На третий раз, и опять метров через пятьсот, наши нервы не выдержали.
– Мы проехали всего ничего. С такими темпами мы все четырнадцать дней проторчим в этом болоте! – Леша нервничал, вытаскивая на обочину капитально испачканные красной глиной вещи и даже не особо выбирая место, кидал их прямо в грязь.
– Миша, глянь!
Петрович присел у колеса джипа.
– Что за хрень?
– Они опять отключили полный привод…
– Какого лешего?
–Ричард! Пьер! Кто это сделал?
– Водитель сказал, что в инструкции написано «отключать после использования. Использовать полный привод в крайних случаях»…
– Андрюха, ты давно слышал, как я матом ругаюсь? Потерпишь?
– Да ладно… отведи душу…
Плюнув на сопротивление Ричарда и особенно Пьера, быстро провели рекогносцировку. После того, как автомобили были в очередной раз освобождены из топкого плена, за руль первого джипа сел Андрей, а Михаил сменил водителя во второй машине. Алексей взгромоздился на подножку передней дверцы справа от Андрея, чтобы стоя высматривать возможные «засады» на дороге, Саша Фетисов проделал то же самое, но уже в Мишином экипаже.
Дело пошло веселее. Большой опыт езды по нашим отечественным дорогам (точнее, бездорожью) еще в советское время, виртуозное владение техникой вождения позволили нам, благодаря смене шоферов и штурманов, проскочить за ночь почти девяноста километров. Конечно, совсем без эксцессов не обошлось. Минимум три раза еще машины попадали в патовые ситуации, и мы их выносили буквально на руках. Но ведь и паузы безостановочной езды удлинились аж до тридцати километров. И это была достойная победа русской автомобильной школы. Во всяком случае, наши африканские друзья, которые успевали сладко вздремнуть между остановками, долго аплодировали Мише и Андрею, когда на заре, по почти просохшей дороге мы с ветерком вкатились в крохотную деревеньку – конечному пункту нашего цивильного пути….
Глава 7. «Шельма Пьер и первые уроки колдовства».
Едва на горизонте показались первые деревянные строения, мы съехали к обочине, вышли из машин и осмотрели наши экипажи. Зрелище, конечно, было впечатляющее. Если сами джипы еще кое-где, ну, хотя бы в районе крыши, сохранили свой первозданно-белый цвет, то все их пассажиры, включая Вику, которая вроде и не участвовала в спасательных работах, превратились в красно-серо-черных идолов с ослепительными белоснежными улыбками. Нас можно было запросто демонстрировать на выставке боди-арта – заняли бы первое место! Ведь раскрашивать себя целиком, вместе с футболками, ботинками и джинсами, наверное, еще никто не догадался. Такими же симпатичными, на манер лисьей норы, вырытой в красноземе, были и салоны джипов.
– Ну, и что будем делать? – расстроено спросила Вика, пытаясь разглядеть себя в зеркале заднего вида.– Как-то неудобно в таком «макияже» к людям выходить…
– Есть предложение ликвидировать пару-тройку баллонов питьевой воды и хотя бы лица отмыть… Мы переоденемся во всё чистое, а одежду отстираем потом. Зато появимся в деревне как белые люди….
Чернокожий красавец Ричард, похоже, был расстроен не меньше Вики. К этому времени мы уже успели выяснить, что для нашего приятеля крайне важно выглядеть солидно и безупречно. Любой африканец, который его увидит, просто обязан был мгновенно почувствовать значимость персоны господина Ричарда Око и проникнуться почти священным благоговением. И тут такой конфуз! Поэтому Рич был готов пойти даже на преступление (а зряшный расход питьевой воды в здешних местах – преступление), но не ударить в грязь лицом.
– Разводите костёр и снимайте одежду, – засуетился Пьер. – Я покажу вам, как надо поступать в подобной ситуации.
Развести во влажных тропиках костер из совершенно мокрого валежника – задача совсем не простая. Забегая вперед, уточним, что до конца освоить эту процедуру нам удалось только лишь под конец африканских приключений. И это при богатейшем опыте путешествий в разные страны и климатические пояса, в том числе, и в экваториальные леса. Вероятно, каждый лес и каждая местность уникальны настолько, что говорить о некоем «обобщенном опыте» не приходится. У папуасов мы учились их премудростям, пигмеи нам подарили свои собственные секреты.
Тем не менее, минут через сорок костер весело полыхал. Правда, мы предпочли «не заметить», как наши проводники, по-партизански прячась в высокой траве, сбегали на окраину деревни и притащили оттуда штук пять довольно больших и сухих досок.
– Ставьте котелок и кипятите воду, – весело командовал Пьер, раскладывая нашу грязную одежду рядом с костром в виде большого креста, чередуя вещи и некрупные камни. – Сейчас вы будете выглядеть как именинники. Даже лучше. У вас есть мясо?
– Есть несколько банок тушенки. А зачем они тебе? – поинтересовалась Вика, в очередной раз сверяясь со своим списком.
– Это такой ритуал очищения. Лучше, конечно, свежее мясо… Ну, ладно. Давай сюда! И еще сорго … Или… Какую вы крупу покупали? И еще нужен самый большой нож…
Ричард, который без особого желания переводил вопросы Пьера, дал нам понять, что будет сам держать ритуал под контролем. Забрав у Виктории блокнот с записями провианта, он стал собственноручно помогать нашему провожатому колдовать у булькающего котелка.
Не желая мешать «волшебству», мы решили сходить на разведку. Но не в деревню, куда было бы правильно отправиться после гигиенических процедур, а в джунгли, простирающиеся буквально в двух шагах от джипов и которые мы, если не считать ночных вылазок, толком еще и не видели. Два охранника неохотно поднялись с земли, взвалили на плечи карабины и потрусили за нами.
Утренний лес оглушал тишиной. Иначе не скажешь. Стоило сделать буквально с десяток шагов от дороги и дать сомкнуться за спиной вековым деревьям-гигантам, как стало казаться, что мы вошли в огромный колокол. Треск веток под ногами просто раскалывал тишину, влажные кроссовки, трущиеся при ходьбе друг об друга и о коряги, скрипели и взвизгивали с децибелами циркулярки, даже собственное дыхание казалось таким же шумным, как звуковые спецэффекты в голливудских фильмах ужасов.
– Что за хрень? Мне одному кажется, или тут какое-то странное эхо?
«Эхо-хо-хо-хо….», – разнеслось по округе.
– Прикольно! – Миша рассмеялся, – Никогда подобного не слышал. Эх, надо было взять видеокамеру и попробовать записать этот звук.
– Я заметил, что мы спустились в котловину…, – Саша, который редко расставался с навигатором, опять уткнулся в прибор. – Может поэтому такое эхо. «Эхо—хо—хо—хо….»
Осмотревшись, мы решили подсобрать еще валежника, помня о том, как много мокрой одежды нам предстоит пересушить и о том, как быстро прогорят ворованные доски.
Лучшая пища для костра (это знают все туристы) – большие пни-коряги, которых в старом лесу всегда встречается предостаточно. Особенно на небольших полянах и холмиках. Они подсыхают на солнце, поэтому даже в дождливый период есть шанс разжечь их быстрее обычного валежника. К тому же, они смолисты, а значит, лучше горят.
Но пни, оказывается, облюбовали не только мы. Первым на подходящую метровую корягу, скрытую под одеялом палой листвы натолкнулся Алексей. Он разгреб многослойный и разноцветный ворох листьев и тут же увидел, что прямо ему в лицо выпуклыми глазами уставилась огромная, с человеческую голову светло-коричневая жаба. Это был, без сомнения Голиаф. Большущий жабий мешок из складок кожи под грязно-красным горлом так и раздуло от возмущения. Это что еще за бесцеремонность? Какого лешего непрошенный гость разломал крышу ее избушки?
Леша вздохнул и сгреб листву обратно. Эх, мы так долго мечтали встретить в Африке Голиафа, а теперь, словно назло, не взяли с собой фотоаппараты. Кстати, эта гигантская лягушка стала известна ученым только в начале нашего столетия, когда ее обнаружили на побережье Гвинейского залива. Стремнины и водопады рек и ручьев, протекающих по густым лесам Камеруна, ЦАРа и Экваториальной Гвинеи,– излюбленные места обитания Голиафа. В основном, Голиаф живет в непосредственной близости от воды, прыгая туда при малейшей опасности. Вот так как сейчас, довольно далеко от водной поверхности, Голиаф обнаруживается только во время «дремы», хорошенько подкрепившись.
Питается Голиаф в основном насекомыми и пауками, поедает мелких лягушек, рачков, червей и другую живность, схватывая ее быстрыми движениями головы или совершая резкие прыжки. Как и другие лягушки, голиаф захватывает добычу языком и челюстями, слегка сдавливает ее и проглатывает целиком.
Взрослые голиафы очень осторожны и пугливы, подобраться к ним трудно, они обладают хорошим зрением и быстро замечают все, что передвигается вокруг на расстоянии 40—50 метров и более.
Внешне голиаф очень похож на нашу обыкновенную озерную лягушку. Если вы мысленно увеличите ее в три, три с половиной раза, то как раз и «получится» голиаф, весящий добрых два килограмма. Прыгающий гусь, не иначе…
Михаил прошел чуть дальше и вместе с охранником попытался вывернуть из земли почти метровый пень, завалившийся на бок, и чьи паучьи корни, вывернутые наружу, походили на небольшую беседку. Но стоило чуть разворошить пожухлые корневища, как из-под естественного навеса выскочила крупная лесная мышь, бросив на произвол судьбы с десяток голых, с прозрачной розовой кожей мышат. Они жалобно попискивали, рассчитывая на мамину помощь. Увы, и этот пень оказался чьим-то родовым поместьем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.