Кравчук и Фролов от неожиданности слегка вздрогнули. После этого рядом с главарем сектантов по полу забрякала пустая гильза, а водолаз уже лежал замертво с открытыми глазами. Андрей испуганно смотрел на труп своего напарника, открыв рот в изумлении.
– Уточняю для непонятливых, – опустив оружие, спокойно произнес главарь сектантов. – Рафаилов Кирилл. Ублюдок, которого ваша гэбэшная шайка подсунула нам три года назад.
Кравчук внутренне замешкался. Эта сволочь сразу показала, что шутить с чекистами не собирается. Но отдавать им Рафаилова нельзя ни в коем случае. Он очень много знает об этой секте и их необычных способностях. Только Кирилл может рассказать всё об этом магическом шаре, который они так долго искали. Если привести сюда Рафаилова на верную смерть – это будет означать полный провал всей операции. Главное, чтобы Фролов тоже помалкивал. Пускай их хоть всех тут перестреляют, хуже уже точно не будет.
– Я не знаю никакого Рафаилова, – уверенно ответил Кравчук. – Либо ты что-то путаешь, либо я не в курсе подробностей.
– Всё ты знаешь, комитетская рожа! – злобно фыркнул главарь сектантов.
После этого он подошел к Андрею, который всё еще находился в легком шоке от внезапной гибели товарища. Ну, всё, сейчас и этого пристрелит, со скорбью подумал Кравчук.
– Встань! – приказал ему голубоглазый.
Водолаз после короткого раздумья неохотно приподнялся на ноги, а затем глубоко вздохнул и закрыл глаза, смиренно ожидая собственной смерти вслед за напарником. Кравчук отвернулся…
Главарь вновь вскинул дробовик, а затем опустил его чуть пониже и выстрелил. Тут же Кравчук услышал жуткий и оглушительный вой, несущийся из уст Андрея. Это был крик настоящей и нестерпимой боли.
Кравчук повернулся и увидел, что Андрей, громко крича, валялся и извивался на полу, а в области его паха были в клочья разорваны штаны, и оттуда непрерывно текла кровь. Кравчук мысленно ужаснулся. Эта сатанинская мразь убила второго водолаза не сразу, а выстрелила ему в промежность, чтобы причинить больше мучений и боли перед смертью.
– Ну что, козел, нравится, когда твоим товарищам хозяйство отстреливают?! – крикнул Кравчуку голубоглазый. – Скоро и до тебя очередь дойдет, если свою память не прояснишь!
Кравчук напрягся и не знал, что делать в подобной ситуации. Он не имел права выдавать Рафаилова, но с другой стороны этот урод только что безнаказанно убил одного водолаза и страшно покалечил второго. Было очевидно, что останавливаться голубоглазый не собирался и скоро придет черед Фролова и самого Кравчука, если они ему не скажут, где Кирилл. Возможности выбраться отсюда и позвать помощь тоже нет. Как быть?
– Последний раз спрашиваю: где Раф!? – с громкой и злобной интонацией спросил вновь голубоглазый, на время заглушив своим голосом вой подстреленного водолаза.
– Слушай сюда, псих, – начал ему отвечать грубым, но спокойным тоном Кравчук. – Я ни черта тебе не скажу, даже не надейся. Можешь сейчас убить хоть всех нас. Про это место и поисковую операцию знает наше начальство. Вас обязательно вычислят и найдут, где бы вы ни прятались. Вы сейчас совершаете очень большую ошибку…
– Опять ты из себя крутого строишь… – раздраженно пробубнил в ответ главарь сектантов. – Я вроде тебе уже сказал, что не стоит переоценивать свои силы. Но до вас – бездумных сторожевых псов государства, я смотрю, всё очень туго доходит…
Главный сектант слегка повернул голову вправо и деловито произнес:
– Цербер, давай-ка ты тогда займись ими…
После этой фразы из толпы сектантов вышел вперед молодой рыжеволосый парень со странной ухмылкой на лице и бегающими серыми глазами. Всем своим видом он слегка походил на безумца, готового растерзать любого, на кого укажет пальцем его голубоглазый предводитель.
– Начинай с этого, что помоложе… – главный сектант кивнул на Фролова.
После этой фразы Никита заметно напрягся, как впрочем, и сам Кравчук. Рыжий сектант, которого главарь назвал Цербером, достал из своего черного балахона длинный нож с необычной, волнистой формой лезвия и, словно в предвкушении радостного для него события, игриво покрутил этот нож в руке.
Затем Цербер подошел вплотную к Фролову, наклонился к нему и начал внимательно смотреть ему в глаза, при этом поглаживая причудливое лезвие своего ножа. Никита смотрел на рыжего сектанта с нескрываемым отвращением и не показывал ни единой нотки страха и тревоги.
– Глаза у тебя интересные, – неприятным картавым голосом начал говорить Цербер. – Очень выразительные и глубокие. Я тоже хотел бы себе такие. Может, отдашь мне один на память, а?
– Да пошел ты, урод! – злобно гаркнул на него Фролов.
Цербер обернулся к сектантам и попросил у них:
– Подержите его кто-нибудь…
Из толпы сатанистов вышло двое, и затем приблизились к Церберу, склонившемуся над Никитой. Они резко схватили его голову и начали сильно удерживать её, чтобы взгляд Фролова был направлен точно на Цербера. Бедный Никита, подумал Кравчук, что они собираются с ним сделать?
– Вот так, – прокомментировал рыжий сатанист. – Не бойся, я только один заберу, второй глаз можешь себе оставить.
Цербер нацелил свой нож точно в левый глаз Фролова. Было очевидно, что этот рыжий псих сейчас с превеликим удовольствием воткнет волнистое лезвие точно в глазницу.
– Никита! – в отчаянии крикнул своему младшему товарищу Кравчук.
– Товарищ майор, ничего не говорите им! – отважным тоном сразу громко ответил Фролов, чью голову удерживали двое сектантов.
Дальше начался натуральный кошмар. Цербер медленно вонзил нож под правую глазницу Фролова и затем сразу начал непрерывно дергать лезвием, пытаясь вытащить глазное яблоко. Никита сквозь зубы застонал от жуткой боли и пытался крутить головой, но сектанты удерживали её мертвой хваткой. На нож Цербера и лицо Фролова потекла обильная струя крови, а сам рыжий сектант во время этого процесса улыбался, словно маленький ребенок, которому дали порезвится с его любимой игрушкой.
Кравчук наблюдал за жутким процессом, слушая страшные стоны Фролова, заглушающие теперь вой раненого в пах водолаза, и понимал, что такое терпеть даже он теперь не в силах. Прямо на глазах Кравчука над его верным товарищем издевались самым зверским образом. Майор понимал, что это не может длиться вечно. Служба, долг и государство были не пустыми словами для старых и матерых работников КГБ, но все они, тем не менее, тоже были живыми людьми, которым не чужды внутренние эмоции и переживания. Смотреть на то, как издеваются над твоим подчиненным, и ничего при этом не предпринимать было крайне тяжело.
Спустя где-то минуту мучений, длившуюся целую вечность, Цербер подставил руку к лицу Фролова и, сделав последний рывок лезвия, из глазницы Никиты на ладонь рыжего картавого психа упало практически неповрежденное глазное яблоко. Вой Никиты уже к этому времени перешел на жалобный и безысходный стон. Одна его глазница теперь была совершенно пустой и на её месте теперь образовалась красная пустая бездна, под которой по всей правой щеке Фролова растеклась кровь.
– Какая прелесть! – радостно сказал Цербер, держа в руке глаз Фролова.
– Ну что, чекист? – спросил вдруг голубоглазый. – Не созрел еще для ответа? Учти, у нас времени масса, Цербер может с вами так развлекаться хоть сутками…
Кравчук молчал. Он был почти на грани. Майор многое повидал на службе в госбезопасности, но это было выше его сил. К таким ситуациям он был совершенно не готов морально. Интересы государства постепенно уходили на второй план, когда от твоих слов зависела жизнь человека, с которым ты знаком не первый год.
– Молчишь? Ну, тогда продолжим, – главный сатанист кивнул Церберу.
Рыжий снова склонился над стонущим Фроловым, только что потерявшим один глаз, и снова закартавил:
– Слушай, раз твой командир не хочет говорить, давай я и второй тогда заберу. Для симметрии.
Двое сектантов вновь схватили голову непрерывно стонущего Никиты, а Цербер устремил лезвие своего ножа к левому, пока еще целому глазу Фролова.
– Стой! – не выдержал Кравчук. – Не надо…
Цербер замер и с недовольной ухмылкой повернулся к майору. Голубоглазый тоже выжидающе глянул на Кравчука.
– Послушай, я действительно не знаю, где сейчас Рафаилов. Он на одной из конспиративных квартир, адреса даже мне неизвестны. У меня есть только телефонный номер для связи с ним.
– Другое дело, – голубоглазый усмехнулся. – Значит, вызывай его, пускай сам к нам придет. Только убеди его, чтобы пришел сюда один…
– Это маловероятно, – спокойно возразил Кравчук.
– А ты постарайся, – главный сатанист снова говорил холодным и мрачным тоном. – И без фокусов. Если он за собой приведет сюда еще кого-то, я обещаю тебе, что найду всех твоих близких: жену, мать, твоих детей. Приведу сюда и сожгу их всех заживо на твоих глазах.
Кравчук по абсолютно сосредоточенному взгляду голубоглазого определил, что тот не блефует. Этот страшный и безумный парень
обязательно
сдержит своё обещание, если что-то пойдет не так. Теперь выбора у Кравчука точно нет, нужно под любым предлогом вызвать сюда Кирилла, да еще и сделать это так, чтобы у самого Рафаилова не возникло никаких лишних подозрений.
– Хорошо, я сделаю, – Кравчук опустил голову.
– Как с ним связаться? – строго спросил главный сектант.
– В моем внутреннем кармане длинная черная рация. Это мобильный беспроводной телефон. Достаньте его и наберите номер 001 584 63 44…
Голубоглазый кивнул головой одному из людей в черном. Тот подошел к Кравчуку и достал из его зимней куртки одну из главных технических новинок последних лет – сотовый телефон. Пока что такую технику использовали исключительно в военных ведомствах и спецслужбах, но Кравчук был уверен, что в самом скором времени подобная незаменимая вещь распространится и среди обычных граждан, у которых есть определенные финансовые средства.
Сатанист достал большой телефон, вытянул вверх антенну, как ему сказал Кравчук, а затем набрал продиктованный номер. Майор КГБ понимал, что сейчас он приведет в ловушку Рафаилова – ключевого участника всей операции. Это означало признать поражени
е от каких-то чокнутых фанатиков-сектантов, которые неведомым образом оказались намного более опасными и непредсказуемыми, чем считали в КГБ.
Что будет дальше? Да ничего. Сатанисты всё равно их убьют при любом раскладе, главное, чтобы быстро, как и обещал голубоглазый. Пускай всё катится к черту. Никита прав, от работников комитета уже ничего не зависит. Наступает новая эра в истории страны. Эра, где, вполне возможно, государством будут править жестокие фанатики, подобные этим сектантам.
Сатанист приложил телефон к уху Кравчука и после трех гудков в динамике послышался знакомый голос Кирилла Рафаилова…
* * *
Денис Морозов, капитан милиции и командир отряда московского ОМОНа, налил в кружку крепкий чай и кинул туда две ложки сахара. На экране маленького черно-белого телевизора в этот момент показывали Ельцина, который твердил, что категорически не признает политики Горбачева и вообще требует его немедленной отставки.
Хоть нынешняя обстановка в стране становилась всё более накаленной и непредсказуемой, но политика сейчас интересовала Морозова меньше всего. После прошлогодней весны, когда произошел
тот самый
штурм, почти все мысли Дениса были сосредоточены только на одном: что именно произошло с ним и его отрядом в ночь с 30 апреля на 1 мая прошлого года? Те нереальные события и явления, которые видели омоновцы в тот момент, не давали покоя Морозову до сих пор.
Денис поставил себе цель найти ответы на все вопросы и узнать, что же именно произошло в Ховринской больнице. Для этих целей Морозов полгода назад начал снимать однокомнатную квартиру, в которой находился и сейчас. Окна седьмого этажа этой квартиры как раз выходили на главный корпус заброшенной больницы. Денис специально подбирал жилище, чтобы из него можно было наблюдать за происходящим на территории загадочной заброшки.
Морозова сильно озадачил тот факт, что буквально через несколько дней после страшной операции, в которой участвовал Денис со своим отрядом, территорию Ховринки начали тщательно охранять некие люди в штатском.
Ради эксперимента Морозов пробовал сам проникнуть в главный корпус больницы, но эти ребята своё дело знали хорошо и даже мухе не давали проскользнуть мимо себя. Они ловили и грубо выпроваживали любого незваного гостя, не особо утруждаясь в объяснении причин, мол, охраняемый объект и всё тут. Судя по уровню подготовки, это были КГБэшники, а может даже военные. Раз так, значит, в их руководстве знали про ту чертовщину, что происходила в местных подвалах, и затем было принято решение провести свои собственные секретные исследования. Странно еще, что самих омоновцев после той операции никто не трогал и особо не допрашивал, а ведь бойцам действительно было, что рассказать…
Постепенно у Морозова начало иссякать терпение – прошло уже больше полугода, больница до сих пор под охраной, а ответы так и не найдены. Окна, выходящие на Ховринскую больницу – это, конечно, хорошо, но вот знать бы еще, что происходит в самом здании и что так тщательно пытается скрыть от посторонних глаз специальная охрана.
Морозов взял кружку и подошел к окну комнаты. Было пять вечера, небо начинало темнеть, а по телевизору Ельцин продолжал поливать помоями первого президента СССР и отца перестройки. Сделав глоток чая, Денис в очередной раз осмотрел всех людей, шедших мимо заброшенного здания. Прохожие монотонно брели по улице и не проявляли никакого внимания к бетонной громадине. Всё как обычно…
Денис уже собирался отойти от окна, но тут его внимание привлек один молодой человек в белой зимней куртке, который вдруг остановился напротив заснеженной тропинки, ведущей к главному корпусу. Затем он начал оглядываться по сторонам. Это еще кто такой?
Морозов быстро взял со стола свой бинокль и начал через него внимательно смотреть на молодого человека, проявившего странный интерес к заброшке.
Через увеличительные линзы Денис разглядел стоявшего спиной более внимательно и сразу пришел к выводу, что он очень сильно смахивает на одного парня, который был самым непосредственным участником того штурма. Рост, прическа, цвет волос, не может быть!
Через несколько секунд парень повернул назад голову и Морозов смог в бинокль четко разглядеть черты лица неизвестного. Мимолетная догадка Дениса тут же подтвердилась: это был не кто иной, как Кирилл! Тот самый парень, который в ночь штурма провел омоновцев в тайный подвал сектантов и передал им взрывчатку.
Невероятно! Зачем он объявился здесь спустя столько времени? Это явно неспроста…
Морозов мгновенно принял для себя решение попытаться проследить за внезапно объявившимся Кириллом и при случае попробовать его поймать. Но в такой ситуации Морозову нужна была подмога в лице его бывших товарищей. Нужно срочно звонить Артемьеву, Лебедеву и Маврину. Главное, чтобы они бросили все свои дела и пулей пригнали сюда, иначе Кирилл может уйти.
Морозов схватил телефон и начал спешно обзванивать троих своих товарищей, которых он считал наиболее толковыми и верными. В это время Кирилл медленно направился в сторону главного корпуса Ховринки. Надо спешить!
Буквально за минуту Морозов поочередно дозвонился до Артемьева, Лебедева, Маврина и кратко объяснил им ситуацию, требующую неотложной помощи. Ребята, к счастью, были дома и, выслушав короткое сообщение Дениса, сразу вникли в суть произошедшего события и пообещали подъехать к больнице в самое ближайшее время.
Через окно Денис видел, как Кирилл уже приближался к главному корпусу заброшки, подозрительно озираясь по сторонам. Это действительно выглядело странно: почему его до сих пор не схватила и даже не заметила охрана? Морозов, кстати, еще пару часов назад обратил внимание, что охранники, обычно стабильно проходящие мимо главной тропинки хотя бы раз в полчаса, сейчас отсутствовали уже на протяжении двух часов, если не больше…