Алиса извлекла из сумки золотую гинею и повертела между пальцами так, что на рифленой грани отразился солнечный блик. Затем спрыгнула с крыши дома-скалы, паря в воздухе, пока не опустилась напротив нищего.
— День добрый, сэр, — вежливо поприветствовала она, — не продадите ли мне пару спичек?
Жаб утробно квакнул, чуть шире приоткрыв глаза и внимательно глядя на девушку.
— Защитница, — пробулькал он, наклоняясь, чтобы взять спичку, — давно тебя не было видно.
— Мы знакомы?— Алиса села напротив, скрестив ноги по-турецки и натянув подол на коленки. — Мне кажется, мы виделись раньше.
— Твоя память тебя не подводит, — кивнул Жаб, разбирая спички перепончатыми лапками, — однажды мы встречались в доме твоего отца.
Алиса вздрогнула, но скорее от боли, чем от неожиданности. Боль причинили воспоминания, раскаленным металлом впившиеся в и без того измученный мозг.
…Библиотека. Гость, поджарый привлекательный мужчина. Жесткий рот и тяжелые веки делают его немного похожим на жабу, но это почему-то не кажется неприятным. Отец, на лице которого застыло удивленное и немного растерянное выражение.
— Алиса! — он слегка вздрагивает, заметив её, стоящую у входа.
— Это ваша дочь, Лидделл? — спрашивает незнакомец. Острый, пронизывающий взгляд голубых глаз окатывает холодным любопытством. Но Алиса даже не морщится. Незнакомец заинтересовал её. От него пахнет какими-то пряными восточными духами, и он не пытается вести себя с ней как с маленьким ребенком.
— Здравствуй, Алиса, — говорит он, чуть наклонив голову вбок, — меня зовут Джеффри.
Он протягивает руку, и Алиса подает свою. Незнакомец осторожно целует маленькие пальчики.
— Рад знакомству, мисс Лидделл, — серьезно говорит он.
И Алиса понимает, что слова его — не пустая любезность, и что он действительно рад их знакомству.
— Вы папин друг?— спрашивает она, сделав небольшой книксен в ответ на поцелуй.
— Можно и так сказать, — кивает он. — Я энтомолог, знаешь, что это такое?
— Вы интересуетесь насекомыми, — кивает Алиса, — папа тоже. Он фотографирует их.
Джеффри с едва заметной улыбкой кивает.
— Иногда я приношу ему кое-что из своей коллекции для художественных снимков. Тебе нравится смотреть на фото твоего отца?
— Я люблю живых насекомых, — говорит Алиса, глядя в холодные глаза.
— Понимаю, — кивает Джеффри.
Он отходит к столу и берет с него небольшую коробочку. Алиса с трудом переводит дыхание. Бабочка, явно жемчужина коллекции, прекрасна невообразимо. Она размером с две ладони взрослого мужчины, и крылышки её покрыты изысканным желто-черным узором, а внизу переходят в прелестные рожки лилово-розового оттенка.
— Жаль, что она мертвая, — с грустью говорит Алиса…
Желтые сонные глаза моргнули. Алиса с трудом перевела дыхание, возвращаясь в реальный мир.
— Вы приходили к моему отцу фотографировать бабочку, — медленно произнесла она, облизав губы, — но я помню только ваше имя.
— Это хорошо, — кивнул Жаб, — потому, что сам я его не помню. Но я помню тебя, Алиса Лидделл, Защитница Страны Чудес.
Он чиркнул спичкой об булыжник мостовой и залюбовался на золотистое пламя.
— Я тоже почти ничего не помню из той, другой жизни, — ответила Алиса, — но сейчас, когда я увидела вас, одно воспоминание вернулось ко мне. Тот день, когда мы встретились в библиотеке. Вы принесли отцу красивую бабочку.
— Урания, — глаза Жаба тускло сверкнули, — да… теперь я припоминаю…
— Но вы были богаты…
— Иногда жизнь преподносит сюрпризы, мисс Лидделл.
— Почему вы здесь? Как вы оказались на улице?
— Всего лишь потому, что осмелился не закрыть глаза, когда это было необходимо. И не позволил причинить боль той, что была мне дорога.
Жаб выпустил догоревшую спичку, и огарок упал на тротуар. На уродливом зеленоватом лице отразилась неизбывная боль. Медленным движением он провел перепончатой лапой по щеке, отирая скатившуюся слезу.
— Увы, после того, как я оказался здесь, я потерял её навсегда, — произнес он, — единственный свет моей жизни, мою радость. А ведь я уже собирался выкупить её у Бамби.
Алиса вскочила, задрожав от гнева.
— Бамби? Что общего у вас было с этим… человеком?
Жаб моргнул, и слезы снова покатились из-под нависших морщинистых век.
— Только она… моя девочка…
Больше он не произнес ни слова, видимо, погрузившись в тоску по утраченной любви. По зеленым бородавчатым щекам покатились мутные слезы. Алиса попыталась задать ещё несколько вопросов, но несчастный Жаб не ответил, погрузившись в горькие воспоминания.
— Я вернусь позже, — сказала Алиса, положив гинею в медную чашку для подаяния и взяв несколько спичек, — и прошу прощения, что причинила вам боль.
Сунув спички в сумку, она запрыгнула на громадную игральную кость, а оттуда на балкон и на крышу. Так получалось срезать долгий путь по улицам в обход. Перепрыгнув на соседнюю крышу, Алиса в несколько прыжков одолела гряду скал и помчалась на восток, к пристани.
Она одолела большую часть пути до полудня и приостановилась передохнуть уже недалеко от пристани, где было крохотное кафе. Здесь подавали крепкий грибной кофе, иногда чай и ром из черных грибов, глоток которого был способен убить любое живое существо. Его заказывали умершие моряки, что пришвартовывались к пристани каждые три месяца.
— Приветствую, Алиса, — сказал Черепах Квази, протирая кружку грязным зеленым полотенцем, висевшим у него через плечо, — какими судьбами ты здесь?
— В порт вошел корабль, — сказала Алиса, сев в кресло и вытянув усталые ноги. — Моряки не появлялись?
— Нет, увы. В последний раз они были как раз три месяца назад. А что за корабль? Было бы недурно хоть парочку клиентов сюда, — Черепах отставил кружку и вышел из-за стойки. — Из-за последних событий в Королевских Развалинах почти никто не заходит.
— Что ещё за события? — Алиса удивленно взглянула на него, поставив пустое бамбуковое коленце на стол. — Выкладывай! И заодно налей мне чаю с собой.
— Да разве ты не слышала? — Квази удивленно всплеснул плавниками. — Там открылась какая-то странная Нора. Те, кто не успел сбежать, просто исчезли. А успели немногие. Старый Биггис, Крошка Салли да ещё парочка бродяжек, что там ночевали. Ты же знаешь, там земля горячая, спать тепло. В общем, из почти двух десятков тамошних поселенцев в живых только четверо остались. Говорить, что там было, отказываются наотрез. Уж я и напоить пытался, так эти оборванцы все мое лучшее пойло выхлестали, а сказать ничего не сказали, — обиженно подытожил он.
— И что, так никто ничего и не сболтнул? Даже случайно? — Алиса бросила на Черепаха заинтересованный взгляд.
— Ну… Салли ляпнула, что там кровищи — ноги вязнут. Но тут же замолчала, — бывший кондуктор Королевской Железной дороги поболтал чайник, чтобы проверить, сколько осталось чаю, а заодно поднять осевшую заварку. Затем принялся заливать в бамбуковую емкость ароматную коричнево-золотую жидкость.
— Шляпниковский дарджилинг? — потянула носом Алиса. — Откуда у тебя такое добро? Он же ни с кем не делится, жадина! Только у себя в берлоге угощает!
— Да он захотел покопаться в моем грузе напольных часов, что прибыл из Зеркальной линии ещё до Преображения. Нашел там кое-что для себя, спросил, не хочу ли сменять на пару ящиков доброго чая. Ну я и сменял, часы ведь мне теперь ни к чему, а чай хороший завсегда пригодится, — Черепах неопределенно махнул плавником. — Ты теперь пойдешь туда? По глазам же вижу, что пойдешь!
— Пойду, — согласилась Алиса, — если на этой проклятой земле снова убивают людей, я должна вмешаться. Сам знаешь, положение обязывает.
— Не завидую, -передернулся Черепах, закрывая бамбучину крышкой, — у меня нет причин тебя любить, Защитница, но и худого не пожелал бы. А то, что там погано сейчас, так это я панцирем чую.
— И на том спасибо, — без улыбки кивнула Алиса, нехотя вставая из кресла. Ноги здорово ныли после перехода. Уже у двери она обернулась.
— Слушай, Квази, если вдруг появятся те, с пришедшего корабля, подай им лучшее, что у тебя есть. И постарайся задержать подольше, расспроси обо всем, о чем сможешь — откуда они, зачем прибыли. Я вернусь к закату и расплачусь с тобой. В Королевские Земли зайду, там много чего есть.
— Тогда прихвати хороших полотенец с королевскими вензелями, черных грибов для рома, да свечей побольше. У меня кончаются уже, — ворчливо заметил Черепах.
— Принесу, — кивнула Алиса.
Солнце стояло высоко, и духоту немного рассеивали парящие фонтанчики. Но они курсировали только над станцией и прилегающими землями. Алиса вздохнула. Надо будет попросить Шляпника, чтобы сделал такие же и на другие места.
Неожиданно странное чувство посетило её. Внутри вдруг стало чудовищно пусто и холодно, и в голове загрохотал чудовищный колокол. Вспомнилось полузабытое, как вдвоем с Диной она выходила из ворот Ратледжа, думая, что пришел конец её мукам. Тогда она успела сделать лишь несколько шагов, как вдруг стало пусто внутри, и ужасный грохот в голове заставил задохнуться от душевной боли. Она упала на колени, сжавшись в комок, воя от одиночества, отчаяния и страха. Теперь было совсем как тогда, и даже хуже. Но теперь вокруг был её мир, её Страна Чудес. И она не могла, не имела права поддаться боли. Тогда она отвечала лишь за одну себя, сейчас же от неё зависела жизнь этого мира. Алиса съежилась, пытаясь побороть нахлынувшую боль, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Прошло время, прежде чем она сумела, наконец, взять себя в руки. Первое, что всплыло в сознании, это пришедший корабль. Алиса чувствовала, что забыла что-то важное, но не могла вспомнить, что именно. А, ладно, подумала она, перепрыгивая через кочки и рытвины, потом вспомнится.
— И как это понимать?— спросила она сама себя вслух уже на пути в порт. — Чертов Чешир, только ещё больше загадок!
— Иногда загадки — единственный способ не расстаться с необходимым безумием, — мурлыкнул за плечом знакомый голос. — И каждый кусочек воспоминаний, словно паззл, ложится в общую картину.
— Иди к дьяволу, кот! — огрызнулась Алиса, лавируя между складов и воняющих рыбой бочек.
Мурчащий смех был ей ответом.
Корабль покачивался на воде у самой пристани. Паруса его уже успели преобразиться в живописные лепестки, а горгона, служившая украшением на носу, лениво позевывала, деликатно прикрывая деревянные губы ладошкой. При виде Алисы её глаза открылись чуть шире.
— Эй, сестричка, — голос у корабельного украшения оказался неожиданно по-детски звонкий и веселый, — ты не подскажешь ли, где тут можно выпить?
— Эээ… — Алиса покосилась на заведение Квази, — вон там. Это не лучшее место в городе, но и не худшее. Только поосторожнее с ромом из черных грибов, от него горит даже камень.
— Спасибо, крошка, — горгона ухмыльнулась и спрыгнула со своего жесткого насеста, — не хочешь со мной пропустить стаканчик?
Алиса смотрела, как деревянная статуя движется, со скрипом покачивая гладко отполированными бедрами.
— Я бы лучше узнала, кто прибыл на этом корабле и откуда он.
— Откуда, это я могу сказать, — горгона с треском потянулась, — из Абердина прямой рейс. Но у этого старого корыта, которое я вынуждена была охранять, даже нет нормальных паровых двигателей. Так, жалкая пародия. Поэтому когда началось всё это безумие и нас затянуло неизвестным течением, никто не смог ничего сделать. Я слышала крики, а потом поняла, что могу двигаться.
Она прошлась, виляя полированной задницей так развратно, что парочка скучающих у стены склада грузчиков, полубык и полуосёл, покосились на неё с заметным интересом.
— Они ушли? — Алиса бросила быстрый взгляд на судно, мерно покачивавшееся у причала.
— Там кто-то ещё остался, в трюме, — откликнулась горгона, — да ты сама загляни. А я пошла, пора смыть соль с моей бедной деревянной глотки. Вы со мной, мальчики? — мурлыкнула она грузчикам.
Алиса смотрела, как троица в обнимку удаляется в сторону кабака, весело болтая и решая, какую выпивку лучше заказать. Затем развернулась и поплелась к кораблю.
На палубе было пусто, но откуда-то снизу доносился тихий плач, такой слабый, что был едва слышен. Озадаченная Алиса осторожно спустилась по скрипучей лестнице вниз, в трюм, и пошла мимо сваленных в кучу деревянных ящиков и подвешенных грузов.
Плачущего она увидела не сразу, вначале взгляд наткнулся на обрывок голубой ткани, приколотый к подпорке ножом. И только потом заметила чьи-то ноги в рваных ботинках, торчащие из-за сваленных в кучу ящиков.
— Кто здесь? — тихий голос заставил Алису подпрыгнуть на месте. — Пожалуйста, помогите мне!
Она переступила через ноги и оказалась перед лежащим на полу молодым мужчиной лет двадцати пяти-тридцати, чья рука была зажата между тяжелых ящиков и, видимо, сильно повреждена. Пара огромных светлых глаз с испугом уставилась на неё с приятного, хотя и изможденного, лица. Алиса отбросила в сторону небольшой ящичек, лежавший на самом верху кучи. Затем принялась растаскивать другие. Это заняло прилично времени, поскольку некоторые из грузов были весьма тяжелы. Последний ящик лежал прямо на руке парня, Алиса поднапряглась и перевернула его набок, высвободив распухшую, переломанную конечность.
— Всё хорошо, — сказала она, присев рядом с парнем и роясь в своей сумке, — вас как зовут?
— Джек, — ответил он, стараясь не морщиться, — но кто вы, миледи?
Алиса выудила кусочек Исцеляй-гриба и отломила половинку.
— Вот, съешьте это. Не бойтесь, оно вылечит вашу руку.
Джек недоверчиво взглянул на гриб, но послушно взял его и принялся осторожно жевать.
— Меня зовут Алиса, — сказала Алиса, сев рядом прямо на пол и скрестив ноги по-турецки. — Что это за корабль?
— «Крылья Ветра», — ответил парень, здоровой рукой осторожно ощупывая раненую, — я вообще-то, зайцем плыл. Один из моих друзей помог мне пробраться внутрь и спрятаться здесь. Ох, леди, что это вы мне дали? Что за волшебное снадобье? Рука почти перестала болеть! Только внутри словно бабочки порхают.
— Пока сидите, — Алиса осторожно коснулась его раненой руки, — дайте костям верно срастись, не дергайтесь, и они сами встанут как положено.
Джек неожиданно улыбнулся ей открытой радостной улыбкой. Странное зрелище, потому что на его щеках ещё не высохли слезы.
— Весьма рад знакомству с вами, мисс Алиса. Это чудо самое приятное, что произошло с тех пор, как корабль вошел в устье Темзы.
Алиса попыталась улыбнуться в ответ, но это оказалось труднее, чем победить десяток Гигантских Руин. Она незаметно коснулась пальцем уголка рта и потянула наверх, изображая кривую ухмылку.
— Я думаю, вы уже можете идти, — сказала она, помогая встать новому знакомому, — раненую руку пока поберегите.
Джек кивнул, осторожно пробуя пошевелить пальцами.
— Я в неоплатном долгу перед вами, леди, — он отвесил на удивление изысканный поклон, словно всю жизнь провел при дворе.
Алиса прошла по узкому коридору к выходу, и Джек последовал за ней.
— Что бы вы ни увидели, не удивляйтесь, — сказала ему Алиса уже возле лестницы, — мир здесь не слишком похож на тот, с которым вы знакомы.
Джек поколебался и кивнул.
— Постараюсь, — сказал он, поднимаясь следом за девушкой на палубу, — это даже интересно… наверное.
========== Глава 2. ==========
Глава 2
Солнце уже клонилось к закату, когда они ступили под сень Чудесного Леса. Здесь, под кронами вековых деревьев было прохладно, дурманный аромат цветов кружил головы.
— Пойдем через Чаепитную Поляну, — сказала Алиса, у которой от усталости подгибались ноги, — передохнем чуток, чаю напьемся. Думаю, успеем до заката.
На Чаепитной Поляне было тихо. Алиса быстро разожгла маленькую печку у полуразрушенной хижины, вскипятила воды. Чай нашелся в одном из многочисленных шкафчиков в хижине. Правда, он слегка горчил, но тут помог Джек, отыскав в корнях дуба ароматный кустик мяты.