— Не глупи, не могу.
— Лэнс.
— Пытался.
— Лэнс!..
— Значит, ты видел всё с того момента? — Лэнс игнорирует все претензии Кита и переводит взгляд вбок, на распростёршийся вид родного города с высоты многоэтажного здания. Должно быть, образы берутся из сознания их обоих? Или как это работает? Лэнс отбрасывает все мысли и сосредотачивается на Ките. — С того самого, когда мы попробовали перенести тебя?
Кита по виду такое не устраивает, и он сначала рычит в душе. Когда он успокаивается и решается продолжить разговор, то выглядит пусть и озлобленным, но, по крайней мере, смирившимся.
— Конечно, да, я же был… внутри. Это странно, забей. Но, в общем, я помню и всё, что ты мне говорил в палате, ведь, эм… Я, в общем, слышал.
— Эффект комы, да? — бросил Лэнс, вяло пожав плечами.
— Нет, блядь, я не очнусь, — гаркнул Кит, испепеляя его взглядом на месте.
— Спорный момент.
— Да почему ты всегда такой упрямый? Я тебя ненавижу.
— А в прошлый раз говорил, что любишь, — протянул Лэнс нараспев. Вроде бы он и издевается, но всё равно чувствует, что что-то не так, но не может сказать что. В любом случае, его заигрываний Кит, покачавший головой и уперевший взгляд вниз, не принимает.
— Прошу, Лэнс. Прошу, хватит этих шуток.
— А я не шучу, — тихо выдал Лэнс, косясь исподлобья и крепко сжимая одеяло в руке. — Я не могу шутить подобным.
Сразу почувствовалось, как поменялась атмосфера. Если раньше Лэнс пытался радоваться от вида Кита, то теперь снова становилось тяжело. Даже, совсем как до этого, пусто, несмотря на то, что он добился своего. Кит ведь с ним, так почему?
— Я не могу смотреть, как ты убиваешь себя, ведь ты должен жить.
— Я живу Кит. Теперь я живу так.
Лэнс повернулся и стал подходить к Киту, в то время как тот хрипел, морщился, пытался сминать губы, но даже и это проминание себя выглядело глупо. Кит хотел сбежать, отходил на шаг назад, на второй, на третий, мотая головой и с паникой смотря на твёрдо подходящего к нему Лэнса.
— Ты хотя бы понимаешь, во что пытаешься превратить свою жизнь?
— В жизнь, где я рядом с тобой, — проникновенно сказал Лэнс и стал протягивать руку.
Он даже прикрыл глаза, насколько боялся этого — боялся снова почувствовать Кита, пусть и никакого, но всё равно легко, сантиметр за сантиметром, дёргаясь каждым движением, тянулся. Когда ладонь уже почти докоснулась до чужой руки, в последний миг потянулся своей и сам Кит. Он не уверен, робок и даже по виду не желал этого, но был не в силах сопротивляться порыву, насколько и сам растроган моментом.
Лэнс не знал, что могло твориться с Китом, как в коме, так и при переносе сознания, но понимал, что ничего хорошего, как и со всеми, в общем-то, ними. Ему это было даже в сто крат нужнее — как бы Лэнс не строил из себя убивающегося парня, его страдания и не сопоставимы с чужими.
Три месяца — это слишком долго.
Когда руки соприкоснулись, Лэнс был почему-то зачарован — не улыбался, не печалился, не злился, не радовался, а просто любовался этим в прямом смысле невесомым соприкосновением пальцев к пальцам. С Китом всё было хуже — он всхлипнул. Этот звук показался Лэнсу настолько болезненным и жалобным, что он тут же поднял голову, с напряжённым взглядом всматриваясь в лицо напротив.
— Видишь, Лэнс? — разбитым голосом прошептал Кит.
Выглядел он не просто убито, а отвратительно: словно он был раздроблен на кусочки и сейчас ломался. Не будь у него такая сила воли, то, судя по всему, и правда мог разрыдаться, а пока лишь кривился, стараясь скрыть боль, то и дело проскальзывающую в выражении лица. Кит стал тянуть руку выше, а Лэнс стал следовать своей за ним на автомате, так как не хотел терять контакт кожи и ощущение того, что они вместе, как единое целое, искажённое, но целое.
— Кит, это…
— Это ничто, — продолжил за него Кит, ошалело расширяя глаза. Руки оказались на уровне их шей, и он стал переплетать их пальцы, не нежно, а резко обхватывая чужую ладонь и пытаясь попадать в пустующее место между пальцами. Лэнс старался раздвигать свои, чтобы хоть это выглядело у них естественно, гармонично и правильно, но всё равно видел, как часть пальцев без возможности состыковаться тонула в нём. Лэнс боялся смотреть на Кита, похоже сходящего с ума, но не имел права отвести напуганного взгляда. — Я просто плод твоего воображения, это невозможно.
Лэнс посерьёзнел и, резко выдохнув, решительно прищурился на него.
— Твоё сознание…
— Нет, Лэнс, ты прекрасно видишь, что я!.. — Кит с яростью тыкнул себе в грудь, изничтожая взглядом парня напротив. — Я даже сам не понимаю, во что вы меня превратили! — такое ощущение, что он не Лэнса этим разрывал больше, а лишь себя. Даже слёзы, неестественные, блёклые, словно искусственные стали скатываться по его щекам — то ли он хотел их показать, то ли совершенно запутался в своих проекциях или чем бы то ни было, с чем была связана его суть. — Лэнс, зачем?.. Почему?.. Я не хотел этого ни для тебя, ни для себя.
— Я… никто не хотел, чтобы это случилось, — вполголоса, в тон Киту, прошептал Лэнс. — Но люди выходили из комы и в большие промежутки вре…
— У нас не было алтеанских технологий, — Кит с печалью покачал головой. — А как ты думаешь, есть ли шанс очнуться, раз даже они не помогают, а? — он едко усмехнулся под конец, заставляя Лэнса лишь глубже падать сердцем от вида безумной улыбки. — Можно было бы понадеяться на Земле, верно. Но я в таком дерьме, что ничто мне больше не поможет. Я не хочу так жить. Ты даже не представляешь, каково это.
— Ты не сдашься, ты не хочешь этого, ты… — оправдывал Лэнс с постоянными заиканиями.
— Но и этого я не хочу, — выплюнул Кит и, уперев руку в его грудь, стал отталкиваться, чуть ли не отплывая от него. — А вы — больные ублюдки, которые не могут меня отпустить.
— Мы боремся, — стоял на своём Лэнс, несмотря на то, как словами всё продолжали хлестать.
— Дичью вы занимались, а не боролись. Вы, блядь, убили меня во второй раз и знаете это, — Кит заставил Лэнса отшатнуться как яростными и ненавидящими глазами, так и ужасающим смыслом своих слов. Этот смысл Лэнс не мог принять, отказывался.
— Как твои созна… — панически и бегая глазами тараторил Лэнс, пока его снова не перебили с кривой ухмылкой.
— На тот момент оба моих сознания реагировали друг с другом. Что-то вроде были соединены? Так что я, ах, помню, как тонул в теле того галра, да, спасибо, удружили. И спасибо, что хотя бы не продолжили.
Под издевательский голос Кита Лэнс всё сильнее опускал взгляд. Мозг всё ещё старался отрицать и отбрасывать услышанное, но оборона слабела и отвращение как к ситуации, так и к себе просачивалась.
— Я уже говорил тебе, Лэнс, — Кит сделал шаг, и Лэнс, видя на рассасывающиеся по краям сапоги Кита, поднял напуганный и потерянный взгляд на фоне его той самой лачуги в пустыне. Всё его тело было таким, исчезающим и растворяющимся, а по бокам исходили тёмные язычки дыма, утаскивая за собой всё остальное тело. Это было бы завораживающе, фантастически, потрясающе, если бы не несло за собой ужасный смысл — Кит пропадает. — Забудьте уже обо всей этой чуши.
— Нет, ты… — бормотал Лэнс, тянулся за ним рукой в панике, подходил всё ближе, пока от него наоборот уплывали.
Лэнс снова трясся, он боялся, часто-часто дышал, с невероятной скоростью моргал, пока Кит исчезал. Он на самом деле растворялся в непонятных дымчатых вихрях, отчего-то навеянных их больными воображениями. В последний момент Лэнс начал давить своим сознанием, ломать всё это, стараться, пожалуйста, пусть это сделает хоть что-нибудь.
Это не остановило Кита, но позволило другое — прикоснуться к нему. Кончиками пальцев, едва-едва Лэнс почувствовал прикосновение к его ладони, еле тёплое, но живое. И всё равно Лэнс не успевал, потому что Кит, озлобившись и не поверив в это, мигом размыл себя. Лэнс обхватил лишь тёмную материю, простой дым и словно по щелчку вернулся обратно в комнату. Теперь он лежал не на кровати, а, как оказалось, отошёл от неё на несколько метров.
Лэнс обессилено упал на землю и стукнулся как коленями, так и обвисшими руками, о жёсткий пол, словно безвольная кукла. Он мечтал о воссоединении, но не о таком. Нынешнее было, с какой-то стороны, во сто крат хуже обычной апатии — внутри стало настолько гадко, что его чуть не вырвало от всего этого.
Он мерзкий. Именно он — Лэнс. Стало настолько противно от себя, что даже сжимание себя по плечам так и не помогло остановить бившую всё тело дрожь.
Кит его ненавидел.
Кит не верил, что придёт в сознание.
И последнее и самое худшее — тогда, в теле галра, они на самом деле убили Кита.
========== Глава 9 ==========
К Лэнсу боялись подходить, насколько безжизненным и пустым он казался. Такое ощущение, что не Кита покинула жизнь, а лишь его. Лэнс не чувствовал себя, а шатался, так и наровясь свалиться ватным телом на землю или стукнуться им о какую-нибудь стену. Кит ненавидел его, и Лэнс, в принципе, стал ненавидеть себя тоже.
— Лэнс, ты… — беспокоился о нём Коран.
— Ничего, спасибо, — Лэнс постарался успокоить его пустыми словами и мигом скрывался из виду, чтобы не мозолить глаза и того более.
Было хреново — не остро, а именно гулко и удушающе. Именно поэтому Лэнс пошёл в комнату Кита, чтобы стало ещё более хреново. Именно поэтому он даже не стал стоять смотреть и любоваться им, а завернулся под одеяло и, пошмыгивая, прижался телом к телу и обнял за талию. Как-то глупо — с утра он хотел пойти к гладиаторам, чтобы из него выбили всю дурь и чтобы ему стало настолько больно, что снова жить бы не хотелось, а сейчас плевать.
В последнее время ему на всё плевать — эта жизнь уже достала его ломать. Может, просто перегорел. Хотя, если говорить начистоту, та он на самом деле ещё мразь, раз больше не беспокоится об аморальности и не загоняется, а ведь сейчас надо.
— Почему ты снова здесь?
Лэнс усмехается, когда слышит голос Кита, но даже не отодвигается от его тела и бормочет в шею.
— Ты прекрасно знаешь почему.
— Я же сказал тебе…
— Забыть? — продолжает за него Лэнс, отчего горько усмехается. — Киииит, мальчик мой, ты когда-нибудь пробовал отбросить свою собственную душу?
— Чт..?!
— Забыть то, что любишь всем сердцем, очень сложно. Даже невозможно.
— А как люди тогда выживают? — стоит Кит на своём. Он подкидывает в голову картинки себя, потерявшего отца, Широ, близких и таким образом пытается сказать, что это не такая уж проблема.
— Никак, думаю. Губят себя, душат и пытаются идти дальше. Но воспоминания, так или иначе, ломают.
— Мы не о…
— Не о философии должны говорить? — бросает Лэнс и нехотя открывает глаза. Перед ним его Кит, весь в трубках и полумёртвый, а внутри находится тоже его Кит, только без трубок и уже полуживой. А вернее, недомёртвый. Глупо. Лэнс в последний раз протирается по бледной коже щекой, а затем, что ожидаемо, не получив никакой реакции, лениво потягиваясь, встаёт. — Но если ты так беспокоишься за меня, то моя проблема именно… — он легонько постучал себя по лбу, — здесь.
Кит ощущается по-прежнему таким, каким он его и помнил — злым, шипящим и раздражённым. Совсем не похож на сломленного, но пусть лучше Кит будет ненавидеть его, чем себя и собственную жизнь. Кит молчит, и Лэнс молчит, буравя взглядом почему-то потолок, потому что смотреть не на кого. Вероятно, при такой связи они понимают мысли друг друга даже если не озвучивают их, и сейчас Лэнс чувствует лишь очередное «глупо-тупо-безумно».
Снова повисла тишина, давящая и неприятная. Глазами Лэнса оба просто смотрели на подключённое к аппаратам тело и всё сильнее понимали безысходность их положения. Это было именно то гадкое и затхлое чувство, которое с каждой секундой всё больше опустошало душу и от которого хотелось сбежать, хоть куда-нибудь, но подальше.
— Можешь не убегать? Ты же в моей голове, как понял, всегда? То есть мы всегда вместе? — Лэнс скосил на мониторы робкий взгляд, в то время как Кит совершенно не подумал ничего отвечать. — Это спасёт нас обоих, Кит, и зато ты можешь так развлекаться, ведь это… То есть наблюдать с моих глаз веселее, чем со, эм, своих?..
Лэнс хочет сказать совсем не это, но паника всё продолжает нарастать, и он просто без понятия из-за того, что Кит его игнорирует.
— Или ты там ещё можешь захватывать моё тело? — Лэнс неуверенно наводит на себя руками. — Это правда неплохо, я не против, потому что это и правда будет для тебя лучше, чем никакое существование. Мы действительно можем придумать, команда сможет, так ты сможешь жить даже до того, как очнёшься. Ты можешь, правда можешь. Я, эм, прошу, хоть так хоть. Мы можем. Как-нибудь сможем, — когда Лэнс уже думает устало вздохнуть и покинуть помещение, слова срываются уже против его воли. — Кит, ты мне нужен.
Эти слова не просто переворачивают что-то в его душе, но, похоже, в душе и Кита. Такие простые, всего лишь четыре слова, сказанные невзначай, но имеющие огромную силу. В душе у Лэнса загорается что-то приятно-больное и уже нет такой апатии — он лишь надеется, что на Кита они тоже как-то воздействуют. И они воздействуют. В голове на фоне астрального плана совсем на миг прорисовывается чёткий образ скованной фигуры Кита, ссутулившегося и заламывающего за спину руки.
— Так странно смотреть на своё тело чужими глазами, — неуверенно говорит Кит и проникает в сознание Лэнса, наслаждаясь поглаживаниями собственного запястья.
— Это как там? Восхитительнейший фильм «Между небом и землёй»? — Лэнс гулко рассмеялся и почесал за затылком.
— Не знаю такого, — коротко бросил нахмуренный Кит.
— А, ну да, от тебя меньшего и не ожидал, — незатейливо сказал Лэнс и немного напрягся от того, как легко издевательство сорвалось с его губ. Фыркнувшего Кита оно, судя по всему, напрягло ещё больше.
— Почему ты такой больной?
— О, эм, это всё сила любви? — Лэнс поднял на потолок смущённый взгляд.
— Больной точно, — Кит вспыхнул на кровати и явил мираж своего тела. Он, сидя на ней со скрещенными руками, стал непонятно водить рукой сантиметрах в двадцати от лица. На месте таких манипуляций возник, словно из дыма, галранский клинок, который удивил обоих. Лэнс не знал, что можно настолько эффективно воссоздавать предметы в подсознании, но всё же не успел озвучить изумление. — Кто бы ещё додумался разделить сознание со своим парнем и поместить его в себя?
— Но неплохо сработало же, — бросил Лэнс и сразу же пожалел о своих словах. Атмосфера настолько разительно поменялась, что Лэнс уверен, будь клинок в руках Кита настоящим, его бы проткнули им в живот.
— Лэнс, ты серьёзно?! — выпалил Кит и взмахом руки испарил оружие в руках. Оно с противным дуновением растворилось, но Киту было не до этого — он раздражённо покривился и рывком встал на ноги. — Работает отвратительно. Я уже говорил — лучше бы вы всего этого не делали, так как теперь мы оба в ловушке.
— Да-да, конечно, только скажи, стоит ли мне… — неуверенно произнёс Лэнс и, сложив руки на груди, помял губы, — говорить им об этом?
— Как хочешь, мне совершенно без разницы, — бросил Кит и вздохнул с усталостью. — Но лучше разобраться с этим поскорее, прежде чем наши сознания станут воздействовать друг на друга. Мне уже достаточно того, что наши воспоминания перекликаются.
— Перекликаются?
— Кошмары. Я видел слишком много твоих кошмаров, каких не должен, так что… лучше поскорее оборвать такую противоестественную связь. Правда, если ты не считаешь меня за иллюзию и не побоишься сказать им. Так-то тебя тут же могут посчитать сумасшедшим, что на самом деле возможно.
— Нет, — отрезал Лэнс, покривившись. — Я чувствую тебя внутри, на такое никакая иллюзия не способна. И прости за кошмары.
— Надеюсь только, что на тебя никак не будут влиять мои.
С какой-то стороны Лэнс надеялся, что они и правда не будут влиять друг на друга, ведь чужая смерть и правда могла повлиять на его тело. Он немедленно направился к Аллуре и Корану, но, перед тем чтобы рассказать им всё, решил сначала провериться и иметь уже весомые доказательства наличия Кита в себе. Проверившись у них, он пришёл к выводу, что всё в порядке, хотя отчасти это означает, что и не в порядке. Лэнс не знал, как относиться к тому, что никакой частички Кита не было обнаружено внутри него.