Чудеса
Нам говорят: «Чудес на свете нет».
Ну как же нет, когда они повсюду!
Вот солнца луч пролил на землю свет
И одарил теплом, ах, это ли не чудо?
А семицветной радуги краса?
А с неба звезд осеннее паденье?
Не это ли сплошные чудеса?!
Не это ли – Господнее творенье?
Раскаты грома, солнечный восход,
Туман в полях и грозовые стрелы,
Сугробы снега, звон подземных вод,
Затменье солнца и весны напевы!..
А словно лебеди, на небе облака,
Плывущие, зовущие куда-то?
А снег, а дождь, а ветер, а пурга?!..
Природа-матушка на чудеса богата!
Так кто сказал, что их на свете нет?
Неправда, чудеса – они повсюду!
Их просто надо замечать, любить в ответ:
Любовь, по сути, это тоже Чудо!
Из Франциска Ассизского
О, дай мне, Господи, душевного покоя,
Без ропота принять, что должно быть,
Смиряться с тем, что велено судьбою…
И с тем, что я не в силах изменить!
О мужестве, Господь, мое моленье!
Пошли мне, добрый Боже, – храбрым стать,
Чтоб смог я изменять по разуменью
Всё, что могу в сей жизни изменять.
Я слаб, Господь мой, а границы – зыбки,
Так дай мне мудрости, чтобы в мои года
Я мог бы без сомненья и ошибки
Одно с другим не путать никогда.
Сонет 16
Беспрестанно раздираем нами,
Цел Господь. Он – место, что целит.
Мы пытливы, знанье – наше знамя,
Он же в каждой сущности разлит.
Жертвоприношеньям нашим доступ
К Господу нелегок, даже им,
Как свободе, что нам не по росту,
Противостоит Он, недвижим.
Только мертвый жажду утолит
Из ручья, чей шум нам слух доносит.
Молча Бог кивнет – и тот напьется.
Нам же только шум и достается.
Верный тишины инстинкту просит
Ангел в колокольчики свои.
Из «Сонетов к Орфею». II часть.
Перевод с немецкого Джелала Кузнецова
Сонет 29
Тихий друг пространства, грудь наполни
Воздухом, испей небес глоток,
И меж темных балок колокольни
Дергай за канат, звони! И то,
Что крепит тебя, накопит силы.
Слышишь медь в звучании ином?
Что последней каплей в чаше было?
Коль питье горчит, стань сам вином.
Этой ночью от избытка сил,
В перекрестье чувств, подобно чуду —
Озаренье, Встреча, Радостная Весть.
Даже если мир тебя забыл,
Ты прильни к земле: с тобой пребуду;
Зачерпнув воды, скажи: Я Есть.
Из «Сонетов к Орфею». Конец II части.
Перевод с немецкого Джелала Кузнецова
Бог и бомж
Не забывай меня, мой Боже,
Простого грешного раба,
И сделай так, чтоб пьяный ножик
Скользнул бессильно вдоль ребра.
Не за себя прошу покорно,
А больше за того бомжа,
Что в пальцах скрюченных и черных
В безумстве ржавый нож зажал.
Ведь только Ты на свете волен
Сменить сценарии судьбы,
Где мы с листа играем роли,
Как театральные рабы.
Коль по заслугам воздаянье,
Случайно встретившись с бомжом,
Покинуть мир без покаянья
В подъезде темном и чужом,
Даруй в полвздоха от могилы
В тот роковой нелепый час
Нечеловеческие силы
Спросить прощения для нас.
Мы жили оба зло и грешно,
Вкушая без молитвы хлеб,
И приближали безнадежно
Скрещенье страшное судеб.
Мы оба жили так, как будто
Нам не придется умирать,
Забыв, как в детстве ранним утром
Учились в ножички играть.
Даруй мне, Боже
Даруй мне, Боже, безмятежный сон
Средь запахов хмельных курорта Сочи
И легкое дыханье в унисон
Дыханью женскому прибрежной южной ночи.
Где море ластится, вздыхая, возле ног,
Как беспризорная лохматая собака.
Я по зиме, похоже, снова занемог
Многоэтажностью бетонного барака.
Пусть легкий бриз, знакомый парусам,
Наполнит свежестью мои больные ноздри,
И возвратится пристальность глазам,
И мысли, что любить еще не поздно.
В конце концов, коль нам дано хотеть
И видеть небо в телескоп стократный,
Когда душе захочется взлететь,
Куплю билет на самолет обратный.
Но прежде утром чаечный клаксон
Меня разбудит теплым воскресеньем…
Даруй мне, Боже, безмятежный сон,
Как добрый знак прощенья и спасенья.
Ему
Сегодня Рождество, родился Бог,
О ком века не сгладили страницы.
Своим огнем и правдою Он смог
Заставить сердце у народа биться.
О Нем, к Нему в душе своей всегда
Мы обращаемся, когда нам больно,
И незаметно Он, весь мир любя,
Нас выручает, и душе спокойно.
Не видим мы Его в святых местах, —
Изображений много всюду,
Но чувствуем присутствие Христа
И обращаемся к Нему, как к другу.
И оттого, что Он недалеко,
Что Он у нас, Он в добром сердце с нами,
Вдруг крест нести становится легко
И видим жизнь духовными очами.
«Сегодня Божий храм я посетил…»
Сегодня Божий храм я посетил.
Задеты струны сердца, как на лире.
Мне кажется, душою я ожил
И побывал в богоподобном мире.
Я Бога возлюбил и всей душой
Уверовал – Он есть, Он свят безмерно!
И Он сейчас во мне – Глас для меня живой,
Теперь и я с Ним – слово достоверно.
Мы в Пасху возгласим: – Христос воскрес!
И с Ним умершие воскреснут.
Грядут святые на небесный съезд,
И Бога мы прославим вместе.
И скоро, скоро к недостойным нам
Они сойдут, чтобы побыть с родными,
Отдать поклон и волю дать слезам,
Целуя тех, кто помнит их живыми.
«Всему свое начало и конец…»
Всему свое начало и конец.
Откроется ли тайны постиженье?
Ведь в жизнь великий смысл вложил Творец.
Успеть исполнить бы предназначенье.
Ты помолись тихонько у икон
И испроси благословенье Бога.
Взгляни на небо ночью из окон:
Там звезд, как судеб человечьих, много…
Где он, тебе назначенный удел?
Жизнь проживешь, а до конца не знаешь…
И только Бог – опора и предел,
Когда о главном с верою мечтаешь.
Зарница
Воспоминание о чуде, явленном после крещения
Расцветали бессонные ночи,
в своей келье растила их я,
не смыкая за думою очи,
всё искала исток бытия.
Подскажи мне, заветная память,
где я встретилась с Этим Лицом?
Снова осень расшила без пялец
свой узор над хрустальным прудом…
Где подслушала тайные речи
и молитвы озябшей листвы?..
И у осени жаркие свечи
заняла я для этой поры.
Как монашка по саду гуляла,
оттеняя цветочный ковер…
Что томишься, душа, посылая
грусть мою в одинокий дозор?.
И я вспомнила! Осень и лица…
Мы крестились все трое тогда.
Полыхнула над нами зарница
в виде алого в небе Креста!
«Дождь натянет струи косые…»
Дождь натянет струи косые,
Точно струны загадочной арфы,
И навеет песни простые
О призваньи Марии и Марфы.
Звучный голос всё выше стремится,
А другой – как жемчужины с неба…
Один призывает до пота трудиться,
Другой – непрестанно молиться, молиться…
«Ангел по небу летел…»
Ангел по небу летел,
Сотканный из облаков.
Что объяснить он хотел
Без человеческих слов?
То ли мне путь указал?
То ли благословил?
Только печаль он отнял,
Радость в душе поселил.
«Чаю, Боже, чаю Воскресенья!..»
Чаю, Боже, чаю Воскресенья!
Это вера нас животворит.
Бог воскрес и наше воскресенье
Он по вере нашей сотворит.
Чаю, Боже, чаю Воскресенья!
Жизнь тогда не так уж и трудна.
Крещены мы Духом во спасенье,
Бережем святые имена.
Чаю, Боже, чаю Воскресенья!
Наша Пасха вечная – светись!
В светлом ожиданье и терпенье
Ты, душа скорбящая, молись.
«Как коротко осеннее мгновенье…»
Как коротко осеннее мгновенье,
как миг отсчета… Далее считать?
Не лучше ли принять предназначенье
всего себя для Господа отдать!
Под золото украшенная роща
и храма белого подчеркнутая стать…
А в храме свечи – чем светлей, тем проще…
Как им пред Богом весело сгорать!..
Покаяние
Стою у храма на коленях,
душа беззвучных слез полна,
ей худо в узах светотени…
О, Господи, прости меня!
Душа всё знает, понимает,
но семя брошено в бурьян,
и чуть пробьется – зарастает
живое… средь чужих семян…
Хотела я свой дом построить,
как ни копну – опять песок…
Что жизнь моя пред Богом стоит?
Дан на земле ей краткий срок —
для покаяния урок.
Господь, услышь мой голосок!
Одуванчик
Посмотри на это, Божий одуванчик,
С противоположной стороны —
Всё что задувает, было раньше
Милостью для голосеменных.
Вы же в терракотовых пещерах
Армией засохших Лао-цзы
Просидели, если бы не вера
В силу ветра и его резцы.
Что же возроптал ты, коль приходит
Время передать сигнал огнем,
Тем, кого сподобил промысел Господень
Продолжать рассказывать о Нем.