Притча
Село как село – есть управа, кабак,
По краю дорога ведет на большак.
Вдоль леса и поля, оврагов крутых
Шагал человек, призывая святых.
Хоть жил он, признаться, довольно убого, —
Исправно молился и веровал в Бога.
Глядит, на дороге большая сума,
Открыл и едва не лишился ума:
Монеты и серьги, и кольца, и брошь,
Потертый пятак и поломанный грош.
– Господь Вседержитель! Небесная рать!
Мне так пригодится Твоя благодать:
Построю я храм и приют с церковушкой,
Монеты снесу в монастырскую кружку.
Вернусь – попощусь, не зарежу овечку,
Николе поставлю огромную свечку…
Случилось, шагал (через год или век)
По той же дороге другой человек.
Делами земными он был озабочен.
Хоть в Бога и верил, но только не очень.
Сума на дороге, открыл:
– Вот, те на! Казною богатой находка полна,
Монет золотых, серебра и так далее…
(Об этом мы раньше уже рассказали.)
– О, Боже, беда! Не могла же сума
На месте пустом появиться сама.
Суму потеряли разбойник и кат?
Невиданный куш обронил казнокрад?
А где же мораль? Так ведь нету морали.
Большая Россия, и ту – обобрали.
К тому же была переметной сума,
И как появилась – исчезла сама.
На Троицу 1945 года
Монашенки в светлых нарядах,
У каждой – березки росток,
От наших назойливых взглядов
Краснели, как маков цветок.
Взлелеяны школой родною,
Мы строго смотрели на них:
Искали в их ликах святое,
А видели девок простых.
В те годы – что знали о Боге?!
Но всё же сильней и сильней
В сердца проникала тревога,
Как холод церковных камней.
Казалось, всё просто и ясно:
Вот – солнце, земля, небосвод…
Но помнились взрывы фугасных,
Война, оккупация, фронт,
Подвала бетонная чаша,
Икона и крест, и свеча.
Молитва нескладная наша
Была, как слеза, горяча.
Казалось – от этой молитвы
Уходит панический страх,
И меньше на фронте убитых,
Отцы побеждают в боях…
Монашенки юные в храме
С березками тонкими в ряд…
С тех пор на меня временами
С укором их очи глядят.
«Подхожу к этой двери…»
Подхожу к этой двери,
Как и все – три поклона.
И легко мне на сердце,
Я пришла – и я дома.
И для слуха и взгляда
Мило всё и знакомо.
Здесь сам воздух – отрада,
Я пришла – и я дома.
А ведь столько напастей
Где-то там, за порогом.
В том, наверное, счастье:
Я пришла – и я дома.
Песни райского сада
Слышу под небосводом,
Со святыми я рядом,
Я пришла – и я дома…
Мы в прекрасной здесь власти,
Под защитой у Бога,
В этом сила Причастья.
Я пришла – и я дома.
Когда молитва глубока
Мы говорим, что внемлем Богу,
Читая строки наизусть
Молитвы праведной и строгой,
А сердце пусто, в сердце – грусть…
Всё потому, что, пусть невольно —
Грехам не говорим мы «нет»,
Ведем себя порою вольно,
Не чуя совестный запрет.
Тому хочу я поклониться,
Кто душу чистую сберег
И в ней – желанье раствориться
В прекрасном смысле чудных строк!
Молитва – труд порою тяжкий.
Когда молитва глубока, —
Слова бегут, как бы в упряжке,
И правит Божия рука.
Пусть многократны сожаленья
О нашей слабости, но вновь
Я поклонюсь Тебе с моленьем:
– Да будут правда и любовь!
«Случайно или неслучайно…»
Случайно или неслучайно
Всё происходит – не пойму.
Жизнь наша – трепетная тайна,
Что не подвластна ни уму,
Ни воле и ничьим желаньям,
Ни обстоятельствам, ни дням:
Всё – по душевным нам стараньям,
По Божьей милости всё нам!..
«Храни меня как можешь, Боже мой…»
храни меня как можешь, Боже мой.
пусть я была вода – а стану камень…
гляди, гляди, как я иду домой,
к ветшающему берегу в тумане,
в распахнутое поле серебра
иду твоим смеющимся посыльным —
домой, домой, в сырые руки трав,
в босую нежность придорожной пыли.
в раю стоят большие корабли
и города, умолкшие под тенью,
но я из очарованной земли
несу Тебе терновник и репейник.
домой, домой, где дальше и теплей,
где медлит сердце, вставшее по слову,
где воды расступаются во мгле
и небеса раскрыты – до седьмого;
под солнечный полуденный ожог,
с живых ветвей стекающий на плечи…
…всегда кто ранил – тот и бережет.
и кто покинул – охраняет крепче.
«Такое небо: кто глотнет – утонет…»
такое небо: кто глотнет – утонет:
ни выходных ему, ни новостей.
Господь, как очарованный фотограф,
глядит на разбежавшихся детей
в лесу дождливом, где любое тело
хватает ошалевшая вода:
запечатлеть любимым, черно-белым,
в дыму и против света,
навсегда.
Роняют мысли облака…
Роняют мысли облака,
благим дождем взрыхляя землю.
Вослед Незримая Рука
в бразды вкрапляет Веры семя.
Надежду Сеятель дарит
и вразумляет человека,
что Духа Истины взрастит
лишь пот труда земного века.
Солен бокал напитка «Жизнь»,
но сладок миг – ростка явленье.
На милость Неба умились
слезой улыбки, рук моленьем!..
Запей разлуку на челе
и горе на плечах усердных
глотком молитвы милосердной
о всех живущих на земле…
Уметь прощать – божественный завет
Сонет
…Средь мук ночных рождается восход:
так пост рождает духа воскресенье.
О, Родина, роди же Крестный ход,
сплоти в Народ немое населенье!
И день и ночь веди хоть сто годов
народ с задатком Богочеловека,
пусть не умрут, кто с Богом жить готов,
кто презирал в себе соблазны века.
А соблазненный люд, Господь, суди —
оставь пастись под грешный звон монеты.
Звон проклянут – так по-людски прости.
С молитвою душа творит сонеты.
Ведь тьма сильна, пока далек рассвет.
Уметь прощать – божественный завет.
«Чтоб молился Тебе в сотый раз…»
Да веселятся небесная, да радуются земная.
Чтоб молился Тебе в сотый раз,
голос Твой – звук дождя нескончаемого…
Имя Твое в формах любых, для меня отчаянного —
льющийся с неба стих, третий глас.
Он звучит во мне чудным запахом,
умру с ним, как с ямбом, как с яблоком,
сок которого снится губам моим,
и вкус его неповторим…
Надежда
Дивны дела Твои, Господи!
Яко чудно имя Твое по всей земли!
Яко взятся великолепие Твое превыше небес!
И вот я вновь, надеждой окрыленный,
Свой курс держу вовек, и не сойду
С пути к Тебе. Как заново рожденный,
Я по стезе судьбы моей иду.
Как горн, звучит в груди надежда светлая,
Надежда лучшая, апостольский призыв!
И не осталась позади Любовь заветная,
Души моей чистейший порыв.
Не всё, увы, не сразу всё понятно.
Порывы сердца чудны, не ясны.
Но радость обновления приятна:
Надежда – с ощущением Весны.
На всё получим Свыше мы ответы.
Над нами чистый лунный небосвод.
Есть у Весны духовные приметы
И радостное пенье полных вод.
Что впереди?.. С надеждой – не столь важно!
С ней важен путь, куда бы ты ни шел.
Иди путем зерна, и будь отважным,
В святой надежде Счастье ты нашел!
Как горн, звучит в груди Надежда светлая,
Надежда лучшая, апостольский призыв!
И не осталась позади Любовь заветная,
Души моей чистейший порыв.
«Вне жизни возможно ль желанье?..»
Вне жизни возможно ль желанье?
Вне смерти возможно ли быть?
Вне тела возможно ль старанье?
Без лодки возможно ли плыть?..
Душа быть с тобой захотела
Без страха, без всяких границ,
Как птица к тебе улетела…
Пред Богом же падаю ниц!
О, Господи! Дай же мне силы
Без меры, чтоб мог я хранить
Любовь и тепло до могилы
И долго чтоб мог я прожить,
Чтоб людям открыть свое сердце,
Без тени лукавства любить,
Все силы отдать и усердьем
Дорогу к Тебе проложить,
Чтоб греть и светить – всем и всюду,
Чтоб чистою душу хранить.
Не дай же мне жребий Иуды,
Чтоб мог я к Тебе возопить:
– О, Господи! Я, как разбойник,
Безмерно повинен в грехах.
Сказать, чтоб я был Твой угодник,
Не смею… В душе и в делах
Стремлюсь к суете повседневно,
Стремлюсь и туда, и сюда,
На немощь же сетую гневно,
И льются года, как вода…
Без срока прожить невозможно,
Но сколь нам отмерено, знать,
Гадать и считать – непреложно.
Мы можем лишь Духа стяжать,
На грани надежды и веры
По морю житейскому плыть,
Любить всех без страха, без меры,
У Бога – прощенья просить…