Но мы все же рассматриваем вариант масштабного столкновения, когда НАТО не желает сворачивать с тропы войны и намерено добиться своего. В этом случае весьма вероятно то, что первая фаза войны – воздушное наступление и применение высокоточного оружия может и не получиться запланированным избиением противника. Вероятнее всего, эта фаза войны будет связана со встречными ударами высокоточным оружием и авиацией.
В этом деле для НАТО есть ряд неприятных моментов. Во-первых, Калининградский особый район (КОР), который находится в оперативном тылу группировки войск НАТО в Прибалтике. Силы, размещенные в КОР, представляют собой непосредственную угрозу морским, сухопутным перевозкам сил НАТО, аэродромам и районам сосредоточения. Там находится РЛС системы раннего предупреждения о ракетном нападении, мобильные комплексы «Искандер» (по крайней мере одна ракетная бригада, до 18 пусковых установок; радиус действия накрывает Латвию, Литву, почти всю Польшу, восточные районы Германии и юг Швеции), силы флота и авиации.
Во-вторых, ВВС Беларуси расположены как раз между «западной» и «южной» группировками НАТО и могут нанести их высокоточному и авиационному компоненту очень серьезный урон. В составе ВВС Беларуси есть 12 МиГ-29БМ, белорусской модернизации, которые имеют систему дозаправки в воздухе, могут нести ракеты «воздух-земля» и противокорабельные ракеты. Помимо этого, на авиабазе Барановичи размещены 10 Су-27СМ3 ВВС России.
В-третьих, авиационные и ракетные силы Западного военного округа, ВКС России обладают возможностью, которой почти лишены силы НАТО в Прибалтике и на Украине. Это возможность рассредоточения, маневра силами и возможность нанесения ракетного удара из глубины, за пределами радиуса средств обнаружения, в особенности, при использовании мобильных ракетных комплексов наземного базирования.
Таким образом, «западная» группировка НАТО в Прибалтике изначально имеет крайне невыгодное расположение и может подвергнуться авиационным и ракетным ударам с трех сторон: из КОР, из Беларуси и из западных районов России. «Южная» группировка на Украине имеет положение получше, но тоже весьма уязвимое: она может быть атакована авиацией с одной стороны, и подвергнуться ракетным ударам с трех сторон: с Черного и Каспийского морей, и из юго-западных районов России.
Что касается российских и белорусских войск, то крайне уязвимое положение у КОР, который окружен со всех сторон странами НАТО, весьма уязвимое положение у Беларуси, а также у Крыма. В остальном же, значительная часть российских ракетных и авиационных сил находится вне зоны поражения высокоточным оружием и может рассредоточиться, так что уничтожить ее в ходе ракетного удара и воздушного наступления будет весьма проблематично. Стратегическая авиация России, базирующаяся в Энгельсе и в Иркутске, которая скорее всего примет самое активное участие в нанесении удара высокоточным оружием (по примеру участия в войне в Грузии в 2008 году), также находится вне досягаемости высокоточного оружия НАТО.
Итак, чем Россия с союзниками ответит в первой фазе войны воздушным силам НАТО? Скорее всего, пользуясь особенностями ТВД, в изобилии покрытого лесами, где легко спрятать мобильные ракетные комплексы, имея больше аэродромов и посадочных площадок для рассредоточения авиации, а также флоты, оснащенные высокоточным оружием, будет сделано следующее. Перед началом военной операции в Беларусь и в западные и юго-западные районы России будет переброшено побольше ракетных комплексов малой и средней дальности, зенитно-ракетных комплексов, фронтовая бомбардировочная и истребительная авиация. Под прикрытием массированного применения средств РЭБ, они нанесут превентивный или встречный удар всеми силами с целью разгрома основных авиационных сил НАТО на ТВД. Приоритет: аэродромы, боевые корабли, наземные пусковые установки, а то, что останется, будет работать по наземным войскам. Одновременно выполняется ракетный залп флотов. Работу доделают удары высокоточным оружием со стратегических бомбардировщиков.
Какое может быть соотношение сил в воздушном сражении? Формально, у НАТО много самолетов: 1530 истребителей и истребителей-бомбардировщиков у США и 1670 у европейских стран НАТО. Однако, численность авиации на ТВД явно будет лимитироваться наличием оборудованных авиабаз в странах Прибалтики, в странах Восточной Европы и Скандинавии. Сейчас НАТО имеет в этом регионе 18 эскадрилий, около 330 самолетов, а с учетом расширения авиабаз, использования авиабаз на Украине и переброски дополнительных сил на существующие авиабазы авиационная группировка НАТО наземного базирования может достигнуть 600 самолетов, а морского базирования – 200 самолетов, как и указано в первой плане при изложении плана. Против них Западный военный округ имеет 200 истребителей, 90 истребителей-бомбардировщиков Су-34 и Су-24, и еще 37 истребителей есть в ВВС Беларуси. Итого 327 самолетов. С учетом переброски авиации из других округов группировка может быть доведена до 350-360 самолетов. Итого соотношение воздушных сил России и НАТО может быть принято как 1:2,2. Однако, надо учитывать, что довольно мощное российское ПВО ощутимо снижает воздушное превосходство НАТО.
Это будет грандиозное воздушное сражение с участием сотен самолетов с обоих сторон, десятков кораблей, десятков ракетных пусковых установок и ЗРК, ожесточенное и кровопролитное. Результаты этого сражения во многом будут зависеть от характера удара. Превентивный российский удар по не до конца развернутой авиационной группировке НАТО может иметь сокрушающий характер, и привести к потерям порядка 70-80% самолетов, что, в общем, сделает авиацию НАТО небоеспособной и поставит всю военную операцию под вопрос. Одновременно серьезный ущерб понесут и наземные войска НАТО, особенно авиационный компонент наземных сил. В общем, превентивный удар ВКС России и союзников с высокой вероятностью ведет к поражению авиации НАТО, после чего наземная фаза войны просто не начнется.
Встречный удар будет иметь несколько другие результаты, и в этом случае, вероятнее всего, обе стороны понесут высокие потери порядка 50-60% самолетов, а если авиация России и Беларуси не успеет достаточно рассредоточиться, то она может понести потери порядка 60-70% самолетов, но и в этом случае сумеет уничтожить 30-40% авиации своего противника. Только в этом случае наземные силы НАТО могут начать вторую фазу войны.
Чтобы захватить господство в воздухе хотя бы над частью ТВД, пилотам авиации НАТО придется изрядно потрудиться и принести кровавые жертвы на алтарь борьбы за демократию. Многие из них будут гореть на земле. В отличие от начала Великой Отечественной войны, когда немецкая авиация действительно имела более высокий технический уровень, чем советская, теперь технический уровень авиации НАТО и России в целом стоит на одном уровне. Российские истребители Су-27 и МиГ-29 могут уверенно противостоять F-16 разных модификаций и его европейских аналогов, составляющих основу парка истребительной авиации НАТО. Некоторое преимущество отдельных типов машин нивелируется в условиях массированной схватки в воздухе, в сочетании с ударами крылатыми ракетами по аэродромам и столь же массированным использованием ЗРК ПВО.
В отличие от войны в Ираке, уже первая фаза войны – высокоточные удары и воздушное наступление, перестает быть легкой прогулкой и веселым военным приключением. В первые же сутки войны потери обоих сторон будут исчисляться десятками самолетов и вертолетов, сотнями танков и бронемашин, сотнями человек личного состава, могут быть потоплены несколько крупных надводных кораблей.
Глава пятая
Варианты наземного наступления
Наступление наземных войск НАТО не может начаться без предварительного завоевания господства в воздухе и обеспечения авиационной поддержки. На это нужно время, примерно 2-3 суток, прежде чем авиация НАТО сможет достичь сколько-нибудь ощутимого успеха в воздушном наступлении. Без этого успеха наземные силы НАТО не пойдут в наступление, дабы не превратиться в легкие мишени для российских штурмовиков. Хотя, стоит отметить, что наземные боевые действия сравнительно небольшими силами, например, отрядами спецназа или батальонными тактическими группами, вполне возможны и в первые сутки войны.
Это, между прочим, очень существенный фактор, которые дает определенное преимущество российским войскам, которые за время воздушного сражения могут привести себя в боевую готовность, перегруппироваться и встретить противника на более выгодных позициях. Авиация НАТО, будучи занятой сражением за господство в воздухе и подавлением ПВО, не будет в состоянии сколько-нибудь существенно этому помешать.
Здесь надо вспомнить многочисленные внезапные проверки боевой готовности, которые в последние несколько лет, по крайней мере, с 2014 года, проводились в разных военных округах. Открытой информации о них немного, но судя по тому, что было опубликовано о них, это были крупномасштабные учения, в которых отрабатывалось важнейшее для начала войны дело: подъем по боевой тревоге, переброска войск на значительные расстояния и вступление с марша в бой на незнакомой местности, с применением всего наличного вооружения и при взаимодействии всех родов войск.
К примеру, внезапная проверка боевой готовности Западного и Центрального военных округов, начатая 26 февраля 2014 года, включала в себя действия 150 тысяч человек, 90 самолетов, 120 вертолетов, 800 танков и 1200 единиц бронетехники, 80 кораблей и судов. За сутки войска были выведены из мест постоянной дислокации и переброшены на шесть общевойсковых полигонов. Отрабатывалась, помимо всего прочего, переброска бронетехники по железной дороге, переброска авиации с дозаправкой в воздухе, высадка тактических десантов, включая отработку задачи по захвату заполярного аэродрома и переброске на него подкрепления посадочным способом. 3 марта 2014 года проверка закончилась и войска вернулись в места постоянной дислокации.
В последующем было проведено еще несколько подобных внезапных проверок боевой готовности в разных военных округах. Все они включали выполнение самых разнообразных задач. К примеру, Восточный военный округ в сентябре 2014 года проводит такую проверку, в которой было задействовано около 100 тысяч человек, более 100 самолетов, силы Тихоокеанского флота. Особенно масштабными были учения флота и авиации. Флот выводил свои корабли и подводные лодки в акватории Японского и Охотского моря, а авиация перебазировала самолеты на запасные и оперативные аэродромы по всему Дальнему Востоку. Есть упоминания о переброске бронетанковых бригад на большие расстояния, отработке призыва резервистов, работы государственных органов в условиях мобилизации.
Направленность этих учений совершенно очевидна. Это отработка вывода войск из мест дислокации в исходные районы для ведения боевых действий, как можно более быстро и как можно более скрытно. Эти учения позволяют довольно уверенно сказать, что в случае начала войны с НАТО, в течение суток или двух, из сил Западного, Центрального и Южного округов будут созданы весьма мощные группировки для отражения наступления наземных войск НАТО, а Восточный военный округ будет приведен в боевую готовность для отражения нападения, а также для переброски подкреплений на запад.
И уже здесь видно, что российская армия имеет значительное преимущество перед армиями НАТО по темпам реагирования. Внезапные проверки боеготовности показывают, что практически весь боевой состав российской армии может быть поднят по тревоге и переброшен в исходные районы для ведения боевых действий всего за пару суток. Одновременно может быть начат призыв резервистов и даже частичная мобилизация с целью развертывания дополнительных частей для пополнения резерва. Столь быстрая переброска войск вряд ли будет вскрыта разведкой НАТО в полном объеме, что может привести к разным неожиданностям для командования НАТО в момент перехода к наземной операции. Например, неожиданный наступательный удар российских войск, внезапно оказавшихся там, где их не ждут.
Разумеется, такие масштабные учения проводятся для отработки действий в условиях войны, очевидно, по некоему плану, разработанному в Генеральном штабе РФ, в котором учтены наиболее вероятные наступательные действия противника, разработаны меры по парированию этих ударов, разгрому наступающих группировок и переходу в контрнаступление. Но эти планы, естественно, являются строго секретными, и мы можем лишь догадываться об их содержании. Однако, на основе того, что известно о российской армии и ее тактике, и на опыте Второй мировой войны, можно в общих чертах набросать то, каким может быть этот план отражения вторжения войск НАТО.
Здесь нужно сказать пару слов о наиболее существенных отличиях оперативно-тактического искусства российской армии от армий НАТО. Во-первых, что даже внесено в Военную доктрину России, цель ведения боевых действий состоит в разгроме вооруженных сил противника. Оборона территории, городов и даже важных транспортных узлов есть задача второстепенная, подчиненная выполнению этой главной задачи. Такой образ действий, как известно по опыту предыдущих войн, подразумевает напористый, наступательный стиль боев, стремление к захвату инициативы, нарушению и расчленению боевых порядков и тыловых коммуникаций противника.
Армии НАТО, и в особенности армия США, в целом ориентированы на захват политических центров и установление военного контроля над территорией. Все проведенные ими войны исходили из стремления как можно быстрее свалить политическую власть, что должно было привести к распаду армии. Это немаловажное обстоятельство, делающее действия войск НАТО весьма хорошо предсказуемыми еще до того, как они начинают войну.
Во-вторых, российская армия, во многом под влиянием опыта Великой Отечественной войны, большое внимание уделяет активной обороне с целью замедления продвижения противника и нанесения ему потерь. Хорошо подготовленная оборона, особенно в сочетании с маневром огнем, позволяет действовать даже против численно превосходящего противника.
Армии НАТО, как показал опыт войны в Ираке и в Афганистане, обороной владеют очень плохо, почти не уделяют внимания оборудованию оборонительных позиций, и от поражений их спасала только нехватка у иракских и афганских боевиков артиллерии, минометов и реактивных снарядов. Многочисленные видеоролики боев американских подразделений в Афганистане и Ираке показывают, что для них довольно типично выбрать позицию за каким-нибудь дувалом, без укрытий, окопов, с плохим обзором и секторами огня, которая по российским меркам совершенно не годится для обороны, особенно если противник попытается ее охватить.
В-третьих, российская армия умеет вести арьергардные бои, то есть прикрывать огнем свой отход на другие позиции, а также вести бои в окружении. Это обстоятельство, так же под влиянием опыта Великой Отечественной войны, российских солдат не смущает. Хотя, многими военными экспертами обучение войск этим разновидностям боя признается недостаточным.
В американской армии этот навык отсутствует, и, если сражение пошло не по плану, противник наседает и обтекает с флагов и тыла, американцы все внимание бросают на эвакуацию, то есть, по сути дела, на бегство. Наиболее известный эпизод такого рода – это бои в Могадишо 3 октября 1993 года, когда плохо вооруженные и организованные боевики Фаруха Айдида окружили в городе отряд спецназа «Дельта» и навязали ему уличные бои. Вытащить спецназовцев из уличного боя удалось только с помощью бронетехники. После этого американцы побаивались боевиков, и вывод американских «голубых касок» из Сомали прикрывала целая армия: 1800 американских и 500 итальянских морпехов, на кораблях в прибрежных водах находилось еще 10 тысяч человек, а с воздуха операцию прикрывала авиация.
В-четвертых, российские воздушно-десантные и десантно-штурмовые бригады представляют собой весьма грозную силу, имеющую собственную бронетехнику, в том числе десантируемую парашютным способом, ударные вертолеты (Ми-24, составляющий основу российского парка ударных вертолетов, имеет не только мощное вооружение, но и может десантировать до 8 десантников). Им могут придаваться танковые и мотострелковые части. Они могут, к примеру, захватить и удержать аэродром, обеспечив переброску на него десанта посадочным способом, а могут захватить важную позицию в тылу противника, чтобы нанести ему удар с тыла или воспретить отход. Эта тактика, еще в Афганистане получившая название «молот и наковальня», в которой десантно-штурмовые и мотострелковые части действуют совместно на окружение и уничтожение противника, показала свою высокую эффективность даже в сложных горных условиях.