Нетрудно представить, в каком состоянии я пришел на сессию. Заседание проходило прямо в кабинете Виктора Ивановича Гаврилова. Когда дошли до вопроса о выборах мэра, слово дали представителю президента. Министр образования Мустаев зачитал рекомендацию:
– Прошу утвердить на пост главы администрации города Волжска Виктора Ивановича Гаврилова.
Сколь сильно ни был я потрясен коварством президента, но все же попросил слова.
– Как же так, уважаемые коллеги? Зотин сам вызвал меня в свой кабинет, предложил баллотироваться в мэры, обещал прислать своего человека, который порекомендует меня на этот высокий пост. Я вам что, клоун?
В кабинете повисла гнетущая тишина. Мне никто не ответил.
– Вы что же, предлагаете свою кандидатуру? – спросил Мустаев.
Отступать было некуда.
– Да, предлагаю.
Начали голосовать. За меня проголосовал только один депутат – директор школы № 1 Василий Сергеевич Чернов. Даже мой бывший классный руководитель Леонид Григорьевич Тарасов воздержался.
От жуткой обиды кровь ударила в голову. Выкрикивая бессвязные слова, я потерял над собой контроль. Я не понимал: почему, почему нельзя было все сделать по-человечески? Пытаясь восстановить порядок, Виктор Иванович резко оборвал меня и приказал сесть.
– Да пошли вы все на…, – выругался я матом и вышел из кабинета, что есть силы хлопнув дверью.
Главой администрации стал Виктор Иванович Гаврилов. Правда, ненадолго.
Как и все последующие президенты, Зотин был полковником. Он обожал военную форму, оружие, имел пистолет Макарова и регулярно проводил военные сборы и учебные стрельбы. Однажды, собрав всех глав администраций в Звениговском районе, полковник заставил их бежать кросс в полной выкладке, в противогазах. Гаврилову стало плохо, он отпросился у президента и уехал в Волжск. Дома немного отлежался, затем встал, не дойдя до двери, упал и умер.
Зотин был прав. Больное сердце.
После смерти Гаврилова на пост главы городской администрации был назначен Евгений Петрович Дунаев, директор Волжского опытно-экспериментального домостроительного комбината «Заря» (ОЭДК «Заря»).
На деревообрабатывающем комбинате изготавливали щитовые дома, кухонную мебель и лыжи. Комбинат умело использовал статус экспериментального. Согласно тогдашнему законодательству это давало послабления по налогам, и в основной своей массе прибыль оставалась на счетах комбината.
Дунаев считался современным директором. Окончил школу менеджеров, внедрял новые виды управления, не жалел денег на рекламу. Работал и думал масштабно. Спланировал микрорайон для работников комбината и даже намыл для застройки со дна Волги песок. Вошел в партию предпринимателей ПРЕСС, активно участвовал в жизни республики. Свои экономические взгляды изложил в книге, что в те времена было в диковинку. Но главой города, как ни странно, оказался слабеньким.
Все-таки не любил Зотин Волжск. Поставив Дунаева мэром, он предложил горожанам пародию на самого себя. Вместо маленького черненького марийца город возглавил маленький светленький мариец. Если в самом Зотине все-таки чувствовалась партийная школа и строгость, то Дунаев оказался его прямой противоположностью – человеком с чудинкой.
Евгений Петрович одевался на свой манер. Костюмы любил в клетку или крупную полоску, обычно светлых тонов. Вместо галстука иногда носил шейный платок. В переднем кармане имел носовой платок под цвет галстука. При этом из-под рубахи частенько виднелась футболка. Осенью и весной его голову украшал берет темных тонов.
Но это, разумеется, не беда. Хуже, что фантазии витали и в кабинете мэра. Евгения Петровича увлекали глобальные проекты. Он то решал организовать на заброшенных производственных площадях российскую ярмарку, то пытался привлечь инвестиции мировых гигантов, то собирался сделать из Волжска огромный речной порт. При этом каких-то практических шагов за красивыми идеями не следовало.
В кресле мэра Дунаев написал еще одну книгу, на этот раз о развитии Волжска. Это было изложение прописных истин бизнеса в сочетании с местной спецификой под витиеватым названием «Рынок. Теория, опыт, практика и предложения по выживанию (на примере города Волжска Республики Марий Эл)». Какому кругу читателей предназначалась книга, так и осталось загадкой.
Евгению Петровичу не хватало твердости. Ни один вопрос он не решал в одиночку. На каждую подпись мэра проводил бесчисленные совещания. По сложным вопросам создавал комиссии, которые тонули в ворохе мнений и согласований.
Когда он вел прием граждан, в мэрии начиналась массовая демонстрация. Оказалось, его язык не умел говорить слово «нет». Евгений Петрович не мог отказать, даже когда помочь человеку не было никакой возможности. Он успокаивал посетителя, обещал помочь, просил прийти еще раз, через месяц. Через месяц человек, обретший надежду, тем более не хотел слышать «нет». Постепенно таких людей скапливалось множество. Дни приема посетителей в администрации затягивались до полуночи. В конце концов Евгений Петрович начал бегать от народа. Люди – по одной лестнице, мэр, видя их, – по другой. Они – к нему, он – от них.
Что такое городское хозяйство? Дороги, тротуары, строительство, ветхое жилье, коммуникации, утилизация мусора, питание в школах, зарплаты бюджетников и еще великое множество земных, очень практических вопросов.
На должности мэра должен находиться человек, умеющий управлять, принимать решения, одним словом, хозяин! А в Волжске хозяйской руки не чувствовалось. Впрочем, назначенный глава администрации в принципе не может быть полным хозяином. Зотин не давал Дунаеву простора. Специально или нет, но многие предложения Дунаева, даже разумные, растворялись в правительственных кабинетах. Иногда президент специально урезал Волжску дополнительное финансирование. Дунаев полностью устраивал Серый дом. Зотин отвергал многочисленные жалобы горожан и не собирался менять мэра, будучи убежденным, что Волжску не нужен активный, самостоятельный лидер. Время показало глубокую ошибочность такого мнения. Волжску как никакому другому городу требуется самостоятельный глава, с твердой волей и мужественным характером. Дипломат и диктатор. Какие жители, таков и мэр!
Все бы, наверное, так и шло, но Дунаева сгубила его беспокойная натура. Вместе со своим другом Александром Князевым решил Евгений Петрович составить компьютерный прогноз предстоящих выборов президента. Уж не знаю, какие характеристики принимались во внимание, только будущим президентом Марий Эл умная машина назвала Евгения Петровича Дунаева.
Говорят, когда Зотин об этом узнал, с ним случилась истерика. Мэр второго по величине города тайно имеет президентские амбиции! Да и кто – его выдвиженец, который должен молиться на своего благодетеля до конца дней! В бешенстве Зотин принял решение снять Дунаева. Но снять чиновника легко, а кого поставить на его место? Владислав Максимович посчитал, что эту тему необходимо обсудить с директорами предприятий и активом города.
Городской актив собрали на Волжском деревообрабатывающем предприятии, где директорствовал Николай Васильевич Козел, старейший руководитель Волжска, старый друг Зотина. На заседание актива пригласили всех, кто имел в городе хоть какое-то влияние. Ход собрания излагать не возьмусь: сам там не был, а пересказы слышал разные. Но итог разговора, в чем сходятся очевидцы, был вполне определенным: наиболее достойной кандидатурой на пост мэра присутствовавшие почти единогласно назвали Николая Свистунова. Говорят, что против голосовал только директор ООО «Ариада» Виктор Григорьевич Васильев.
Почему городской актив предложили мою кандидатуру? Однозначного ответа я не знаю.
С одной стороны, я активно работал в финансовой сфере города. «САН-банк» строил новое здание. Все директора были со мной в деловых отношениях. Как депутат Госсобрания я всегда помогал им, чем мог. Возможно, руководителям понравился мой напор, моя независимость. Тихий и спокойный Дунаев раздражал производственников своей беспомощностью.
С другой стороны, нельзя было не заметить моего агрессивного отношения к красным директорам. Я активно выступал за их смену. Скупал акции, кредитовал, захватывал. Так что любить меня им, в общем-то, было не за что.
Первое сообщение об итогах городского актива я получил следующим утром, часов в семь. Звонила Лидия Ивановна Кнутова, директор городского торга. Она всегда относилась ко мне с теплотой и участием.
– Николай, поздравляю, с понедельника ты мэр города.
– Не понял, – спросонья я туго соображал.
– Вчера был Зотин, он снимает Дунаева. Посовещался с нами, мы все рекомендовали в мэры тебя.
В двух словах рассказав о прошедшем собрании, она со смехом закончила:
– Станешь мэром, помни: первой тебя поздравила я.
Потом был второй звонок, третий… Меня поздравили все, кто был на собрании, кроме, разумеется, Виктора Григорьевича Васильева. Больше всех времени мне уделил Николай Васильевич Козел. В конце разговора я спросил его, как однажды Зотина:
– Ну, а как все будет дальше?
– Очень просто. В понедельник Владислав Максимович вызовет тебя и в твоем присутствии подпишет указ о назначении.
– Тогда давайте, Николай Васильевич, дождемся понедельника, – ответил я. – Будет указ, тогда и поздравления приму с удовольствием.
– Да ты что, не веришь мне? – в его голосе сквозила легкая обида.
– Вам-то, Николай Васильевич, я верю, а вот Зотину верить бы не стал. Он уже однажды меня назначал.
– Не может он нас всех обмануть, – Николай Васильевич, кажется, задумался. – Ведь на собрании был, можно сказать, весь цвет города, вся элита. Нет, не может он, как говорите вы, современные бизнесмены, нас кинуть. Не тот он человек. Он старый коммунист, а коммунисты свое слово держат.
– Не буду спорить. Назначит – так назначит, я же не против. Но лучше дождаться понедельника.
На том и порешили.
В понедельник ничего не произошло. Как и во вторник, и в среду. Из газет я узнал, что Зотин отбыл в Италию для подписания контракта по заводу холодильного оборудования СП «Совиталпродмаш».
О состоявшемся заседании актива больше никто не вспоминал.
Так Владислав Максимович назначал меня мэром второй раз. На дворе стояла весна 1994-го.
А жизнь в республике и в Волжске становилась все сложней. Задержки зарплат бюджетникам достигали полугода. Учителя как наиболее организованная масса еженедельно проводили по школам собрания: готовились к забастовке. Дунаев как мог, отговаривал их от этого шага. Обещал зарплату, ехал в Йошкар-Олу и… возвращался ни с чем. Управляемость города приближалась к нулю.
Злой рок преследовал Зотина по пятам. 4 мая 1994 года скоропостижно скончался Виктор Александрович Галавтеев. Великий человек! Глыба! Это он изо всех сил сдерживал экономический крах республики. Пахал с утра до ночи, а умер от советской системы. Первого мая немного посидел за праздничным столом, и ему стало плохо. Длинные выходные – в больнице это беда. Главврач выделил вице-президенту отдельную палату, медсестра поставила капельницу, и о нем забыли. Виктор Александрович немного оклемался и пошел на своих ногах в туалет (с диагнозом инсульт). В коридоре ему стало плохо, и через некоторое время он скончался. Экономика республики в один миг осиротела. После смерти Галавтеева дела Зотина, как и рейтинг, пошли резко вниз.
А между тем потихоньку надвигались выборы президента Марий Эл. Зотин отчетливо понимал, что без поддержки глав администраций городов и районов ему не выиграть. За Волжск, второй город по числу избирателей, он волновался особенно. Волжане, знавшие его по обкомовским временам, не скрывали, что голосовать за него не собираются. Владислав Максимович бесился, но ничего поделать не мог. Дунаев, который мог быть его помощником, авторитетом среди горожан не пользовался. И тогда в который уже раз Зотин решил поменять мэра Волжска.
В это время оппозиционно настроенные депутаты Государственного собрания, и я в их числе, всеми способами пытались провести закон о местном самоуправлении, в соответствии с которым глав администраций городов и районов должны были избирать всенародно. Правительство сопротивлялось: кому же хочется упускать из рук такую власть. Для Зотина новый закон был смерти подобен. Если одновременно проводить выборы глав исполнительной власти всех уровней, контролировать процесс сверху, включать административный ресурс практически невозможно: каждый глава администрации в первую очередь будет думать о своих выборах, о своих интересах, о своей шкуре.
Однажды, когда я решал депутатские вопросы в аппарате Госсобрания, меня нашел помощник президента.
– Владислав Максимович просил вас срочно зайти к нему.
Когда я зашел в кабинет, там находился Юрий Алексеевич Буйлин, руководитель президентской администрации. Они о чем-то оживленно дискутировали, но с моим появлением замолкли.
– Садись, Коля, – Зотин показал на свободное кресло. – Долго говорить не буду. Ситуацию по городу знаешь. Все, кому ни звоню, предлагают на пост мэра тебя. Как сам?
Худшего варианта, чем я, у Зотина быть не могло. Я был его ярым оппонентом и не представлял, как и зачем он мог назначать меня мэром. Это опять была какая-то политическая игра. Но на этот раз я уже не ощущал себя мальчиком, которого можно развести. И решил подыграть.
– Я согласен.
– Только придется сложить полномочия депутата Госсобрания, – напомнил президент. – Ты готов?
«Ах, вот оно что», – понял я.
– Готов.
Зотин и Буйлин переглянулись.
– Тогда Юрий Алексеевич объяснит тебе, что и как.
Мы пожали друг другу руки, и я пошел с Буйлиным.
Руководитель администрации президента был фигурой влиятельной. Я получил задание подготовить все бумаги для назначения: характеристику, документы об образовании и так далее. На меня впервые была составлена «объективка» – бумага, которая обычно сопровождает назначение человека на должность. Это уже было серьезно.
И опять в который раз все осталось на бумаге.
Грянул банковский кризис 1995 года. Осенью встал мой банк. Около трех тысяч вкладчиков остались без денег. Это была катастрофа. Здание находилось в осаде: толпа орала и ревела. Ежемесячно я проводил собрание вкладчиков: мы выбирали ликвидационную комиссию. Люди получали свои вклады и исчезали. Их места занимали другие: и снова крик, и снова слезы. Выдавали вклады, чем могли: часами, запонками, китайскими пуховиками, сандалиями.
Почти все сотрудники разбежались. Остались несколько человек – самые преданные.
Жена в один день развелась. Я был в Москве. Позвонила: так, мол, и так, тебя все равно посадят, а я о детях думаю. Дай согласие на развод, иначе все имущество отнимут. Согласие я дал. Переехал в однокомнатную квартиру рядом с банком. Какой уж тут мэр.
И все же, все же…
Примерно через полгода тема возникла вновь.
Я уже переехал в Йошкар-Олу, создал новую фирму, потихоньку начал подниматься на ноги. С собой привез Анну Владимировну, своего главного бухгалтера. Аннушку, свою будущую жену. Почти в кредит у друзей взял квартиру на окраине города, в микрорайоне Березово. Как председатель ликвидационной комиссии банка раз в месяц ездил в Волжск: судился, выдавал вклады, вместе с девчонками бухгалтерами, которые даже зарплату не получали, составлял какие-то отчеты. Здание пришлось продать Сбербанку: это хоть как-то разрядило обстановку.
И вот однажды летним вечером иду я с заседания депутатской комиссии. Вышел из Серого дома, до стоянки двадцать метров. Рядом скрип тормозов. Оглянулся: черная «Волга» и Зотин из открытой двери.
– Как дела, Коля?
– Да вроде ничего, – ответил я и собрался идти дальше.
– Погоди, дело есть.
Я остановился.
– Местом мэра в Волжске не интересуешься?
«Это уже похоже на издевательство», – подумал я.
– А что, есть предложения?
– Есть, – не вылезая из машины, Зотин испытывающее глянул на меня.
– Завтра я меняю Дунаева, на два часа дня назначено собрание актива. Ты один из кандидатов. Так что милости прошу.