Научи меня быть слабее - Виолетта оман Роман 3 стр.


– В клуб? Мне не кажется это хорошей идеей. У меня выходной, но я должен встретиться с куратором по докторской. Есть пара срочных вопросов.

– Вот и встречайся. Мы просто сходим, выпьем немного, потанцуем. Не беспокойся, допоздна не будем. Аленке сейчас надо развеяться.

– Ты же знаешь, я не люблю отпускать тебя одну, куда бы то ни было.

– Знаю, но, Дэн, ты как маленький, ей-богу. Неужели ты во мне сомневаешься? – усмехнувшись, пытаюсь немного успокоить его. Но он уже завелся.

– Я не в тебе сомневаюсь, в других. И ты знаешь, как это меня напрягает, но все равно собираешься идти туда, – теперь в его голосе совсем не осталось нежности.

– Не перегибай. Она моя подруга, и я хочу поддержать ее, Денис. И еще, не забудь, что в субботу отец ждет нас в гости. Ты обещал приехать со мной.

– В субботу у меня дежурство. Ладно, созвонимся позже, – на этой ноте он обрывает наш разговор. Обиженная и раздосадованная на столь эгоистичное поведение парня, на необоснованную ревность, я с силой запихиваю телефон в сумочку и, прижав к груди папку с документами, захожу в здание.

К тому моменту, как я добираюсь до приемной Серебрякова, завожусь до такой степени, что меня начинает потряхивать. Слова Дениса выбили меня из колеи. И не столько его нежелание отпускать меня в клуб, сколько его отказ ехать к моему отцу. Он знает, что у меня, кроме отца и брата, нет никого. Он знает, что для меня значат дни, когда я могу увидеться с ними. И знает, как мой отец переживает обо мне, о том, что я вдали от него. Денис как будто специально не хочет сближаться с моими родными. Хотя с его родителями у меня прекрасные отношения.

– Здравствуйте, – как только я вхожу в приемную, приветливо улыбается мне секретарь Серебрякова.

– Добрый день. Помощник прокурора Аристова Анна Ильинична. Мне нужно подписать документ у вашего шефа.

– Одну минуточку, – кивает девушка и, поднявшись из-за стола, направляется к двери с табличкой золотого цвета, на ней большими буквами красуется имя директора. Серебряков Артем Александрович.

– Заходите, – спустя минуту она вновь появляется в приемной. Кивнув, поправляю волосы и, собравшись с духом, уверенным шагом направляюсь в кабинет. Судя по вчерашнему разговору с его водителем, вряд ли сегодняшняя встреча пройдет спокойно. Не думаю, что мой отказ усмирил его пыл.

Постучав пару раз, приоткрываю дверь и захожу. Помещение залито солнечным светом, льющимся внутрь сквозь панорамные окна. В первые секунды теряюсь, потому что кабинет огромен. Когда глаза привыкают к обстановке, я наконец-то нахожу его. Серебряков стоит спиной ко мне, возле окна. Руки в карманах, ноги на ширине плеч – скала нерушимая. Ткань его дорогой рубашки едва не трещит от мощных мышц спины.

– Добрый день, – прочистив горло, игнорируя дрожь в теле, ступаю на мягкий ворс ковра. Не спеша приближаюсь к его столу. Все это время про себя будто мантру повторяю: «Я не боюсь».

Обернувшись вполоборота, проходится по моему телу взглядом. Дико хочется прикрыться. Такое чувство, будто он не глазами, пальцами по каждой впадинке и выпуклости моего тела скользит. Колкие мурашки бегут по оголенным участкам кожи, разливая странное тепло по моим венам.

– Раз ты так говоришь, пусть будет добрым, – его голос отдает хрипотцой, а губы кривит самоуверенная улыбка.

– Меня отправил к вам Павел Олегович. Вы так и не подписали протокол опроса, – приблизившись к столу, пытаюсь вытянуть из папки бумаги. Но предательская дрожь в руках не дает мне сделать это с первого раза.

– Не подписал, – произносит он, усаживаясь в кожаное кресло. Пока я лихорадочно пытаюсь достать документы, он всем своим видом изображает равнодушие. Взяв ручку со стола, лениво вертит ее между пальцев.

– Подпишите, – наконец-таки справившись с волнением, злясь на себя за слабость, резче, чем хотелось бы, передаю ему бумаги. – У меня сроки проверки горят. Я рискую получить взыскание, – поднимаю на него напряженный взгляд.

Артем продолжает смотреть на меня с ленивой улыбкой на губах. Будто его веселит вся ситуация. Черт, до чего самоуверенный тип. Так и вмазала бы ему пару раз.

– Я не стану подписывать, – произносит довольным тоном.

– Как это? – в первые секунды даже с ответом не нахожусь. Что значит, не будет подписывать? Это что, игрушки?

Серебряков лишь пожимает плечами, откидываясь на спинку кресла.

– Здесь указаны неверные данные, – указывает ручкой в сторону протокола, лежащего на столе. А сам глаз своих черных с меня не сводит. Что за игру он затеял?

– Ты плохо слушала меня. Я говорил, что в ту ночь вместе со своими людьми был в ночном клубе. Мы просто физически не могли присутствовать в торговом центре.

– Вы издеваетесь? – у меня даже глаз задергался от такой наглости.

– Нет. Как я могу? – довольно улыбается этот нахал. – Речь идет об уголовной ответственности. Я просто борюсь за справедливость. Не люблю, когда меня оговаривают.

– Артем Александрович, – сжав кулаки, трачу последние силы, чтобы не сорваться и не нагрубить ему. – Я записывала все с ваших слов. О ночном клубе не было и речи…

– Правильно, – кивает он, перебивая меня. – Речь была об ужине в ресторане. Но ты отказалась. Значит, пойдем в ночной клуб, – разводит руки.

Ах, вот оно что. Серебряков просто мастер менять темы и выводить разговор в нужное ему русло. До чего же изворотливый тип. Только мне сейчас абсолютно не до смеха.

– Разве вам не передал водитель мои слова?

– Слово в слово, – кивает без тени улыбки.

– Значит, вы его плохо слушали, – поняв, что он не станет ничего подписывать, я забираю бумаги с его стола, запихиваю их обратно в папку. И снова руки трясутся.

– Это ты меня плохо слушала, Аня, – замечаю периферийным зрением, что он поднимается из-за стола. Подняв на него взгляд, чувствую, что последние капли терпения лопнули. Кто он такой, чтобы так разговаривать со мной и фамильярничать. Какая я ему Аня?

– Анна Ильинична! Это – во-первых, – заявляю, поднимая на него разъяренный взгляд. – Не будет никакого клуба, никакого ресторана! Это – во-вторых. Более того, скорее небеса разверзнутся, чем я соглашусь поужинать с вами или провести время в вашем обществе. Вы бандит, вы хам, – загибаю пальцы, чувствую, как с каждым словом мой тон становится выше на октаву. – А самое главное, у меня есть парень, и вы даже не в моем вкусе. Так что не тратьте понапрасну время. Вам все ясно? – я слышу биение своего сердца. Кажется, оно в любую секунду выпрыгнет из моей груди. Смотрю в его глаза, но ни единой эмоции не вижу.

После подобной выходки он должен вспылить. Возможно, накричит на меня или оскорбит. Но, к удивлению, спустя пару секунд его губы приподнимаются в улыбке.

– Ты самое главное забыла, Аня. Решающее, – выгибает бровь. Мужчина потихоньку наступает на меня, заставляя отступать, пятиться назад. – Я хочу этого, – делает ударение на первое слово и смотрит, будто хищник на свою жертву. Сейчас в его глазах столько азарта и предвкушения, что мне не по себе становится. В миг в голове всплывают слова сотрудницы, сказанные о Серебрякове. О том, как плохо он обращается с людьми. Мне не по себе от понимания того, что все слухи о нем – истина.

Я должна бежать. Как можно быстрей и дальше. С таким, как Серебряков, лучше совсем не иметь дела. Мне не победить его. Я, по сравнению с ним, маленькая букашка. Он хочет меня заполучить. Я вижу это. А заполучив, непременно уничтожить. Растоптать. Ведь такие, как он, могут только ломать. Я должна развернуться и покинуть кабинет. Но что-то не дает мне сделать это. Его хищная улыбка, его порабощающий взгляд что-то делают со мной. Я чувствую, как с каждой секундой каждую клеточку моего организма заполоняет страх. Холодный, мерзкий, леденящий душу, заставляющий сердце в панике гнать кровь по венам с утроенной силой. Но, в то же время, в груди еще одно чувство растет. Противоположное первому, совершенно не сочетающееся с ним. Желание. Мне стыдно, я не понимаю сама себя. Но ловлю себя на мысли, что не прочь быть пойманной в эту ловушку. И я попадаю в нее. Спустя несколько шагов моя спина упирается в холодную поверхность стены, а Серебряков приближается ко мне. Опираясь руками о стену над моей головой, наклоняется к моему лицу.

– Я делаю, что хочу. Я получаю, что хочу. Являюсь, кем хочу, – он будто слышит мои мысли и отвечает на них. Всматривается в мои глаза, под кожу проникает. Каждую мысль сквозь пальцы перебирает, раскладывает в моей голове все так, как нужно ему.

– И я могу с уверенностью сказать, что хочу я тебя, Аня. С первого взгляда, – его голос тихий. Он настолько близко, что я чувствую твердость его живота и груди своим телом. Я чувствую его дыхание. Более того, я чувствую его мысли. Он в предвкушении.

– Не пытайся убежать. Это глупо. Я победитель. И я могу предсказать твое будущее, – он касается пальцами моих губ. Завороженно следит за маршрутом своих прикосновений. Нагло размазывает бордовую помаду по моим скулам.

– Ну же, попроси, – протягивает не спеша, возвращая взгляд к моим глазам.

Я не знаю, что чувствую сейчас. Будто муха, попавшая в лапы паука. И боюсь, и сгораю от интереса. Честное слово, со мной такое впервые. Я словно рассудка напрочь лишилась.

Отрицательно качаю головой. Рассудок он отобрал, но вот гордость – никогда.

– Этого не будет, – игнорируя мурашки от его прикосновений, цежу сквозь зубы, вкладывая во взгляд всю решимость.

– Будет, – кивает, подмигивая мне. Приближается губами к моему уху. Осторожно убрав прядь волос, шепчет тихо, заставляя сердце биться где-то на уровне горла от этой близости.

– Как и то, что я буду брать тебя на этом столе. Прямо поверх документов на несколько миллионов долларов. Неужели тебя не заводит такая перспектива? – спрашивает он, поглаживая большим пальцем мою скулу.

Вдох. Выдох. Ты справишься, Аня.

– Вы не за ту меня принимаете. Побеждайте, но не со мной, – оттолкнув его, игнорируя хриплый смех за спиной, лихорадочно собираю документы со стола и выскакиваю из кабинета, надеясь на то, что больше никогда не увижусь с этим пугающим мужчиной.

Глава 3

В клуб мы так и не попали. После работы, вернувшись домой за подругой, застала припаркованный возле входа в подъезд фольксваген Влада. По всей видимости, он как-то узнал, где прячется Алена, и явился за женой.

Подниматься наверх, честно говоря, было страшновато. Мало того, что я могла помешать им в выяснении отношений, меня дико пугала перспектива найти свою любимую квартирку в жутком бедламе. Алена с Владом – очень уж эмоциональные ребята, и если у них доходит дело до выяснения отношений, то битьем пары тарелок они точно не ограничатся.

Но стоило мне подняться на этаж, как дверь квартиры резко распахнулась, и оттуда выскочил злой, как черт, Влад. По всей видимости, он был настолько в ярости, что не узнал меня. Промчался мимо ракетой.

В квартире, слава богу, ничего не пострадало. Кроме подруги. Та сидела на диване, спрятав лицо в ладонях. Ее плечи сотрясались от рыданий.

Успокаивала я ее долго. Как оказалось, Влад пришел не для того, чтобы просить прощения и как-то объяснить свое поведение. Накричал на подругу, обозвав ее последними словами. Сказал, если она не вернется к завтрашнему утру, может больше не приходить вообще.

Я слушала рассказ подруги и не верила своим ушам. У меня в голове не укладывалось, что Влад мог так с ней поступить. Что он позволил себе так разговаривать с матерью своего ребенка, со своей женой. С ним творилось что-то неладное. Что-то делало его последней сволочью.

Напоив ее успокоительными, уложила спать. А сама полночи пыталась придумать выход из положения. И к утру я его нашла.

– Ален, – разбудив подругу с утра, вручила ей свежезаваренный кофе. – Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Ты должна знать, я приму любое твое решение. Если ты вернешься к нему, я, хоть и против, не стану тебя отговаривать. Если уйдешь к родителям, тоже поддержу. Но я знаю твою ситуацию. Знаю, что с мамой у тебя напряженные отношения, и уйти к ней будет тебе нелегко. Так вот, с понедельника у меня отпуск. Мы с Дэном на неделю уезжаем на море. Ты можешь остаться у меня. Побудешь здесь с малышкой, соберешься с мыслями в спокойной обстановке. А там – решим. Если нужно будет, оставайтесь и дальше у меня. Если не захочешь, я сниму тебе квартиру на первое время, у меня есть кое-какие сбережения.

Аленка смотрит на меня, не произнося ни слова. Только слезы заполоняют ее глаза и тоненькими ручейками стекают по щекам.

– Ну, хватит плакать, милая. А то я тоже сейчас разрыдаюсь, – прижимаю ее к себе, утыкаюсь носом в плечо подруги. Не могу видеть ее такой разбитой. Честное слово, готова придушить собственными руками этого идиота.

***

Алена осталась у меня. На следующий день забрала малышку. Я же, закончив все дела на работе, вечером в пятницу заехала в продуктовый. Закупив запасы еды для подруги и необходимые ингредиенты для окрошки, которой я собиралась порадовать своих отца и брата, вернулась в квартиру.

Алена немного пришла в себя. Рядом с Майей она старалась держаться. Нелегко мне было оставлять их. Но пропустить встречу с родными я не могла.

– Ты точно будешь в порядке? – стоя на пороге квартиры с пакетами в руках, спрашиваю подругу.

– Точно. Езжай и не вздумай беспокоиться. Мы справимся, – держа на руках малышку, отвечает подруга.

– Так мы с тобой в клуб и не сходили, – вздыхаю огорченно.

– Сходим еще. Вот решу вопрос с жильем только, – подруга на секунду осекается, потупив взгляд. Я понимаю, что, несмотря на видимое спокойствие, она очень подавлена. Влад уже два дня о себе не подавал вестей. И это с одной стороны радовало, ведь для Аленки лучше так, в спокойствии, обдумать все, без лишних скандалов. А с другой стороны, этот факт подтверждал, что ее мужу просто-напросто наплевать на жену и на дочь.

***

– Спасибо тебе, что все-таки нашел время, – уложив сумки с продуктами в багажник машины Дениса, обнимаю стоящего рядом со мной парня. Нежно коснувшись его губ, прижимаюсь к его груди.

– Я подумал, что и так постоянно вдали от тебя. Знаю, насколько важны для тебя встречи с отцом, – отвечает Дэн, смотря в мои глаза. – Хотя, ты знаешь, я не особый любитель бывать на их полигоне, – хмурится он.

– И непонятно, почему. Будь моя воля, я бы там и жила, – смеюсь. Отстранившись от него, закрываю крышку багажника.

– Не знаю, что там может быть привлекательного для нормальной девушки? Пыльные стрельбища, автоматы, пистолеты и качалка. Будто в армию попадаешь, – ворчит он, усаживаясь в машину.

– Ты никогда не сможешь проникнуться этим, да?

Дэн отрицательно качает головой. Вставив ключ в замок зажигания, заводит машину.

– У твоего отца столько возможностей, – произносит он, выезжая на проезжую часть. – Он запросто мог бы вернуться в органы и спокойно зарабатывать приличные деньги. Он мог бы открыть свой бизнес. Тем более, связей полным-полно. А он живет за городом на полигоне практически безвылазно, ест непонятную пищу и тренирует разных дуболомов.

– Он тренирует бодигардов. Личную охрану влиятельных людей. И дело даже не в деньгах, Денис, – разозленная его измышлениями, спешу отстоять выбор родителя. – Он живет этим делом. Полигон помог ему пережить трагедию. Ты ведь знаешь, вместе с мамой он смысл жизни почти потерял.

– Я понимаю, Ань. И я рядом, – повернувшись ко мне, Дэн сжимает мою ладонь, виновато улыбаясь. – Просто в силу разных интересов мы не всегда понимаем друг друга с твоими родными, но я уважительно отношусь к ним.

Я киваю, прячу взгляд. Мысли о маме каждый раз выбивают меня из равновесия. Несколько минут пытаюсь прогнать подступившие слезы. Притронувшись к месту на руке с напоминанием о ней, поглаживаю кожу, обводя контур рисунка. Почувствовав, что немного полегчало, возвращаюсь к реальности.

– Странно. Порой мне кажется, мы такие разные, – произношу после нескольких минут молчания. Дэн бросает на меня мимолетный взгляд. – Как небо и земля. Но с тобой так спокойно, так хорошо, – парень, улыбнувшись, кивает. А потом включает музыку погромче.

Спустя полчаса пути мы выезжаем из города. А еще через двадцать километров по трассе – мы на месте. Стоит нам подъехать к высоким железным воротам, постовой тут же открывает нам дверь, позволяя попасть на территорию полигона.

Назад Дальше