Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани - "Стоящий в тени." 4 стр.


- Возьмите с собой охрану!

- Нет, надо ехать одной. Не беспокойся, Гондолин не так уж и далеко. Я буду там уже завтра.

Карантир хотел мне что-то сказать, но не успел – я уже седлала лошадь. Брать мне с собой нечего – все мои самые ценные вещи уже со мной. Согревает грудь кулон с аметистом, на пальце поблёскивает кольцо, в кармане лежит пропуск в Гондолин. С большим животом не очень удобно ехать, но я ещё в прошлый раз нашла оптимальное положение, в котором на живот ничего не давит. И поехала.

Путь был всё-таки неблизким, поэтому я захватила с собой огурцов полкило. Еду и пожёвываю, мурлыкаю себе под нос “Легенду”. Некстати вспоминается, что я так и не спела её для Моргота до конца, хотя он просил. Интересно, к чему это вспомнилось?

Неожиданно понимаю, что еду не туда. Это осознание пришло неожиданно, как и всё гениальное. В самом деле, Гондолин вовсе не в этой стороне! Но мой чуткий эльфийский слух улавливает чью-то речь, и явно не орочью. На нервной почве начинаются ложные схватки. Это нормально, ничего страшного. Спешиваюсь и иду дальше пешком – сейчас пройдёт.

Проходит. Звуки становятся ближе, и я понимаю – это не орки. И не эльфы...Люди, гномы? Очень может быть. И тут схватки начинаются снова.

Ой. Рожаю, кажется. Всё, конец. Мне, что, предстоит родить в лесу? Ну уж нет. Хрен с гордостью, рожающую женщину они не тронут!

Pov Сигрида, вождя людей.

Мерзкий день. У сестры начались преждевременные роды, пришлось позвать лекаря прямо в дом. Хожу, проветриваюсь. Всё очень плохо. Её мужа разодрали варги ещё три дня назад, роды тяжёлые, так ещё и у самого нервы пошаливают. Слышу, кто-то приближается, вынимаю меч и оборачиваюсь. Э?

Красивая баба, лет двадцати, на позднем сроке, поддерживает живот и смотрит умоляюще. Рядом фыркает мощный жеребец.

- Кто такая?- спрашиваю, а сам вдруг вижу – что-то не то с ней. На глазах бледнеет, губы плотно сжаты, ноги подгибаются. Ба, да она же рожает!

У нас, конечно, не принято вводить чужого в дом, но не в такой день. Примета плохая. Убираю меч и подхватываю красавицу, когда та с тихим писком оседает на землю. Ухо какое-то странное, острое. Да и хрен с ним, поднимаю её на руки и несу домой – нельзя убивать беременную женщину, и уж тем более оставлять её рожать в лесу. Особенно сегодня, когда у сестры роды тяжёлые.

- Лекарь!- негромко зову я из дома Савву. Дверь открывается, и на пороге возникает взлохмаченная баба в полтора обхвата – наша повивальная бабка, заодно и знахарка.

- Чего тебе? Роды у неё тяжелые, нельзя надолго отлучаться! Ох!- она увидела незнакомку,- Что, ещё одна? Откуда?

- Не задавай вопросов, говорливая баба! Не видишь, что ли, что она тоже рожает? Родит – расскажет, кто такая и откуда. Выгонять в день родов – примета плохая.

- Не вопрос, заводи,- и я не завожу, а, скорее, заношу женщину в дом. А она хорошенькая, надо сказать. Грудь могучая, бёдра широкие – хорошей матерью будет. Лицо приятное, чистое, волосы серые. Не седые, а просто серые. Повезло же кому-то. Смотрит испуганно, но ничего не говорит, не сопротивляется. Заношу в комнату, где лежит моя Сэлка. М-да, выглядит плохо, куда хуже этой. Тут зашевелилась незнакомка, сама села в нужную позу, приподняла платье.

- Толэдгват,- говорит.

- Что?

- Толэдгват меня зовут. Можно просто Тол,- улыбается вымученно,- Спасибо, что перенесли.

- Так, разговорчики прекратить!- Савва начала выталкивать меня из помещения,- Нечего тут мужикам делать, грязь заносить.

Конец Pov Сигрида.

Кажется, убивать нас не будут. Хорошо. Люди всё-же не настолько жестоки, чтобы оставлять рожающую женщину.

Больно. Мама, мне больно! Почему я не осталась в теле Саурона? Сидела бы сейчас в Ангбанде, пытала бы пленных...Маэдроса бы убила, не надо было к нему тогда заходить, чтоб он сдох! Нет, он, конечно, симпатичный, но лучше бы он сам рожал, а то несправедливо получилось. Нет, в мужское тело! Срочно, сразу после родов, только меня и видели!

Вижу женщину, лет за пятьдесят, очень упитанную. И лицо ничего, смотрит на меня ласково. Даже полегче стало. Может, она знает, что делать. Должно быть, я спросила это вслух.

- У тебя первый?- спросила она понимающе.

- Угу,- отвечаю.

- И у этой первый. Что ж мне везёт-то так сегодня? Ну да ничего, прорвёмся. Я десятерых родила, все живы, и у тебя так же будет. Ничего, родишь пару-тройку – опыт и придёт. Это оно только в первый раз страшно, а потом уж почти и ничего, нормально. Ну, схватки идут? Ты считать-то умеешь?

- Умею.

- Тогда считай.

- Ч-что считать?

- Какой промежуток между схватками, ясно дело. Вон, Сигрид ходит из угла в угол, ну и считай, сколько раз он прошёл. Ну, а у тебя всё ещё двадцать? Или уже меньше?- обратилась она к кому-то напротив меня.

Я, пользуясь передышкой, пригляделась. Ещё одна, рожающая. Как-то сразу ощутила себя легче – всё-таки в компании легче. Правда, лежит, постанывает, бледная вся. Интересно, я так же выгляжу? Тут важно, чтобы облик плыть не начал, а то неудобно будет. Конечно, в мужчину я сейчас вряд ли обращусь, но лицо поплыть может. А это нехорошо...Ох, и мне сейчас нехорошо. Ой-ёй-ёй, раз-два-три-четыре-пять...

На восьмидесяти полегчало. Что она сказала? Смотреть, сколько раз он в окне покажется? Хорошо, что он там марширует. Можно хоть как-то опознавать, сколько времени проходит. Кажется, схватки должны ускоряться. Маму бы сюда, она точно знает. И всё-таки хорошо, что я не одна, тут нужен знающий человек. Одна бы я точно с ума сошла. Боль накатывает, а что делать – не ясно. И когда же это, блин кончится?!

В период передышки слышу вой с соседней кушетки. У неё что, ещё есть силы орать? У меня их хватает только на счёт и дыхание.

Кажется, схватки ускоряются. Или он медленнее ходит? Не, они точно ускоряются. Больно становится всё чаще и чаще.

- Что, ускорились? Сколько теперь?

- Каждый раз, как проходит!- срываюсь я на стон.

- Ну-ка, ну-ка,- она подскакивает ко мне,- Всё, голубушка, головку уже вижу. Так, как схватка пойдёт, будем тужится! А ты – лежи смирно, считай. Так, схватка идёт, начинай тужится, напрягись! Так, теперь подыши немножко. О, давай опять, давай-давай-давай...

В период между схватками судорожно хватаю воздух. О, Эру Иллуватар!!! Изменяю тело, раздвигая понемногу бёдра – вроде бы должно помочь.

Неожиданно чувствую облегчение. Акушерка поднимает что-то маленькое и пищащее. И кладёт это что-то мне на живот.

- Ну, всё, родила. Парень у тебя. Крепкий: слышишь, как вопит? Здоровенький, значит. Ты пока полежи, сейчас послед выйдет, а я пока с Сэлкой разберусь, у неё всё не так гладко идёт..

И отошла. Я недоумённо посмотрела на небольшой комочек на животе. Как-то сразу на душе потеплело, потому как я увидела результат своих страданий. Хорошенький, тёпленький, мой. Вон, волосики на голове есть, мокренькие. Интересно, какого цвета будут, когда подсохнут? Ой, он на меня смотрит! Какие странные глазки – красненькие. Но мне нравится. Хорошенький. А уши ничего так, заострённые, плотно к голове пока прижаты. Но как же было страшно! Превращусь потом...хотя...если каждые роды будут заканчиваться такой прелестью...повременим. Я хотела большую семью.

Со стороны кровати Сэлки раздаются громкие крики. Интересно, я кричала так же? Что-то не помню, когда я могла так кричать? Вдруг крики заменяются чьими-то стонами, слышу детский крик. Кажется, она тоже родила.

Что-то неладное чувствую. Да и повивальная бабка что-то забегала. Вдруг она всунула мне в руки со словами “На, подержи-ка этого” ещё одного малыша. Ой, у меня на руках уже двое детей! А этот какой-то красненький, поцарапанный весь. Странно, где-же он так поцарапался? Бедняжка. Осторожно придерживаю. Пищит как-то слабо, да и меньше моего. И уши у него...а, он же человек. Хм, мне казалось, что и у людей уши нормальные. Не острые, конечно, не и не висящие, как тряпочки! У него же хрящей в ушах нет! Да и маленький совсем. Спинка шерстистая.

Ой, он же недоношенный! Мне же мама рассказывала, что недоношенные бывают покрыты волосиками! Она потом опадает. Теперь понятно, почему у него и хрящиков нет, и спинка шерстистая, и сам он маленький. Жалко его.

Тут повивальная бабка закричала, зовя кого-то. Прибежали пара служанок, перестелили кровати, помогла мне и детям перелечь, перенесли Сэлку на соседнюю койку. Одна притащила и отдала бабке пузырь со льдом. Вторая принесла воды, и они на пару искупали детей, вручили мне уже чистыми. Принесли чистую рубашку, помогли мне переодеться, запеленали детей в какое-то тряпьё. Теперь лежу на кровати в новой рубашке, прижимаю к себе обоих чистеньких малышей. Кажется, скоро их придётся кормить. А бабка всё ходит вокруг Сэлки. Что-то там не в порядке.

- Что-то не так?- спрашиваю.

- Да с тобой-то всё в порядке. Сигрид, иди сюда, чтоб тебя черти забодали, у тебя племянник родился!

Тот мужик, который меня притащил, мигом влетел в помещение и кинулся к кровати моей соседки по несчастью. Он был страшно бледен.

- Племянник у тебя слабенький, недоношенный. Живой – и то хорошо, да только кто его знает, надолго ли. Не знаю, кто его поднимать-то будет. У меня самой молока уже давно нет. Сам знаешь, у тебя тут с малыми детьми никого нет, время сложное, война. Где мы найдём кормилицу? А с Сэлкой попрощайся, совсем с ней плохо. Роды тяжёлые, до утра вряд ли доживёт. Вон, видишь, сколько крови? Не останавливается. Рано было ей рожать.

- Что же делать?- взвыл он раненым зверем. Я почувствовала смутную тревогу за ребёнка.

- Если хотите, я могу его покормить,- предлагаю я осторожно.

Повивальная бабка, глядя на меня, с удовлетворением изрекла:

- Ну, с такой-то грудью...да, обоих выкормит. Тут на троих хватило бы. Да, Сигрид, повезло тебе. Где ж ты её, такую, откопал? Да после всех несчастий хоть какая-то удача. Как брата твоего варги загрызли, у Сэлки роды начались, а ей ещё через месяц только рожать надо было. Я уж, думала, оба пропадут: и мать, и младенец. А так хоть мальчик выживет, может.

И тут Сэлка с большим трудом повернула голову ко мне, тяжело вздохнула и плачущим, слабым голосом попросила:

- Сионом...назови его...Сионом...как отца. Позаботься о нём...прошу...

- Обещаю,- со слезами на глазах прошептала я

- Хорошо...- удовлетворённо простонала она и, повернувшись обратно на спину, заснула беспокойным сном. Да и мне что-то спать захотелось. Ой, сейчас же, наверное, ночь! Да, ночь – снаружи очень темно. Как-то незаметно проваливаюсь в спокойный сон.

Утром просыпаюсь ближе к полудню. На груди спят два мальчика. Разглядываю их поближе – у одного рыжие волосики, у второго вроде чёрные. Тут они тоже просыпаются, начинают тихо хныкать. Ой, их же покормить надо! Распускаю ворот рубашки, достаю грудь и прикладываю обоих. Что эльфёнок, что человек – оба быстро присосались. Странные ощущения, даже болезненные, но после вчерашнего – вообще не проблема. Шевелиться не хочется. Вспоминаю вчерашний день уже без ужаса, анализирую. Ну, не так уж было и плохо. Сэлке пришлось вчера куда хуже.

Хм, а где она? Что-то мне подсказывает, что я уже знаю ответ.

Через некоторое время в комнату входит Сигрид – так, кажется, зовут того, кто принёс меня сюда. Он выглядит подавленным и очень грустным, но на племянника смотрит с надеждой.

- Как, ест?- спрашивает осторожно.

- Да. Скажите, а вы...кто? И что случилось?- спрашиваю я его.

- Сигрид, вождь племени Сигурда. Вот уже почти год на нас нападают варги. Мерзкие животные, у них словно есть мозги! А Сэлка...она моя единственная сестра. Сам я не женат ещё, а она вдруг влюбилась в Сиона Охотника, нашего лучшего воина. Восемь полнолуний назад сыграли свадьбу, а потом пошли на варгов. Три дня назад его не стало. Здесь у нас тайное место, сюда добраться очень сложно, я сюда ещё до похода Сэлку перевёз, Савву с дочерьми и ещё пару воинов для защиты. Как она увидела тело Сиона, сразу упала, начались скоротечные роды. И тут ты. Тебя, верно, привели боги.

- Не знаю,- улыбнулась я слабо,- Меня зовут Толэдгват, мы с супругом жили неподалёку. На нас напали с южных границ, он поехал туда, и тут враг показался с севера. Я поехала в укромное место, но заблудилась. Пока блуждала, услышала голоса, пошла на звук, по дороге начались схватки...ну, вот.

- Я вот что сообразил: одежда у тебя богатая, украшения всякие...ты ведь не просто человек?

- Я не человек, господин. Я замужем за королём нолдор Маэдросом, и сама, должно быть, из эльдар. Мы живём совсем рядом с вами...как же так вышло, что только сегодня встретились?

- Честно говоря, я тебе почти верю,- он смотрел мне на уши и грудь,- На человека ты не тянешь. Наши женщины куда ниже, и у них нет таких острых ушей. Да и фигура отличная.

- Это только у меня,- тихо посмеиваюсь,- Вообще-то среди эльдар такие формы нечасто встречаются. Скажите, что со мной будет дальше?

- Что будет, что будет...оправишься от родов, пошлём гонца твоему благоверному с письмом, а пока не приедет – будешь жить здесь. Здесь, конечно, бедно, но безопасней будет, чем в селении. А мне...мне ехать назад надо. Я сюда вырвался только тело принести, кто ж знал...

- Не печальтесь,- осторожно трогаю его за руку,- Я позабочусь о Сионе, как о родном сыне.

- Вы – ангел, Тэлгат*. Через пару недель кончим охоту, перевезём вас с детьми в деревню, а там, я уверен, будет ясно, что делать. Зима скоро...

- Искажение человеческим языком эльфийского имени.

====== Часть седьмая, воссоединение. ======

Не удалось Морготу победить в том бою, дрогнули его войска и вернулись на север. Потомки Финве праздновали победу.

Но пришло известие от Карантира – пропала королева, уехавшая в Гондолин, не доехала до Тургона.

Седой волос появился на голове Маэдроса. За один день достиг он Хитлума, искал супругу везде, и лишь через две недели пришёл гонец от людей с письмом от Тиндлох.

Писала она, что у него, Маэдроса, родился сын. Он поехал в селение людей, счастливый и нетерпеливый.

Вот уже третью неделю я живу в деревне эдайн. Ко мне относились вначале с подозрением, но я поделилась с ними своими секретами, и они приняли меня как свою. Не последнюю роль сыграло и решение Сигрида отдать племянника на воспитание эльфам. Он рассудил, что среди людей племянник погибнет, а эльфы его выходят и вырастят как могучего воина. Савва на кофейной гуще нагадала, что Сион будет великим героем, если только не будет разлучаться с молочным братом. Мальчик за две недели немного подрос и перестал казаться таким уж болезненным. Уши заметно оттопырились, пушок со спины выпал, и теперь он выглядел уже абсолютно доношенным. Молока у меня было много, от голода оба мальчика явно не страдали. В основном они ели или спали, так что я успела ещё поучаствовать в отбивании нападения варгов. С убитых волколаков сняли шкуры, пустили органы на лекарства, а мясо зажарили, сварили или засолили на зиму. Я посоветовала людям построить высокий частокол и не париться по поводу неожиданного нападения. Как прибыли в деревню, я написала письмо Маэдросу и приложила к нему прядь своих волос. Такого серого оттенка волос, как у меня, не было ни у одной эльфийки (я не заметила, по крайней мере), так что он должен поверить. Но приехал он уже на следующий день после отправки гонца. Быстро, однако.

- Тиндлох!- радостно закричал он, вбежав в комнату, где я как раз кормила сыновей,- У тебя двойня? Воистину, валар благословили наш союз. Но...что с ним?- он внимательно посмотрел на Сиона.

- Это сын сестры вождя людей, Сэлки. Мы рожали в один день, в одном помещении, она роды не перенесла...и я усыновила Сиона. Ты примешь его как родного сына?

Маэдрос, конечно, не сразу ответил. Внимательно посмотрел на меня, на родного сына, на приёмного...и кивнул. Я улыбнулась – одной проблемой меньше.

- Могу ли я взять на руки обоих детей?- он потянул лапы загребущие к младенцам. Я, конечно, дала, но следила зорко за ним. Впрочем, вроде бы всё нормально, удержал обоих.

Назад Дальше