========== Я не Ким Тэхен ==========
В холодной комнате, больше напоминающей бетонную коробку с ободранными стенами темно-зеленого цвета, стоял маленький стол. На нем разместилась самая обычная камера Sony, которая записывала происходящее. Ей была отведена главенствующая роль в этом импровизированном спектакле, ведь исключительно благодаря ее функциям появляется возможность вспоминать, пересматривать и показывать потомкам то, что будет происходить в скором времени. Красный огонек, словно всевидящее око, не погасал ни на секунду, беззвучно желая привлечь внимание человека, сидящего напротив. Спереди его руки сковывали наручники, голова была безвольно опущена, а спина устало сгорбилась. Со стороны можно было подумать, что незнакомца утомили тяжелые будни и он решил вздремнуть часок-другой, если бы не посеревшая от грязи и ударов времени футболка, испачканная в крови. Красные пятна так и кричали: «Убийца!». Глядя на них хотелось ужаснуться, прикрыть ладонью лицо и отойти на пару шагов назад, ведь кто знает, на что способен этот человек? Но капитан Гордон не побоялся. И чего ему, взрослому мужчине, повидавшего многое за свою далеко не легкую работенку, бояться? Его психика уже давно приобрела стальную прочность, покрывшись густым слоем мха, и ее не было в силах сломить даже расчлененное тело, разложенное по разноцветным подарочным коробкам.
Капитан раскрыл тяжелую дверь, которая со скрипом поддалась его напору, вошел в комнату и включил свет. Человек в наручниках не среагировал, и тогда Гордону пришлось хлопнуть ладонью по столу — лишь тогда задержанный зашевелился и лениво поднял голову. На служителя закона смотрел парень, которому на вид было не больше двадцати пяти. Совсем молодой, а уже обиженный на жизнь, раз пошел на столь ужасное преступление. Каштановые волосы находились не в самом лучшем состоянии и больше напоминали воронье гнездо. На разбитой нижней губе, которая распухла от удара, запеклась кровь, и парень все пытался кончиком языка зализать ее, а потом и вовсе стал сгрызать зубами, но сделал только хуже: корочка попала в рот, и кровь снова проступила наружу со своим характерным металлическим вкусом.
— Где я, вашу мать? — захрипел парень, выпрямляя спину, но стоило ему сделать столь неосторожное движение, как боль в теле заставила его обратно согнуться и зажмуриться. — Блять…
— Ты там, куда попадают люди, всадившие нож в живот собственного отца, — Гордон бросил на стол синюю папку и опустился на свой стул. Сначала он внимательно наблюдал за тем, как парень разминает тело, медленно крутит головой и продолжает мучить языком раскрывшуюся на губе рану, из которой сочилась кровь, но вскоре капитану надоело сие зрелище, и он приступил к главному. — Ким Тэхен, верно?
— Что? Кто? — задержанный прищурился, с нескрываемым презрением глядя мужчине прямо в глаза.
— В дурачка будешь играть? «Ничего не знаю, ничего не видел, это не я, меня подставили»… — начал театрально перечислять капитан все те отговорки, которыми плевались пойманные за руку преступники. — Ты убил своего отца, Тэхен, и у нас есть неоспоримые доказательства. Например, твои отпечатки…
— Какой Тэхен? Почему ты называешь меня этим дебильным именем?! — довольно-таки быстро вспылил паренек, дергаясь вперед, и если бы не наручники, он уже давно вцепился бы в Гордона. Его взгляд остановился на камере, снимающей то, что творилось в комнате для допросов. — А это че за херовина? Мы что, в кино играем?
— Это нужно для следствия. Мы обязаны запечатлеть твои показания, чтобы потом оперировать с ними в суде, — капитан раскрыл папку и взял в руки потрепанный паспорт, намереваясь заглянуть внутрь. — Ким Тэхен, рожденный 30 декабря 1995 года, родной город Тэгу…
— Слушай, ты меня уже бесишь! Я не Ким Тэхен, ясно тебе?! Мое имя Юнги, бля, запомни! Можешь на лбу себе написать!
— Хочешь сказать, что это не ты?
Капитан Гордон, поджав губы, повернул паспорт так, чтобы парень смог увидеть все данные и фотографию, прикрепленную в качества доказательства принадлежности документа личности. Задержанный вытянул шею и не без любопытства посмотрел сначала на имя, пропечатанное ровными буквами, затем на дату рождения и лишь потом на фото. Паспорт действительно принадлежал некому Ким Тэхену, но Юнги его не знал. Единственное, что было между ними общего, — родной город. Но все остальное казалось парню тупым розыгрышем или, как он выражался, ебаным разводом.
— Ты придурок, да? — Юнги улыбнулся и ударил ногой по ножке стола, в следующую секунду вновь приобретая суровый вид. — Слепошарый урод, глаза промой! Я не знаю этого педика, у него уж слишком смазливая мордашка, с такими не вожусь. Слушай, если хочешь повесить на меня косяк, то…
— Если ты сейчас же не прекратишь ломать комедию, я перестану быть таким добрым, — Гордон швырнул паспорт на стол и стал листать страницы в папке, аккуратно вставленные в жесткие файлы. — Здесь фото с места преступления. Хочешь взглянуть на свою работу?
Капитан выудил пару фотографий и показал их Юнги. Парень громко выдохнул, как свирепый бык, но не стал отказываться от просмотра. На снимках можно было разглядеть окровавленный труп мужчины, лежащий на полу возле окна. В комнате, где произошло убийство, царил самый настоящий беспорядок: разбросанные вещи, пустые бутылки, мятые пачки сигарет и окурки, завядшие цветы… Одним словом, грандиозный срач. Только вот лицо убитого не было знакомо Юнги. Он пытался хоть что-то вспомнить, но тщетно. И этого человека он не знал тоже, как и того паренька, чье фото было вклеено в чужой паспорт.
— И за что его так? — Юнги кивнул на другое фото, где крупным планом виднелся нож, торчащий прямо из живота мужчины.
— Вот я и хочу узнать у тебя… за что? — Гордон сложил руки в замочек, склоняя голову на бок. — Давай по-хорошему. Чистосердечное сократит тебе срок и поможет в суде. Расскажи, что такого творил твой отец, за что ты его прикончил.
— Ёб вашу мать, я еще раз повторяю, что…
Юнги вспылил и уже хотел подняться со стула, чтобы разнести здесь все к чертям собачьим, но внезапно замер, уставившись в одну точку. Он непрерывно смотрел в угол комнаты, даже не моргая, дернулся, будто его судорога пробила, и медленно перевел все свое внимание на капитана Гордона. Тот, удивленный происходящим, хлопал глазами и продолжал держать в руках ужасающие фотографии. Вид Юнги приобрел умиротворенный и спокойный характер: парень вздохнул, поерзал на стуле, чтобы устроиться удобнее, и сел так, чтобы его руки могли находиться на поверхности стола. Он смотрел на мужчину с уважением — какое-то странное тепло появилось в когда-то злом и холодном взгляде, которым можно было убивать, и, что самое удивительное, на губах заиграла едва заметная улыбка. Гордон был готов поклясться, что этот парень либо хороший актер, либо у него проблемы с головой, но это еще надо было выяснить, чтобы делать подобные выводы.
— Я прошу прощения за выходки Юнги, — сказал парень глубоким бархатным голосом, почесывая переносицу, — не смог его выгнать раньше. Уж больно нахальный он, сами видите, с ним так просто не справиться.
— Ты… ты издеваешься надо мной, да? — лицо капитана исказила целая масса эмоций — от неподдельного шока до нарастающей ненависти.
— Простите? — парень дернул бровью.
— Если ты сейчас же не прекратишь, я забуду о доброте и приглашу сюда своего напарника, который обожает разбираться с такими идиотами, как ты, — процедил сквозь зубы Гордон.
— Я не сторонник насилия и грубой силы, — парень слабо улыбнулся, опуская взгляд на фотографии и паспорт, — но я действительно не понимаю, о чем Вы. Давайте спокойно поговорим и разойдемся с миром. Меня зовут Намджун, и я готов ответить на все Ваши вопросы.
— Какой к черту Намджун?! — капитан не выдержал и вскочил из-за стола, ударяя по нему кулаком, из-за чего Намджун дернулся. — Сначала Юнги, теперь еще одно дурацкое имя! Тебя зовут Тэхен, вот твои документы и твое фото! Этой ночью ты всадил нож в пузо собственного отца и убил его на глазах матери и сестры! Все доказательства указывают на тебя одного, и если ты продолжишь ломать комедию и доводить меня, клянусь, парень, я сделаю все возможное, чтобы твой срок оказался максимальным!
Парень протянул руки вперед, чтобы взять паспорт и раскрыть его. Действительно, это были документы некого Ким Тэхена с раскрытием всей основной информации о нем. Намджун покачал головой, задумчиво покусывая нижнюю губу, но неприятная боль заставила его зажмуриться и прекратить терзать свежую рану. Он отложил паспорт и посмотрел на капитана, который все еще стоял и сверлил его суровым взглядом — таким же, какой был у Юнги в моменты особой ярости.
— Вы можете общаться со мной, — тихим голосом начал Намджун. Таким бы голосом сказки детям на ночь читать, чтобы те сразу засыпали со сладкими улыбками на лицах, — а я буду передавать остальным.
— Каким еще остальным? У тебя есть сообщники?
— Не сообщники, а… семья, — парень запнулся на столь важном слове. Ему все еще было непривычно называть других своей семьей, но как иначе, если они неразрывно связаны друг с другом? — Расскажите, что случилось. Тэхен что-то натворил? Потому что лично я…
— Закрой свой рот! — Гордон-таки сорвался. Он вмиг оказался рядом с Намджуном и схватил его за воротник футболки, максимально приближая свое лицо к нему. — Ты, подонок, убил отца, а теперь пытаешься прикинуться сумасшедшим, чтобы с тебя сняли все обвинения? Не-а, парень, не получится, со мной такие номера не проходят. Я засажу тебя за решетку, и ни один адвокат тебе не поможет.
— Отца Тэхена убили? — Намджун округлил глаза. — Черт… Как же я упустил этот момент… Не надо было оставлять их без присмотра!
— Доигрался, клоун.
Гордон оттолкнул от себя парня и пулей вылетел в коридор. Он позвал какого-то Джима, и почему-то Намджун понял, что этот Джим не психолог и не адвокат, а человек, который только добавит в бездонный ящик его проблем еще одну, причем не только моральную, но и физическую. Мало того, что в момент его отсутствия кто-то совершил уголовное преступление, так еще и Намджуна в этом обвиняют и с минуты на минуту будут наказывать. Как всем известно, в полицейских участках с преступниками не церемонятся и доступным языком объясняют, что нехорошо вести себя неуважительно по отношению к служащим, но разве Намджун сделал что-то из ряда вон выходящее? Наоборот, он хотел казаться вежливым и дружелюбным, но капитан счел его клоуном. Такая ситуация совсем ему не нравилась и порядком раздражала, поэтому парень решил, что делать здесь больше нечего. Пусть другие расхлебывают то, что натворили, он им не нянька, в конце концов. Намджун застыл, глядя прямо в объектив камеры, и незаметно дернулся, издав тихий вздох.
Когда в комнату вернулся Гордон, теперь уже в компании того самого Джима, на них смотрел испуганный до смерти паренек. Он сидел в углу, как загнанный детеныш, обхватывая дрожащие колени руками, и плакал. Слезы катились по его горячим щекам, стекая вниз по подбородку на шею, а покрасневшие губы тряслись. Капитан вместе с напарником остановился в дверном проеме, не понимая, что происходит. Сначала этот парень плевался матом и угрозами, потом строил из себя интеллигента, а теперь ревет как маленький мальчик? Что за чертовщина? Если это розыгрыш, то у кого-то отвратительное чувство юмора.
— П-пожалуйста, — задержанный судорожно всхлипнул, — не бейте меня. Вы позовете сейчас папу, да?
Гордон закипал. Его руки сжались в каменные кулаки, желая хорошенько пройтись по наглой роже этого придурка. Капитан понимал, что его хотят развести, он не в первый раз сталкивался с подобным, ибо преступники готовы пойти на все, лишь бы избежать наказания. Мужчина всегда считал, что виновный должен сидеть в тюрьме, особенно убийца. Особенно такие жалкие актеры, как этот, Юнги-Намджун-и-кто-то-там-еще. Джим продолжал стоять рядом с капитаном и ждать указаний. Ему так и хотелось сорваться с цепи и начистить физиономию этому плаксе, но он сдерживал порывы и лишь дергался на месте в нетерпении.
— Ну и как тебя зовут теперь? — злобно ухмыльнулся Гордон, приближаясь к парню.
— Меня зовут Ч-Чонгук, — икнул тот, поднимая голову выше, чтобы разглядеть лицо неизвестного ему мужчине. — Я ничего не сделал плохого.
— Я же говорил, — капитан повернулся к Джиму. — Объясни ему, что бывает за такие шуточки.
— С удовольствием.
Джим, хрустнув пальцами, нагнулся вниз, чтобы схватить Чонгука за футболку, без труда поднял его, так как парень много не весил, и хорошенько ударил по лицу. Такого удара вполне хватило, чтобы задержанный, подобно тряпичной кукле, свалился обратно на пол. Гордону это показалось странным, ведь когда он только пришел сюда, перед ним сидел довольно крепкий парень, сыплющий направо и налево благим матом и готовый первым полезть в драку, а теперь он плачет и на ногах не держится. «Что-то здесь не то…», — думал про себя капитан, глядя на то, как Джим избивает ногами свернувшегося калачиком Чонгука. Парень прикрывал лицо руками, пытаясь уткнуться в колени, но проворный Джим ухитрялся добираться до нужных мест и наносить по ним отменные удары. Бедняга стонал и плакал, пока его тело вздрагивало, а боль пронзала с такой силой, что голова начинала пухнуть изнутри.
— Можешь даже не стараться, сука, — Джим плюнул на пол и со всей силы ударил Чонгука по почкам. Парень взвыл, как раненная собака, и попытался уползти под стол, находя в нем спасение, но его схватили за шею и опрокинули на спину. — Куда, падла? Мы не закончили.
Та ранка на губе теперь казалась ничтожной по сравнению с тем, во что превратилось лицо задержанного. Во рту Чонгука ощущался неприятный металлический вкус крови, сгустки которой он сплевывал на пол. Тело ныло от нанесенных ударов, но он привык к такому — привык еще с детства, что ему всегда больно. Регулярные избиения и унижения были частью его жизни, и никто почему-то за него не заступался. Стоило ему вздохнуть спокойно и закрыть глаза, как его выталкивали на свет и оскорбляли и били до тех пор, пока он не терял сознание, а потом снова по кругу, по бесконечному кругу вечных болей и страданий. Видимо, таков его удел — терпеть и не жаловаться, ибо кому?
— Юнги… — простонал Чонгук, кашляя и хватаясь за живот. — Юнги…
— Че ты там мычишь? — Джим пихнул парня в бок, качнув его, но тот не среагировал и продолжал шептать чье-то имя.
— Он изначально назвался этим именем, — пояснил Гордон, запрещая Джиму дальнейшие избиения, — потом Намджуном. Вот теперь его зовут Чонгук.
— Шизик что ли? — Джим без намека на доброту и веселье засмеялся, вытирая руки о свою куртку. — Давай его в изолятор, пусть придет в себя. Интересно, кем он будет через пару часов? Джеки Чаном?
— Скорее Брюсом Ли, — капитан издал громкий смешок, а после позвал охранников, чтобы те подняли бедолагу и вынесли его из кабинета.
— Ты, мудила! Нахера ты вытолкал Чонгука?! — орал не своим голосом Юнги.
— Потому что мы так привыкли, Юнги. Чонгук всегда забирал боль Тэхена на себя, ты знаешь, — как можно спокойнее отвечал Намджун.
— Но… но ты видел, что они с ним сделали?! Если бы ты только позволил мне выйти, я бы отхуярил их как следует! Сколько мелкому можно терпеть? Рано или поздно его убьют такими темпами.
— Успокойся, до этого дело не дойдет. Лучше скажи, что произошло? Почему меня обвиняли в убийстве отца Тэхена?