дрожат.

Переписка всю ночь, и все точки расставлены над i. Джейс – сводный брат, а Камилла – идёт лесом. Магнус – первый, кто заметил, а Алек – первый, у кого встал. Бесконечный смех, и взгляды друг на друга через окно.

Алек переставляет кровать напротив окна, чтобы теперь у Магнуса и мысли такой не возникло, что он может быть там с кем-то другим. Рассвет нарушает их единение – которое, к слову, объединяет две спальни, находящиеся друг напротив друга – и им приходится остановиться, ведь работу никто не отменял, а к вечернему свиданию нужно быть полностью подготовленными.

***

Алек берёт машину на прокат и душится духами, которые Изабель специально приносит ему как раз перед выходом. Чистый, выбритый и с взлохмаченными волосами, рубашка расстегнута на несколько пуговиц, и тёмные брюки-чинос – да, Иззи знает толк в выборе наряда на свидание!

Магнус садится на пассажирское сидение, и если он хотел соблазнить своим откровенным нарядом, то ему это удаётся – чтобы не наброситься на него сейчас, Алека останавливает только то, что они сидят в кабриолете, и вся улица может увидеть, чего желает Лайтвуд. Они скользят по улицам, выезжая куда-то за пределы Манхэттена, и Магнус лишь подставляет лицо тёплому ветерку. И старается не обращать внимание на косящегося на него Алека, который голодным взглядом скользит по его телу.

Звёздное небо и плед на холме с видом на огни ночного города. Вечерний пикник – именно то, чего сейчас хочет Магнус. Особенно учитывая, что Алек собрался кормить его со своих рук. Они смеются, потягивая вино и уплетая закуски, приготовленные художником, а потом ложатся рядом, плечом к плечу, и их взгляды приковывает небо. В какой-то момент Магнус обнаруживает, что их пальцы переплетены, а потом Алек тянет на себя его ладонь и припадает губами к нежной коже.

– У тебя тяга к моим пальцам? – улыбается он, но голубые глаза сосредоточенно наблюдают, как становятся красными мягкие подушечки от прикосновений губ.

Они не спешат переходить к каким-либо более открытым действиям и наслаждаются обществом друг друга. Вскоре Алек включает музыку в машине и приглашает Магнуса на танец. И это не просто медленный танец, где рука в руке, талия и плечо.

Это страсть, и грудь Алека, прикасающаяся к лопаткам танцора. Это огонь, и притирающиеся друг к другу бёдра. Это опаляющее дыхание, и дрожь в теле. И это то, о чём мечтал Магнус с самого первого дня, но Алек помнит слова сестры, звучащие набатом в голове.

Секс на первом свидании может заставить его думать, что твои намерения несерьёзны.

И хоть разум сейчас проигрывает сердцу, Иззи всегда была сильнее всех и вся, поэтому танец заканчивается невинными объятиями и разочарованным вздохом Магнуса. И поэтому всю обратную дорогу они молчат.

Манхэттен давно светится тысячами софитов, и их улица зажгла свои фонари. Возле подъезда Магнуса тихо, и Алек нервно стучит пальцами по бёдрам, потому что вся пылкость и решимость испарились, пока они возвращались в город. Они стоят довольно близко, так, что воздух у них один на двоих, и взглядом пожирают друг друга.

– Мамихлапинатапай, – выдыхает Магнус и смотрит в голубые глаза.

– Что?

– Мамихлапинатапай, – повторяет азиат, – так называется этот взгляд. Когда каждый из нас хочет сделать одно и то же, но не решается, желая, чтобы другой сделал.

Алек с минуту смотрит в зелёные глаза напротив. Глаза, преследующие его на протяжении последних двух месяцев. А потом откидывает голову назад и смеётся. Громко и искренне.

– Ты потрясающий, ты знаешь об этом? – сообщает он, широко улыбаясь, и Магнус отражает его улыбку. – Как могло тебе в голову прийти такое слово перед нашим первым поцелуем?

Они стоят, молча, глядя друг другу в глаза, а в следующую секунду губы встречаются, и уже не важно, кто сделал первый шаг.

И Алек ещё не знает, что в следующие пару минут наплюнет на предупреждение Иззи, данное ею перед выходом, а послушает Джейса, который в тот момент, стоя за спиной сестры, одними губами беззвучно говорил:

– Трахни его!

Алек ещё не знает, что практически донесёт Магнуса до его квартиры, изредка отвлекаясь от его губ, скользя своими по шее. Что будет прижимать его спиной к себе, кусать и вылизывать ушную раковину, сжимая подол его рубашки, пока тот будет пытаться открыть дверь, только с четвёртого раза попадая ключом в замочную скважину.

Алек ещё не знает, что, ворвавшись в квартиру, он сразу же впечатает Магнуса в барную стойку, потому что входная дверь у него в месте, где кухня плавно перетекает в гостиную, а идти до спальни ему не дают натянутые на паху брюки.

Он не знает, что возьмёт Магнуса прямо здесь, сорвав с него брюки вместе с нижним бельём, и тот повернёт к нему голову, чтобы утянуть в поцелуй, пальцами, только от одного вида которых Алек задыхается, зарываясь в чёрные волосы на макушке и притягивая ближе. Он будет выгибаться в пояснице, раскрывая свои тугие стенки навстречу желанной плоти, и это будет выбивать из Алека остатки самоконтроля, и тот будет вбиваться в Бейна быстрее.

Это будет грязно и пошло, но и горячо и страстно. Пылко. Несдержанно. Руки на бёдрах, пальцами сжимая кожу до синяков. Стоны рот в рот, рыча от переполняющих эмоций. Шлепки, громкие и возбуждающие, распаляющие сильнее – хотя, кажется, куда дальше – и приближающие к скорой разрядке. Магнус вжимается в стойку сильнее, ногтями царапая поверхность, и откидывает голову на плечо Алеку, а тот кусает его шею, и это тот момент.

Накрывающий волной оргазм, один на двоих, и глухой и протяжный стон тоже – один на двоих. Сбившееся дыхание, последующий нежный поцелуй.

Последующая ночь, полная любви.

Алеку плевать, кто сделал первый шаг. Взгляд после поцелуя важнее. Взгляд, когда оба решают, что на этом не хотят останавливаться. И не важно, что сказала Иззи. Алек готов доказать всю серьёзность своих намерений. И готов начать доказывать прямо сейчас. Поэтому, оторвавшись от губ, он смотрит своими тёмно-синими глазами в блестящие зелёные глаза.

– С первого взгляда, – говорит он, и Магнус его понимает.

– С первого взгляда, – тоже говорит он.

========== Идеальное слияние душ ==========

Комментарий к Идеальное слияние душ

Вроде бы эта работа многим понравилась, недавно я получила ТАКОЕ сообщение с отзывами к ней. Решила перечитать, чтобы понять, что именно зацепило того человечка (она реально так восторгалась!)

И меня зацепила одна фраза. И в голове вырисовался такой вот бонус.

Надеюсь, вы останетесь довольными, приятного прочтения, мои дорогие:*

Манхэттен сверкает, как делает каждый раз, как только солнце уплывает за горизонт, и пульсирует за окном мощными потоками машин и шумом ветра, поднявшегося после полуночи. Но здесь, в номере отеля, тишина. Мягкие простыни расстелены на полу и накинуты на предметы мебели. Окна пропускают лишь блики огней города, что даже не представляет себе, какую страсть разжигает, заливая комнату слабым свечением.

Капелька ярко-жёлтой краски скользит по смуглой коже, начиная свой путь от линии челюсти, катится по шее, огибая кадык, и застревает в ярёмной впадинке. Следом на кожу падают ещё несколько капель, которые растекаются в разные стороны, оставляя бледные жёлтые дорожки: одна успевает скрыться во впадинке над ключицей, другая капает на грудь, остальные брызгами оседают на подбородке и плечах.

Алек забывает, как дышать, от контраста яркой, почти кислотной, светящейся в полумраке номера краски и коричневого соска, и он снова запускает кисть руки в баночку и мажет жирной линией по коже. Магнус шумно вбирает ноздрями воздух. Художник выводит на его груди узоры, невесомо, почти не касаясь, дразня, и дрожь прошивает тело под длинными пальцами. Он склоняет голову к уху танцора и прихватывает мочку, начиная её посасывать, и тот, запрокинув голову назад, тихо выдыхает, приоткрывая искусанные губы. Рука, перепачканная жёлтой краской, ложится на грудь, пальцы веером рассыпаются по коже. Удары сердца здесь чувствуются чётче, и Алек этим открыто наслаждается. Он прижимает указательный и средний палец друг к другу, захватывая в плен оказавшийся между ними сосок, и из горла Магнуса вырывается сдавленный стон.

– Тихо… – горячий шёпот обжигает влажную от прикосновений губ мочку, и Магнус снова кусает губы, пытаясь сдержать себя.

На талию ложится другая ладонь, уже обагренная алой краской, и осторожно скользит вверх. Парень делает шаг вперёд и опаляет дыханием висок. Бейн думает, что если не прикоснётся прямо сейчас, то просто сойдёт с ума.

– Ц-ц-ц, – Алек сильно прикусывает кожу на нижней челюсти танцора, когда чувствует прикосновение его пальцев. – Холст не трогает художника. Художник трогает холст, – и с этими словами с силой проводит ладонями по бокам, останавливая их на тазовых косточках, и по смуглым бёдрам текут капли краски.

Обнажённое тело в свете городских огней, заглядывающих в окно, мерцает в голубых глазах художника, и он осторожно изучает его, потому что эта его работа, возможно, самая важная в жизни. Он продолжает сжимать его тазовые косточки, большими пальцами рисуя круги, и поднимает глаза, чтобы в следующую же секунду выдохнуть весь воздух из лёгких.

Лицо Магнуса сияет блаженной полуулыбкой, нижняя губа прикушена зубами, а между бровей пролегла неглубокая складка, и ресницы подрагивают на опущенных веках. Танцор дышит носом, и его грудь высоко вздымается и резко опадает. Видно, что ему стоит огромных усилий держать руки при себе и не стонать.

Алек касается губами скулы, отчего Магнус распахивает глаза и смотрит на губы возлюбленного потемневшим взглядом. Лайтвуд ухмыляется и перемещает руки на спину, проходится по ней короткими ноготками, и танцор шипит и испускает стон.

– Тшш, – длинный палец прижимается к его опухшим губам, и он отгоняет от себя мысли, которые буквально ему вопят, чтобы он немедленно взял его в рот.

Алек понимает, что загнал сам себя в ловушку, когда жёлтая краска размазывается по нижней губе, и он не может оторвать взгляда и мажет дальше, очерчивая контур таких желанных, но в данный момент запретных губ. Магнус пользуется этим и проходится по ним языком, не отводя своего полного похоти взгляда злато-зелёных глаз. Алек тяжело сглатывает и на секунду прикрывает глаза, а когда открывает, сразу же впивается зубами в шею, точно вампир.

– Ахх, – срывается с губ Магнуса, и он снова откидывает голову назад.

Алек спускается вниз, оставляя дорожку из укусов, которые сразу же зализывает языком, и наконец встаёт на колени. Его обычно голубые глаза сейчас похожи на грозовое небо, тёмное, совсем беззвёздное. Он смотрит прямо в глаза Магнуса, жарким дыханием одаривает давно налившийся возбуждением ствол, а потом широким мазком его облизывает, и танцор захлёбывается громким стоном.

Он не пытается взять член внутрь, лишь скользит губами по всей длине, и не отводит взгляда.

– Александрр… – Магнус теряется в ощущениях и чувствует, что колени уже не держат, и ему срочно нужна опора.

Но едва его руки тянутся к чужим бледным плечам, как Алек резко встаёт на ноги, бедром задевая возбуждённую плоть любимого.

– Холст не трогает художника, – напоминает он, и Бейн хныкает, и в его глазах отчаянная мольба, потому что желание прикоснуться отдаётся физической болью в подушечках пальцев.

Назад Дальше