- Я затрудняюсь поставить вам точный диагноз, - откровенно признался врач. - То, что с вами происходит, определенно ненормально. Но признать вас психически больным я все-таки не могу. Понимаете, если бы вам был нужен, - он выделил голосом слово «нужен», - психиатрический диагноз, мало ли для каких целей, вы получили бы его без труда. Но вы ведь не этого хотите?
Олег кивнул.
- Скорее всего у вас так называемое пограничное состояние. Знаете, я придерживаюсь старой школы. По ней все люди делятся на шизоидов, истероидов, циклоидов и эпилептоидов. Вы по складу личности относитесь к шизоидам. И если заболеете психически, то не истерией, не маниакально-депрессивным психозом, а именно шизофренией.
- Но у моей матери были депрессии, - робко возразил Олег.
- Какая разница? Наследуется не болезнь, а склонность к психическим отклонениям. Где тонко, там и рвется. Скажу честно, вы очень близки к болезни. Хотите, положу вас в свою клинику на месяц-другой?
- Я не могу.
- Попробуйте сменить обстановку.
- Пробовал.
- И что?
- Все было хорошо, пока не вернулся.
- Значит, надо уехать надолго.
- Поймите, - Олег поймал себя на том, что чуть не плачет. - Я по роду своей деятельности не могу уехать надолго. Даже месяц отпуска сильно выбил меня из колеи.
- Что для вас важнее: бизнес или здоровье?
- Доктор, речь идет не о бизнесе, а о моей жизни. О физическом существовании.
Психиатр покачал головой, как бы давая понять, что аудиенция окончена. Зажав в кулаке рецепты на психотропные препараты, Олег вышел из похожего на розовый домик-пряник здания клиники. Около двух лет назад он привозил сюда соплячку Наташу, возомнившую, что он обязан на ней жениться. Пыталась припереть животом к стене. Угрожала, что расскажет о беременности Илоне. Тогда здесь работал его приятель-гинеколог. Сделал все тип-топ. Правда, через полгода клиника почему-то разорилась... Теперь здесь лечили «неврозы» - то есть высокопоставленных психов, алкоголиков и наркоманов.
Итак, выхода не было. Врач сказал определенно: он идет прямой дорогой к шизофрении. Он уже наполовину псих и, возможно, очень скоро станет психом окончательным. Олег решил: будет сопротивляться, сколько сможет. А когда поймет, что уже не может держаться на плаву, разведется с Илоной, обеспечит ее и Вику, чтобы они ни в чем не нуждались. Уедет под чужим именем в Швейцарию, купит в Альпах маленький дом, наймет медбрата и будет жить там до самой смерти.
Как будто добившись желаемого, ночные тени и голоса стали мучать Олега гораздо реже. Теперь он мучил себя сам. Стоило ему лечь в постель и закрыть глаза, как воспоминания начинали сменять руг друга, словно картинки в калейдоскопе.
Побледневшая от ужаса Светлана забилась в угол. «Не волнуйся, Светик, мы тебе поможем, мы ведь твои друзья!».
Максим Вавилов, его помощник. Этот узнал слишком много того, чего не должен был знать. Как жаль, потерявший управление грузовик смял его «москвич», как яичную скорлупу.
Кирилл. По характеру - точная копия Сиверцева, даже внешне похож. Очень жаждал занять его, Олега, место. Но не смог. Отравился некачественной водкой.
Людмила, белокурая кошечка с потрясающей фамилия - Кошмарова. Он звал ее Кошмариком. Мечтала стать богатой и не стеснялась в средствах. За что и поплатилась. До сих пор ищут.
Наташа Гончарова. Наталья Николаевна. Натали. Совсем девчонка. Было в ней что-то такое притягательное, чертовщинка какая-то. Как смешно она играла в даму эпохи декаданса, как жеманно нюхала порошок. Верила каждому его слову. Что-то с ней стало? Наркоманка, наверно, и на свете уже нет...
Призраки, призраки...
Через Генку он узнал, что подруга Сергея, Ольга, обратилась за помощью к Сиверцеву, директору какого-то вшивого сыскного агентства. И от новости страх его возрос на порядок. А что если исчезновение Сергея действительно связано со смертью Светланы? Он не знал, что заставляет его так думать. Может быть, то, что на воре шапка горит? Хоть они с Димкой и не встречались много лет, Сиверцев по прежнему был его злым гением.
Когда Олегу стало известно, что именно случилось с Сергеем, ему показалось, что он умирает. Он хватал воздух широко раскрытым ртом, как выброшенная песок рыба. Испуганный Генка суетился вокруг со стаканом воды. Срывая с себя галстук и пытаясь отдышаться, Олег прохрипел:
- Это он!
- Кто? - не понял Геннадий.
- Он! Сиверцев!
- Что Сиверцев?
- Убил Серого.
Генка молча смотрел на него, как баран на новые ворота.
- Ну что ты смотришь? - обливаясь водой, Олег жадно, в два глотка осушил стакан. - Я тебе говорю, это он.
- Да с чего ты взял?
- Кто, кроме нас пятерых знал об этом муравейнике? Кто знал, что я когда-то загнал в него Серого? Кто знал, что он до смерти боится муравьев?
- Да кто угодно про муравейник знает. Мало ли там грибников лазает. И про все остальное Серый мог кому-нибудь рассказать сам.
- Идиот ты, Гена! - истерически захохотал Олег. - Подумай сам, какому еще грибнику понадобилось тащить Серого именно в тот самый муравейник? Если кому-то просто понадобилось его пришить, к чему такие сложности? Нет, Гена, вся эта муравьиная затея касается только нас.
- Но, говорят, ему звонила на работу женщина. И сразу же после этого он поехал на вокзал.
- Ага! Света звонила. С того света. Сиверцев попросил какую-нибудь свою бабу, только и всего.
- Может, я и идиот, - набычился Генка, - но все равно не понимаю, почему именно Димка? Они с Серегой не разговаривали даже с... тех пор. Зачем ему это?
- Да из-за Светки, - как дебильному младенцу, втолковывал ему Олег. - Он же на ней жениться собирался. Любил, значит.
- Но почему сейчас? Двадцать лет прошло.
- Да потому что раньше он знал то же, что и все. Что она спьяну утонула в болоте. А теперь узнал правду.
Генка захлопал глазами, как сова.
- Откуда?
- А вот это мне тоже интересно, - Олег говорил мягко, почти ласково, слегка растягивая слова. - Правду знали четыре человека. Светка в болоте, Серого муравьи съели. Впрочем, он мог и проболтаться. Может, не самому Димке, кому другому. Зря он что ли по церквям ходил. Я что-то слабо верю в тайну исповеди. Про себя-то я точно знаю, что ни говорил никому ни слова. Значит... Серый. Или ты.
- Да ты что, Олег! Я себе не враг, - Генка не на шутку перепугался. - Ты еще скажи, что это я Серого в муравейник засунул.
- А кто тебя знает? Я могу быть уверенным только в себе.
- А я в себе. И... в тебе, - подобострастно улыбнулся Генка. - Не убивал я Серегу. И ничего никому не говорил.
- Да будет так, - бледно улыбнулся Олег. - Значит, Серый. За что и поплатился. Эй, ты что?
Генка застыл с приоткрытым ртом и остекленевшими глазам, будто увидел привидение.
- Слушай, Олег, - голос Геннадия дрожал. - Если это действительно Димка и он все узнал, то Серый - только начало. Очередь за нами. Надо что-то делать!
- А что мы можем сделать? - сплюнув, спросил Олег. - Нажаловаться следователю? Для него у Димки не будет мотива. Или предлагаешь рассказать?..
В тот вечер они так и не смогли решить, что делать. А утром в день похорон он вытащил из ящика конверт...
Глава 7.
Через неделю Стоцкий позвонил Диме и сказал, что, по заключению экспертов, текст жуткого письма составлен скорее всего женщиной. Вероятность - 80 процентов.
- Черт возьми, как они это определили?
Дима пил уже третью чашку кофе подряд. Сегодня Валентин приехал к нему домой с бутылкой «Айриш крима», и они устроили посиделки. Накануне Дима наведался в тренажерный зал и умудрился потянуть, как сказал Валька, «вырезку». Спина болела, настроение было на нуле.
- Я толком не понял, - Валентин больше налегал на ликер, чем на кофе, и был уже слегка под мухой. - Характерные обороты, порядок слов, еще что-то. Был бы текст подлиннее - и вероятность была бы больше.
- Если бы у бабушки была бородушка, то был бы дедушка. Лучше расскажи про Серегину секретаршу, что ты там по телефону мне говорил?
- А-а... Да! Там у них с опером одним, Антошей Атаулиным, кажется, роман наклюнулся. Но дело не в этом, совет да любовь. Просто она кое-что вспомнила интересное, даже две очень интересные вещи. Или не вспомнила, а просто раньше не хотела почему-то говорить. Может, тебе это о чем-нибудь скажет.
- Да говори, не тяни, зануда!
- Помнишь анекдот про черепаху? Будешь ругаться - вообще не пойду!
Прежде чем продолжить, Валентин подлил себе еще «крима» и сделал музыку погромче. Дима с неделю назад взял у соседа два диска танцевальной музыки 80-х, но так и не собрался переписать на кассету.
- Диско - моя слабость, - ностальгически вздохнул Валентин. - «АВВА», «Воnеу-М»... Молодость... Да, так вот, о чем это я? Вот что эта самая Юлечка вспомнила. Во-первых, дама, которая звонила Балаеву, не представилась, сказала, что ее имя тому ничего не скажет. Но попросила передать, что хочет поговорить насчет... Локи. Когда Юля набрала внутренний номер и передала это Балаеву, тот очень удивился, даже переспросил, и попросил соединить.
- Точно Локи? - напрягся Дима. Слово было странно знакомым и тревожным, как будто подсознание колотило ногой в дверь: «Открой!!!»
- Точно. Антошка какими-то методиками вспоминательными увлекается, брошюрки всякие добывает. Наверно, испробовал на ней. Что такое «Локи»? Знакомое, а не вспомнить.
- И мне тоже. Погоди-ка! Локи - это злобный скандинавский бог, тринадцатый... как его, демиург. Всем гадости устраивал. Мерзкий тип. При чем здесь Локи? Может, кличка?
И тут наконец подвал прорвало. Дима словно наяву увидел потрепанную книжку в полуоторванной картонной обложке. Из нее сыпались пожелтевшие страницы, она пахла старой пыльной бумагой. «Скандинавские мифы и легенды»... Чердак Генкиной дачи, дождь стучит по крыше, Светка читает вслух. Олег, развалившийся на кушетке, лениво изрекает: «Самый классный - это Локи. Пока все остальные чухаются, как свиньи, он своего не упускает. Зло вообще сильнее добра, потому что не связано условностями!». Тогда они пытались возражать, да разве его переспоришь!
- Интересно... - протянул Стоцкий, выслушав Диму. - Очень интересно. Но непонятно. Ты сейчас опять начнешь на прошлое кивать. А может этот... хм, светлый образ так пришелся Свирину по душе, что он его вместо погонялки использовал? Вот представь, звонит Балаеву дама, предлагает встретиться и поговорить насчет Свирина. Были же у них какие-то общие делишки? Разве он откажется?
- Логично, - вынужден был признать Дима. - А что еще секретарша вспомнила?
- Помнишь, я говорил, что голос женщины ей показался знакомым? Так вот недавно по ящику показывали какой-то фильм, и там играла одна актриса с очень интересным голосом. Низкий такой, красивый.
- Что за актриса?
Когда Валентин назвал фамилию, Дима засмеялся дурацким смехом и схватил его за руку.
- Можешь считать, что я спятил, но голос Светы тоже похож... был похож... Знаешь, мне иногда кажется, что Светка не умерла. Ведь тело так и не нашли!
- Митька, Митька! - Стоцкий смотрел на него с жалостью. - Опять тебя на мистику потянуло. Тебе надо брому попить. Или водовки побольше. Я запросил из архива дело - то самое. А сегодня утром встретился со Свириным и тоже как следует попытал по этому поводу. Он, кстати, очень огорчился, узнав, что ты, скорее всего, ни при чем. Хотя, наверно, и не поверил. Так вот, ты, наверно, этого не знаешь.
По показаниям всех троих, они отмечали день рождения Светланы на даче Свирина. После обеда решили прогуляться по лесу, дошли до болота. И там всем троим сразу приспичило пописать. Они ушли за кусты, оставив Светлану, которая зачем-то полезла за клюквой. Услышали крик, выбежали и увидели булькающую бочажку. Подобрали какие-то палки, ковырялись в трясине, но ничего не нашли. Свирин вернулся в поселок, от сторожа позвонил в милицию. Через час приехала опергруппа и следователь. Шуровали шестами, нашли один сапог - Светланин. Но следователю все показалось чрезвычайно подозрительным. Я, кстати, ему звонил. Он давно на пенсии, восьмой десяток разменял, но помнит все хорошо. Сказал, что это одно из его самых гнилых дел. По его словам, парни отчаянно врали, и это было видно невооруженным взглядом.
- А я тебе что говорил? - Дима стукнул по столу кулаком и поморщился, потирая ребро ладони.
- Короче, ситуация сложилась идиотская. С одной стороны, было ясно, что пареньки руку приложили. А с другой, трупа нет...
- Нет и преступления. Не подкопаешься.
- Да нет, - покачал головой Валентин. - Он пробовал копать. Передопрашивал их всех по двадцать раз, пытался поймать на противоречиях. Кучу свидетелей опросил - какие у них со Светланой отношения были. Даже следственные эксперименты проводил: сколько нужно времени, чтобы застегнуть штаны и из-за кустов до болота добежать. За сколько времени манекен затянет так, что будет не вытащить. Не поверишь, манекен даже раньше утоп.
От слов Стоцкого Диме стало совсем нехорошо. Зря что ли говорят: несказанного нет. Несмотря на то, что прошло столько лет, он снова ясно увидел так мучавшую его когда-то жуткую картину: Светлана пытается выбраться из трясины, кричит, барахтается...
- Да, это то еще место... - медленно заговорил он. - Чертово болото называется. Не знаю как сейчас, а раньше там по краю гать шла из веток, старая-старая. Летом по ней можно было болото перейти, если дождей не было. За болотом до революции хуторок был, а дальше - снова болотина, аж до самой Ладоги. Да что там далеко ходить, часто люди у самого края тонули. Грибники, ягодники. А однажды я сам видел, как корову приблудную затянуло. Раз - и нету. Только «му» и сказала.
- Следователь этот, Яков Сергеевич, - продолжал Валентин, - уверен был, что хлопцы девушку либо просто утопили, либо убили, потом утопили, либо просто побоялись помочь, когда она провалилась. Ничего так и не доказал, дело пришлось закрыть... Слушай, Митька, сбил ты меня на болотную тему. Я тебе уже второй час пытаюсь новости рассказать и все до главного не дойду.
Так вот, весной на радиостанции работала одна женщина, недолго, месяца два всего. Работала рекламным агентом по договору. Как раз у нее и был похожий голос, очень для радио подходящий. Ей даже предлагали в диджеи попробоваться, но она не захотела, разве что иногда ролики рекламные озвучивала. Звали ее Наталья Гончарова, как жену Пушкина. Получают рекламщики на такой дохлой станции фигово, вот и не задерживаются надолго. Но самое интересное, когда мы проверили, ни в бухгалтерии, ни в офисном компьютере не оказалось о ней никаких сведений. Ни договора, ни личной карточки, ни заявления о приеме на работу - ничего! Бумаги просто исчезли, а файлы в компьютерах стерли.
- Сергей? - предположил Дима.
- Не знаю. Антон собрал всех сотрудников и попросил описать ее. На, читай, - Валентин вытащил из лежавшей на подоконнике папки листок бумаги.
«На вид около 30 - 32 лет. Рост 160 - 165 см, худощавая. Волосы каштановые, короткие, прямые. Стрижка каре. Глаза карие, нос прямой, губы средней полноты. У виска небольшой шрам».
- Завтра будут делать фоторобот. Кто-то вспомнил, что Гончарова приезжая, то ли из Петрозаводска, то ли из Архангельска - откуда-то с севера. Снимала квартиру. Уволилась в мае: срок договора закончился, а новый подписывать не стала.
- Хорошо, но ведь как-то ее принимали на работу. Должен был быть паспорт, трудовая книжка.
- Трудовой не было, когда работаешь по договору, ее не обязательно сдавать. У вас разве не так?
- У нас этим Ленка занимается. А паспорт?
- Да было все - и паспорт, и пенсионная карточка. И все данные пропали. Конечно, тут можно покрутиться, проверить перечисления в пенсионный фонд, но это займет много времени. А дальше начинается самое интересное... Давай-ка еще кофейку с «ириской», а?
- Я только «ириски», столько кофе даже мне не выпить, уже выше ватерлинии. Гад ты, Валька! Сразу видно, что сериалы смотришь - всегда останавливаешься на самом интересном месте.