Делать нечего, стой не стой столбом, ответить придётся.
– Борт пятьсот тридцать три. Земля. Приём. Пилот – Цветана Романовна Романова. Слушаю вас.
– Подтверждаю соответствие заявленной ранее дорожной карте. Подтверждаю идентификацию пилота, его ДНК. Цветана Романова, добро пожаловать на Зеру. Подтвердите вашу визу.
– Экскурсионная.
– Вы сделали запрос по другому борту?
Я включила визуализацию – надоело болтать с голосом диспетчера, хотелось увидеть его.
Когда включился экран, я невольно отшатнулась. На меня смотрел мужчина с бледной, изъеденной морщинами кожей, короткими белыми волосами, бесцветно-голубыми глазами и красными, словно их натёрли свекольным соком, губами. Ощущение, что природа сотворила эскиз, набросав его светлыми тонами, а о красках не позаботилась, осталась только красная. Вот и разрисовала, смачно выделив пухлые губы.
– Да, – внутренне собравшись, кивнула я. – Разыскиваю борт. Он пропал в стратосфере планеты.
– Вы вправе получить разъяснения по этому вопросу, подав официальное заявление в специальную службу по установленной форме.
– Э-э-э… Но…
– Выделенные коридоры для вашего легкого катера могут быть открыты в промежуток с десяти сорока трёх до одиннадцати часов по местному времени, ориентированному в соответствии с конвенцией номер тридцать шесть, параграф сто двадцать для планет типа «Третья ступень». Одновременно сообщаю вам о возможности открытия коридоров в промежутках времени от двадцати двух до двадцати трёх часов, и с часа до часа двенадцати минут ночи.
Поджала губы. Очень сожалела, что не находилась с диспетчером в одном помещении и не имела возможности врезать по его острому носу, чтобы увидеть ещё красную краску на лице, помимо губ.
– Я подтверждаю пилотирование по выделенному коридору в период с десяти сорока трёх до одиннадцати.
– Подтверждение принято. Добро пожаловать на Зеру.
Сказал, словно в лицо плюнул. Обожают они здесь чужаков, просто пример радушия и гостеприимства!
Я села обратно в кресло, пристегнулась ремнями безопасности, ведь собиралась пилотировать катер в ручном режиме. Система с Зеры запросила несколько вводных кодов, я подтвердила их, отослав короткий стыковочный шифр. Перевела бортовой компьютер на следование по присланной системой Зеры посадочной карте.
Полёт прошел штатно, без перегрузок и дополнительного раздражения в отношении местных диспетчеров. Лётное поле для лёгкого транспорта оказалось весьма просторным, но не заполненным, как я привыкла видеть на родной планете.
Топая по пыльной дорожке, разделяющей площадку на две части, успела заметить с десяток торговых мелких шаттлов из разных систем. Среди судёнышек стоял мощный сверхновый корабль с Земли, что весьма удивило. Неужели места на стоянке для «крупняка» не нашлось? Ничего себе планета Четвёртого порядка! Такое столпотворение!
Я присмотрелась к номеру борта и гербу под ним. Синий фон, на нём красный орёл с белой головой парил над жёлтой дугой, напоминающей ленту. Он смотрелся яркой картинкой на серо-чёрной поверхности тяжёлого межпланетного корабля.
Новая торговая фирма?
А мне-то что с этого?
Ни одного передвижного средства до космопорта – вот что ужасно!
Шла не меньше сорока минут. Увиденное мною в конце марш-броска по полю не порадовало. Во-первых, шаттла, на котором прибыл Ваня, нигде не обнаружила, хотя надежда, что он на другой площадке, оставалась. Во-вторых, меня беспокоило, что рабочие праздно шатались между судами – полное нарушение всех мыслимых норм межпланетного законодательства.
Вдалеке показалось здание. Оно было громоздкое и нелепое, стоящее на шести толстых ногах-опорах. Прямо не космопорт галактического уровня, а стульчак на курьих ножках. Осталось разобраться, с какой стороны вход в этого монстра.
Строение выглядело горкой детских кубиков, асимметрично скомпонованных на грубо сколоченном столе. Фасады первого ряда блоков сверкали блестящим покрытием. Через стекольные витринные окна второго ряда просматривались внутреннее убранство помещений и люди, передвигающиеся медленно, волочащие за собой тележки с ящиками.
Третий ряд блоков опоясывала надпись «Международный космопорт» на двух языках.
Вершиной нагромождения стал большой куб черного цвета, на одной из сторон которого красовался герб Зеры.
Подойдя вплотную к одной из колонн, я осмотрелась и заметила в паре десятков метров от меня три дорожки из металлических дисков. Шагнула к одному из них и встала в самую середину. Меня опоясало голубоватое свечение голограммы. Я прочитала приветствие, подняла руки, как требовалось в первом пункте краткой инструкции, назвала своё имя – требование второго пункта, и что прибыла налегке, без груза – ответ на третий вопрос перечня.
Неожиданно из открывшегося в днище космопорта люка выползла прозрачная труба и устремилась ко мне. Стыковка боковин металлического диска и конца трубы прошла с мягким щелчком, и я почувствовала приток воздуха. Диск, на котором стояла, сработал поршнем, подняв меня на этаж.
Внутренняя отделка строения оказалось довольно сносной: бледно-серые стены, гладкие чёрные полы, эскалаторы на следующий этаж. В общем – дыра.
Поискала взглядом голографию с информацией, но не обнаружила. Кстати сказать, чего-то похожего на проекции или их подобие нигде не наблюдалось, даже в качестве рекламы.
Мимо проходила пара: мужчина и женщина. Я устремилась к ним.
– Здравствуйте. Не подскажете, где тут стойка регистрации или справочная служба?
У женщины русые волосы, светло-зелёные глаза, брови дугой и кроваво-красные губы. Их она широко растянула в приветственной улыбке. Я внутренне содрогнулась, но виду не подала. Увы, придётся привыкнуть к колоритной внешности зерайцев.
А вот мужчина был похож на альбиноса: весь белый, будто лист бумаги, за исключением рта.
– Конечно, мисиртис, – у зерайки оказался приятный голос, – только находятся они в разных концах космопорта. Но вы можете сэкономить время и отправиться в справочную выяснить то, что собирались, а дежурный регистратор сам вас найдёт.
– Спасибо.
– И если вам, мисиртис, потребуется, здесь есть весьма неплохой бар. Только постарайтесь там ни с кем не заводить знакомств. Зера – мирная планета, но бережёного и боги Земли берегут.
– Учту, спасибо. В какую сторону справочная?
– Направо, прямо по коридору.
– Всего доброго.
– И вам, мисиртис.
Я направилась в указанном женщиной направлении. В конце коридора в тупике обнаружилась дверь, на которой было начертано: «Справочная служба». Вздохнула и с улыбкой распахнула полотно.
Внутри была стойка, а за ней никого.
– Ау, есть кто живой? – позвала я.
Из-за стойки вынырнула зерайка – молодая девушка с тёмной кожей и бледными глазами. Она широко улыбнулась мне.
– Здравствуйте, мисиртис. Чем могу помочь? У вас какая-то проблема? Вопрос?
– Да, я разыскиваю судно, стартовавшее с Земли. Мне было предложено заполнить форму для установления места приземления.
– О! – широко улыбнулась девушка. – Я в курсе вашей проблемы. Диспетчер передал ваш запрос. Он выполняется.
– И? Когда смогу получить результат?
– Информацию предоставлю вам я или другой сотрудник службы. Вы можете подождать регистратора в баре.
Мне с милой улыбкой указали направление и даже снабдили местной кредитной картой, в соответствии с каким-то там пунктом очередной конвенции.
М-да, если бы я знала, что путь до бара так тёмен и ужасен и пролегает по длинным безлюдным коридорам, предпочла бы дождаться ответа в справочной службе.
Глава 2
До наступления Нового года 5 дней 10 часов
Я изо всех сил врезала ладонью по корпусу механизма, ожидая получить от него хоть какую-то реакцию.
Робот-бармен? На Зере это так называется? У нас на планете такое устройство ещё в прошлом веке списано в утиль.
Подозреваю, остатки, что пылились на складах, неимоверно выгодно продали сюда. Или предложили в рамках гуманитарной помощи колонизированным планетам.
А что, с этих проходимцев в парламенте Земли станется! Всучат ненужное, ещё и раструбят во все концы о содеянном. И что едва ли не от сердца оторвали, новое и прямиком со склада.
Зера, если мне не изменяла память, лет пятнадцать была на балансе у Солнечной системы. Присоединение к Земле состоялось на правах схожести почвенной структуры. Правительство не рвалось брать Зеру в роли колонии, но пришлось – навязало мировое сообщество, как ненужный бонус.
Экономика моей Земли трещала и трещит по швам – тут уж не до ненужных даров. К тому же постоянные бунты полукровок ослабляли политическую основу правительства среди планет-лидеров Первого порядка.
Три года назад у правительства появилась идея переселить большинство полукровок на Зеру и тем самым решить эти две нерешаемые проблемы – экономику и правопорядок, но как-то инициатива забуксовала и провалилась в тартарары под шквалом критики со стороны галактического сообщества.
Бардак! Везде невероятный бардак!
А ведь идея неплохая, и можно было бы поднапрячься, исполнить её. Только тогда пришлось бы инвестировать в Зеру энную сумму денег. Но игра стоила свеч.
Увы, была причина, в которую всё упиралось: статус планеты. Четвёртый уровень, это даже не Третий и уж тем более не Второй. Если затевать глобальное переселение, то смута возрастёт, ведь ситуация будет выглядеть, как ссылка неугодных. На такие действия никто из чиновников не решится.
Другое дело, если присвоить более высокий порядок Зере, но тогда на один голос в парламенте станет больше, впрочем, как и в Совбезе. А политические игрища на всех полях пойдут совсем другим путём. Новый участник, встраиваемый в отлаженную систему жизни, не нужен никому, включая Землю.
Такое решение всколыхнёт одеяло политики Млечного пути, значит, и количество сторон, в которые будут это одеяло тянуть после встряхивания, тоже увеличится.
Ещё раз повторюсь: везде бардак!
Я снова сунула временную кредитку в специальный слот робота-бармена – огромного шкафа, снабжённого простенькой системой для голографии – и в который раз он выплюнул её обратно. Захотелось опять врезать по машине, но сдержалась: порча чужого имущества, мало того, корпоративного, карается законом.
Искажённое лицо появившейся голограммы растворилось, унеся с собой в кибернетический мозг механизированной обслуги покорёженную улыбку. Я, мысленно выругавшись, вставила прозрачный квадрат карты в слот в очередной раз.
– Упорная какая! – хмыкнул кто-то за спиной, и я повернулась.
Незнакомец криво улыбнулся кумачными губами-ниточками и пригладил рукой пегие тонкие прямые волосы, достающие до плеч. На вид ему лет тридцать – тридцать пять.
Ко мне подошёл ещё один мужчина и произнёс:
– Эти консервные банки никогда с первого раза ничего не выдавали.
– Думаете, бесполезное занятие? – спросила я у худощавого зерайца, упомянувшего консервы.
Его длинные волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза смотрели весело. Пунцовые губы застыли в усмешке. Темноволосый мужчина облизнулся и широко, словно родной, улыбнулся:
– Я вас знаю, мисиртис. Вы – Цветана Романова. Герой Земли.
– О! Слава всегда опережает, – хмыкнула я. – Но вы ошиблись.
– Ошибся? – нахмурился темноволосый.
– Увы.
– Жаль. Очень похожи.
– Многие так говорят, я уже привыкла.
Я пожала плечами и всё-таки врезала по машине кулаком. Слот для карты моментально засветился, появилась проекция услужливого бармена, протягивающего раскрытое меню.
– С ума сойти! – восхитился пегий. – Не знал, что с этой штукой так можно.
Я выбрала напиток и дождалась, когда в специальном отверстии появится стаканчик с розоватой жидкостью.
– Землянам тут рады, – хмыкнул темноволосый и поплёлся следом за мной к столику.
Он не стал просить меня, чтобы разрешила присесть с ним рядом, а замер возле стола, выдернув из кармана морт, и начал водить по его экрану пальцем.
В глуши такие гаджеты?
Признаться, волокита начал мне надоедать тем, что торчал рядом, но и просить его отойти как-то невежливо. Посему стоически молчала, рассматривая немногочисленных посетителей бара, сидящих за столиками и на диванах у стены.
Их было человек десять примерно. В основном мужчины разного возраста – аборигены, но парочка из них принадлежала к другим расам, и я затруднялась с пониманием, к каким именно.
Две девушки-инопланетянки заняли места на диванах возле стены. Они смотрели в экраны устаревшей модели рэктов и тихо переговаривались друг с другом. Голубое свечение от игровых устройств ложилось на их чернокожие лица, и потому девушки выглядели восставшими из могилы покойниками.
Вообще, как-то особого ажиотажа и кутерьмы, что обычно бывает в питейных заведениях космопортов, в Зерайском не наблюдалось. Бар первое место, где хоть какая-то жизнь теплилась.
– Разрешите присесть, мисиртис? – обратился ко мне пегий.
Он подошел после того, как вставил в слот карточку и врезал по «бармену» кулаком, не дожидаясь сбоя в работе программы. Голубая жидкость налилась в стакан. Проекция парня улыбнулась и пожелала пегому приятного дня.
– Валяйте, – пожала плечами я. – Вопрос только: зачем?
– Узнаешь, – произнёс продолжающий стоять рядом со мной темноволосый.
Мою шею пронзила острая боль, я дёрнулась. Инстинктивно рука выполнила хватательное движение, и пальцы сжались на узком запястье.
– А-а! Вот это силища! – коснулся моего растворяющегося сознания мужской голос, и я уплыла в черноту.
Очнулась в узкой комнате, в которой помещалась только кровать. Со всех сторон меня обступили унылые серые стены без окон. Напротив кровати – металлическая дверь.
М-да. Обстановка призвана навевать неприятные мысли.
Неужели тюремная камера?
Похоже. Даже очень, но не она.
Тогда где я?
Сев, тряхнула головой. Резкая боль пронзила позвоночник, а в глазах помутнело. Тело горело огнём так, будто организм вошёл в фазу восстановления после каких-то проблем со здоровьем.
Потрогала кожу на шее. Под ней прощупывалось что-то длинное и тонкое. Наверное, инородный предмет мешал восстановлению, и потому внутри моего организма разгорелся пожар.
В меня сунули датчик слежения? Чип? Что?
Надавив на кожу, снова почувствовала боль.
Нет, нужно избавляться от этой штуковины!
Стиснув предмет ногтями, я стала выдавливать его, стараясь не думать о болезненных ощущениях. Поначалу ничего не удавалось, и вскоре подушечки пальцев стали неприятно скользить по шее из-за выступившей крови. Растерев её по ладони, с утроенной силой принялась за инородный предмет. Наконец получилось его выдавить и рассмотреть.
Обычная медицинская игла с передающим микрочипом на конце для сканирования состояния организма во время операций или диагностики его.
Хреново! Необходимо изъять данные из устройства, куда передавалась информация.
Легла, растянулась на постели, прикрыла веки, теребя между пальцами, измазанными кровью, блестящую иголку.
Тело восстанавливало клетки, оживляя их. Если очень постараюсь, вспомню, что произошло в баре. Мозг отключился, но не чип, встроенный в него.
Что произошло? Почему я в этой странной комнатушке размером не больше четырёх квадратных метров? Дело осталось за малым – вспомнить.
Перед глазами была темнота, но воображение начало рисовать круглый столик, мужчину с тонкими губами, сидящего напротив меня, бледно-серые стены бара, девушек с тёмной кожей. Кто-то третий дышал мне в затылок, а потом сделал укол, и я перехватила его руку, сжала.
– А-а! Вот это силища!
– Парни, мы – охотники! – это слова пегого. – Улыбнитесь в камеру, вас снимают!
Голос незнакомца показался вдруг слишком хриплым и сильным. Его искажал слуховой канал, насыщая звуковую дорожку, передаваемую в мой чип. Невольно поморщилась и сжала кулаки.