- Нет, Рингоноки-сама, я вас не боюсь. – Хинамори старше Рингоноки почти в десять раз, но прекрасно понимает свою капитан: в цепях страха и воспитания бьётся очень горячий и любящий человек. И иногда цепи ослабевают, как сейчас. Иногда Момо кажется, что если бы цепи спали совсем, разница между любовью и дружбой у капитан исчезла бы вовсе. Осталась бы только любовь. Ненависти уже не осталось – Рингоноки-сама не испытывает это чувство уже очень давно. С самого дня своей смерти, она говорила. Сначала эти мысли пугали. Потом Хинамори с удивлением поняла, что это совсем не страшно, просто непривычно видеть такого человека: обычно они воюют или пьют. И то и другое только добавляет синигами работы. Впрочем, Рингоноки-сама уже давно умерла, и её человеком назвать тяжело.
- Надеюсь, ты меня не обманываешь. – Рингоноки тяжело вздыхает и, наконец, успокаивается.
Квинси напали, как всегда, внезапно. Даже для Рингоноки, которая на самом деле просто забыла о них. Но сегодня не было Бамбиетты, не было и Сифор. Был Яхве.
Он осмотрел своих врагов, выискивая незнакомое женское лицо. Рингоноки стояла чуть в стороне, она в ускоренном темпе продумывала план действий. В принципе, план был стандартным: вывести из строя как можно больше врагов, скрываясь в тенях. Но Рингоноки всегда продумывала план «Б». Обычно это было правило «дома и стены помогают». Но сейчас, когда перед ней стоял Яхве, она должна продумать ещё план «С», ведь дома прятаться от квинси нельзя – опасно для дома. И надо было выбрать одно из двух: либо прятаться в мире людей, либо рискнуть и использовать третью способность банкая. Второй не хватит, нужен массированный обстрел.
Так как Ямамото очень сурово объявил с утра, что за дезертирство будет наказывать лично, Рингоноки пришлось смириться с риском и начинать искать возвышение, откуда можно увидеть всё и всех. Именно в тот момент, когда Рингоноки глазела по сторонам, её и заметил Яхве. И улыбнулся – с этой синигами он разберётся лично. Будь она квинси, он бы совершил именно то, о чём вы подумали, извращенцы, но с синигами…так низко он ещё не пал. Так, по крайней мере, он думал.
Рингоноки побежала (не смылась в шунпо, как предполагал Яхве, а побежала, подобрав полы хаори и юкаты) в сторону Башни Раскаяния – самого высокого места, как она считала. Яхве, скрыв своё присутствие, пошёл следом. Рингоноки взбежала по ступенькам на самый верх, с содроганием поднялась на крышу и начала оценивать позицию, выискивая основные центры скопления квинси. Яхве удивился такому способу перемещения и использовал хиренкьяку, так что несколько секунд просто наблюдал за обдумывающей свои дальнейшие действия Рингоноки, а потом решил немного поговорить. Убить её он может в любой момент, так что…
- Боишься?
Она вздрогнула и повернула голову. Яхве удивился: капитан, не чувствующий давление? Это что-то новенькое. Да и шунпо она не использовала. Она точно капитан? Смелая, кстати, раз не убегает от него. Или безрассудная.
- Уже не очень.- честно отвечает странная капитан и достаёт меч. Тут Яхве понял, что поторопился со словом «смелая» – она просто оцепенела от неожиданности. Рингоноки (он вспомнил её имя) подумала чуть-чуть и кинулась на него с мечом. Атака была не слишком сильной, он легко её отбил рукой. Рингоноки отскочила на самый край крыши и начала высвобождать реацу: ярко-голубую, горячую и совершенно не страшную. Яхве даже стало смешно: это ради этого недокапитана он решил не убивать сегодня Ямамото? Только зря потраченное время. Но женщина (по виду – скорее девушка) достала из ниоткуда обруч со стилизованным цветком и надела его со словами: « Кинушикую, активация». «Вайзард.» – понял Яхве, видя релиз Рингоноки.
Однажды Кьёраку признался Куротсучи, что её релиз – самое эротичное из всех устрашающих зрелищ, за что получил по лбу от Нанао. Но в релизе у неё скрашивалась разница в размерах груди, чётко очерчивались линия талии и длинные ноги, шлем с рогами придавал фигуре внушительности и опасности. Как и серп в руках. Оливковые глаза потеряли белок, зрачок отличался от радужки только на два тона. Без сомнения, теперь Яхве уже не так жалел, что сменил планы.
Про неприятную часть пророчества он благополучно позабыл, сейчас Рингоноки сражалась как следует – с шунпо, с давлением, с серо. Яхве это очень понравилось: когда женщина сражается с ним почти на равных, это безусловно повышает его мнение о ней.
Но тут Рингоноки как-то странно выгнулась, хотя он её не задевал, и рухнула на крышу Башни Раскаяния. Он приземлился рядом: что происходит? Но тут она повернула голову к нему и на одном дыхании выпалила первую фразу с начала их сражения:
- БЕГИДИБИЛ!!!
Яхве и не подумал слушаться, хотя ясно видел метаморфозы со своим соперником: глаза широко распахнулись, зрачок исчез совсем, рот медленно растягивался от уха до уха, как у покойного Ичимару. Рингоноки сделала резкий рывок в сторону слегка удивлённого Яхве и повалила мужчину на землю.
До появления у Маюри рогов оставалось менее пяти минут.
====== Пророчество. Часть вторая: Точка отсчёта. ======
Нетсуден в это время спокойно сражался рядом с Ичиго. Спокойно, потому что гневный вопль Ичиго: «РИНГОНОКИ КУРОТСУЧИ!!!» его не касался. Нетсуден заметил неладное в состоянии хозяйки за пару секунд до начала «периода». Причину такого неожиданного смещения даты он не знал (обычно такие дни случались каждые двадцать четыре дня, а сегодня был только двадцать второй), но понял главное: предсказание Киры сейчас сбудется. А ещё Нетсуден понял, КОГО сейчас Рингоноки будет насиловать. Иначе это назвать было нельзя. Словом, дух меча сиганул в шунпо до лаборатории Маюри.
- Сбывается!
Маюри готов был поклясться, что только что его волосы встали дыбом и поседели.
- Кто этот покойник?!
- Император квинси! – с той же громкостью, но в другой тональности проорал Нетсуден. Маюри почувствовал, что теперь-то уж точно волосы дыбом.
- А Рингоноки?
- Она с него уже штаны снимает, он сопротивляется из последних сил.
- У неё что, цикл сбился?
- Видимо!
- Так, они где? – Маюри собрал всё необходимое: кляп, скальпель и меч. А так же валерьянку и наручники (себе и жене соответственно). Нетсуден же нашёл на рабочем столе Маюри странную верёвочку с двумя согнутыми на девяносто градусов шпильками. Нетсуден с сомнением посмотрел на свои отросшие до пояса волосы, потом снова на завязку…решение давно мучавшей его проблемы было найдено.
Теперь боковой хвост придавал Нетсудену до того заметное сходство с Риндоу (которым Нетсуден и являлся), что даже Ямамото пораженно поднял обе брови – прекрасного как первый снег лейтенанта он прекрасно помнил. И не только он – Унохана, Кьёраку…Укитаке, хотя это уже известно.
Уже несколько минут с крыши Башни Раскаяния доносились вопли ОЧЕНЬ испуганного Яхве.
- Проклятье! (мат на немецком) Руки прочь, падшая женщина! К-куда тянешь?! Нет, нельзя! Да куда ты руки тянешь?! Отпусти пояс!
Рингоноки снова наблюдает за происходящим безобразием со стороны, находясь в своём же теле. «Ну вот, Кира опять оказался прав. А я…а я сама виновата. Ладно, будет хоть что вспомнить в Аду. Насиловала Императора квинси – это что-то».
А Маюри тем временем собирал команду. Как гений, он прекрасно понимал, что много людей не должны видеть позор жены, но как синигами, они просто не могли стоять в стороне. Итог: все, кого Рингоноки вчера упомянула (кроме Нанао, Бьякуи и сами-знаете-кого) кинули опешивших квинси и с очень злобными рожами мордами лицами пошли бить морду Императору. Сначала Юграм не понял и велел задержать всех как можно дольше, чтобы Император успел добить Рингоноки, но когда ему заявили в нецензурной форме, что сейчас Императора надо спасать от неё же…
- Я иду с вами! – объявил Базз Би и решил возглавить поход. Его отношение к Рингоноки с «пофиг» вознеслось до «охренеть баба».
- Тогда я тоже иду с вами. Его Величеству нужна моя помощь.- Юграм знал, как двусмысленно это прозвучало, но другие вариант звучали ещё хуже. Но не все хотели соблюдать временное перемирие…
В итоге, когда соединённое войско пришло к Яхве, был уже вечер, Яхве уже освободился, лежал на своей одежде в одном белье (успел надеть) и восстанавливал силы. «Хорошо, что не за счёт нас» пронеслось в голове Юграма. Поодаль лежали аккуратно сложенные юката и хаори. Сверху лежали сандалии. Рингоноки не было нигде – даже внизу.
- Где Рин-но-сама?
- Где моя жена?
- Где хозяйка?
- Где Рингоноки-сама?
- Где Ноки-Ноки?
- КУДА РИН ДЕЛ?! – почти одновременно произнесли Ренджи, Маюри, Нетсуден, Момо, Ячиру и Донохане соответственно. Яхве поморщился. Эти вопли отдавались в костях.
- Не орите. Так она была твоей женой? – он посмотрел на Маюри. Тому не надо было отвечать,- Что ж, у тебя была хорошая жена. Будь она квинси, хотя бы гемиштом, я бы её у тебя отбил.
- И почему мне не нравится слово «была»? – тихо спросил Ренджи сам себя.
- Потому что я её поглотил. Так, как она поглощала моих солдат и штернриттеров. Я счастлив, что имел дело с таким капитаном. Теперь вам уже ничего не поможет, синигами. Ох, спина…- Возраст давал о себе знать: спину прихватило. Юграм помог Яхве встать, подобрал вещи Императора, и все уже думали расходиться, но у Донохане были другие планы. С боевым кличем: «ЯЖТЕМОРДУНАБЬЮПАХЛОРЫБМЕРЗОПАКОСТНЫЙ!» она кинулась на Яхве с мечом наперевес. Тут и пришёл бы конец Донохане, но у Яхве было очень хорошее настроение, поэтому он не стал уничтожать Донохане, а просто сбросил с крыши. Когда Мори взобралась обратно, квинси уже не было.
Нетсуден заявил почти сразу, что Рингоноки так же мертва, как сам Нетсуден. С ним неохотно согласились, но Донохане объявила квинси своими кровными врагами и начала тренироваться ещё усерднее, чем прежде. На просьбы определить, когда вернётся Рингоноки, Кира упорно твердил: «Когда захочет, тогда и вернётся, меня-то чего спрашиваете?»
Маюри и Нанао объявили Яхве своим врагом. Даже на восьмом месяце беременности Нанао готова была задушить-утопить-застрелить-зажарить-забить Императора до смерти. Даже Елена очень яростно размахивала своей любимой игрушкой – игрушечными ножницами – когда слышала имя поглотителя мамы.
Момо же из грибов и спирта начала варить зелье, которое убьёт любого. Пропорции: на десять поганок – один мухомор; на одну затравку – триста грамм спирта. Так как медицинский спирт был только в четвёртом отряде, приходилось пользоваться спиртосодержащими продуктами в нужной пропорции.
Нетсуден же чувствовал себя всё хуже – приходилось старательно избегать даже кратких встреч с капитаном Укитаке. То, что Юкидори называл манией, постепенно разрушало Нетсудена. Нет. Оно разрушало в первую очередь Риндоу. Нетсуден всё чаще замечал, что разделяет СЕБЯ и ЕГО. Если Нетсуден скажет проклятую фразу «Я счастлив снова служить вам, капитан Укитаке», то Риндоу снова вернёт всё своё. И есть очень большая вероятность, что с этого момента занпакто у Рингоноки больше не будет.
Хайнеко же видела всё и почти не злилась. Просто понимала, что ребёнок чувствует эту исчезающую привязанность. Связь занпакто работала как надо: маленький мальчик (это подтвердили Кира и сам малыш) уже чувствовал своего будущего синигами, который тоже скоро родится, должен был повелевать светом и теплом, очень плохо думал о Нетсудене и с нетерпением ждал рождения ребёнка Кинушикую. Каким образом ещё не родившаяся душа могла общаться, знала только Хайнеко. И она волновалась за Рингоноки – единственного, кто мог принят роды (ну, не совсем её, но её внутренний мир).
Словом, всё было плохо, все волновались за Рингоноки, никто её за измену даже не думал корить, Маюри успокаивал своих женщин и ожидаемого сына-дочь…
«Ом…Руки ноют…живот болит…голова гудит…ноги не чувствую…грудь сдавливает…спину ломит…
… ах, как же мне хорошо!»
====== На те же грабли... ======
Рингоноки очнулась в Силберне. Рингоноки плохо: так, словно она только что из микроволновки, стиральной машины и гладильного пресса одновременно. Через пару минут немного полегчало, так что Рингоноки встала и подошла к зеркальной поверхности рядом. Заколки на ней. Кольцо тоже. А вот остальное…Решение проблемы нашлось быстро в лице простыни.
Её никто не замечал в упор – работала так называемая «система теневого растворения», как её окрестила Рингоноки. Но не все не замечали: Сифор неожиданно поклонилась той, чьи гены всё же носила. Пришлось дать задание убраться отсюда по-тихому. А потом Рингоноки захотела есть: на голодный желудок идеи не шли, а выбираться отсюда надо.
Еду пришлось спереть из какого-то холодильника. Рингоноки была очень аккуратна и осторожна, поэтому сильно удивилась, когда кто-то подозрительно захрипел со стороны двери. Рингоноки увидела Базза Би и он увидел её. Несколько секунд стояло молчание.
- Ты – та самая баба? – Базз Би начал что-то понимать.
- Видимо да.
- Офигеть… Дай автограф! Нагнуть Яхве – это надо уметь! – Базз протянул Рингоноки блокнот, где уже стояли две надписи: «Юграм Хашвальд Баззарду Блеку с остроумной надписью» и «Величайшая Суперзвезда Всех Времён И Народов, Великолепный И Потрясающий Маск Де Маскулин (звезда)». Рингоноки не стала разочаровывать беднягу и написала латинскими буквами:
«Капитан пятого отряда Куротсучи Рингоноки, теневой синигами, жена Куротсучи Маюри и Куротсучи Нанао (дата, знак тельца)».
- О, неплохо. Ну, чего тут делаешь? – Базз был удивительно добродушен – пары из комнат Пепе и Аскина всё же добрались до его покоев.
- Меня поглотили. Надо мне выбираться и восстанавливаться. Желательно за чужой счёт. Если мне соединиться с кем-то из синигами, пересидеть в его теле пару часов, а потом выбраться, это позволит мне отделиться от Яхве. Но кто-то должен помочь мне.
- Я готов…за три желания! – глаза Баззарда загорелись нехорошим огоньком.
- Только без интима, с меня хватит.
- Э-э-э-э-э…тогда за два.
- Валяй.
- Яхве – жутко плохой. Он собирается сделать со всеми нами то, что сделал с тобой. А я этого не хочу! Защити нас, а?
Рингоноки подумала…подумала…и достала из внутреннего мира банку свежего яблочного варенья. То, что из сада Бьякуи, уже съели.
- Приготовь печенье с этим вареньем. Может и поможет. Желудки и организм точно прочистит. Кстати…Яхве ведь может поглотить только тех, кто выпил его крови?
- Ну, вроде да.
Рингоноки открыла банку и залила в свой широкий рот столько, сколько могло там поместиться, проглотила и продолжила переговоры.
- А второе?
- Верни мне друга. Мы пять лет с Юго жили душа в душу…а потом пришёл Яхве и что-то сделал с его головой, я не узнаю Юго уже тысячу лет!
- Ты не пожалеешь?
- А врезать?
- Значит нет. Ладно, выполню, если смогу.
Рингоноки уже стало гораздо лучше – ничего не болело, только слегка подташнивало. Зато сил, кажется, стало ещё больше. Приятное ощущение…как после ночи зачатия Елены. Рингоноки мотает головой – ну и мысли в голову лезут! Нет, она должна как можно быстрее вернуться назад, пересидеть пару часов-дней в чьём-нибудь теле и благополучно вернуться к нормальному существованию.
- Ладно, как ты предлагаешь тебя отсюда выносить? – Базз перешёл к своей стороне проблемы.
- Найди какую-нибудь вещь, в которой я буду сидеть, пока не соприкоснусь с кем-нибудь. Чтобы я знала, когда готовиться, просто крикни что-нибудь боевое.
- Ладно, как насчёт: «ЮгоЮгоЮго?»
- Ладно, только не слишком увлекайся. Первую часть договора я выполнила, вторую выполню по возвращению в Готей, когда получу тело. Это слово Рингоноки, а она никогда не лжёт.
Рингоноки уместила всю свою реацу и весь свой боевой дух в мячик для игры в крикет, который Баззард взял с собой в следующую вылазку в Готей. Рингоноки терпеливо ждала…нет, выжидала нужного сигнала, и дождалась! С боевым кличем «ЮгоЮгоЮго» Базз Би метнул мяч в лучшее и сильнейшее из тел, каких можно найти среди синигами. И нет бы ему промахнуться! Тогда Рингоноки приняла бы облик какого-нибудь левого синигами (Рикичи, например), пересидела бы часов пять – восемь и уже утром официально вернулась бы в Готей. Эх, как же прекрасна частица «бы»! Но Базз Би попал в яблочко, в роль которого выступил один слишком знакомый Рингонки недосинигами…