-Жертва принята!
Ариен обнаружил, что стоит всего в паре шагов от плато, на довольно широком мостике. Поджимая от боли пальцы на ногах, он кое-как доковылял до плато и рухнул, отползая от края уже на четвереньках. Ступни пульсировали, разрываясь от боли. Сев, Ариен содрал с себя плетеную перевязь и рубаху, располовинив её, затем ножом разрезал перевязь на две части и, перебинтовав ноги обрывками рубашки, обвязал сверху ещё кусками перевязи. Затем перехватил короткий меч в одну руку, а нож в другую, и похромал к арке.
Путь в кромешной тьме был коротким. В лицо ударил нестерпимый жар и принц понял, что стоит у самого обрыва. Внизу текли потоки раскаленной лавы.
Эльф! рассмеялся ужасающе знакомый голос, от которого у бедного Ариена затряслись колени. –И где же тебя носило так долго!
Вцепившись в оружие так, словно оно могло защитить его, принц молча смотрел на сидящего на широком каменном троне мужчину. Длинные черные волосы спадали до пояса, красивое лицо казалось вырезанным из мрамора. Лицо, ставшее родным почти… но глаза, о, эти глаза были страшнее самой страшной тьмы. Ариен задрожал, словно загнанный зверек.
-Подведите нашего гостя, – усмехнулся Торин Кровавый Меч, сделав знак кому-то. И по мановению его руки изо всех щелей посыпались орки. Меч и нож у Ариена просто вырвали, едва не отодрав вместе с руками, а самого его протащили, осыпая пинками и тычками, и бросили к ногам грозного владыки.
-Ты долго шел ко мне, красавчик-эльф,- усмехнулся Меч, наклоняясь и улыбаясь жуткой улыбкой, тем более страшной для Ариена, что она до боли, до слез напоминала улыбку Торина Защитника.
-Не надейся, что мой ненормальный братец спасет тебя, – усмехнулся Меч. –Ты так долго шел ко мне, что я устал ждать…и решил завести себе другого… красавчика, – последнее слово он произнес, наклонившись над подлокотником и запустив руку за трон, выволакивая оттуда…
Ариен вскрикнул и бросился вперед, но его повалили на землю, заламывая руки и дергая за волосы. Милашка, стоявший на коленях у трона, взглянул на него пустыми глазами. Он был закован в цепи, белоснежные крылья окровавленным шлейфом лежали за ним, волочась по земле.
Нет! каменея от ужаса, выдохнул Ариен. –Оставь его! Отпусти!
Меч рассмеялся так весело, словно эльф тонко пошутил. Тряхнув тяжелыми кудрями, он поднялся с трона и подошел к пленнику.
-Знаешь, пожалуй, я предоставлю тебе выбор, маленький ублюдок, – проворковал Темный Торин. –Трое есть у меня, но уйдут лишь двое. Выбирай…и я отпущу…тебя, и кого-то из двоих… но лишь двоих… а третий останется навсегда здесь, со мной!
Ариен прикусил губу, чтобы не закричать от отчаяния, когда орки выволокли из-за трона другого пленника. Принц Фили еле держался на ногах, но так и не склонил головы. Его обычно аккуратно заплетенные волосы и борода с усами были подпалены и растрепаны, лицо в царапинах и кровоподтеках, из одежды лишь остатки кожаных штанов на бедрах. Руки у него были скованы, а концы цепей держали рослые дюжие орки.
-Этот ублюдок осмелился противоречить мне, посмел вступиться за тебя, – Кровавый Меч с усмешкой провел ладонью по растрепанной голове Фили, который яростно дернулся. –Племянник называется!
Ариен вдруг словно оказался в глазу бури. Вокруг бушевал ураган, Тьма сжималась все теснее, а он был спокоен так, как никогда в жизни.
Ты даешь слово? Клянешься собственной жизнью и удачей, что отпустишь двоих? спокойно спросил он, глядя в синие глаза Меча. Тот слегка поморщился.
-Слово?
-Да, дай слово! Поклянись жизнью и удачей, что двое уйдут отсюда живыми и невредимыми!
Кровавый Меч слегка передернулся, затем кивнул.
-Даю слово! Выбирай!
Ариен устало улыбнулся.
-В этом нет необходимости. Пусть идут оба. Я останусь здесь.
Молчание, повисшее в пещерах, было так тихо, что слышался шелест лавы, струящейся внизу.
Лицо Кровавого Меча перекосилось так, что и следа былой красоты не осталось в нем. Лишь ненависть и ледяная злоба. Преображение длилось всего миг, и вот он уже снова улыбнулся.
-Что ж, быть посему!
Нет! рявкнул откуда-то голос, от которого подскочил на месте Ариен и подпрыгнули от неожиданности орки. –Выбор дан заведомо ложный!
Ариен вскрикнул так, словно сердце вырвали у него из груди. Над лавовым озером парил на белоснежных крыльях Милашка эль Оурз, живой, невредимый и с горящими яростью глазами. Орки заверещали и заскрежетали, пятясь от яркого света, и зашипел Кровавый Меч, тоже пятясь к трону и закрывая лицо.
Ариен, очнись! Это лишь сон! Самый страшный кошмар твоей души! Милашка приблизился, глядя на него. –Но даже если и не так было бы, ты победил все равно, когда решил отпустить меня и Фили!
Победил? неожиданно промурлыкал Кровавый Меч. –Нет, крылатый мальчишка, он проиграл… ну-ка, расскажи нам, Ариен из Кхела, почему ты решил остаться со мной? Не потому ли, что мои объятия были милы тебе? Тебе ведь нравилось это…нравилось быть во Тьме…ненавидеть и жаждать мести. Ведь это так сладко! Так желанно, быть во Тьме, ни за что не отвечая, лишь принимая Тьму и боль.
Ариен закрыл глаза. Из-под его ресниц текли слезы. Милашка ступил на плато, сложив крылья, и подошел к принцу.
-В тебе есть Свет и любовь, Ен, – тихо сказал он, коснувшись лица эльфа. –Ты выбираешь…не он, не я…только ты.
-Ты желал остаться со мной, – вкрадчиво напомнил Кровавый Меч, – мы могли бы править вдвоем этим миром. А ночи принадлежали бы только нам… Это ведь так просто, Ариен, ты сможешь ненавидеть, жалеть себя, видеть истинных виновников твоих несчастий. Это ведь куда проще, куда легче, чем искать пути, и винить себя. Ты никому не нужен будешь там, но здесь…здесь ты нужен мне! И всегда будешь нужен!
Ариен задрожал, слезы ручейками сбегали по его щекам, оставляя светлые дорожки.
Ен, лишь тебе выбирать… Милашка серьезно и прямо смотрел в лицо принцу, – никто не сделает выбор за тебя…
Что ждет меня там, наверху? прошептал Ариен. –Сестра замуж выйдет, с братом никогда мы не были близки… нет у меня никого, к кому я мог бы вернуться.
-У тебя есть я, – Милашка опустил голову на миг, но тут же снова взглянул на принца, -и есть Шан. Разве это не стоит того, чтобы вернуться?
Ариен перевел взгляд на трон, на мощную фигуру короля, затем на хрупкую фигурку крылатого перед ним. В его душе боролись жажда страсти, темная, обжигающая похоть и жажда боли и желание обнять стоящего перед ним крылатого мальчишку, зарыться лицом в его крылья, ощутить ответное объятие. Он переводил взгляд с Меча на Милашку и обратно, не имея сил выбрать.
-Тебе не придется ни за что отвечать, ты можешь делать все, что пожелаешь, – ворвался в сознание голос Меча. –Мы будем вместе всегда. Весь мир падет перед нами! Ты сможешь выбирать любую шлюху и любого мальчишку в новом мире, да хоть эту сучку, твою собственную сестру. Ты ведь и её хотел! Она будет твоей, как и этот крылатый щенок!
Ариен вздрогнул, сбрасывая оковы оцепенения. Медленным шагом приблизился к воспрявшему Кровавому Мечу, коснулся губами его губ.
-Я благодарен тебе за урок, что ты преподал, – голос юного эльфа прозвучал спокойно и ровно. –И прощаю тебе все, что ты творил со мной. Но мне выбирать! И я выбираю возвращение!
Он подошел к Милашке и обвил руками его шею, глядя в сияющие серо-зеленые глаза.
-Полетели отсюда, парень!
…Вспышка вырвала его из оков сна. Дышалось бесконечно легко, так легко, как не было никогда. Ариен улыбнулся, глядя в заплаканную мордашку Шана и красивую физиономию лежащего рядом эль Оурза, который, видимо, тоже только что проснулся. Они улыбнулись друг другу.
-Боюсь, вам следует поторопиться, – произнес сидящий рядом Аурендир. –Час пробуждения ближе, чем мы думали. Похоже, у Торина проблемы. И некому помочь ему… короли сами решают свою участь и участь подданных.
Он сделает верный выбор! Ран крепче прижала к себе уснувшего Тем’ра. –Ради меня, ради нашего сына.
Но в глазах волшебника не было уверенности. Напротив, казалось, в них появился страх.
====== 34. Выбор Торина. ======
Торин Дубощит, Торин Защитник… Никакие щиты не помогут теперь, когда перед ним возник призрак, воплощенный в телесной оболочке, Темный Близнец его души.
-Ну что, братец, – улыбка Кровавого Меча была его собственной улыбкой. –Не хочешь узнать, насколько мы похожи?
Торин стиснул кулаки, борясь с желанием наброситься на монстра, который был им самим.
-О да, ударь меня, – усмехнулся Кровавый Меч, откидывая на спину длинные темные пряди. –Но признай, что ты немногим от меня отличаешься.
Я не ты! сквозь зубы пробормотал Торин, глядя на Темного двойника сквозь пот, заливающий глаза. –Я не ты, грязный кровавый выродок!
-Выродок? Как сильно сказано, Меч покачал головой. Продолжая улыбаться. –А разве сам ты лучше? Взять хотя бы этого твоего племянника… неужто ты никогда не желал его? Не желал сжать в объятиях это нежное тельце, прикусить тонкую шейку, почувствовать, как он стонет и дрожит под тобой. Я по крайней мере был честен с самим собой, делая то, что желалось. Старый ублюдок Босли сам не подозревал, что никакого колдовства тут не было. Он лишь дал мне возможность преступить через глупую ступеньку, называемую совестью. Нужен был лишь повод. А мальчишка был хорош! Мягенький и нежный, и красивый, как девка… да что там девки. Он был краше и горячей любой сучки, хоть гномьей, хоть эльфийской. И не стоит так кривить рожу, братец! Можно подумать, сам ты был лучше, когда заставил выть от горя и тоски эту рыжую шлюху как бишь там её, Вриндавани. А ведь эта сучка с самого начала принадлежала мне! Старый хитрожопый ублюдок майяр похитил её и создал ей иную память. И он лгал тебе! Рыжая с самого начала была отсюда. Приманка для глупца, возомнившего себя королем, а на самом деле всего лишь частички меня самого! Нежели ты ещё не понял? Ты часть меня, братец! Всего лишь осколок… Как и твоя шлюшка!
Лжешь, гаденыш! выдохнул Торин, каменея от потрясения, ужаса и странного, рвущего душу восторга. –Ложь от слова и до слова!
Неужели? Меч приподнял бровь. –А ты спроси у него сам!
Он лишь кончиками пальцев коснулся руки Торина и вот они уже стоял не под черным палящим солнцем, на растрескавшейся земле, а в громадном колонном зале. Торин едва не вскрикнул, когда повинуясь движению его двойника, от стены отделились две тени, черные как ночь орки, и нырнули во мрак. А спустя пару секунд звякнули цепи и появились они, волоча изломанное, закованное в цепи существо, в котором нельзя было с первого взгляда узнать Гэндальфа. Торин покачнулся и едва не упал. На волшебнике не было живого места. Серая хламида клочьями свисала с худого, покрытого рубцами и ранами тела.
Сам не свой от противоречивых чувств, охвативших его, Торин шагнул к Гэндальфу. Даже стоя на коленях, волшебник был чуть выше, так, что его лицо было прямо напротив лица Торина. Длинные седые пряди завешивали его, лишь иногда синевой плескали из-под седых бровей.
-Ну, скажи же ему, – усмехнулся Кровавый меч, перехватывая у одного из орков цепь и набрасывая на лоб пленника, вынуждая того приподнять голову. –Давай, скажи ему!
Торин смотрел в синие измученные глаза древнего полу-бога этого и его собственного мира. Гэндальф слабо дернулся, пытаясь опустить голову, но цепь не дала ему этого сделать.
Это правда? тихо спросил Торин. Гэндальф облизал потрескавшиеся губы.
-Не все…
_Так значит, все же правда, – Торин неожиданно ощутил прилив ярости, схватил волшебника за остатки хламиды и рванул, встряхивая, как терьер крысу. –Говори! Я хочу услышать, что скажешь ты!
Разве теперь это имеет значение? болезненно усмехнулся Гэндальф.- Что бы я ни сказал, ты не поверишь. Солгавший единожды, и впредь солжет.
Его голос сорвался в стон, когда стоявший чуть позади Кровавый Меч сдернул цепь и сильно стегнул волшебника. Гэндальф сжался в комок.
-Здесь твоя сила бесполезна, – усмехнулся Темный близнец. Затем поднял голову и улыбнулся Торину.
-Ну что, братишка, разве тебе не хочется врезать этому ублюдку за все его фокусы с твоей бабёнкой и щенком? И за все, что он творил… с нами…
Торин провел языком по губам, действительно ощущая желание причинить боль, желание такое сильное, волнующее и сводящее с ума, что не мог не подчиниться ему. Кровавый Меч с усмешкой перебросил ему конец цепи.
-Давай, отходи его как следует!
Торин усмехнулся, перехватывая тяжелые звенья. Его усмешка была больше похожа на волчий оскал.
-Скажи мне одно, Гэндальф, зачем ты перенес сюда моих жену и сына? Ведь ты обещал заботиться о них там и сделать Тайрина королем.
Гэндальф грустно улыбнулся.
-Я не при чем здесь, Торин Защитник, – покачал он головой. –Этот мир сам призвал их. Рано или поздно миры призывают то, что принадлежит им.
-И меня… -Торин крепче стиснул цепь, беря замах. А потом ударил, вложив в этот удар всю силу…
Кровавый Меч покачнулся, поднеся руку к голове. Затем осел безжизненной тушей.
-Гном, – презрительно хмыкнул Торин, помогая волшебнику подняться на ноги. –Больно хлипкая у него черепушка!
Они снова стояли на выжженной черным солнцем пустоши. Торин непонимающе смотрел на Гэндальфа, который стремительно менял обличие, превращаясь в юного парня. В его руках сверкнуло слепящее лезвие, и Торин радостно улыбнулся, сжав Меч Снов. Он успел полюбить это дивное оружие.
-И все же ты не ответил мне, Гэндальф Серый, – сказал Король под Горой. –Что имел в виду мой двойник, когда утверждал, что я- его осколок?
Волшебник слегка качнул головой.
-Дудочник окончательно скинул покровы сна и начал Игру всерьез. Моих сил не хватит надолго сдерживать Безумие его музыки. Мы должны успеть. А потом клянусь тебе, Торин Защитник, я расскажу все, что ты пожелаешь узнать.
Торин кивнул, поудобнее перехватывая меч. Они двинулись по пустыне, бок о бок, высокий гибкий волшебник и коренастый мощный гном. Торин на миг прикрыл глаза, возвращая в памяти милый облик жены и перемазанную мордочку сына. Неважно, что было. Важно то, что есть. Это было то, что он отчетливо понимал сейчас.
====== 35. Под черным солнцем. Когда разверзается Тьма. ======
Что же с ними?
Ран прикусила губу, прижимая к себе Тем’ра одной рукой и прикладывая вторую к глазам, в попытке рассмотреть в рассветном мареве хоть что-то внизу.
-Волшебник все ещё спит, – Марко устало провел ладонью по лицу. –Но мы…нам нельзя засыпать. Особенно ребенку. Тот, кто уснет- останется наедине с Тьмой.
Его прервало ритмичное постукивание. Это Туомас выбивал ритм на деревянном обломке. Спустя пару секунд его хрипловатый голос вспорол застывшую тишину.
Мы забыли о том, кем были,
Умерев и воскреснув вновь
Мы коленей не преклонили
Пред пламенем черных костров,
Мы падали и вставали,
Идя путями страха во Тьме,
Мы бились о стены, горя в этом адском,
Черном как ночь огне.
Мы брели по пустыне забытых снов,
Позабыв о том, кто мы есть,
Мы стенали от горя, лелеяли злость,
Пестовали на сердце месть,
Мы не помнили, кто мы и откуда пришли,
Лишь тонули в кровавых слезах,
И о том, что есть кто-то, кто любит нас,
Вспоминали лишь в обрывочных снах.
Но любовь, та, что есть, та, что в сердце кипит
Золотым блаженным огнем,
Помогла нам Тьму навсегда победить,
В черном сне став светлейшим сном.
И помня об этой светлой любви,
Мы вступили в безумный бой,
Чтобы в жизнь воплотить то, что было всегда
Лишь только светлой мечтой.
Мама… проворковал Тем’ра, потянувшись к любимому источнику питания. Ран со вздохом выпростала грудь из чашечки и сунула в рот гноменышу, который тут же жадно зачавкал.
Марко улыбнулся, глядя на сгрудившихся пленников крыши.
-Надеюсь, так оно и будет, Туо, – сказал он, положив руку на плечо музыканту. –Твои слова, да Эру в уши!