Бениаго произнес эти слова легкомысленным тоном, но наступившее молчание было тяжелым. Эффрон оглянулся на воинов–дроу, застывших позади, затем на тех, что маячили впереди, и понял, что ему с ними не справиться. Он подумал было принять облик нежити и скользнуть в щель между камнями, которыми была вымощена дорога. Возможно, ему удалось бы спастись.
Но сейчас он имел дело с темными эльфами. По спине у него пробежал холодок, когда он вспомнил, что этот самый отряд почти полностью разрушил замок Дрейго Быстрого. А ведь старик был самым искусным колдуном Царства Теней, и Эффрон даже не надеялся когда–либо приобрести и сотой доли его могущества.
К тому же, размышлял он, в словах Бениаго содержалась немалая доля правды — Джарлакс всегда относился к ним дружелюбно. Сейчас Эффрона со всех сторон окружали темные эльфы, и сам верховный капитан Курт лично появился, чтобы уговорить его пойти с ним. Единственным разумным поступком было принять объяснение, которое предложил ему Бениаго.
Он двинулся вперед; Бениаго шел рядом, темные эльфы скрылись из виду, и вскоре двое уже разговаривали непринужденно, словно старые друзья.
Компаньоны провели в Порту Лласт еще довольно долгое время. Жители города умоляли их остаться, потому что боялись нового нападения дроу. И не без оснований, думал Дзирт, вспоминая ущерб, который он и его друзья нанесли Гаунтлгриму. Чувство ответственности и долга перед беззащитными людьми заставило отряд остаться в прибрежном городке, несмотря на постоянное ворчание Бренора. Мысль о погибшем друге повелевала дворфу скорее поспешить прочь, чтобы наконец избавить Тибблдорфа Пуэнта от проклятия и дать ему покой. И, что было еще более важно, Бренору казалось, будто боги призывают его на дорогу, ведущую в Мифрил Халл.
Прошло несколько дней, потом декада, потом две; и, поскольку ничто не указывало на возвращение мстительных темных эльфов, Бренор наконец добился своего. Итак, Компаньоны из Халла — Реджис верхом на своем толстом пони, Дзирт на Андхаре, Кэтти–бри на призрачном скакуне и Бренор с Вульфгаром, которые рассказывали друг другу всякие байки и по очереди правили повозкой, — выступили из Порта Лласт по северной дороге.
Некоторое время они ехали вдоль берега в поисках тропы, которая, как знал Дзирт, должна была быстро провести их через холмы Крагс. Дул свежий ветер, погода стояла отличная, и пятеро друзей радовались путешествию, пели песни, рассказывали истории, а по вечерам, разбив лагерь, упражнялись во владении оружием.
— Новый Вульфгар так сильно похож на старого, — заметила Кэтти–бри, обращаясь к Бренору, когда они сидели однажды вечером у костра. Варвар только что сражался с Дзиртом. Схватка была яростной, противники то приближались друг к другу, то отскакивали прочь, и варвар противопоставлял необыкновенной ловкости дроу грубую силу и способность дотягиваться длинными руками гораздо дальше, чем противник. Сражение закончилось тем, что Вульфгар подхватил Дзирта одной рукой и поднял его над землей; казалось, неоспоримое преимущество на его стороне. Трое зрителей вскрикнули в изумлении, видя, что Вульфгар одолел Дзирта.
Но увы, спустя несколько мгновений противники снова схватились, и последнее, что увидели их друзья, была рука Дзирта, выставленная назад под, казалось бы, невероятным углом. Однако это был превосходный угол, чтобы приставить тонкое лезвие Сверкающего к горлу Вульфгара.
— Но теперь он лучше сражается, — отозвался Бренор. — Я, честно говоря, уж подумал, что на этот раз мальчишка одолеет дроу.
— Многие его враги, те, что сейчас мертвы, тоже считали, что способны одолеть дроу, — усмехнулась Кэтти–бри, и ее синие глаза блестели, когда она пристально смотрела на изящное, гибкое тело своего мужа — темного эльфа.
Среди рыжей бороды Бренора сверкнули белые зубы, и он посмотрел на женщину:
— Ты говоришь, как дворф из клана Боевого Молота, девочка.
Кэтти–бри и не думала этого отрицать: общаясь с Бренором, сложно было не перенять его акцент.
— Тебе бы самой следовало сразиться с ним, — заметил Бренор. — Твоя магия — это, конечно, хорошо, но может наступить такой день, когда тебе понадобится драться кулаками или мечом. Неужели ты забыла, что когда–то была прекрасным воином? И что тебя обучали самые лучшие?
Кэтти–бри вернулась мыслями в прошлое, к годам, проведенным в парящем в воздухе городе Анклав Теней, где она изучала магию под руководством леди Авельер и ее сестер, известных как Ковен. Эти колдуньи полагались исключительно на свою магию и хитрость, и Авельер отчитывала Кэтти–бри, когда молодая и воинственная чародейка применяла в бою не только заклинания, но и кулаки.
— Я ничего не забыла.
— Тогда иди и сразись, — сказал Бренор. — Пузан ждет.
— Ага, только он ждет тебя, — возразила Кэтти–бри. — Мы с Дзиртом устроим рукопашную позже.
На миг Бренор сердито нахмурился, желая напомнить женщине, что она все–таки разговаривает с отцом, и произнес:
— Ладно, только я не про такую рукопашную сейчас говорил.
— Ну что, дворф? — окликнул его Реджис, сидевший по другую сторону костра. И поднял свою рапиру, словно отдавая честь. — Не завелись ли мыши у тебя в бороде, может, нужно их разогнать? — Закончил он несколькими театральными выпадами в сторону Бренора.
— Ба, да мне больше интересно опрокинуть кружечку пива, чем драться с тобой! — заорал в ответ Бренор, даже не пытаясь подняться. — Пойди, наподдай этой мелюзге, — негромко предложил дворф Кэтти–бри.
— Думаю, это жалкие, крошечные мышки, — продолжал Реджис. — А как же иначе, ведь им приходится прятаться в такой тощей и короткой бороде.
Подошедшие Вульфгар и Дзирт разразились хохотом.
Только что Бренор сидел на бревне — и вот он уже вскочил и неуловимым движением подхватил свой топор и щит. Кэтти–бри даже не успела сообразить, что дворф сорвался с места.
— Я тебе сапог в задницу засуну и не вытащу, пока моя борода не станет гуще, Пузан, — мрачно пообещал Бренор, затем стукнул зазубренным топором о щит и затопал прочь. Грубо оттолкнув Дзирта и Вульфгара, он поддал ногой поленья в костре, так что к ночному небу взвились искры, и во все стороны полетели тлеющие уголья.
Дзирт, тяжело дыша, рухнул на землю рядом с Кэтти–бри.
— Я пойду присмотрю за лошадьми да принесу еще дров, — сказал Вульфгар, тоже задыхаясь: поединок с Дзиртом явно утомил его.
— Надеюсь, далеко ты не уйдешь, — откликнулся Дзирт. — Думаю, тебе захочется это увидеть. — Он кивнул на противников, которые находились по другую сторону костра.
— Я отойду вон туда, за деревья, — широко ухмыльнулся Вульфгар, — чтобы их было видно против света.
— Он хорошо сражается, — заметил Дзирт, когда они с Кэтти–бри остались вдвоем. — Даже лучше, чем в прошлой жизни.
— Он провел много лет в Долине Ледяного Ветра и состарился там, — напомнила ему Кэтти–бри. — В тех местах постоянно идет война, и поэтому по мере того, как тело его слабело, опыт только возрастал.
— Это было очень давно.
— Не так уж давно. Не для него. Пара дней в лесу, и он получил новое тело. Новое тело, обладающее опытом закаленного воина. Но я думаю, что с самого начала своей новой жизни он тренировался, как и мы все. — Она обернулась к сражавшимся дворфу и хафлингу. — Это было единственное, что нам оставалось.
Дзирт довольно долгое время пристально смотрел на жену, размышляя над ее словами. Каково это было, думал он, очутиться в теле ребенка с воспоминаниями старого воина? Они описывали ему свои чувства, попытки контролировать движения пальцев в самые первые дни новой жизни. Что это было, радостное ощущение, когда движения осваивались быстро, ощущение победы над собой? Или же каждой маленькой победе предшествовали десять дней раздражения, и моменты успеха перемежались бесконечными часами неудач?
— Воля и решимость, — сказала Кэтти–бри, оторвав Дзирта от размышлений, и дроу непонимающе взглянул на нее.
— Именно так мы и преодолели все, — объяснила Кэтти–бри. — Ты ведь об этом сейчас думал, правда? — Она повернулась к нему лицом, и на губах ее появилась легкая усмешка. — Решимость, — повторила она и кивнула на дворфа и хафлинга. Дзирт, проследив за ее взглядом, тоже принялся наблюдать за поединком.
И что это был за поединок!
Бренор вращался вокруг своей оси, держа топор в вытянутой руке. Внезапно он прекратил вращаться и ринулся на врага — так внезапно и с такой жестокостью, что Дзирт уже подумал, что дворф прикончит Реджиса на месте.
Но нет, хафлинг оказался проворнее и не потерял присутствия духа. Он стремительно отступил на шаг вправо, нанес три молниеносных колющих удара рапирой в выставленный щит Бренора, затем бросился в сторону. Бренор вынужден был резко остановиться и приложить некоторое усилие, чтобы удержать щит перед собой.
— Ритм, — услышал дроу свой собственный голос.
— Что?
— Реджис постучал рапирой по щиту, чтобы задать ритм для Бренора, и только ради этого, — объяснил Дзирт. — Он знал, что не может пробиться через совершенную оборону Бренора, поэтому он постучал по щиту, словно барабанщик, чтобы рассердить Бренора, заставить его изменить позицию.
— Решимость, — повторила Кэтти–бри. — Наш маленький Реджис сильно вырос.
— Он сражается изумительно, — согласился Дзирт.
Последовала серия колющих ударов клинком и размашистых выпадов топором. Всякий раз, когда Бренор пытался щитом сбить противника с ног, Реджис мгновенно отступал. Дворф явно был удивлен, и даже при свете костра видно было, что он разозлился; из–под усов блестели оскаленные в зловещей ухмылке зубы. Он не ожидал ничего подобного, потому что помнил Реджиса — нет, Пузана. Но это существо, с которым он дрался, Паук Паррафин, было ему неизвестно.
Но все же и сам он оставался Бренором Боевым Молотом, который некогда занимал Трон дворфских богов, который купался в свете Морадина, слышал шепот Думатойна, омылся в крови Клангеддина Сребробородого. Он так и не нашел способа подступиться к Реджису, но и хафлинг не отыскал щели в искусной обороне дворфа, не смог заставить его потерять равновесие.
Затем противники очутились совсем близко друг к другу. Дворф делал короткие взмахи топором, Реджис тыкал рапирой в поисках подходящей возможности.
Бренор выставил перед собой руку со щитом, однако Реджис отступил в сторону. Сверкнул топор Бренора, но хафлинг, в свою очередь, выставил кинжал под нужным углом, чтобы парировать выпад.
На сей раз Реджис выступил вперед и сделал колющий выпад, но Бренор со своим топором оказался быстрее и отклонил оружие противника в сторону.
Хафлинг движением запястья перевернул рапиру, а Бренор развернул топор; сверкал металл, летели искры, так что трудно уже было разобрать, где чей клинок.
— Осторожнее, — прошептал Дзирт, потому что эти двое схватились по–настоящему, стараясь выбить друг у друга оружие…
Рапира высвободилась слишком быстро, так что ни один, ни второй не успели вовремя отреагировать, и Реджис подался вперед, а клинок его угрожающе сверкнул.
Бренор вскрикнул и отступил.
— Реджис! — воскликнула Кэтти–бри. Рапира задела горло дворфа, струйка крови текла по шее Бренора и исчезала за металлическим краем нагрудной пластины.
— Ах ты крысеныш! — взвыл Бренор и прыгнул вперед, выставив щит и яростно размахивая топором.
Реджис точным движением отразил выпад щита, который должен был сбить его с ног, и, по инерции шагнув назад, избежал столкновения.
Но Бренор не отступал. Он был в ярости, ревел и выкрикивал проклятия, и вот уже навис над Реджисом, словно орел, падающий с неба на беззащитного кролика.
Кэтти–бри ахнула, Дзирт нахмурился. Оба подумали, что сейчас их маленького друга–хафлинга разрубят на кусочки.
Бренор тоже так думал, это видно было по выражению его лица. Но внезапно Реджис исчез, просто растворился в воздухе, ушел в иное измерение. Дворф рубил пустоту.
— Ага! — воскликнул хафлинг и хлопнул Бренора по заднице плоской стороной клинка. — Побе…
Но он не успел договорить, потому что Бренор резко развернулся и заорал:
— Трюками балуемся?
Дворф молниеносно сунул руку за щит, достал кружку с элем и вылил пенистое содержимое прямо в лицо Реджису.
А затем устремился на него, словно бык. На сей раз удар щита попал в цель, и хафлинг отлетел в сторону.
— Ба, я все же попорчу тебе шкуру, Пузан! — воскликнул дворф, бросаясь следом за хафлингом, которого только что превратил в «живой снаряд».
Реджис явно испугался и даже вскрикнул. Он резко выставил перед собой руку с кинжалом, но зачем — этого остальные не поняли.
Бренор сразу же остановился, рухнул навзничь, выронил топор и схватился за горло.
А над ним навис призрак, который затягивал вокруг его шеи змею–удавку.
— Реджис! — одновременно выкрикнули Кэтти–бри и Дзирт.
Хафлинг, очевидно, понял, что перегнул палку: он прыгнул к Бренору, ткнул кинжалом в лицо призрачного убийцы, и тот исчез в клубах дыма. Дворф судорожно втянул ртом воздух и снова рухнул на спину.
— О, ты мне за это заплатишь, — спустя несколько секунд пообещал Бренор, медленно принимая сидячее положение. Затем начал подниматься, не сводя с хафлинга тяжелого взгляда.
Реджис не желал больше иметь с ним дела. По крайней мере в тот момент. С пронзительным криком хафлинг побежал к деревьям.
Бренор вскочил на ноги, схватил топор и ринулся прочь, в темноту, в погоню. Как только дворф скрылся из виду, в свете костра появился Вульфгар, тщетно пытавшийся подавить смех.
— Это лучше любого представления в тавернах Врат Балдура, — заявил варвар, и они с Дзиртом расхохотались.
— Возможно, там, в лесу, притаились какие–нибудь злобные твари, — напомнила им Кэтти–бри.
— Будем на это надеяться! — воскликнул Вульфгар, и все трое снова рассмеялись, услышав рев Бренора и визг Реджиса.
Прошло довольно долгое время, и в лагере появился Бренор, однако, судя по его лицу, ему все же не удалось свернуть Реджису шею.
— Мне говорили, что эта козявка прекрасно умеет прятаться в лесу, — заметил Вульфгар, который был в лагере один, потому что Дзирт и Кэтти–бри ушли.
— Ба, надо было мне подуть в свой рог, — проворчал дворф. — Вот ведь маленькая крыса.
— Мне кажется, что когда нам встретятся настоящие враги, ты по–другому отнесешься к новым умениям Реджиса, — предположил Вульфгар, и Бренор, выдавив улыбку, кивнул в знак согласия.
— Малявка бегает и машет рапирой гораздо быстрее, чем в прошлый раз, — признал дворф.
Реджис, не будучи уверенным в том, что его бородатый друг уже остыл, решил, что лучше какое–то время побродить по лесу. Бесшумно, словно тень, сжимая в руках клинки и постоянно оглядываясь на костер, мерцавший за деревьями, хафлинг бесстрашно направился в чащу.
Услышав какой–то шум, донесшийся с другой стороны холма, он даже не вздрогнул и нисколько не испугался. Он представил себе, будто он разведчик, и подумал, что следует разузнать, в чем тут дело. Приближаясь к источнику шума, он услышал звон металла, но лишь крепче стиснул эфесы рапиры и кинжала и двинулся вперед еще более быстро и решительно.
Ползком он добрался до вершины холма, продрался сквозь какие–то кусты и увидел внизу, на берегу узкого ручья, Кэтти–бри и Дзирта, вооруженных изогнутыми клинками дроу.
Он понял, что эти двое тоже упражняются во владении оружием.
Снова раздался звон металла. Противники кружились, клинки сверкали. Затем Дзирт стремительно бросился вперед, но Кэтти–бри просто отступила в сторону, и он даже не смог задеть ее.
Реджис смотрел на поединок, поражаясь искусству противников и гармонии их движений. Они действовали безукоризненно слаженно, и даже когда делали выпады, направленные друг против друга, казалось, что это скорее любовный танец, нежели поединок на мечах.
Они не столько старались добиться быстроты и ловкости в обращении с клинком, сколько стремились достичь гармонии; это был не бой, а танец, и оба пользовались поединком, чтобы обрести единство, научиться предугадывать действия друг друга. Они дразнили друг друга, уклоняясь от боя, и лишь едва касались друг друга остриями мечей.
Реджис перекатился на спину и съехал обратно по склону холма, не желая больше подглядывать за супругами, которые хотели остаться вдвоем. Он так и остался лежать на спине, пристально смотрел на звезды, и сердце его радовалось за дорогих друзей, которые так любили друг друга.