— Эй, ты, жить надоело?! — послышался за дверью голос охранника, который открывал замок.
Тэхен в ужасе закрыл глаза и провалился в темноту. На свет вышел Чонгук. Мальчик вздрогнул и ринулся бежать, но когда понял, что находится в небольшой комнате, попятился назад, пока не наткнулся спиной на крепкую грудь охранника. Обернувшись, Чонгук вздрогнул и замер на месте. Перед ним стоял взрослый мужчина в форме и с дубинкой в руке, которой он постукивал о плечо.
— Дяденька, пожалуйста, не бейте меня… Я ничего не сделал, — всхлипнул Чонгук, неуклюже вытирая слезу, которая скатилась по его покрасневшей щеке.
— Какой я тебе дяденька, урод?! — охранник замахнулся на мальчика, и тот упал на пол, прикрываясь руками. — Ты чего шумишь посреди ночи? Проблем захотел? Здесь так неприятно. Или хочешь, чтобы я отвел тебя в камеру братьев Коннер? Вон, какой ты хорошенький, а они любят таких.
Из коридора послышались хлопки, громкий свист и грязные, непристойные словечки. Чонгук закрыл руками уши и съежился, плача и прося не трогать его. Он не знал, за что его собирались наказать, но на уровне интуиции понимал, что лучше принять вину, извиниться и постараться уйти от телесных увечий. Охранник с наглой ухмылкой наблюдал за унижениями заключенного, думая, как ему лучше поступить. Отделаться словесным предупреждением или все-таки показать этому ночному бунтарю, что бывает с теми, кто нарушает здешний покой? Кто-то из соседних камер выкрикнул, что было бы неплохо познакомиться поближе с узким корейским мальчиком, и Чонгук, чувствуя надвигающуюся опасность, двинулся в сторону кровати, пытаясь заползти под нее и там спрятаться, но охранник за один шаг настиг его, схватил за рубашку и потянул на себя.
— Куда собрался, ублюдок? А-ну иди сюда! — мужчина отбросил Чонгука к противоположной стене и хорошенько ударил дубинкой по ноге.
Эта сцена напомнила мальчику фрагмент из его детства. Когда его лучшего друга, Тэхена, отец так же вытащил из-под кровати, чтобы избить, Чонгук пришел ему на помощь, но сейчас помощь пришла в ином варианте… Когда охранник замахнулся, чтобы нанести еще один удар, парень резко повернулся к нему лицом, больше не прикрываясь, и схватил дубинку, одним сильным движением вырывая ее из рук мужчины в форме.
— Ты, говно собачье, — зарычал заключенный, вставая на ноги. Его глаза блестели от кипящей внутри него ярости. — На ребенка руку поднял? Решил обидеть того, кто младше тебя и не сможет ответить? Так вот я отвечу.
— Да я тебя сейчас по стенке размажу!
Охранник кинулся на парня, но тот со всей силы ударил его дубинкой по лицу. Когда мужчина упал, свирепый заключенный продолжил наносить увечья то ногами, то кулаками, то той же дубинкой, и односторонняя драка продолжалась бы дальше, если бы еще не двое охранников, которые сбежались на шумиху и суету. Успокаивать других заключенных было бессмысленно, поэтому они решили заняться этим буйным. Юнги услышал приближающиеся шаги и стал быстро соображать. Силы не равны — с тремя крепкими мужиками он точно не справится, надо действовать хитрее. Откинув дубинку на пол, парень подскочил к кровати, выудил из-под подушки балисонг (или просто нож-бабочка), который запрятал туда в день прибытия в камеру, и приставил к горлу. Когда в комнату ворвались охранники, Юнги приставил лезвие ножа к горлу и крикнул, что зарежет себя, если хоть кто-нибудь тронет его пальцем.
— Да и хер с ним, на одного ублюдка будет меньше, — заявил один из вбежавших охранников.
— Ты че, идиот? — рявкнул другой. — Мы башкой за него отвечаем. Если с ним что-нибудь случится, нас без вазелина и во все щели.
В коридоре опять послышались одобрительные выкрики и непристойные свистки. Один охранник вышел и во весь голос заорал, чтобы все заткнулись и ложились спать, иначе он зайдет к каждому и утихомирит самостоятельно, но и это не помогло, и пока охранники хоть как-то пытались призвать заключенных к порядку, Юнги расслабился. Этим воспользовался избитый охранник. Он лежал на полу и не двигался, поэтому Юнги не обращал на него внимания. Мужчина хотел наброситься на него и обезоружить, но парень заметил копошение внизу и, растерявшись, полоснул себя по запястью. Это было последнее, что он запомнил перед тем, как отключиться. Охранник растерялся. Встав на ноги, он удивленно смотрел на лежащего перед ним парня, по руке которого струились дорожки крови, образуя рядом небольшую лужицу, и не знал, что предпринять. Первое, что пришло ему в голову, — окликнуть напарников, — и когда те прибежали, решено было позвать врача, а пока, чтобы заключенный не погиб, мужчины в форме оторвали кусок ткани от простыни и прижали ее к свежей ране. Тряпка быстро пропиталась красным цветом, становясь влажной и теплой. Охранники не на шутку испугались, и пока двое возились с обезумевшим парнем, который мог вот-вот умереть, другой побежал за местным доктором.
Вместе с женщиной в белом халате и чемоданчиком с красным крестом в руке в камеру вошел начальник тюрьмы. Охрана изложила ему суть происходящего, пока доктор занималась обработкой раны и предпринимала попытки привести в чувства заключенного. Но Тэхен не приходил в себя. Ни он, ни его личности не реагировали на медицинскую помощь, и даже нашатырь, приставленный к носу, не смог вернуть юношу в сознание.
— Его нужно отнести в лазарет, — сказала врач, перебинтовывая руку Тэхена.
— Охрана этим займется, — начальник тюрьмы махнул рукой, чтобы охранники взяли заключенного на руки и вместе с доктором отнесли его в лазарет, — а я пока позвоню госпоже Джексон…
***
Следующим утром к девяти часам в окружную тюрьму, где находился Тэхен, приехали Кортни Джексон, Гвен Ли, ее новая напарница, и детектив Купер. Все трое были напряжены и спешили увидеть Тэхена. Ночью Кортни позвонил начальник тюрьмы, Роберт Барнс, и сообщил, что ее подопечный сначала устроил самое настоящее шоу, а потом чуть не покончил жизнь самоубийством. «Знаете, это не мое дело, но у него с головой явно не порядок», — сказал Барнс, чем совсем не удивил адвоката. Эти слова можно предоставить в суде, если понадобится, как мнение со стороны. В данной ситуации любая зацепка могла оказаться на вес золота. Джексон хотела использовать все по максимуму, искать выгоду из любых фраз и действий, чтобы ее защита Тэхена оказалась непробиваемой, и теперь эта защита имела двойную броню благодаря Гвен.
Гвен Ли оказалась приятной молодой американкой азиатского происхождения, которой недавно исполнилось тридцать. Она была начинающим адвокатом и хваталась за любую возможность, где можно было проявить себя и набраться опыта, и когда ей позвонил детектив Купер с предложением помочь Кортни Джексон, та согласилась без раздумий. Гвен и Кортни быстро нашли общий язык. Первая ввела вторую в курс дела, объяснила план действий и запретила кому-либо рассказывать информацию, особенно прокурору Вуду. Женщины решили стоять до последнего и поддерживать друг друга, направляя общие силы на защиту Ким Тэхена.
Тяжелые и высокие ворота, напоминавшие монолитную стену темно-серого цвета, разъехались в стороны, пропуская на территорию окружной тюрьмы машину, за рулем которой был Купер. Он плавно вырулил на парковку для персонала, остановился и открыл дверь, чтобы выпустить Кортни и Гвен. К ним вместе с двумя полицейскими подошел Роберт Барнс
— Доброе утро, — поздоровался он, жестом приглашая следовать за ним. — Спасибо, что приехали. Вам стоит пообщаться с Тэхеном. Вчера он вел себя, мягко говоря, очень странно…
— А что он натворил? — спросила Гвен, поправляя свои очки.
— Госпожа Джексон не просветила Вас? — Барнс удивленно вскинул брови и засмеялся.
Гвен и Кортни переглянулись. Ли хотела узнать подробности лично из уст охранника тюрьмы в силу своего любопытства и желания заявить о себе. Хоть Джексон и рассказала ей по дороге сюда, что случилось с Тэхеном в эту ночь, она рвалась пообщаться с Робертом и расспросить у него обо всем, что ее интересовало. Детектив Купер и Кортни оценили такое рвение и синхронно улыбнулись.
— Сначала он стал проситься на свободу, — Барнс дождался, пока перед ним раскроют двери охранники, и зашел в основной корпус вместе с остальными, — затем расплакался, как ребенок, и просил, чтобы его оставили в покое, хотя сам охотно привлекал внимание своим поведением, ну а потом подрался с охранником и покалечил себя.
— Интересно, как он смог пронести нож? Его ведь осматривали, — задумчиво проболтал Купер, следуя за начальником тюрьмы.
— Это остается загадкой для всех нас, — Роберт развел руками, сворачивая направо, где находилась комната для встреч с заключенными. — Ловкость рук и никакого мошенничества.
Джексон еще ночью поняла из рассказа Барнса, что сначала вышел Чонгук, а потом — Юнги, скорее всего. Ввязаться в драку мог и Хосок или Чимин, но это вряд ли. Драки и криминал были в стиле именно Юнги. А вот насчет Чонгука она не сомневалась. Только он, ребенок, мог расплакаться и просить взрослых не трогать его. Единственный вопрос, который мучал Кортни, — что случилось с Намджуном? Обычно он контролировал выходы личностей, да и Юнги по его воле был наказан, а ночью случилось то, что не должно было случиться. Намджун не допустил бы подобного. Значит, с ним что-то произошло, и это ох как не нравилось адвокату.
Тэхен сидел в синей форме для заключенных за столом. Между ним и пришедшими его навестить находилось прозрачное стекло, через которое они могли общаться, но не касаться друг друга. Увидев своего подзащитного, Кортни ощутила легкий укол в сердце. Рука парня была перебинтована, волосы потрепаны, лицо слегка опухло после тяжелой ночи, а красные то ли от слез, то ли от усталости глаза смотрели в стену перед собой. Его хотелось обнять, прижать к себе, пожалеть и сказать, что все обязательно будет хорошо, что они справятся и смогут избежать наказания, но вместо этого Джексон могла лишь опуститься на стул и поговорить с ним. Ну разве мог Тэхен убить своего отца, если его вид кричал о том, что он и мухи не обидит? Гвен и Купер сели по обеим сторонам от Кортни.
— У вас пятнадцать минут, — Роберт указал пальцем на часы и удалился.
Охрана и полицейские стояли на каждом углу и внимательно следили за происходящим. В их поле зрение попадал каждый человек, находящийся в этой комнате, и Тэхен не был исключением. Кроме него в помещении находился еще один темнокожий мужчина. Он общался со своей матерью и просил ее не плакать. Он обещал, что скоро выйдет, найдет работу, заведет семью и станет достойным человеком.
— Я бы тоже хотел завести семью… — грустно произнес Тэхен, наконец поднимая взгляд на Кортни, но увидев рядом с ней чужих людей, заметно напрягся. — Кто это?
— Не бойся, это мои коллеги. Адвокат Ли и детектив Купер, они нам будут помогать, — Джексон постаралась улыбнуться. — Тэхен, что ты помнишь?
— Мы были с Вами в другой комнате. Вы сказали, что моего отца убили, а потом… — Тэхен нервно вздохнул, а его левый глаз несколько раз дернулся. — Потом я оказался в тюрьме. Я ничего не помню… Я не знаю, за что меня посадили.
Гвен и Купер внимательно следили за диалогом между адвокатом и ее подзащитным. Они оба искренне удивлялись и верили в то, что Тэхен не обманывал. Ни адвокат Ли, ни детектив не могли объяснить, почему, но они не ставили под сомнение его болезнь. Купер помнил разговор с личностями по имени Намджун и Хосок, сравнивал их с тем, кто сейчас сидел перед ним, и понимал, что это совершенно другой человек. Это настоящий Ким Тэхен — Тэхен, который страдал синдромом множественной личности. Гвен делала пометки в своем блокнотике. Она не встревала в разговор, потому что боялась спугнуть Тэхена, и просто слушала, мысленно соглашаясь с диагнозом. Ли знала, что Джексон стоит доверять, и если она убеждена в невиновности парня, значит, так оно и было.
— Ни с кем не разговаривай, ничего не рассказывай. Это может быть опасно, — сказал детектив Купер. — Даже у стен есть уши. Мы вытащим тебя отсюда, если ты нам доверишься и будешь с нами сотрудничать.
— Д-да, конечно! — Тэхен быстро закивал.
— Сегодня я позвоню судье Флетту, который будет вести твое дело, и попрошу у него дополнительное время на психологическую экспертизу.
Кортни полезла в свою сумку, чтобы проверить, не потеряла ли она визитку судьи, и на ее копошение тут же среагировал один из охранников. Он подошел к ней, схватил за руку и громко спросил, что она делает. Охранник подумал, что адвокат собирается передать заключенному что-то запрещенное, ведь любые подозрительные действия здесь не остаются без внимания, вот и Джексон попала под него с не очень хорошей стороны. Женщина стала объяснять, что ничего плохого она не хотела сделать. Детектив Купер подтвердил ее слова и попросил охранника отпустить адвоката.
— Тебя мамочка в детстве не научила, что нельзя так обращаться с женщинами? — спросил Тэхен, вальяжно откидываясь к спинке стула и глядя прямо в глаза охраннику. — Отпусти моего адвоката, обезьяна в форме.
Шокированный настолько прямым и бесстрашным заявлением охранник замер, как и детектив с адвокатом Ли, и только Джексон поняла, что перед ней сидит уже не Тэхен, а Чимин. Его выход только усугублял положение, ведь после буйной ночи надо вести себя тише воды, ниже травы и не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы не нарваться на очередные проблемы, но разве человек с таким заболеванием мог себя контролировать? Точнее, тех, кто являлся его неотъемлемой частью.
— Тэхен, не нужно, все в порядке, — постаралась отвлечь внимание охранника Кортни, начиная говорить, не давая тому поднять шум и наказать заключенного за столь опрометчивый поступок. — Охранник выполняет свою работу, он следит за порядком. Это входит в его обязанности…
— Оскорблять своим поведением женщин тоже входит в его обязанности? — Чимин разозлился и подался вперед, жалея, что не может сомкнуть свои руки на шее придурка в форме. — Еще раз ты тронешь моего адвоката…
— Ой, смотрите, какая красивая птица залетела сюда! — Гвен, которая видела, как покраснело лицо охранника, попыталась уладить ситуацию и увела разговор в другое русло. — Кажется, это чайка? Интересно, что здесь делает чайка? Надо скорее закрыть окно, пока она сюда не попала! Вы не поможете мне?
Ли вскочила со стула, схватила охранника под руку и быстро, пока он не особо соображал, что вообще происходит, отвела его от заключенного, который пафосно перекатывал во рту язык и поглядывал то на Гвен, оценивая ее сзади, то подмигивал Кортни. Детектив, как и охранник, тоже находился в прострации, но отдаленно понимал, что на свет вышла другая личность, и с Тэхеном они вряд ли пообщаются сейчас. С такими людьми Купер прежде не сталкивался, и все его внимание было украдено этим странным молодым человеком.
— Госпожа Дже-ексон… Я успел соскучиться, — сладко протянул Чимин, а после бросил недовольный взгляд на детектива. — У меня появился конкурент?
— Нет, Чимин, это мой коллега, детектив Купер. Он будет помогать нам.
— А кто была та молодая красотка? Нет, госпожа Джексон, Вы тоже очаровательны, — Чимин хрипло засмеялся, — но азиатки… Я скучал по ним.