— Моя фамилия тебя устроит? — буднично уточнил Рилонар. — Или создавать боковую ветвь?
Тимэрина только и смогла, что ошарашено моргнуть — такого поворота она никак не ожидала. Чтобы не обговаривая ничего, не ставя условия… просто дать…
— У папы Рила красивая фамилия, — сообщил появившийся в дверях Шэрин, который отлично умел чувствовать момент, когда можно сунуть свой хвост в интересное дело, и этот хвост не прищемят.
— А боковую ветвь можно при достижении мастерского звания создать, так даже круче получится, — приползшая следом за братом Ясмин завилась кольцами, как настоящая пай-девочка.
Ришелар ничего говорить не стал, только перелез через кольца хвоста и ввинтился под бок к матери, обнимая. И улыбнулся — совсем не по-эльфийски.
========== Глава 4 ==========
Самым удивительным для Тимэрины стало даже не то, что детей спокойно оставляли под присмотром дроу. В конце концов, Канафейн не стал бы причинять вред своим признанным внукам. Но то, что дети — все трое — сурового деда обожали и радовались его визитам… Это в голове как-то не укладывалось.
Потому что Канафейн не делал скидок никому, и зачастую после его визитов все трое валились спать, едва проводив его до двери — так выматывались, стараясь выполнить все наставления деда. Правда, и похвалы тот отвешивал, если было за что. Скупо, рублено, но надо было видеть, как расцветали тогда детские лица…
Вот и сейчас гостиная была завалена чем-то непонятным, из чего дроу выбирал то полые трубки, то кусочки материи. А змейки только что хвостами не виляли, так и норовя ввернуться под руку — и совершенно не обижаясь на короткие окрики. Ришелар же отвоевал себе кухню и теперь смешивал в кастрюльке какую-то явно алхимическую бурду, периодически таская результаты своих трудов деду. Что эта бурда не предназначалась в пищу, Тимэрина была уверена: больно уж специфический запах шёл. Но зачем варево было нужно… И зачем под него дружно взяли самую красивую кастрюлю — она тоже не поняла, но решила не вмешиваться.
— Я… могу чем-нибудь помочь? — робко уточнила она, остановившись на пороге гостиной.
Три пары глаз воззрились с подозрительным энтузиазмом.
— А какие ткани лучше сочетаются? — под нос эльфийке тут же было притащено не меньше десятка лоскутов. — Чтобы ярко, но глаз не резало?
— Ну… Нет, Ясмин, красный с зелёным — это слишком кричаще…
— Нам и нужно кричаще, — откликнулся со своего места Канафейн.
— Ярко и пёстро! — закивал Шэрин. — Чтобы весело было!
— Тогда хотя бы этот и этот оттенки, — сдалась Тимэрина, отбирая лоскутки. — Можно добавить ещё вот это жёлтые, но совсем немного, а вот этот голубой — с фиолетовым и розовым… А что вы, собственно говоря, делаете?
Дети переглянулись и дружно захихикали.
— Мы участвуем в конкурсе! А деда Канафейн нам помогает… ну, или мы ему…
Поглядев на две хитрые мордашки — и на улыбку дроу, скалившегося во все клыки, Тимэрина только вздохнула. И ведь не выспросишь теперь, в чём дело, раз решили молчать. То ли действительно конкурс, то ли сюрприз готовят, и пока не сделают — не расскажут.
— Мне уйти?
Ещё одни переглядки.
— Ну, если не страшно испачкать юбку в клей…
Шэрин торопливо зажал сестре рот ладонью.
— В общем, испачкаться! — закончил он. — То мы будем очень-очень рады, если ты останешься!
— И отойдёшь с дороги. Мам, эта кастрюля очень горячая, аккуратней! — серьёзно заметил из-за спины Ришелар.
Тимэрина посторонилась, пропуская его. Ясмин тут же подпихнула табуретку — если кастрюлю им ещё могли простить, то за испорченную полировку обеденного стола досталось бы посерьёзнее. А табуретка… ну, она всё равно была старая. И Ясмин её полотенцем накрыла.
— А где кисточки?
— Вон там в углу были. Ты лучше скажи, где ножницы, нам лоскуты нарезать надо…
— Так непонятно же ещё, какой формы резать. Мы же хвостатого делать будем, чтобы развевалось всё?
— Ага, прямо как шарф у ба на выступлениях.
— Не, как шарф — это слишком длинно, запутается ещё…
— Нужно правильно запускать, — поправил их Канафейн. — Иди сюда, Тимэрина, поможешь собирать каркасы.
«Каркасы чего?» она тоже спрашивать не стала, вместо этого села рядом с дроу, глядя, как ловко движутся его руки, сортируя нарезанные трубки по размерам и толщине. В голове у Канафейна явно был какой-то план, потому что он раскладывал трубки в определённом порядке, на несколько разноразмерных кучек.
— Держи вот так, пока клей не схватится, а то конструкция получится неустойчивой.
Тимэрина кивнула. Мирный дроу уже немного укладывался у неё в голове, мирный дроу, дающий простые и понятные инструкции — ну, наверное, тоже. Канафейн и в самом деле был непривычно не воинственным. Он даже все ножны с оружием отцепил и сложил на диван, извечную свою косу с грузиком перекинул за спину, а во взгляде читалась не холодная сосредоточенность, а почти ребяческое предвкушение чего-то интересного.
Ясмин с братом тем временем резали нужные ткани на лоскутки, полоски и ленточки, сноровисто сшивали во что-то совсем уж несуразное, то и дело бегая замерять длину трубок. А те постепенно действительно складывались в каркас — чего-то крылатого, то ли птицы, то ли какого-то мифического зверя. К нему примеряли алые, жёлтые, оранжевые и багряные лоскутки. Тимэрина не знала птиц такого окраса — но, в конце концов, дети могли его и просто придумать.
Впрочем, была не только эта птица. Один из каркасов оказался длиннее, словно и впрямь хвостатый — дракон? А Ришелар и вовсе старательно сопел над уже узнаваемым кораблём, для которого ему нарезали ярко-красные паруса.
— Мам, а тебе что сделать? — неожиданно оторвался от проклеивания последнего паруса он. — А то нечестно, ты нам помогала, а не поучаствуешь!
Тимэрина растерянно оглядела груды деталей и лоскутков.
— Я же даже не знаю, что и для чего вы делаете.
— Ну… а что хочется?
— Давайте стрижа сделаем? Вот такого! — Шэрин в несколько движений набросал на листочке стремительный силуэт.
— А можно золотую рыбку… — Ясмин стрельнула глазами в сторону вальяжного ската, которого раскрашивал Канафейн.
— Или русалку!
— Бабочку можно? — тихо попросила Тимэрина.
— Точно, бабочку! — змейки дружно хлопнули в ладоши. И тут же озадачились: — А какую?
В итоге, больше с лёгкой руки Канафейна — Тимэрина чуть не рассмеялась этому сравнению — бабочка вышла воздушной и очень-очень светлой, серебристо-белой, с нашитыми на крылья лоскутками пятен. Канафейн, правда, почему-то улыбался, помогая выбирать ткань, но Тимэрина не придала этому значения. Уж больно необычно было самой делать что-то, своими руками. Не очередную бесполезную вышивку и не никому не нужную картину, а что-то более приземлённое и нужное… А для чего, собственно, нужное-то?
Пока собранные конструкции стояли, досыхая, дети принялись наводить порядок в гостиной. Вернее, видимость порядка: просто стаскивали всё в одно место, складывая неряшливой грудой и нисколько по этому поводу не беспокоясь. Слишком уж предвкушали поход на конкурс, чтобы заниматься такими приземлёнными вещами, как полноценная уборка.
Канафейн даже одёргивать их не стал, вместо этого поднялся, прицепил ножны с оружием к поясу.
— А обед? — неуверенно спросила Тимэрина.
— Пообедаем после в кафе, — пояснил он. — На полный желудок идти не стоит.
— А… это всё? — Тимэрина обвела рукой бардак в гостиной.
— Потом уберём! — легкомысленно сообщили змейки.
Весёлый азарт оказался заразителен, и Тимэрина сама нетерпеливо переступала с ноги на ногу, дожидаясь, пока клей просохнет. За это время дети успели одеться и даже немножко выкинуть мусор, который не годился на какие-то ещё поделки.
А потом они поехали, в парк, один из самых крупных в районе. Последнюю часть пути пришлось добираться пешком, по аккуратным аллеям куда-то в глубину парка. И чем ближе к неизвестному месту назначения они подходили, тем больше встречалось народу с такими же конструкциями из трубок и лоскутков. Вот только сделаны они все были по-разному и изображали тоже разное: рыбы, птицы, корабли, полосатые змеи, яркие ромбы с длинными лентами, и в самом деле — русалки… Глаза разбегались, Тимэрина крепче вцеплялась в свою бабочку, крутила головой, пытаясь всё заметить и рассмотреть.
Как-то неожиданно аллея кончилась, и они вместе с небольшой толпой вышли на огромную поляну. Или даже поле — открытого пространства было достаточно, чтобы собравшиеся разумные не вызывали ощущения столпотворения. Тимэрина и не знала, что тут есть такое место — но куда больше неожиданного открытия её интересовало поведение окружающих.
Вот девчушка в забавном платьице подкинула свою рыбку — и ту вдруг подхватило ветром, поднимая вверх, заставляя натянувшийся шнур чуть ли не звенеть. Вот парень постарше пробежался, его змею буквально надуло ветром — и оказалось, что она не плоская, а круглая, а ещё забавно шлёпает тряпичными зубами.
— Смотри, смотри, сейчас кит взлетать будет!
— А там осьминог! Ой, рыбки!
— Да тут целый аквариум! Дед, деда!
Звонкие детские вопли неслись со всех сторон, Тимэрина только успевала оборачиваться, выхватывая взглядом свою троицу. А потом, наконец, догадалась поднять голову к небу — и ахнула.
Он действительно взлетал, этот кит. Огромный, с широко распахнутой пастью, он медленно поднимался в воздух, будто готовясь не то нырнуть в лёгкие облака, не то заглотить одно из них целиком. Выше, выше, выше, так, что громадная на самом деле фигура уже и не казалась такой уж большой…
— Мам, смотри!
Что-то чёрное плыло по воздуху, колыхаясь, будто живое. Что-то знакомое… Тот скат, которого делал Канафейн! Развернувшись на каблуках, Тимэрина уставилась на дроу — и глазам своим не поверила. Канафейн улыбался, направляя ската короткими точными движениями. И не один занимался этим, пёстрые конструкции взмывали в воздух над всем полем, одна за другой.
Взлетали воздушные змеи — Тимэрина, наконец, вспомнила, как это называется — легко. Но вот рулить ими было тем сложнее, чем выше он поднимался. Всё-таки шнур был больше предназначен для того, чтобы воздушный змей не улетел совсем, чем для хитрых маневров. Но скат Канафейна завивался, чуть ли не выписывал пируэты… А сам дроу — в доспехах, с клинками и боевым грузиком в косе — запускал его с явным удовольствием, не меньшим, чем у детей. И с таким же удовольствием смотрел на огромного кита, который величественно проехался брюхом по верхушкам деревьев, стоило ветру немного стихнуть. А потом снова поднялся, расталкивая боками больших осьминогов, которых запускали не меньше, чем впятером.
— Мам, смотри, нужно вот так подкинуть и потом быстро размотать шнур, чтобы ветром подхватило, — Ришелар запустил свой корабль, который на удивление поймал ветер парусами и тоже взлетел, покачиваясь с боку на бок.
Тимэрина новым взглядом увидела бабочку в своих руках. То есть если она сейчас всё сделает правильно, то эта бабочка… Вот эта самая бабочка… тоже взмоет в небо? Эльфийка подбросила её вверх, но с первого раза не получилось. И Ришелар, сунув бечёвку от корабля Ясмин, которая ещё не успела запустить своего дракона, всего украшенного ленточками, побежал помогать.
— Смотри, мам, вот так!
И бабочка взлетела, взмахнув крыльями, будто живая. Поднялась, почти потерялась на фоне неба, светлая, серебристая… А потом вспыхнула, отражая упавший на неё луч солнца.
— Ох, — только и сказала Тимэрина, чуть не разжав пальцы. Но всё-таки в последний момент успела сжать бечёвку.
Чёрный скат, сверкая белыми пятнами на брюхе, подлетел к бабочке, качнулся из стороны в сторону, будто дразнясь — или подбадривая? Оскал Канафейна точно был подбадривающим, и Тимэрина рассмеялась, легко и от души. Ведь это дроу посоветовал ткань, не мог он не знать, что будет так… Красиво!
— Какая красивая… — Ясмин заворожено проводила бабочку взглядом.
Рядом спикировал феникс — сейчас, когда все «перья» раздувало ветром, казалось что он и вправду полыхает. Шэрин торжествующе завопил, попытался сделать круг возле корабля Ришелара — но не справился с управлением и невольно «уронил» своего феникса на шнур чьей-то яркой тропической рыбки.
Впрочем, это никого не огорчило — змеев успешно распутали и тут же снова запустили в небо.
Ясмин тоже подняла своего дракончика, но постепенно отвела его поближе к киту. И замахала брату рукой, чтобы сфотографировал — с его места и впрямь выглядело, будто дракончик касается плавника.
Это было так просто и мило, что Тимэрина позабыла обо всём, вопя вместе с детьми и радуясь кувыркам пёстрых змеев. Даже в воздушных боях поучаствовала, но вышло не очень — в отличие от Канафейна. Вокруг него постепенно целый фан-клуб собрался, подбадривая криками и улюлюканьем, когда дроу решался на очередной сложный маневр. А уж когда он умудрился поставить своего змея так, чтобы перекрыть сопернику ветер, с уважением глянули даже профи.
И всё это было так хорошо, что увидеть на краю поляны в тени дерева светлую эльфийку Тимэрина не ожидала ну никак. И что та помашет ей рукой — тоже. Бабочка дёрнулась, слушаясь резко натянувшейся бечёвки, грудь сдавило… Пока светлое платье и малахитовый цветок в волосах не сложились в образ леди Ариндель. Но даже тогда Тимэрина не смогла расслабиться обратно. Для неё этот день закончился именно в момент, когда они с леди Ариндель обменялись вежливыми приветствиями. И после, сидя с набегавшимися, притихшими от усталости детьми в кафе, пытаясь пристроить бабочку у стены так, чтобы не съезжала и не била крылом по спине, Тимэрина всё равно не могла заставить себя улыбнуться открыто.
— Девочка, ты слишком нервничаешь, — сказала тогда на прощание леди Ариндель. — Тебе бы больше бывать в обществе, погулять со сверстниками…
Надо ли говорить, что эти слова дошли до нужных ушей? И как-то так незаметно вышло, что в очередной визит Сэтха вместе с ним явились молоденькие саламандрочки — родные сёстры его супруга, и как-то слово за слово Тимэрина договорилась сходить с ними в спорткомплекс, позаниматься — ну а действительно, чего дома киснуть? И бесцельно по улицам бродить сколько можно?
И она даже ходила на занятия, общалась с другими гимнастами, смеялась вместе с саламандрами, но… Всё равно, стоило появиться на горизонте сородичу, и старые привычки оживали. Чего-то не хватало, чтобы окончательно поверить: они больше не имеют над ней власти. И не помогали тут ни тёплые ладошки Ришелара, который немыслимо для обычного эльфа любил обниматься, ни ободряющие улыбки Яниса, ни даже то, что Эльмарин Риатте больше так и не появился.
И проведённая по всем правилам церемония приёма в род Рилонара тоже не ослабила сжимающуюся в груди пружину. Тимэрине было почему-то обидно на саму себя: столько помощи и поддержки она не получала за всю свою жизнь. Леди Ариндель ни словом, ни жестом не пыталась напомнить ей о месте в иерархии — но Тимэрина просто не могла. Не могла почувствовать себя, наконец, в безопасности.
Поверить, что все эти эльфы на улицах просто не имеют права ей что-либо сделать.
Даже дроу тревожили меньше, особенно после того, как она увидела Канафейна запускающим воздушного змея. Ведь тогда… даже никто не был потрясён. Будто… это в порядке вещей. А она выбивалась из этого порядка.
Из-за этого Тимэрина всё больше времени проводила с детьми — те принимали её такой, какой она была, не требуя ничего. А внимательные взгляды Рилонара… С этим она ничего не могла поделать. И тем более не пришло в голову возразить, когда пришедший к внукам Канафейн нахмурился и подозвал сына, велев принести меч. Тимэрина только удивилась: зачем дроу ещё оружие? И вместе со всеми пошла прочь из квартиры, не понимая, что происходит. А происходило явно что-то из ряда вон выходящее — иначе зачем они поднялись на крышу дома?
Там оказалось внезапно просторно. И совсем не дуло: стоило разумным появиться на расчерченной для посадки спецтранспорта площадке, как по краям крыши включились экранирующие щиты, надёжно закрывая от ветра, всегда свистевшего между высоток Сольваны. Дети сунулись поближе к щитам, Тимэрина невольно подалась за ними — не упадут, но мало ли! И дёрнулась, когда её внезапно сжали за предплечье.
— Возьми, — холодно велел Канафейн, протягивая меч.
Тимэрина только захлопала глазами, не понимая, в чём дело. И наткнулась на мигом лишившийся любого сочувствия взгляд.