Как самый знатный из земских бояр, князь Дмитрий Трубецкой числился главой ополчения, как и при Ляпунове. Но всеми делами при нем распоряжался вездесущий Заруцкий. Он стал подлинным главой земского правительства. Земский совет все больше обретал черты казацкого круга.
К концу зимы в освобожденных кварталах столицы начался голод. Вслед за дворянами потянулись на зимовье в дальние волости казаки. Боевые действия в Москве замерли до весны.
Тем временем в Пскове произошли события, грозившие развалить земское движение. Псковичи отказались присягнуть на верность царю Владиславу. Прошло некоторое время, и* на Псковщине появился новый самозванец — Лже-дмитрий III.
ЛЖЕДМИТРИЙ III
Кем он был, неизвестно. Русские летописи называли его то Матюшкой, то Сидоркой. Говорили, что он жил в Москве, откуда бежал в Новгород. Там он занялся мелкой торговлей, но быстро разорился и стал просить милостыню. Пребывая в крайней нужде, Матюшка собрался с духом и объявил новгородцам свое «царское» имя. Толпа осыпала новоявленного царя бранью и насмешками.
Самозванец бежал в Ивангород. Крепость эта находилась в руках бывших тушинцев. Они приняли «царя» и три дня палили из пушек в честь долгожданного спасителя.
Простым людям «царек» казался своим человеком. Иноземцы находили его смелым по характеру и находчивым краснобаем. В самом деле, «вор» без устали повторял всем желающим историю своего спасения. Он был зарезан в Угличе, но избежал смерти. Его изрубили и сожгли в Москве, но и тогда он восстал из мертвых. Его обезглавили в Калуге, но вот он — жив и невредим стоит перед всеми.
Добившись признания в Ивангороде, самозванец тотчас завязал тайные переговоры с псковичами.
Нигде социальная борьба не приводила к столь решительным результатам, как в Пскове. Подняв восстание против царя Василия Шуйского, «меньшие» люди изгнали из города воевод, дворян и лучших людей. После свержения Шуйского Семибоярщина так и не смогла добиться покорности от псковичей. Город отказался от присяги в пользу королевича Владислава.
Находившиеся в Пскове казаки пригласили Лжедмит-рия III в город. Но псковичи не сразу открыли перед ним ворота. В сентябре 1611 года стало известно о приближении шведских отрядов и ополчения новгородских дворян. К ним присоединилось немало псковских помещиков.
«Меньшие» люди Пскова знали, что их не пощадят в случае поражения, и решительно отвергли предложение о сдаче. «Новгородское государство» тщетно убеждало псковичей последовать его собственному примеру и отдаться под покровительство Швеции.
Шведские наемники помнили о «новгородском взятии» и предвкушали легкую победу. Но псковичи отбили приступ.
Вскоре псковская земля подверглась нападению войск Ходкевича, прибывших из Ливонии. Гетман не забыл о поражении короля Батория у стен Пскова и не отважился атаковать город. Зато его войска в течение полутора месяцев осаждали Псково-Печорский монастырь. Не добившись успеха, гетман отступил.
Псков давно заявил о поддержке земского освободительного движения. В помощь псковичам «Совет всея земли» послал воеводу с отрядом казаков.
Смерть Ляпунова развязала руки сторонникам самозванцев в подмосковном ополчении. Однако среди них не было единодушия. Шведы получили достоверные сведения о том, что Заруцкий старался убедить казаков избрать в цари Ивана Дмитриевича. Но царевич был грудным младенцем, и все понимали, что править за него будет его мать Мнишек. Вдова двух самозванцев, однако, не пользовалась никакой популярностью в народе.
Весть о появлении Дмитрия в новгородских пределах вызвала возбуждение среди казаков. Легковерные люди все больше свыкались с мыслью о спасении сына Грозного. Новообращенные большой толпой присоединились к отряду, направленному в Псков вождями ополчения.
Прибытие в Псков сторонников Лжедмитрия изменило ситуацию в городе. Под влиянием их агитации псковская «чернь» пригласила в город нового «вора».
4 декабря 1611 года «царь» прибыл в Псков. Жители устроили ему радушную встречу. Воеводы не имели сил противиться общему порыву. Матюшка тотчас вознаградил их за покорность. Воеводы князь Иван Хованский и Никита Вельяминов сподобились боярского чина и заняли почетное место подле самозванца. Обосновавшись в Псковском детинце, Матюшка сразу же отправил в подмосковные таборы атамана Герасима Попова с воззванием к тушинским ветеранам.
Казаки созвали круг и внимательно выслушали речи государева посланца атамана Попова. Некоторые из участников круга открыто выражали сомнения в чудесном спасении Дмитрия. Наконец было решено отправить в Псков особую делегацию для опознания царя.
Лжедмитрий III устроил посланцам ополчения торжественную встречу. Допущенные к руке, старые казаки убедились, что перед ними самозванец, нисколько не похожий на их прежнего «царика». Но вооруженная стража Матюш-ки окружала трон толпой, и казакам поневоле пришлось прикусить язык. Никто из них не решился обличить «вора». Под нажимом псковичей послы направили ополчению грамоту с подтверждением истинности «Дмитрия».
Грамота полномочных послов всей земли вызвала в ополчении бурю. Простой народ и казаки охотно верили тому, чему хотелось верить. Их добрый царь в который раз вновь спасся от злых бояр.
Последующие события развивались под действием неудержимых стихийных сил. 2 марта 1612 года казачий круг, на котором присутствовало также много «черных» людей — москвичей, провозгласил государем псковского самозванца. Вожди ополчения Заруцкий, Трубецкой и другие, помня о судьбе Ляпунова, подчинились кругу. Они вместе с казаками принесли присягу на имя Лжедмитрия III и вернулись в свою ставку в сопровождении торжественной процессии под грохот артиллерийского салюта. Народ приневолил целовать крест дворян из полка Трубецкого, попавшихся под руку.
В земских отрядах, стоявших поодаль от таборов, присяга не удалась. Воеводы, занимавшие позиции подле Тверских ворот, бежали из ополчения прочь, опасаясь за свою жизнь.
Некогда Ляпунову удалось сплотить разнородные силы и повести их на освобождение Москвы. Присяга Лже-дмитрию III разрушила хрупкое единство. Раскол, которого так боялся Ляпунов, стал свершившимся фактом. Переворот в Москве был осуществлен «черным» людом Москвы и казаками.
С помощью наемников боярское правительство с трудом предотвратило выступление этих сил в пользу калужского самозванца в конце 1610 года. С тех пор прошло полтора года. Столичные жители пережили неслыханную трагедию. Их город превратился в груду развалин. С помощью вновь воскресшего «Дмитрия» низы надеялись рассчитаться наконец с лихими боярами.
Вождь ополчения Заруцкий оказался бессильным перед лицом стихии. Он подчинился восставшему народу, но попытался дать свое толкование акту присяги. Тотчас после переворота воеводы «холопы Митка (Трубецкой) и Ивашко Заруцкий» били челом государыне Марине Юрьевне и государю царевичу всея Руси Ивану Дмитриевичу. Заруцкий ориентировался не на Псков, а на Коломну, где находилась Марина Мнишек с сыном. Он исподволь готовил почву к тому, чтобы усадить на трон «воренка».
Переворот получил поддержку в южных и северских городах, прежде примыкавших к калужскому лагерю. Там находилось немало атаманов и казаков, некогда сражавшихся в армии Болотникова. На востоке власть псковского самозванца поспешили признать небольшие города Арзамас и Алатырь. Зато города Казань, Нижний Новгород, Владимир, Ярославль, Кострома встретили избрание Лжедмитрия III как незаконный акт, противоречащий воле земли. Земское ополчение пережило трагедию. Сначала казаки убили Ляпунова, а затем признали царем нового самозванца. Известия о событиях в таборе наполнили тревогой сердца осажденных в Кремле людей. В числе последних был и Михаил Романов с дядей.
Власти сочинили легенду, будто поляки теснили старицу Марфу и ее сына Михаила — «во всякой крепости и за приставы крепкими держали». Окружать их стражей не было никакой нужды. Романовым попросту некуда было бежать.
Появление на арене Лжедмитрия III укрепило намерение кремлевских сидельцев любой ценой посадить на московский трон царя Владислава.
ВТОРОЕ ЗЕМСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ
Еще в августе 1611г. посадские люди Казани и Нижнего Новгорода выработали соглашение и предупредили подмосковные власти, что отвергнут любого государя, посаженного на трон казаками без согласия на то земли. Недоверие к земскому руководству оказалось столь сильным, что посадские миры постановили не пускать к себе казачьи отряды из таборов.
Соглашение между двумя городами послужило прологом к организации второго ополчения.
Нижний Новгород не имел своего епископа и находился в непосредственном ведении патриаршего дома. По этой причине нижегородцы решили обратиться за духовным советом к своему покровителю Гермогену. Они снарядили в Кремль посланца Мосеева с «советной челобитной». Посланец проник в осажденный Кремль к опальному Гермогену, заточенному в Чудов монастырь.
Гермоген внимательно выслушал Мосеева и заявил о поддержке нижегородского почина. Обращение низложенного владыки к Нижнему Новгороду стало его политическим завещанием. Гермоген просил нижегородцев связаться с казанским митрополитом, рязанским владыкой и иерархами других городов. Когда князья церкви сочинят «учительные грамоты» к земским боярам, тогда их надо собрать воедино. Гермоген заклинал бесстрашного человека Мосеева доставить грамоты под Москву и огласить их, даже если казаки будут угрожать ему смертью. Таким путем глава церкви пытался повлиять на выборы царя и помешать Заруцкому и казакам посадить на трон одного из самозванцев. «Проклятый сын паньи Маринки, — писал в сердцах Гермоген, — на царство не надобен: проклят от святого собору и от нас».
Мосеев благополучно доставил патриаршую грамоту по адресу.
Нижний Новгород был одним из крупных центров городской жизни. По словам путешественников, там проживало до восьми тысяч жителей. Осенью 1611 года посадский мир собрал сходку и избрал земским старостой Кузьму Минина.
В разгар Смуты выборные посадские люди пользовались исключительным влиянием на дела.
Кузьма происходил из богатой посадской семьи. Его отец держал соляной промысел в Балахне и владел несколькими деревнями. Сам Кузьма жил в Нижнем Новгороде, держал мясную лавку и вел прибыльную торговлю.
Обсуждая изо дня в день положение под Москвой, нижегородцы пришли к выводу, что только созыв нового земского ополчения может решить исход битвы за «царствующий град».
Добровольные пожертвования положили начало сбору средств в фонд нового ополчения. Вслед за тем Минин и его сподвижники провели в жизнь постановление о чрезвычайном военном налоге. Посадский мир утвердил сбор пятой деньги со всех доходов и имуществ «на жалованье ратным людям».
Пост воеводы Второго земского ополчения занял князь Дмитрий Пожарский. В дни восстания в Москве князь был тяжело ранен, после чего оставался на излечении в своей нижегородской вотчине. Впоследствии воевода, вспоминая былое, говорил, что его к великому делу «вся земля сильно приневолила», а если бы был тогда кто-нибудь из «столпов» вроде боярина Василия Голицына, его бы все держались, а он, князь Дмитрий, мимо боярина за такое дело не принялся бы. Слова насчет боярина служили простой отговоркой. Василий Голицын находился в плену, а прочие «столпы» сидели с поляками в Кремле.
Ядром Второго ополчения стали отряды смоленских детей боярских, лишившихся своих поместий после падения города. Они были приглашены в Нижний. Помимо них Пожарский призвал под свои знамена вяземских и дорогобужских помещиков, стоявших по деревням в нижегородских дворцовых волостях. Воинские люди, собравшиеся к 6 января 1612 года, были одарены денежным жалованьем. Щедрость имела свои причины и оправдание. Разоренные помещики были попросту небоеспособны. Надо было как следует вооружить их и посадить на хороших лошадей, прежде чем отправить на войну.
Весть о нижегородском пожаловании вскоре облетела соседние уезды. Служилые люди потянулись на земскую службу.
План Пожарского состоял в том, чтобы возможно скорее собрать отовсюду военные силы и не мешкая отправиться с ратью на помощь к Москве. Осуществление плана, однако, натолкнулось на неожиданные трудности.
Подмосковные бояре и приказные считали, что только они имеют право распоряжаться сбором ратных людей и казны по всему государству.
В письмах к городам нижегородцы сообщали о появлении в Пскове нового «вора» — Лжедмитрия III и о рассылке Мариной Мнишек «смутных грамот» от имени «царевича» Ивана Дмитриевича. До смерти своей, писали земские люди, они не согласятся на избрание псковского «вора» или коломенского «воренка».
Планы Минина и Пожарского приобрели полную ясность и определенность. Сосредоточив в Суздале городские ополчения, они намеревались с их помощью нейтрализовать сторонников самозваных «царей» в казачьих таборах. В Суздале предполагалось созвать новый Земский собор, на котором будет широко представлена вся земля. Представительному собору и надлежало решить задачу царского избрания. «Как будем все понизовые и верховые городы в сходе вместе, — писали нижегородцы, — мы всею землею выберем на Московское государство государя, кого нам Бог даст».
До того никто не сомневался, что законного царя можно выбрать только на Москве. Почему Пожарский собирался перенести выборы в древний Суздаль?
Москва была осаждена казаками. Город был истреблен огнем, а «черное» население посада тяготело к союзу с казацким войском. Вместе казаки и «чернь» составляли военную силу, господствовавшую в столице. Они, таким образом, должны были определить исход выборов.
Минин и Пожарский детально разработали план похода на Суздаль и созыва там собора. Но Заруцкий успел стянуть к Суздалю послушные ему части.
Агитация Заруцкого в пользу «воренка» и посылка делегации к Лжедмитрию III в Псков обострили борьбу внутри ополчения и ускорили размежевание сил. Земское правительство и нижегородский совет готовились вступить в открытое противоборство подобно враждующим братьям. Не сумев занять Суздаль, нижегородцы обратили взоры в сторону Ярославля.
Войско Пожарского насчитывало немногим более тысячи ратников. Воевода надеялся, что прибытие казанской рати сразу удвоит его силы. Но отряды из Казани не прибыли.
Между тем стало известно о появлении в Ярославле казачьих разъездов из Подмосковья. 23 февраля 1612 года Пожарский отдал приказ о выступлении на помощь ярославцам.
На пути ополченцы узнали о том, что 2 марта казаки, «черные» люди Москвы произвели переворот и избрали на царство псковского «вора» Лжедмитрия III.
Казаки Заруцкого покинули Ярославль, чтобы избежать боя. Нижегородские полки вступили в город под звон колоколов. Никто из людей не предвидел того, что ярославское стояние Пожарского продлится долгих четыре месяца.
ЯРОСЛАВСКИЙ СОВЕТ
Под знамена Пожарского стекались служилые люди. На содержание их требовались средства. Ранее собранные деньги быстро разошлись. Найти средства в разоренной стране оказалось делом трудным, почти невозможным. Финансовая система давно находилась в полном расстройстве. Население, привыкшее к военному грабежу, спрятало имущество и затаилось, видя, что каждая новая власть приносит с собой лишь новые поборы. Жители городов разбредались по деревням. Торговля пришла в упадок.
Переворот в таборах смешал все планы Минина и Пожарского. Надежды на скорое освобождение Москвы рухнули. Пожарский не мог выступить к столице, пока там распоряжались сторонники самозванца. Государевым «изменникам», не желавшим признавать доброго «Дмитрия», грозил суд казацкого круга.
Ярославль стал подлинной Меккой для земских городов, отказавших в поддержке «вору». Замосковные, волжские и поморские посады посылали в Ярославль свои военные силы либо запрашивали к себе воевод с подкреплениями. Ратники Пожарского направились в разные стороны — в Тверь, Владимир, Ростов, Касимов. Они взяли под контроль дороги, связавшие Ярославль с Севером. Поморье стало базой снабжения нового земского ополчения.