Оставалось только влюбиться. Самым роковым образом. Вдрызг, в хлам, вразнос. Со слезами, безумствами, побегами на край света по пожарной лестнице. Чтобы разбивались сердца и семьи. Чтобы было что вспомнить на склоне лет. Чтобы внуки сказали: "А наша-то бабка была о-го-го!"
Но и с этим дела обстояли не лучшим образом. Нет, мальчики на нее внимание обращали, начиная с младших классов. Все-таки она была довольно красивой девочкой, к тому же не злой и не слишком глупой. Но почему-то, по какому-то роковому обстоятельству, это были скучные мальчики. Мальчики, которые хорошо учились, примерно себя вели и никогда не огорчали родителей и учителей.
В шестом классе Лида попробовала влюбить себя в хулигана Женьку из параллельного класса. С трудом, но вышло. К несчастью, Женька тоже обратил на нее внимание. Примерно месяц Лида была почти счастлива, но потом просто взвыла от нестерпимой скуки: он скучно курил, скучно плевался и скучно матерился. Вот и вся романтика.
Принц появился, когда Лида совсем уж было отчаялась. Ей тогда исполнилось двадцать, и она училась на третьем курсе. Французский в ее группе преподавал молодой доцент Константин Павлович, высокий, темноглазый, немного картавый - настоящий француз. Говорили, что его дальний предок - наполеоновский офицер, который после войны 1812 года остался жить в России. Это было так волнующе... Еще говорили, что он страшный бабник и не пропускает ни одной смазливой студентки. Это тоже волновало - как же, скверная репутация!
Зачет в зимнюю сессию Лида завалила. Она так волновалась под его пристальным взглядом, что забывала самые простые слова, глотала предлоги и путала сцепление со связыванием.
- Приходите еще, - пригласил доцент, возвращая ей зачетку.
Вместо того чтобы готовиться, Лида одурелым взором таращилась в потолок, который казался ей звездным небом, и шептала: "Костя... Константин..." Она перестала есть, спать и за несколько дней превратилась в светящееся изнутри привидение с огромными мерцающими глазами.
Большое помещение кафедры иностранных языков было разделено шкафами на небольшие закутки - для каждого преподавателя свой.
- Садитесь, - Константин Павлович кивнул на пыточное место рядом с массивным допотопным столом.
Как во сне, как в восхитительном кошмаре, Лида опустилась, а точнее, шлепнулась на стул. Ей казалось, что они одни во всей Вселенной. Он мучил ее долго, очень долго, но ей хотелось, чтобы он не отпускал ее вообще. Вот так и сидеть бы до скончания века, отвечать, разумеется, по-французски, на его вопросы по теме "Моя комната" и "Моя будущая профессия".
- Кажется, в прошлый раз вы плавали на грамматике, - строго изрек Константин Павлович и вдруг накрыл ее руку своей. - И на фонетике. Скажите, вы слышали что-нибудь о розовых ежах9?
- О розовых ежах? - пролепетала Лида, краснея от ушей до пяток, и опускаясь в океан блаженства.
- Константин Павлович, вы совсем замордовали девушку! - раздался из-за шкафа скрипучий голос зав кафедрой. - Она географ и не обязана знать о розовых ежах. Поставьте ей зачет и отпустите, уже поздно.
Они вышли вместе.
- Вам куда? - спросил Константин Павлович.
- На Черную речку.
- Раз уж вы по моей вине так задержались, придется вас подвезти, - он открыл перед Лидой дверцу новенькой "девятки".
За светским разговором - об институте, о погоде, о природе - она и не заметила, что машина едет по каким-то незнакомым улицам.
- Ой, где это мы? - спохватилась она, когда Константин Павлович притормозил у панельной девятиэтажки в окружении других таких же новостроек.
- Пардон, - улыбнулся он. - Машинально приехал домой. Не волнуйтесь, сейчас отвезу вас. Или?..
Он выжидательно посмотрел на Лиду, и она задрожала, хотя в машине во всю работала печка...
Их бурный роман продолжался без малого три месяца. А потом Константин пригласил ее в кафе и за кофе с коньяком обстоятельно объяснил, что их отношения зашли слишком далеко. Вернее, она стала воспринимать происходящее слишком всерьез. А он мужчина молодой и в ближайшей перспективе обзаводиться семьей не намерен. У нее все еще впереди, вот встретит подходящего парня, выйдет за него замуж, родит детей...
Лида никак не могла поверить, что все кончилось вот так, вдруг. "Здравствуйте... Константин Павлович!" - кидалась она навстречу ему, едва завидев в институтском коридоре. "Здравствуйте, Лида", - равнодушно отвечал он и отворачивался. А потом сажал в машину очередную симпатичную дурочку.
Перед началом летней сессии разразился скандал. Одна из брошенных Константином девиц пришла к декану с заявлением, что доцент кафедры иностранных языков Клоде Константин Павлович, используя свое служебное положение, принуждал ее, бедную, к интимным отношениям. В особо извращенной форме. Девчонка была той еще оторвой, которую и принуждать ни к чему необходимости не было, но ей просто захотелось слегка отомстить. Во избежание неприятностей, Константину порекомендовали срочно уйти, не дожидаясь окончания семестра.
Лида решила морально поддержать опального донжуана и отправилась к нему домой. Дверь ей открыла размалеванная девица с метровыми ногами.
- Тебе чего? - спросила она и выпустила струю сигаретного дыма прямо Лиде в лицо.
- Константин дома?
- Он дома только для меня. Усекла?
- Я бы хотела забрать свой халат, - не сдавалась Лида, которая решила оставить последнее слово за собой.
Но девица такой возможности ей не дала.
- Я его выбросила, - сказала она, закрывая дверь. - Он слишком вонял дешевыми духами.
Сказать, что Лида переживала, значит, не сказать ничего. Она страдала так, что шекспировские трагедии могли попросту отдыхать. Во всяком случае, так казалось ей самой. Она часами лежала на диване, отвернувшись к стене. Напрасно мать пыталась доказать ей, что нет такой неприятности в жизни, которую нельзя было бы пережить.
Да, это было приключение, но совсем не такое, на которое Лида рассчитывала. Оказалось, что любовь уже не разделенная очень сильно отличается от любви еще не разделенной, с ее надеждами и предвкушениями.
Полгода Лида жила на автопилоте, пережевывая воспоминания, то ненавидя Константина, то снова прощая его. По ночам она долго лежала без сна и представляла себе самые нереальные, фантастические ситуации, которые могли бы произойти, если бы... Если бы они вдруг какой-то волшебной силой оказались заброшенными на необитаемый остров в Тихом океане. Или вот так: ночь, гроза, и она, как булгаковская Маргарита, влетает на метле к Константину в комнату - голая, с распущенными волосами...
Как-то раз она ехала в метро, и на нее уставился довольно таки симпатичный парень. Она делала вид, что не смотрит на него, но на самом деле рассмотрела все: и темно-синие, почти фиалковые глаза, усталые и какие-то растерянные, и густые брови, и легкую тень вечерней небритости на слегка впалых щеках.
Парень выскочил из вагона вслед за ней и остановился, не зная, что сказать. Она посмотрела на него, посмотрела и, пожав плечами, пошла к выходу. Он - за ней. Всю дорогу до своего дома Лида, хотя и не обернулась ни разу, чувствовала за спиной его присутствие. Наконец она остановилась и, посмотрев через плечо назад, сказала:
- Молодой человек, или давайте уже знакомьтесь со мною, или я решу, что вы маньяк, и позову вон того милиционера.
- Нет там никакого милиционера, - буркнул парень и, подумав, добавил: - Миша.
Лидина жизнь снова обрела смысл. У Мишки оказалась жена-стерва, по сравнению с которой она должна была казаться настоящим ангелом. Мишку надо было отбить у этой самой стервы, которая сама накаляла атмосферу, то присылая подметные письма, то жалуясь ее отцу, то натравливая на нее наемного мордочиста. Наконец - вот он, триумф! Свадьба и медовый месяц длиной в пару недель в самой настоящей загранице.
А потом Лида поняла, что полученный ею в полную и нераздельную собственность Мишка не менее скучен, чем одноклассники и хулиган Женька. Он скучно ходил на работу, скучно ел ужин и скучно занимался любовью. Вернее, тем самым, что делают в постели, потому что любовь тут, простите за каламбур, и близко не лежала. Нет, Мишка Лиду любил, сомневаться не приходилось. Но это были его личные трудности.
Да, она, как и мечталось, не работала, лежала на диване, ела, смотрела телевизор и читала любовные романы. Но и это постепенно ей приедалось. Подруг у нее не было, детей тоже не хотелось, потому что это еще больше затянуло бы ее в рутину повседневности.
И постепенно, можно даже сказать, незаметно, у Лиды завелись две тайны, из которых более невинной было скирдование заработанных супругом денег. Складывая деньги на карточки, Лида представляла себе, как поедет в кругосветное путешествие на огромной белоснежном лайнере. Каюта-люкс, красивые мужчины смотрят на нее с восхищением, экзотические страны, море, солнце... Мужа она при этом совершенно в расчет не принимала.
* * *
1 января 2000 года
Лида сидела в углу на полу и слизывала кровь с разбитой губы.
- Опаньки! - усмехнулась Лора. - Славно у нас год начался. Убийство, драки. Неужели Михрюта наконец отважился навешать тебе кренделей? Где он? Я хочу его поцеловать!
- Я упала, - буркнула Лида.
- Конечно. А визжала, потому что споткнулась о мышь.
Вадим подошел и подал Лиде руку.
- Что все-таки случилось?
- Да ничего не случилось! - огрызнулась Лида и вскочила, словно не заметив протянутой руки.
- Тогда где Мишка?
- Ушел.
Макс выглянул на кухню. Там никого не было.
- Он что, на улицу пошел? Раздетый?
Мишина куртка вместе с другими висела на вешалке у входа.
Лида молчала.
Вадим открыл входную дверь и выглянул на заметенное снегом крыльцо. Миша стоял на верхней ступеньке, в одном легком свитере, и смотрел в метельную мглу. На волосах его пушистой белой шапкой лежал снег. Вадим вернулся, надел свою куртку, взял Мишину и снова вышел на крыльцо. Накинул куртку на плечи Мише, встал рядом.
- Утешать будешь? - неожиданно зло спросил Миша.
- А есть из-за чего?
- Еще как есть! - он с силой ударил кулаком по засыпанным снегом перилам. - Выходит, у меня была самая веская причина Генку кокнуть.
- Кажется, начинаю понимать, - кое-что сопоставив, сообразил Вадим. - Так вот что Лорка имела в виду.
- Лорка? - дернулся Миша. - А что она...
- Ты помнишь, Лида с Лоркой сцепились, когда Лорка сказала что-то вроде: "Думаешь, непонятно, куда ты ходила посмотреть на горы". Я потом несколько раз пытался у нее, у Лоры то есть, выяснить, о чем это она, но так и не вышло. Подожди, а ты-то откуда узнал? Неужели она сама сказала?
- Да нет, - с досадой мотнул головой Миша. - Ты не так все понял. Что там Лорка напридумывала, я не знаю. Если ей верить, то Лидка была у Генки как раз перед убийством. Черт, не знаю, может, и была. Я теперь ничего уже не знаю.
- Да объясни ты толком! - рассердился Вадим. - Я понял так, что Лидка изменяла тебе с Генкой. Ничего себе шуточки!
- С ума сошел?!
- Ну тогда я точно ничего не понимаю. Лидка визжит, сидит в углу с разбитой физиономией, а потом ты говоришь, что у тебя была самая веская причина убить Генку.
- Знаешь, это равносильно тому, чтобы, глядя на закат солнца, утверждать, что Солнце вращается вокруг Земли. Ладно, тебе я скажу, а уж как с другими - не знаю. Скажи им, что мы просто поссорились. Короче, все было с точностью наоборот. - Миша провел рукой по волосам, стряхивая снег. - Оказывается, он клеился к ней, чуть ли ни с самого начала нашего знакомства. Причем очень настойчиво. Звонил домой, когда меня не было, подкарауливал на улице. Она молчала, боялась, что если скажет мне, испортит этим и отношения с вами. Все-таки Генка - твой друг, а Лиде очень нравится Оксана. Каким-то образом он умудрился стащить у Лиды кое-какие... интимные дамские мелочи. Наверно, просто зашел в спальню или в ванную, когда был в гостях. А в тот день, когда прислал факс, позвонил Лидке и сказал, что все это у него есть. И что он предоставит все это мне в качестве доказательства их связи, если она не убедит меня приехать в Прагу. А ты бы на моем месте поверил, если бы Генка продемонстрировал тебе Оксанины трусы?
Вадим задумался. Поверил бы или нет? Ну, безоговорочно, сразу - конечно, нет. Но вот червячок сомнений, наверно, поселился бы. Оксанины или нет? Украл или взял на память о незабываемых минутах? И все-таки - Генка и Лида? Они сходились в своем мнении о ней: противная ханжа. Похоже было, что Генка не лукавил. Или он ухаживал за ней, чтобы досадить Мишке?
- Молчишь? - усмехнулся Миша. - Вот то-то же. И Лидка так подумала. Ну, что я, даже если и не поверю, все равно буду сомневаться. Поэтому и вешала мне на уши всякую хрень о том, что Геночка хороший, что Геночка хочет помириться, что мы должны обязательно поехать. Обморок разыграла с вызовом "скорой", опозорила меня перед врачами.
- Значит, Генка звонил Лиде. Честно говоря, как раз об этом мы и хотели ее спросить, - Вадим в двух словах передал Мише содержание недавнего разговора наверху. - Ну допустим. А как ты узнал?
- Да как-то слово за слово. Она встала не с той ноги. Впрочем, а кто встал с той? Я ей припомнил цирк с обмороком, деньги... Ну, деньги - это к делу не относится, так, внутренние разборки. Она ведь уже и здесь его защищала: ах, какие вы все гадкие, нападаете на бедного Геночку! Так может, говорю, у вас было что. Да и книжечка опять же... Ах, что ты, что ты, как ты мог такое подумать. Тогда в чем дело, спрашиваю. Ну, прижал ее, она и выложила все в конце концов.
- А за что ты ей губу разбил? Не поверил?
- Да не бил я ее, - Миша повернулся к Вадиму и посмотрел прямо ему в глаза. - Психанул, да, было, вскочил. Она, наверно, подумала, что я хочу ее отбуратинить по первое число, дернулась, споткнулась. Ну и лицом об спинку стула. Помнишь, ты Лоре рассказывал про "хвост дракона"? Я на кухне был, все слышал.
- Ладно, Мишка, плюнь и забудь. У нас у всех здесь свои проблемы. Пойдем-ка лучше в дом, холодно, - Вадим пошел было к двери, но остановился. - Послушай, а почему все-таки ты сказал, что у тебя была самая веская причина убить Генку? Ведь ты же узнал обо всем только сейчас.
- А почему ты так уверен, что я тебе не соврал? - Миша посмотрел на Вадима в упор. - Может, я знал обо всем и раньше?
- Не вижу смысла, - пожал плечами Вадим. - Ты мог вообще мне ничего не говорить. Я тебя за язык не тянул. Хотя для полиции мотив будет достаточно убедительный. Если о нем, конечно, узнают. А как узнают? Я не собираюсь никому ничего говорить. Знаешь, не в моих правилах топить кого-то, чтобы выгородить себя.
"Ой ли?" - насмешливо спросил кто-то его собственным голосом.
- Ты тоже не скажешь, - дернув головой, чтобы прогнать неведомого насмешника, продолжал Вадим. - И Лидка, думаю, не скажет. А ты... ты все так же думаешь, что это Оксана?
- Думаю, не думаю! - снова разозлился Миша. - Ну кто? Я знаю только, что не я. Это я знаю точно. Надеюсь, - он подчеркнул это "надеюсь", - что и не Лида. Кто? Ты? Оксана? Лора? Макс?.. Слышишь? - насторожился он. - Что это там?
В доме что-то происходило. Какой-то шум, крики. Кажется, разбилось что-то стеклянное.
- Черт! Лидка!
Миша бросился в дом, Вадим - за ним.
Но это была не Лида - она спокойно сидела в кресле и облизывала распухшую губу. Буйствовала Лора. Она орала на Макса, отпихивала пытавшуюся удержать ее Оксану. На полу валялись осколки декоративной фаянсовой тарелки, которая раньше висела над камином.