- Да! - Аравель мгновенно приблизился и схватил его за руку, - белое, в зеленые точки?
- Да, - Итан встал и посмотрел на сына. - И, думаю, нам будет полезно прогуляться, скажем, завтра и за город.
Аравель замер с раскрытым ртом.
- Ты… - он сглотнул, глазенки заблестели, покраснели, - ты ведь перекинешься?
- Да.
- Честно-честно?
- Честно. - Кивнул Итан. - Мне показали одно укромное местечко.
- Надеюсь, это ни хозяин того вонючего запаха?
- Нет, - рассмеялся Итан. - Давай, мой лапки, доставай посуду и будем кормить зверье, а потом ты мне ответишь на мой вопрос: что ты усвоил на уроке просвещения?
Аравель молнией юркнул в сторону ванной. Итан покачал головой. Малыш, нюх у него очень хороший, а еще он, как никто другой, знает, какой именно силы должен быть его, Итана, партнер. Только Ашу Аравель воспринимал более-менее. Остальные были битые им, покусаны и Итан зарекся знакомить своих временных любовников с ним. Так и самому легче, и меньше ссор и обид. Улыбнувшись, достал из холодильника вчерашнее рагу, разложил по тарелкам, поставил в шкаф для готовки. Нажал на пару кнопок. Десять минут и, старательного накрывания Аравелем на стол, доведут домашний ужин до логического конца.
Аравель влетел на кухню и заметался по разным углам, то ложки доставая, то кружки. Потом дотянулся до хлеба в хлебнице, положил досточку и протянул отцу нож. Итан с гордостью принял от сына орудие труда и стал церемониально нарезать одинаковые ломти. Это была традиция и хлеб резал только Итан, ибо Аравель сначала не умел, а потом закрепил за ним эту обязанность, ненавязчиво и порой внимательно следил за его движениями, впитывал образ отца. Отец не сопротивлялся такому, наоборот был только рад разделить бытовые мелочи со своим сокровищем, которое старательно делал другие приготовления к трапезе.
Конечно, Итан хотел бы дать ему куда больше, чем мог. Он хотел покупать ему красивые игрушки, любые вещи, какие на глаза попадались, но был вынужден урезать желания и порой экономить до жуткой скупости. Аравель все понимал и с каждым годом становился более зрелым. Ему всего девять, но он умный и понимающий. Единственное, что его сильно ранит и чему он до безумия рад - кумар. Когда Аравель его видит, - в лесу, подальше от прохожих и всего на несколько минут, - он все время прижимается к пушистому боку, перебирает его гриву и просит показать когти, покатать, рыкнуть и ударить хвостом о землю.
Итан хотел бы обучать его играм со зверем, но закон его опутал по рукам и ногам. Аравель с детства не понимал, почему запрещено. Пришлось объяснить, рассказать, что такое статус и, как он мешает жить свободно. Аравель, Итан был уверен в этом, завидовал остальным детям в школе, которые резвились со своими родителями, когда обретали свою ипостась и хвастались перед другими, кто и как был обласкан ими. Еще, что добавляло в его янтарные глазенки тоски и грусти, это его неполноценность. Как и Итан, Аравель делал вид, что все в полном порядке и времени еще довольно много, только отец видел, как сын иногда проглатывает слезы обиды, не договаривая про школьные дела, не желая расстраивать любимого родителя. И, к сожалению, он ничего не мог поделать. Зверь сына выскальзывает из силков, перегрызает путы и выколупать его из кокона становится все сложнее и сложнее.
Они поели и перебрались в гостиную, на диван и включили телевизор с каналом, где показывали только юмористические программы и ролики оповещения населения, - о новинках магазинов-аптек и прочих торговых рядов, - что имели странное название "реклама", не крутили никогда. Итан лег, вытянувшись на диване, Аравель забрался на его ноги и уселся поудобнее, взяли чашечки с мороженым и стали лакомиться, смеяться на маленькие истории.
Аравель выскочил из дома на ходу застегивая куртку. Опаздывал, автобус уже виден из-за поворота, а остановка в десяти метрах! Чуть сильнее сил в ноги, и он успел подбежать, перевести дух и залезть внутрь веселого автобуса, везущего детей в школу. Влетев по ступенькам, шустро кивнул водителю и пошел на свое место.
- Смотрите, шпаргальщик! - разнеслось громко по автобусу и из середины салона раздался глумливый смех.
Аравель, как шел, так и не сбавляя хода, проговорил:
- Это ты еще докажи. Шпаргалки-то на шейфанской бумаге, - едко улыбнулся, - а у нищих нет таких денег на такую роскошь. - И прошел на свое место, уселся к окошку, мимо одного из немногих мальчишек, что его не задирал из-за попыток подлизаться к Макерши.
- Привет. - Кивнул Элев и оскалил отросшие клыки, грозно посмотрев на мальчишку, который задирал медноволосого.
- Привет. - Аравель сел на сиденье и выдохнул.
Ребята, рядом с Макерши, зашушукались и глумливо проговорили, ехидно улыбаясь:
- Парочка, альфа-стручок и бета-недоделок! Парочка! Парочка! Парочка!
Аравель заскрипел зубами. Его сосед Элев, получивший зверя всего лишь минорак, желтую рысь, с неопределенным уровнем сил, которые вибрировали и еще не остановились, закрепившись категорией, зарычал. Он частично трансформировал руки и начал вставать.
- Элев, тебе надо связываться с дохлыми псинами, кто еще непонятно, будет ли стопроцентным самцом или через пару месяцев течку раскроет? - спокойно спросил Аравель.
Дети, кто не вмешивался в экзекуцию неполноценного Самаркана, прыснули со смеху. Элев растеряно замер, потом посмотрел на самодовольное лицо сидевшего рядом Аравеля, потом на опешивших подлиз Макерши и его самого, и рассмеялся, звонко и чисто. Сел на место убирая частичную трансформацию и смеялся заливисто несколько минут, как и все остальные дети, кроме обмакнутых в символический навоз.
Макерши зашипел и обернулся, прыгнул в сторону Аравеля. Тот, на удивление сидящих рядом ребят, вывернулся, перекатился через спинку сиденья и приземлился в трех сиденьях от разъяренного альфы.
- Еще шаг, Макерши, и ты пойдешь пешком! - рыкнул водитель, выводя защитный щит в салон.
Он уже остановил автобус, встал со своего места. Взгляд был ледяной. Альфа рыкнул, повернул голову, мол не вмешивайся, но водитель не отступил. Альфа рыкнул, перетек и вернулся на свое место. Аравель тоже. Элев сдержался, не трансформировал себя в боевую форму зверя, не тронул идиота…
Итан вошел в школу. Спросил на посту охраны, куда ему идти и поднялся на третий этаж. Прошел по коридору и вошел в приемную. Там сидел секретарь.
- Здравствуйте. - Поздоровался Итан, на него тут же подняли яркие зеленые глаза и замерли. - Я, Итан Самаркан, меня вызвали к директору.
- Да-да, - сглотнул секретарь и нажал на кнопку селектора, сообщил о приезде вызываемого родителя.
Через пару секунд Итан вошел в кабинет, где, довольно статный бета, надушенный дорогим одеколоном и в дорогом костюме, сидел перед столом директора. Рядом стоял классный руководитель и представитель охраны, в униформе.
- И вот как это называется? - рыкнул родитель. - Моему сыну, прошу заметить, альфе(!) испортили лицо! Как так могло слу… - бета замер при виде вошедшего Самаркана. Тщательно осмотрел статного, рослого и разящего аурой уверенности альфу. Потом опустил глаза на его руки и зашипев, резко встал. - Что все это значит?! Тварь нелояльная науськивает своего щенка на законопослушных граждан? И вы еще говорите, что мой сын так же виноват? Да он же жертва!!!
Итан удивленно уставился на закричавшего незнакомца. Потом посмотрел на него более тщательно, только головой покачал.
- Здравствуйте, - он посмотрел на директора, - что случилось?
- Что случилось?! - завизжал незнакомец. - Твое отродье посмело тронуть моего сына! Альфу! Вшивая бета!..
Итан зарычал, глухо, тихо. Бета мгновенно прошиб озноб, как и остальных в кабинете.
- Вас я не спрашивал. - Итан осмотрел еще раз незнакомца, сбледнувшего и замершего, - господин директор, что произошло? Почему меня вызвали?
- Аравель и Макерши подрались. Аравель разорвал ему щеку когтями и прокусил руку. - Медленно проговорил директор.
- В клетку его посадить! Расплодились! Твари нелояльные!
Итан только покосил взглядом, и бета стушевался, осел на стул, где недавно восседал, как на троне, сейчас же словно уменьшился и стал менее заметен на фоне сильного самца.
- Господин директор, - Самаркан вздохнул, - Аравель давно жалуется, что Макерши подставляет его и дразнится. Где он сейчас?
- Мой сын альфа! - зашипел незнакомец, скорее всего родитель Макерши, уж наверняка отец не такая истеричка, - много чести, что бы ОН обращал свое внимание на такое…
- Мистер Рульфи, - укоризненно проговорил директор.
- Что мистер Рульфи? Что? - тот всплеснул руками. - Моего сына изуродовали!..
- Детские раны лечатся песней. - Спокойно произнес Самаркан. - Где Аравель? Я бы хотел узнать все, что случилось и почему.
- Да уж понятно почему! - передернул плечами Рульфи. - Расплодились выродки нелояльные.
- Мистер Рульфи, будьте любезны не выражаться. - Ледяным тоном попросил Итан, сжав кулаки.
Пока они мерялись взглядом - слон и моська - охранник вышел и привел в кабинет директора Аравеля. Мальчик, увидев отца, стыдливо опустил глаза. Итан повернулся спиной к учителям и странному родителю, опустился на одно колено и внимательно посмотрел на свое сокровище. Внутренне он облегченно выдохнул. Аравель не был ранен, даже царапин не было, так что только испуг. Да, он немного побаивался, но бодро держался.
- Аравель, - Итан спокойно положил руку на его плечо, - расскажи, что случилось?
- Па, я не специально, - он поднял глаза, - но он стал толкаться, пытался спустить с лестницы. Спиной.
- Что за ложь! - фальцетом взвыл Рульфи.
- Я бы попросил ВАС не мешать мне выслушать вторую сторону конфликта, - спокойно и от того очень страшно проговорил Итан, даже не повернувшись. - Аравель, что случилось и из-за чего?
- С автобуса началось. - Аравель опустил глаза, вздохнул и подняв их, глядя смело, стал перечислять, что и как было, - в автобусе он обозвал меня неполноценным списывальщиком, а ведь бумага, на которой те шпаргалки были, очень дорогая и ты бы мне не купил такие. Я сказал это, а в ответ меня и Элева, альфу из нашего класса, дружки Макерши назвали парочкой. Элев едва сдерживался, пришлось его остановить. Сказал, что еще неизвестно, кто из всей компании бет будет рождающим, а кто самцом. Макерши прыгнул на меня, я увернулся. Водитель может подтвердить. Ему пришлось успокаивать его. А, в школе, - Аравель сглотнул, - они меня нагнали и стали толкать на лестницу. Еще шипели, что я шею сверну, раз такой храбрый. - Он закусил губу, потом сглотнул, - сказал, что-либо я под него лягу, либо мне шею свернут. Па, я что не могу защищаться? Если мой зверь спит еще, я что ли должен позволять им издеваться надо мной? - Аравель всхлипнул. - Мне нельзя, да?
- Нет, - Итан прижал его к себе, - тебе защищаться можно, даже если тебе слово плохое сказали.
Аравель прижался к отцу и обхватил его за шею.
- Да как ты смеешь! Сучье отродье! - зашипел, зверея Рульфи, отбрасывая стул в сторону. - Сученок, я отучу тебя лгать, нелояльная тварь! - он с силой вывел атакующий ментальный хлыст и со всей силы полоснул по спине Итана.
Аравель вскрикнул…
Итан лежал огромным котом перегородив путь к отступлению. Рядом на полу сидел Аравель и, подрагивая от шока и боли, смотрел в одну точку. Кумар нежно облизывал его кровившие раны на руках, зализывал страшный разрез от кисти и до локтя. За его спиной был стол, чуть сдвинутый, за ним были белые, как мел - директор, классный руководитель и охранник, - беты. Рядом со столом лежал без сознания Рульфи. Между ними была стена из энергетической красной дымки, атакующий щит, которая подрагивала и любое неосторожное движение могло спровоцировать атаку.
Итан даже не понял, как он оказался в образе зверя, как и кого ударил. Единственное, что было перед глазами - слезы его сына и ощущение боли, ударившее по нити семьи. Все, мозг перекрыло и остался инстинкт. Если бы не запах крови Аравеля, он бы просто перерубил атаковавшего его малыша своим хвостом. Но, боль и запах крови, заставили кумара ринуться изгонять боль и заращивать раны.
Аравель сглатывал и бледнел на глазах, но стойко сидел с прямой спиной и подставлял руки под широкий язык своего отца. Кумар мягко и очень сильно мурлыкал песню, что помогала заращивать разорванные ткани.
Первым отмер директор.
- Вы не имеете право перетекать при лояльных в черте города! - он покачал головой. - Я буду вынужден вызвать полицию.
Большая кошачья голова лишь согласно кивнула и все, дальше зализывает стягивающиеся воедино разорванные ткани. Кумар уже зарастил правую руку, ласково проговорил:
- "Аравель, вызови куратора."
Мальчик вздрогнул и со страхом посмотрел на отца, на его принятую ипостась, замотал головой.
- "Малыш, надо. Вызывай."
Аравель выдохнул, посмотрел на свои руки, сглотнул. Медленно, с уже фактически затянувшейся раной не правой руке, достал свой телефон. Еще медленнее набрал номер и прислонил к уху, сглатывая слезы. Он был искренне напуган. О, том, что его отец не имеет право перетекать в городе, он знал с тех пор, когда отец ему все растолковал: как, что, почему и зачем. А, так же и о наказании, вплоть до лишения родительского права, знал еще лучше, чем сам Сакмаркан. И сейчас у него все внутри скрутило в тугой жгут, заледенело и кажется пальцы дрожат еще больше. Кумар вылизывал глубокую рану, которая еще кровоточила.
Мальчик нажал на вызов, закрыл глаза. Ему ответили.
- Аравель Самаркан. Нападение лоялизованного. Щит… родителя. - Сглотнул. - Право от …, номер лицензии…
Перечисляя по памяти все реквизиты, он едва мог говорить, голос дрожал и в самом конце он разревелся. Телефон выпал из руки, не стесняясь всхлипнул, вытирая глаза едва заживленной рукой. Итан мурлыкал все громче. Стена красной дымки была все плотнее, с каждой минутой по миллиметру приближалась к навредившей его ребенку сволочи. Словно кровавые пальцы, по миллиметру, ползли к твари, отважившейся тронуть ребенка кумара…
Сколько потребовалось вызванной полиции времени, чтобы приехать, Итан не знал, он только ощущал дикий, животный и подкожный страх своего ребенка, а его атакующий щит был уже в сантиметре от Рульфи. И его песня не могла полностью расслабить сына. Аравель подставил обе руки, заливался слезами и искренне боялся, что их разлучат. Для них двоих это было бы равносильно смерти, ибо они стая, одно целое, единый организм. Их мир маленький и радости маленькие, а все остальное катастрофа.
Дверь кабинета директора открылась и вошел рослый офицер. Осмотрел место происшествия.
- Немедленно уберите щит атаки и перетеките в человеческую форму, сэр. - Приказал он, глядя на облизывающего детские руки зверя. - Сэр, это приказ!
Итан нехотя начал отводить щит от ублюдка, посмевшего ранить его мальчика. Он потихоньку рассеивал ее, отодвигал к себе. Вернуться в форму человека, это потерять 70% силы зверя и его лечащие способности песни и слюны. И Итан не хотел видеть на руках своего сына страшные шрамы. Аравель был точной копией Армана, а Арман потрясающе красивый человек. Оставить ему такое наследие лица, фигуры и характера, было в стиле Армана и Итан поклялся самому себе, после первого детского ожога, что не допустит порчи его физической оболочки, а ментальную научит защищаться. И сейчас ему приказывает какой-то сраный бета оставить на руках его любимого ребенка этот ужас, что бы он все время вспоминал этот страшный момент? Он издевается?!
Но, закон есть закон и сейчас на стороне его сына будет этот офицер. Итан хотел подчиниться, убрал атакующую часть щита, но его схватили за ухо и от тела Аравеля полилась видимая часть защищающего щита. Офицер отступил. Вокруг семьи Самаркан образовалась сфера тонкой пленки с радужными разводами. Аравель повернул голову, красные глаза не мигая уставились на представителя закона. Минута, целая минута давящего ощущения и офицер сглотнув сказал: