- О-о-о, – Орочимару сходу узнал Рису. Она стояла перед ним, тяжело дыша после использования техники прыжков, а на ней висели привлечённые бомбиколом животные, насекомые и птицы. Сам Саннин не повис на ней из-за сниженной чувствительности, хотя хотелось. Рисаимин пожаловалась на свою проблему, и Орочимару, подумав, всё же сказал правду:
- Попробуй подождать. Такие техники рассчитаны на несколько часов, может быть день. Сколько ты уже находишься в этом обличии?
- Около шести часов,- шмыгнула носом Рисаимин.
- Скоро спадёт. Ну-ну, чего нюни распускаешь, ты ведь биологическое оружие, сильный синоби, не расстраивайся из-за такой ерунды,- Орочимару понял, что Рисаимин надо успокоить как можно быстрее, потому что уж слишком похабно Кабуто и прикованные к стене подопытные смотрели на Рису. Особенно Кабуто. Он и на Рисаимин-девушку смотрел дольше положенного, а теперь, под феромонами, ученик мог плюнуть на «верность идеям Орочимару-самы» и пристать к несчастной жертве собственной старательности. Орочимару тяжело вздохнул и предложил Рисаимин пересидеть технику в его личных покоях.
А Секси-но-дзюцу само спало, как Орочимару и говорил. Только не через пару часов, а через два дня. Рисаимин даже не пришлось объяснять, где она шлялась почти три дня – но пришлось объяснять раздосадованным девушкам, куда делся парень, “очень похожий на тебя, но гораздо красивее”. Благо, фантазия у Рисаимин была развита достаточно.
Комментарий к Бонус! Секси-но-дзюцу! * – феромон, выделяемый самками шелкопряда для привлечения самцов.,
- Деревня, скрытая в Ночи.
====== Rap God (бог репа). ======
Комментарий к Rap God (бог репа). Прошу прощения за задержку, объясняю причину: некая ленивая поэтесса обещала написать реп для этой главы, но никак не могла это сделать – то времени нет, то дел много, то вдохновение не идёт, то листок теряется...в общем, мне это надоело, и я написала реп САМА. Криво, косо, но сил моих терпеть больше не было!
Рисаимин показывала себя как боевую и полубоевую единицу Конохи: как выяснилось, Райкаге она нужна для проверки боевого потенциала Конохи для заключения выгодного союза. Рисаимин оказалась втянута в опасную политическую игру. Если она не будет показывать свои сильные стороны, не видать Конохе союзника. Но если показать слишком многое, можно показаться слишком опасной. К счастью, Хаширама ей пока помогает…
«Почему пока? Я и дальше тебе помогать буду!»
…хорошо, просто помогает, и никто ни о чём не догадается. А на обратном пути ей предстоит ещё раз наведаться в Деревню Ночи и к Орочимару. К счастью, Рисаимин быстро оправляется после операций, и никто ни о чём не узнает. Кроме Чоджи, но он ничего не скажет. Она надеется, что не скажет.
Шикамару начал чувствовать прогресс. До телепатии не дошло, но некоторая эмпатическая связь появилась. Так, например, есть стало труднее. Причём труднее всего было НЕ есть. Ещё возникли проблемы с мозгами. Нет, всё работало прекрасно, даже лучше прежнего, но появилось ощущение надзора за своими мыслями. Когда Чоджи радовался, Шикамару чувствовал воодушевление, а когда грустил, становилось как-то неуютно. А ещё началось соединение с Рисаимин – Шикамару ощущал тревогу с радостью, когда Чоджи смеялся, и воодушевление с одиночеством, когда Чоджи тренировался. Но эмоции двух людей он всегда мог различить, как ни странно. Примерно через неделю Шикамару перестало тянуть к еде, а ещё через пару дней чужие мысли перестали вызывать дискомфорт. В душе наступило долгожданное умиротворение – эмоции Чоджи и Рисаимин больше не давили изнутри на череп, а приятно грели душу. Не последнюю роль в этом сыграла стабилизация состояния Рисы – теперь она не тревожилась по неизвестной причине, а только воодушевлённо и с нетерпением что-то…ожидала? Предвкушала? Да, наверное.
Шикамару понял, что синхронизация полезна в бою, совсем скоро: их команду отправили на поиск и уничтожение одного нехорошего нукенина, без пяти минут Акацуки, и там Шикамару даже не понимал, чьи мысли в его голове – свои или чужие. Тело действовало само, слова вылетали сами. И единственное, над чем Шикамару был властен, была стратегия, которая выполнялась их с Чоджи руками. Ино только и оставалось ошарашенно смотреть, как нукенина с двух сторон атакуют Чоджи и Шикамару, не сговариваясь, но не мешая друг другу. Парадокс, м-да.
Но был ещё один человек в этом мире, которого интересовала Рисаимин. Это был Учиха Саске, который продолжал приставать с расспросами к Кабуто и Орочимару, выискивая полезную информацию о Рисаимин. Выяснил он следующее: Рисаимин пришла к Орочимару за силой, чтобы защищать своих друзей и возлюбленного. Ей шестнадцать, над ней проводили операции и модификации с раннего детства, она прыгает на огромные расстояния и у неё горячее сердце. В последнем Орочимару был уверен – он ехал у неё на спине. И Кабуто подтверждал – Рисаимин была у него в лаборатории. А ещё её сравнили с Саске, только добрым и совсем не жестоким. Учиха даже не решил, похвала это или оскорбление.
- Рисаимин слаба, Саске. Но у неё есть то, чего нет у тебя.
- И что же у неё есть?
- Желание жить ради других, Саске, только и всего,- Орочимару не врёт. Воля к жизни у Рисаимин огромная. Рисаимин ему пригодится. Девчонка готова ему довериться, понимая при этом всю опасность ситуации, в которой оказалась. Сама гонит себя в его яму, сама связывает себя этим договором, сама идёт к ним в лабораторию…и, в то же время, с ней как-то легче. Саске скоро попробует убить Орочимару, а она нет. Рисаимин хочет и будет выполнять простые условия договора, а Саске не будет. И, к тому же, Рисаимин не хочет никому мстить, а Саске хочет. И в ней есть капля тактичности. Дура – дурой, но полезная. А полезных Орочимару любил.
Шла вторая неделя пребывания Рисаимин в Стране Молний. За это время она оббежала (или перепрыгнула) всю страну раз, наверное, десять. Ей разрешили входить в кабинет Каге через окно, врезаться в стены напротив и пугать до инфаркта старейшин и генинов своим внезапным появлением, но взамен пользовались её выносливостью и скоростью нещадно. Отнеси свиток Мизукаге (бедная женщина чуть не поседела), набор фарфоровой посуды в Суну (её расцеловали в обе щёки и уговорили остаться на обед), потом ворвись внезапно в кабинет по условному сигналу и напугай незваных гостей, обей стену тканью для смягчения удара, принеси специальное чакронепробиваемое стекло хрен знает откуда и проверь его на прочность…Рисаимин приползала в комнату на бровях, завидуя тихо в этом плане Року Ли – уж на его соболиных бровях она бы в два счёта доползла до пятнадцатого этажа. А потом заползала в комнату, раздевалась до белья и вырубалась в углу. И так продолжалось ровно до того дня, пока её организм не заявил о себе…
Этим утром она опоздала на утреннее перечисление заданий. Более того, она на него не пришла вообще! А Эй так старался, целую ночь выдумывал задания поинтереснее, а она не пришла. Даруи пошёл к ней в комнату, но не стал врываться, а тактично постучал.
Из-за двери донёсся слабый стон боли.
Не думая ни о чём, Даруи распахнул дверь и кинулся к сжавшейся в углу фигуре. Хошигаке лежала на боку, держась за живот и еле-еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.
- Кто напал?
- Ежемесячные женские недомогания. Мощнейшие за последние полгода,- тихо шепчет Рисаимин, и Даруи её понимает.
- Наверное, мы вас совсем загоняли, раз так больно.
- Очень. Я ещё никогда таких нагрузок не испытывала.
- Извините нашего Райкаге, пожалуйста, он не хотел вас так загонять. Наверное, он из вас всё выжал, да?- Даруи было действительно стыдно, что они так загоняли бедную девочку. Куноичи всегда получали немного меньше нагрузок, чем синоби, исключением было только военное время. А Рисаимин выполняла больше, чем синоби, при этом оставаясь женщиной. Несправедливо, однако.
Ей дали недельную передышку, и за это время она пешком обошла Кумогакуре, осматривая интересную архитектуру и радуясь передышке. Живот всё равно болел, но теперь уже можно было ходить, не держась за стенку. Рисаимин радовалась жизни, морально готовилась к дальнейшим ужасам и потерям, да и просто жила. Всё чаще вспоминала о сестре, но не жалела о прошлом. Ведь теперь у неё есть друзья, есть цель в жизни, есть Чоджи…Рисаимин чувствует необычайный духовный подъём. Она доверяет Орочимару и Кабуто, потому что иного выхода у неё нет. И им придётся ей довериться, потому что она – биологическое оружие, самое что ни есть оружейное. Да и хуже от этого не будет…
А потом Рисаимин дали последнее задание, после чего пообещали отпустить домой. Рисаимин радовалась ровно до того момента, пока не узнала его смысл…
- Я должна разыскать вашего брата, Киру Би, вручить ему это письмо, после чего вернуться в Коноху?
- Да, именно так. И, кстати, он имеет дурную привычку говорить репом, не удивляйся.
Рисаимин застопорилась. У него была дурная привычка говорить репом, а у неё была дурная привычка копировать стиль речи собеседника. Поэтому Рисаимин начала тренироваться ещё по дороге (ей разрешили не использовать технику прыжков), пытаясь говорить стихами.
«Да не бойся, я тебе подскажу в случае чего».
«Именно этого я и боюсь».
«Да не бойся, чем я только не занимался! Я ведь в своё время хокку писал…на сямисэне играл…дамам нравился…да и не только им…впрочем, о чём это я…а, точно, сейчас я тебя потренирую! Итак, рифма к слову «Киллер Би»
«Всего лишь три».
«Это будет сложнее, чем я думал…»
«Шагаю я по улице, смотря по сторонам,
На печень давят жутко все триста двадцать грамм,
Но пятница сегодня, и снова я такой,
Ведь главное сегодня – остаться с головой…Хаширама-сама, вы сами это придумали?»
«Да. Правда, здорово? Идея для этого четверостишия пришла мне вечером пятницы. Учихи вокруг, саке в желудке, Тобирама сопровождает рядом, всё так красиво кружится вокруг, и ещё два шарингана помню…в общем, это был единственный раз, когда я напился, а потом пятница перестала быть последним рабочим днём».
«Ладно, пускай, всё равно помирать, ведь лучше мне в репе, наверно, не стать. Ой, получилось!»
Пока они с Хаширамой разговаривали, показался дом Киры Би. Самого хозяина она нашла чуть поодаль по странным, но ритмичным фразам-стихам.
По-видимому, до появления Рисаимин джинчурики занимался стиркой – по крайней мере, рядом стояли корзина с бельём и таз с мыльной водой. Но когда появилась Рисаимин, тут уже было не до белья – а вдруг это враг?
- Здравствуйте, господин…
- И тебе привет. Пришла сражаться, или нет?
Рисаимин набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:
- Пришла передать вам от брата письмо, скорее, скорее держите его! Я – Хошигаке, но вовсе не злая! По жизни досталась дорога кривая. Меня ждёт в Конохе суженый мой – хочу поскорее вернуться домой.
- Хоть реп твой нескладен, мне смысл понятен. Как тебя зовут?
- Рисаимин я, чунин из Конохи.
- Кто дал тебе имя – с фантазией плохо. Иди домой смело, наградят тебя за дело.
Рисаимин поняла, что её последнее задание выполнено и она может идти домой. Поклонившись на прощание, она развернулась и побежала домой. Киллер Би прочитал послание от брата, выругался и продолжил стирать бельё. Брат опять просил его вернуться...
Где-то далеко-далеко, земель этак за тридевять, Саске расправлялся с Орочимару.
====== Данилка, Данилка, пойдём копать могилку... ======
Рисаимин покинула Страну Облаков на закате. Так как до убежища Орочимару было далеко, а ночевать в лесу опасно, да и дождь намечался, то Рисаимин приняла решение переночевать в Ёмигакуре…дома. К счастью, её дом не пострадал. В подвале выросли ядовитые грибы, стены начал покрывать плющ. Словно она не уничтожила полгода назад всё живое в округе. Рисаимин еле смогла отогнать воспоминания – если она сейчас войдёт в Тсуги, ничего хорошего не будет, она и так очень устала. Спать пришлось лечь натощак, хотя желудок очень обижался и грозил перекрыть чакру силы.
«Риса-Риса, совсем ты себя не бережёшь…как же ты будешь сражаться с Акацуки?»
- Ничего, я быстро отъемся,- пробормотала в полусне Рисаимин.
Утром она пошла в сарай и достала лопату и гвоздодёр – сегодня ей придётся поработать на кладбище. Подумав, она взяла с собой так же десяток гвоздей, молоток, коробочку поприличнее и семена какого-то растения. Это её сестра, всё-таки. Хигаиша заслуживает уважения.
«Копай, копай, копай, копай…» – задавал темп Хаширама. Рисаимин, кряхтя и часто вытирая пот со лба, откапывала гроб сестры. Откопав его через полчаса, она откинула лопату и взяла в руки гвоздодёр. С содроганием подняв крышку гроба, Рисаимин вдруг поняла, что сестра не сгнила. Она выглядела как при жизни, ничуть не хуже. В гробу лежали её любимые очки в квадратной оправе. Рисаимин помолилась, попросила у богов прощения и принялась за извлечение глаз. Обоих. Два зелёных глаза аккуратно положены в коробочку. Немного передохнув, Рисаимин вытерла лицо сестры от крови и принялась заколачивать гроб.
К обеду всё было закончено.
«Твоя сестра использовала перед смертью запретную технику мумификации. Я знаю это, потому что лично помогал брату её придумывать. Зачем эта техника? Ну, во-первых, она оказалась полезной в битвах с Учихами или, что реже, с Хьюгами. Можно было похоронить со всеми почестями, а через месяц-другой, когда всё уляжется, произвести эксгумацию с целью получения глаз. Во-вторых, техника относительно безопасна для пользователя, если не использовать на себе, весьма эффективна, и против неё мало что помогает. Ну, и в третьих, нам тогда было нечего делать, мы распивали коллекционное саке и обсуждали проблему с похоронами разлагающихся кусков. И тут Тобирама говорит: «Если бы можно было проводить мумификацию за несколько минут, скольких бы проблем с опознанием и похоронами можно было бы избежать!» Уже утром мы продолжили эту мысль, и через месяц начали активно использовать. Но как об этой технике узнала твоя сестра, я не знаю…»
- В нашей деревне жили выходцы из вашего клана, Хаширама-сама. Хигаиша вполне могла узнать что-то от мамы Китаи.
«Тогда мне всё ясно. Хигаиша знала о том, что ты однажды придёшь на её могилу с лопатой, поэтому инсценировала самоубийство с помощью ножа…зная, что после использования техники мумификации у неё есть тридцать секунд на противодействие или что-то вроде этого».
- Сестра…ну почему ты умерла?! Может, мы бы смогли вместе покинуть деревню после двадцать восьмой модификации, и не надо бы было никого убивать! – Рисаимин загрустила. Но Тсуги-Рисаимин не дремлет, поэтому грусть пришлось отбросить и отправиться к Орочимару – выполнять условия договора.
Убежище уничтожено. Рядом с развалинами сидел Кабуто и горестно всхлипывал. Он и так сирота, а со смертью родного и обожаемого учителя осиротел окончательно. Рисаимин села рядом и осторожно дотронулась до плеча грустного медика.
- Кабуто-сан? Что произошло?
- Саске…он…Орочимару-саму…- сумел выговорить Кабуто, а потом кинулся на грудь Рисы и зарыдал. Она, конечно, опешила, но не стала его отталкивать. Она по себе знала – надо дать человеку выплакаться в жилетку…ну, или в футболку, какая разница? Минут через пятнадцать Якуши всё-таки относительно успокоился и рассказал, как Саске, которого они с учителем холили и лелеяли три года, отплатил им злом за всё добро, как уничтожил убежище и собрал команду из бывших заключённых, с которыми пошёл куда-то в лес, и что теперь бедному Кабуто нужно найти место для жизни, потому что запасное убежище Орочимару-самы слишком далеко.
- Ну, я не знаю…но вы можете остановиться в Ёмигакуре. Я уступаю эту деревню вам. Там надо только пыль вытереть и бельё постирать, а так там очень хорошо. И лаборатория есть, самая настоящая. И свитки…ценные…
- Спасибо за такой щедрый подарок,- поражённо сказал Кабуто,- А тебе что-то было нужно от Орочимару-самы?
- Да. Мне нужно провести трансплантацию глаз моей сестры-близнеца. Есть очень большая вероятность, что она пробудила новое додзюцу неустановленной мощи. Мне хуже не будет. И я хотела вас попросить…- Рисаимин замялась. Но медик вдруг слабо улыбнулся:
- Я заключаю с тобой тот же договор, что и Орочимару-сама. На тех же условиях. И если ты поможешь мне с переездом, я проведу операцию сегодня же.
Пришлось Рисаимин перенести все вещи Кабуто и его самого в родную деревню, помочь с уборкой, и только после этого медик взял в руки коробочку с глазами и скальпель.
Кабуто прекрасно знал своё дело. Рисаимин легла на операционный стол, он сделал ей быстренько анестезию и начал операцию, которая заняла всего-навсего три часа. По крайней мере, очнулась Рисаимин именно через три часа, и Кабуто уже закончил. Видеть она ничего не могла, и это её сильно напугало. Ведь ей ещё в Коноху возвращаться!