Избрание на трон Владислава принесло Москве неслыханные беды и страдания. Поляки сожгли столицу, и народ не желал более слышать о королевиче.
Бегство Сигизмунда III из России довершило поражение польской партии в думе. Окольничий князь Данила Мезец-кий и дьяк Иван Грамотин были известны как вернейшие слуги короля. Будучи посланы в Москву, чтобы уговорить бояр принять законно избранного царя, они бежали из королевских обозов во время отступления.
Кандидатура Владислава более не обсуждалась на избирательном соборе.
Мстиславский с товарищами ориентировались на Речь Посполитую, земское ополчение на Швецию. Различие заключалось в том, что в Москве не было влиятельной шведской партии. Не имея достаточных сил, Прокофий Ляпунов завязал переговоры со шведами, домогаясь прежде всего присылки шведских отрядов под Москву. Пожарский преследовал те же цели. После захвата шведами Новгорода он старался убедить шведские власти, что по-прежнему считает Швецию союзницей, что ополчение готово принять шведского принца на трон. Ближайшая задача заключалась в том, чтобы не допустить захвата шведами бывших новгородских владений — Поморья и Севера.
Члены собора в Москве обсуждали кандидатуру герцога Карла Филиппа. Осведомленные об этом шведские агенты многократно доносили из России, что бояре твердо стоят за избрание герцога. Отчасти их сообщения были результатом преднамеренной дезинформации со стороны земских властей. Семибоярщина по-прежнему ориентировалась на Владислава, а Трубецкой и Пожарский добивались царской короны для себя. Про Пожарского говорили, будто он истратил двадцать тысяч рублей, «докупаясь государства». Трубецкой истратил на те же цели много больше денег.
Швеция навязывала военную помощь России со времен Бориса Годунова. Помощь обернулась катастрофой. Клушин-ская битва была одним из самых крупных военных поражений России в эпоху средневековья.
Все это объясняет непопулярность шведской кандидатуры в России. Миф о том, что бояре то ли избрали, то ли готовы избрать Карла Филиппа, был сотворен в дипломатических целях.
Будучи в Ярославле, Пожарский выставлял в качестве непременного условия избрания шведского принца переход его в православие. Если верить Брюнно, в ходе обсуждения на Земском соборе в январе 1613 года только часть бояр высказалась за крещение Карла Филиппа. Позднее это условие вовсе исчезло из переписки со шведами. Шведскую кандидатуру более не воспринимали всерьез.
Почему в Москве заговорили о Михаиле Романове? Обычно указывают на то, что отец Михаила Филарет был тушинским патриархом и казаки его знали. Однако они не могли забыть и того, что Филарет предал их, когда тушинский лагерь стал разваливаться.
После свержения Шуйского народ склонен был поддержать претензии Романовых на корону. Это обстоятельство благоприятствовало их успеху. В 1612 году «чернь» и казаки вспомнили о Михаиле.
Одним из соперников Романова был «воренок». Прокофий Ляпунов искал союза с калужским лагерем, а потому он не мог требовать выдачи «царевича» Ивана. Между тем среди «черни» и бывших тушинцев оставалось много приверженцев «внука» Грозного, находившегося в Коломне.
Казаки вспомнили о нем в минуту крайней опасности, когда Сигизмунд III попытался ворваться в Москву. За спиной коломенского «царевича» стояло войско Заруцкого. Атаманы надеялись, что в критическую минуту давние соратники придут им на помощь. Но расчеты на возвращение Заруцкого не оправдались.
В час испытаний боярин Заруцкий не побоялся развязать братоубийственную войну. Вместе с Мариной Мнишек и ее младенцем сыном он явился к стенам Рязани и попытался захватить город. Рязанский воевода Михаил Бутурлин выступил навстречу и обратил его в бегство.
Попытка Заруцкого добыть для «воренка» Рязань не удалась. Города давно выразили свое отрицательное отношение к кандидатуре «Ивана Дмитриевича». Агитация в его пользу стихла сама собой.
По традиции высшей курией любого Земского собора на Руси была Боярская дума. Освободительное движение внесло новшества в соборную практику. Совет земли, созданный ополчениями, действовал без думы и, более того, вел длительную войну с думой.
Вожди ополчения уже 6 ноября известили города о московском взятии и судьбе главных бояр, которые сидели в Кремле «в неволе» у поляков. Они обещали провести розыск и уведомить доподлинно, «хто из бояр и изо всяких чинов на Москве как жил и нужу и тесноту терпел», а «хто с польскими и литовскими людьми в одном совете был». Легенда о мученичестве великих бояр могла бы преодолеть раскол в думе. Но великие бояре не поддержали честолюбивых замыслов Трубецкого, и мир был нарушен.
После низложения Василия Шуйского Мстиславский с товарищами навязали Земскому собору решение не выбирать на трон никого из российских подданных и тем самым расчистили путь для Владислава. Судя по показаниям Фи-лософова, они склонны были повторить маневр в 1612 году. Но их намерения вызвали негодование в земщине.
Можно уточнить время земской опалы на Семибоярщину. По свидетельству посла Дубровского, сначала главным боярам не доверяли, но теперь они «вполне примирились с военачальниками»; «часть их отправилась в Нижний Новгород и Казань собирать деньги и ратных людей». Первые санкции не коснулись руководителей боярского правительства.
Таким было положение в середине декабря 1612 года, когда Дубровский покинул Москву. Однако некоторое время спустя, видимо, в конце декабря, настала очередь Мстиславского с товарищами. Им предложили покинуть столицу и отправиться в Ярославль. Земство поддержало эту меру: «О том вся земля волновалася на них, чтобы им в думе не быть с Трубецким, да с Пожарским».
Не желая окончательно рвать с думой, руководители собора объявили, что бояре разъехались на богомолье. Но очевидцы утверждали, что бояре принуждены были на некоторое время скрыться с глаз, «потому что боялись, чтобы казаки не причинили им какого-нибудь насилия». Прибежищем для изгнанников стал Ярославль, недавняя столица Пожарского. Там бояре могли чувствовать себя в безопасности от казаков Трубецкого.
Самым деятельным членом боярского правительства был боярин Федор Шереметев. Вожди ополчения постарались перетянуть его на свою сторону. Шереметев не был выслан из столицы и, более того, получил 25 ноября 1612 года от Трубецкого и Пожарского обширное дворовое место в Кремле, «чтобы на том месте двор строить». В дни осадного сидения Шереметев возглавлял Казенный приказ и после сдачи крепости мог оказать важные финансовые услуги земщине.
Избирательный собор должен был принять решение без великих бояр Мстиславского со товарищи.
В ноябре земские власти разослали грамоты по городам с предписанием прислать в Москву для царского «обирания» представителей разных чинов — духовенства, посадских и уездных людей, крестьян из дворцовых и черных волостей.
Местной администрации и населению предлагалось выбирать по десять человек «лучших и разумных и настоятельных людей» и снабдить их «полным и крепким достаточным приказом», чтобы говорить им о царском избрании «вольно и бесстрашно». Раздор с Семибоярщиной побуждал Совет земли искать поддержку в самых разных слоях населения.
Первое заседание собора было назначено на 6 декабря 1612 года. Но к тому времени в Москву прибыли лишь немногие выборные. Им мешали не только плохие дороги и дальность расстояния. Распоряжения властей наталкивались на глухое сопротивление местных властей. На местах многие не могли взять в толк, зачем понадобилось приглашать для царского избрания «чернь» — тяглых людей.
Триумвиры прибегли к плохо скрытым угрозам, чтобы поторопить города. «А если вы для земского обирания выборных людей к Москве к Крещенью не вышлете, — писали они, — и тогда нам всем будет мниться, что вам государь на Московском государстве не надобен; а где что грехом сделается худо, и то Бог взыщет с вас».
Чтобы люди из дальних городов могли поспеть в столицу, открытие собора отложили на месяц с 6 декабря 1612 года на 6—7 января 1613 года. Перенесение срока осложнило дело. Выборные люди не могли оставаться в Москве месяц из-за чрезвычайной дороговизны. Они стали разъезжаться по домам. 31 декабря власти «общим великим советом» приняли решение и направили на Двину новое предписание. Вместо десяти человек двиняне должы были прислать на собор двадцать лиц с посадов и от уездных крестьян, по пять человек от стрельцов и священников. Земские власти явно стремились создать противовес буйной московской черни, упрочить свои позиции на соборе. Составители грамоты не могли не понимать, что новые выборные никак не смогут приехать в столицу к началу января. Видимо, они допускали возможность того, что совещание не начнется в срок.
ЗЕМСКИЙ СОБОР
В январе Земский собор приступил к выборам. Очевидцами этого события были два русских купца и шведский агент Брюнно, приехавшие в Новгород из Москвы в середине февраля 1613 года. Земские власти отпустили их из Москвы, преследуя дипломатические цели. Шведский лазутчик и московиты были допрошены в Новгороде, и с их слов Де-лагарди записал чрезвычайно важные показания. В Москве бояре склоняются к избранию Карла Филиппа, но помеха для них — казаки, которые выдвигают кандидатов из русской знати.
Первые же недели заседаний собора показали, что выборы грозят затянуться на долгое время. На корону претендовали многие знатные фамилии, и никто не желал уступить дорогу другому.
Выборщики разбились на множество групп, и всяк ратовал за своего избранника. «Много было волнения всяким людям, — писали очевидцы, — каждый хотел по своей мысли делать, каждый про своего говорил». Большинство из вельмож, желавших царствовать, отметил летописец, подкупали людей, «дающе и обещающе многие дары».
Обсуждение кандидатов зашло в тупик. При таких обстоятельствах все большее значение стали приобретать требования казачества, сохранившего единство.
По свидетельству Брюнно, на соборе казаки предложили избрать в цари князя Дмитрия Трубецкого. Члены собора отклонили его. Тогда казаки назвали имя Михаила Романова.
На соборе обсуждали многие кандидатуры, но предложение относительно Михаила, видимо, привлекло наибольшее внимание. Двое купцов, покинувших Москву не ранее середины января, упомянули об этом эпизоде и подчеркнули, что «бояре были совершенно против этого и отклонили это на соборе». Михаил носил титул стольника. Но среди членов собора было множество других стольников, далеко превосходивших знатностью Романова. Купцы указали на позицию бояр, не упомянув о мнении прочих соборных чинов и народа.
Не добившись своего, казаки, как отметил Брюнно, «пошли на совет и решили между собой», что подадут голос за князя Дмитрия Черкасского. Показание шведа подтверждает, что решение о кандидатах в цари казаки принимали после обсуждения на совете, иначе говоря, на казацком круге, на котором решали дела «между собой». Мнение круга было отвергнуто.
Имя Михаила Романова было популярно в столице. Однако на первых порах наибольшие шансы на избрание имел, казалось бы, правитель, глава триумвирата. Он принадлежал к знати высшего разбора. В Тетради Дворовой Ивана Грозного Трубецкие были записаны в список удельных князей выше Воротынских, Одоевских и Черкасских. Они продолжали владеть родовыми землями, включая столицу удела Трубчевск.
В конце опричнины один из князей Трубецких занял высший пост в опричной армии. После смерти Грозного Трубецкие были единственными из знатных лиц, кто заступился за Богдана Бельского.
Царь Василий не жаловал Трубецких, и князь Дмитрий Тимофеевич бежал в Тушино, где сразу получил от «вора» боярский титул. Как самый знатный из слуг «Дмитрия», Трубецкой номинально возглавил его Боярскую думу. В Земском ополчении после гибели Ляпунова он занял пост главнокомандующего. Превосходя всех «породой», князь Дмитрий не отличался способностями и не блистал подвигами на поле брани. Летописец имел основание писать, что в ополчении Трубецкой не пользовался «честью».
«Воровские» бояре Трубецкой и Черкасский представляли на соборе Первое и Второе ополчения. Стольник Пожарский уступал им в знатности и должен был отступить в тень.
Москва приготовилась к выборам, и правитель постарался заручиться поддержкой казаков.
Архивы сохранили краткую повесть о событиях тех лет. Она получила наименование «Повесть о Земском соборе».
Авторы повести принадлежали скорее всего к низам общества, может быть, к казакам. Они были хорошо осведомлены о событиях, происходивших в казачьем войске, на улицах и в думе, безошибочно называют имена главных бояр. Более точно повесть можно назвать так: «Сказ об избрании царя Михаила».
По свидетельству авторов «Сказа», Трубецкой «учрежа-ше столы честныя и пиры многия» на своем дворе. Князь потчевал казаков в течение полутора месяцев, «моля их, чтоб быти ему на Росии царем». Гости в глаза хвалили боярина, а за спиной смеялись над ним.
Казаки знали, на чьи деньги их вождь устраивал пиры. Взяв штурмом Китай-город, атаманы разгромили и ограбили двор Федора Андронова, ведавшего царской казной в Москве. В их руки попало, надо думать, немало денег. По словам осведомленного летописца, казаки вновь и вновь требовали себе жалованье, «а то себе ни во что поставиша, что всю казну Московскую взяша; и едва у них немного Государевы казны отняша». Дело чуть не привело к кровопролитию, когда казаки, по словам летописца, «хотеша побить начальников». Казаки завоевали город и не собирались отказываться от добычи.
Трубецкой стал утрачивать опору в армии, когда попытался вернуть в казну часть захваченной казаками казны и военной добычи.
Уже Иван Философов сообщил полякам, что на Москве «казаки бояром и дворяном сильны, делают что хотят».
Составители Сказа живо зарисовали уличную картинку: на улицах столицы казаки не кланялись знати, зато бояре в страхе уступали им дорогу: «От боярска же чина нихто же с ними в преки (в спор) глаголети не смеюще и на пути встре-чающе и бояр же в сторону воротяще от них, но токмо им главы своя поклоняюще».
Чтобы объяснить положение, сложившееся в Москве к концу 1612 года, надо заметить, что гражданская война разрознила общественные силы России и только одни казаки сохранили единство благодаря примитивной, но действенной системе управления — казачьему кругу. Столкновение Земского собора и круга составило стержень избирательной кампании.
Состав собора был неопределенным, а процедуры принятия решений не разработаны. На круге казаки голосовали, бросая вверх шапки. Принятое таким способом решение было обязательным для всех.
Казачий круг нес полную ответственность за расправу с признанным главой Первого земского ополчения, талантливым воеводой Ляпуновым. В подмосковных таборах казачий круг пользовался не меньшим влиянием, чем Совет земли. В марте 1612 года казачий круг принял решение о признании царем псковского «вора» — Лжедмитрия III. Совет должен был подчиниться кругу.
Войско продолжало собирать круг на протяжении всей выборной кампании 1613 года. Когда прения на соборе зашли в тупик, повествуют авторы «Сказа», «советовав всем казачьим воинством и приступиша казаков до пяти сот и больше ко двору крутицкого митрополита, и врата выломали, и всыпали во двор, и глаголеша з грубыми словесы митрополиту: «Дай нам, митрополит, царя государя на Росию кому нам поклонитися и служити и у ково жалованья про-сити, до чего нам гладною смертию измирати!» Митрополит же страхом одержим и бежа через хоромы тайными пути к бояром и сказа все по ряду боляром: «Казаки хотят мя жива разторгнути, а прошают на Росию царя»».
Митрополит Крутицкий Иона был старшим в столице иерархом ввиду кончины в тюрьме патриарха Гермогена. Поэтому казаки пытались использовать его авторитет, чтобы ускорить избрание государя. Свидетельство авторов «Сказа» позволяет объяснить действия казаков на соборе. Круг постановил поддержать того кандидата, у которого будут наибольшие шансы занять трон без всякого промедления. Видимо, круг далеко не сразу остановил свой выбор на Михаиле Романове.
Собор испробовал разные средства, чтобы избавиться от опеки круга. Разрядный приказ издал распоряжение об отправке казаков в поход на Заруцкого. Если бы воеводам пришлось иметь дело с отдельными сотнями, приказ был бы выполнен. Но воеводам приходилось иметь дело с «войском». Земский собор в грамоте казанцам сообщал: «А без государя (до избрания монарха) ратные люди — дворяне, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и всякие ратные люди, на черкас и на Ивашка Заруцкого идти не хотели».
Бунт в земской рати начался в тот момент, когда Заруц-кий увел две с половиной тысячи казаков из осадного лагеря под Москвой. Мятеж получил продолжение, когда войско отказалось выступить против Заруцкого. Малочисленные дети боярские последовали примеру казаков, отказавшихся выполнить приказ командования и покинуть столицу до избрания царя.