– Тебе Троян звонил?
– Мы договорились.
– Тогда иди на обход, свои палаты и его.
Никита обход сделал, истории болезней оформил записями. За обыденной работой время летело быстро. Уже одиннадцать. Завотделением на плановой операции. И снова зазвонил телефон.
– Приёмный покой беспокоит. Хирурга надо.
– Буду.
Никита по лестнице бегом, вместо физзарядки. Вот от чего бы он не отказался, так это от кофе, но это уже дома. В приёмном отделении пациентка на кушетке, стонет. Осмотрел её Никита, предварительно жалобы выслушав. Надо оперировать, причём срочно. У пациентки парапроктит. Для несведущих – гнойное воспаление вокруг прямой кишки. Промедлишь – гной расплавит кишки, с последующим перитонитом. Выкарабкаться сложно будет.
– Госпитализируем, оформляйте документы, я пока скажу готовить операционную.
– Доктор, не могу я лечь. Мне бы таблетки какие или уколы.
Никита присмотрелся. Вроде лицо знакомое, а где видел – вспомнить не может. Ему по работе приходится контактировать со множеством людей, всех не упомнишь.
– Милочка! Если не прооперировать, причём срочно, кончится плохо, ситуация серьёзная.
– Не могу я! У меня ребёнок – второклассник.
– Позвоните близкой подруге. В конце концов, отцу.
– Разведёнка я и подруг нет.
Вот же ситуация!
– Если операции не избежать, сколько я в больнице пробуду?
– Если повезёт – неделю, дней десять.
– О!
По щекам женщины слёзы покатились. И вдруг Никита вспомнил. Это же эта женщина его после дежурства подвозила на «девятке» к медучилищу. Операцию отложить нельзя, и ребёнок один неделю без присмотра – невозможно. Никита решился.
– Он у вас в школу ходит?
– Во второй класс, самостоятельный.
– Хорошо, давайте адрес и как звать сорванца?
– Андрей. А что это меняет?
– Я за ним присмотрю.
– Вы? А впрочем, выбора у меня нет.
– Тогда оперируем.
По cito были сделаны анализы, больше для того, чтобы подтвердить диагноз. Пациентку подняли на лифте. Пока сёстры её готовили, пришёл анестезиолог, хохмач и балагур Винницкий Володя.
– Привет, что у тебя?
– Парапроктит острый.
– Анекдот по специальности. – Приходит старый одессит в больницу навестить родственника, даёт наставления: Дашь десять баксов медсестре, пятьдесят – хирургу и сто – анестезиологу. – Сто за то, чтобы заснуть? – удивился молодой. – Чтобы заснуть – десять, а девяносто за то, чтобы проснуться.
Посмеялись. Володя ушёл опрашивать пациентку – не было ли аллергии на лекарства, да не стоят ли съёмные зубные протезы, какое артериальное давление и массу других вопросов. Никита направился в предоперационную, мыть руки. Процедура не быстрая, но всё же лучше, чем обработка рук ещё десять-пятнадцать лет назад. И операционное бельё одноразовое. Прежнее, из х/б, попробуй отстирай от крови, а после стерилизации в боксах оно вообще жёлтое.
Хорошая операционная бригада – половина успеха. Даже от толковой операционной медсестры или санитарки зависит многое. Перед операцией считается всё – инструменты, тупферы, марлевые тампоны. После операции, пока хирург брюшную или иную полость не зашил, считают использованные и неиспользованные инструменты. Число до и после должно сойтись. Сколько случаев бывало, когда забывали инструмент или марлевый тампон в животе? Это человеку непосвящённому кажется странным и глупым, как можно не увидеть в брюхе, скажем, тампон. Да запросто. Он кровью пропитался, среди перистальтирующих кишок не заметен, замаскировался. И только подсчёт заставит искать потерю.
Операция получилась удачной, но не быстрой. Никита руки поднял, согнутые в локтях.
– Считай.
Санитарка и операционная медсестра начали счёт инструментов, тампонов.
– Сошлось.
– Ушиваем и выходим.
Выходим – это не из операционной, а из полости. Поставил дренаж.
– Всем спасибо. Володя, как?
– Вывожу, давление, пульс, дыхание – в норме.
Вывожу – это из наркоза, когда снижают, а потом вовсе прекращают подачу анестетика. Никита вышел в предоперационную, сбросил испачканную одежду, перчатки, вымыл руки.
Теперь в ординаторскую, заполнять историю болезни. При определённом опыте это быстро. Зашёл анестезиолог.
– Вышла, на вопросы адекватно отвечает, но тормозит.
Так бывает у всех. Хорошо, если не тошнит. У многих состояние, как с глубокого похмелья – болит и кружится голова, тошнота.
– Всё, устал.
В ординаторскую вошёл Лёша Троян.
– А вот и я!
– Шеф ещё оперирует и у меня пациентка только с операционного стола. Присмотри.
– Иди уже, видок у тебя ещё тот.
– Вымотался.
И не домой к себе надо идти, а к мальчугану Андрею. Судя по адресу – не так далеко. Немного волновался, опыта общения с детьми у Никиты не было. А тут ещё и совсем незнакомый мальчишка. Судя по времени, Андрей должен вернуться из школы. Нашёл дом – хрущёвскую пятиэтажку, поднялся на этаж, позвонил. Из-за двери раздался детский голос.
– Кто там?
– Меня Никитой звать, мама тебе звонила?
Несколько секунд тишины, потом щёлкнул замок, дверь приоткрылась.
– Мама запретила незнакомым открывать.
– Она в больнице, заболела. Несколько дней за тобой буду присматривать я. Можно войти?
– Входите.
Никита вошёл, снял туфли, прошёл в комнату. Стандартная двушка, чисто, по-женски уютно, но очень скромно. Достатком тут не пахнет.
– Давай знакомиться, – протянул руку Никита. – Ты Андрей, а я Никита, врач.
– А мама долго болеть будет?
Мальчуган руку пожал.
– Дней десять.
– Сходить к ней можно?
– Только не сегодня и не завтра. Ты ел?
– Чай пил.
– Угостишь?
– Проходите на кухню.
Пока грелся чайник, Никита заглянул в холодильник. Да он почти пустой! Сел на табуретку, задумался. Что-то приготовить надо, а что дети в его возрасте едят? А ещё утром в школу собирать. Если на два дома жить, со временем совсем туго будет. Остаться здесь на время, пока Вероника, мама Андрея, выпишется или пацана на свою квартиру забрать? У каждого варианта свои плюсы и минусы. На сегодня решил остаться здесь. Только в магазин сходить надо, харчей купить.
– Андрей, в доме второй комплект ключей есть?
– Мама никому давать не велит.
– Мне можно, мы теперь какое-то время вместе жить будем.
Мальчик принёс связку ключей.
– Вот что, я в магазин сбегаю, за продуктами.
– А Вы вернётесь?
– Обязательно. А впрочем, пойдём вместе?
Долго ли собираться? Лето, верхней одежды не надо, только обуться. До сетевого супермаркета квартал. На средине пути Андрей рукой в сторону показал.
– Там моя школа.
– Ты в каком классе?
– Во втором.
– Учишься хорошо?
– Без троек, хорошист.
– Это правильно, маму огорчать не надо.
В магазине Никита набрал полную тележку по своей привычке. Лучше сделать запас на неделю, чем каждый день ходить. Взял сосисок, рыбных консервов, мюсли, молока, макароны, несколько упаковок разных каш быстрого приготовления, хлеба, печенья. Увидел, как внимательно смотрит мальчуган на стеллаж с конфетами.
– Выбирай, – кивнул Никита.
Андрей выбирал долго. Читал названия, разглядывал обёртки. Гурман? Только не в его возрасте. Скорее – не баловала мама сладостями. Наконец выбрал пакетик, показал Никите.
– А денег хватит?
– Хватит, – кивнул Никита.
Мальчонка конфеты к кассе сам нёс, в тележку не положил. Пакет тяжёлый получился. В квартире Никита готовить принялся. Макароны сварил, итальянские, какие сам любил. К ним сосиски. Чайник вскипел. То ли обед поздний получился, то ли ранний ужин. После еды Андрей посуду мыть принялся, причём делал ловко.
– Я маме тоже всегда помогаю.
– Молодец.
После еды Никита поинтересовался:
– Ты уроки делал?
– Не успел.
– Так, после еды отдых полчаса, потом уроки. Идёт?
– А куда денешься? – по-взрослому вздохнул мальчик. – Мне конфету можно?
– Поел, аппетит не испортишь, можно.
Никита телевизор включил. Новости он смотрел всегда, в привычку вошло. А больше ничего. Фильмов хороших мало, а на плохие времени жалко. Андрей рядом на диван уселся.
– У нас завтра физкультура.
– И что из этого следует?
– Футболка белая нужна, а она грязная.
Так, похоже – стирать придётся. Нашли футболку в корзине для грязного белья, в шкафчике – стиральный порошок. Замочил в тазу с тёплой водой. Дома у него стиральная машина, а у Вероники стиралки нет.
– Андрей, у вас стиральной машины нет?
– Была, когда с папой жили.
Никита тему развивать не стал. Ещё в приемном покое женщина говорила, что разведена. Может, для Андрея это больная тема. Его, Никиты, дело – дотянуть без приключений до выписки Вероники. Выстирал, выжал, встряхнул – не привыкать холостяку бытовыми проблемами заниматься. Повесил сушить.
– Что у нас по плану?
– Уроки.
– Садись и делай, я проверю.
Сам уселся в кресло и позорно отключился. Проснулся от ощущения, что кто-то рядом. Открыл глаза – мальчуган. Подосадовал на себя, уснул позорно. Но всё же не железный, уже полтора суток на ногах.
– Как уроки?
– Математика не получается.
Господи, как давно он не решал задачки, ещё со школы. Математика – не его конёк, он гуманитарий, до мозга костей.
– Хм, показывай.
– Вот.
Простая задача, но с ошибкой. Никита решил показать наглядно. Высыпал конфеты из пакета на стол.
– Так, у нас двадцать птиц. Пусть вместо птиц конфеты будут.
Отсчитал два десятка.
– Теперь вычитай. Семь птиц улетело, сколько осталось?
Андрей отложил в сторону семь конфет.
– Тринадцать.
– Правильно, а почему ошибся? Исправляй.
Андрей над тетрадью склонился.
– Каждый бы день так делать, с конфетами.
– Мама всегда проверяет домашние задания?
– Когда не устаёт.
В истории болезни Вероника работающей не числится. К сожалению, в последнее время так часто встречалось. Хоть на трех работах упахивайся, а если официально не оформлен, то выходит – тунеядец. Ни больничного, ни белой зарплаты, ни пенсии в будущем. Скверно.
Наступал вечер.
– Вот что, Андрей. Оденься в одежду, в которой в школу ходишь, и пойдём ко мне, переночуем, а завтра утром я тебя в школу отведу.
– И заберёшь?
– Не получится. Сам придёшь, а после работы я к тебе приду.
– Не обманешь?
– Я разве на обманщика похож?
Андрей собрался быстро.
– Тетрадки, учебники, всё в ранец уложил?
Никита нёс ранец сам. Тяжеловато для ребёнка. Попили чаю. Никита Андрея на раскладном кресле уложил, сам на диване, как всегда. Будильник на полчаса раньше поставил. Полагал, что Андрей будет долго собираться, как все дети в его возрасте. Дудки! Андрей был мальчиком самостоятельным. Пока Никита брился, Андрей чайник вскипятил, сварил сосиски.
– Сосиски-то зачем?
– Люблю я их.
– Тогда ешь.
Сам Никита по утрам потреблял кофе с печеньем. Кофе некоторый заряд бодрости давал. И оделся для школы Андрей быстро, подгонять не пришлось, удивительно. Когда в школу шли, перед пешеходным переходом у перекрёстка Никита Андрея за руку взял, но мальчик руку выдернул.
– Что ты меня, как девчонку держишь?
Похоже, излишняя опека пацану не нравится. Уже перед входом на школьный двор Андрей спросил:
– Мы когда к маме пойдём?
– Не раньше завтрашнего дня. Я её сегодня увижу, передам от тебя привет.
– Пусть побыстрее выздоравливает.
Андрей пошёл к школьному зданию. Никита некоторое время смотрел ему вслед. Настоящий маленький мужичок.
Никита пришёл в отделение немного раньше обычного, переоделся, зашёл в палату Вероники.
– Доброе утро. Как Вы?
– Уже лучше. Температуры нет, не знобит, но побаливает.
– А что Вы хотели? Рана послеоперационная зажить должна. Андрей Вам привет передаёт и пожелание побыстрее выздороветь. Занятный мальчуган.
– В школу вовремя собрался?
– Быстрее меня.
– Не досаждал?
– Вовсе нет. Сосиски любит, а ещё конфеты.
– Не балуйте его.
– Иногда надо, всё же ребёнок. Извините, мне некогда. Сейчас планёрка, потом обход. Я ещё зайду.
– Вы простите меня, что неудобство доставила.
Никита не ответил, вышел в коридор. Завотделением «опоздунов» не жалует, считает, с этого начинается разболтанность. Дисциплина в отделении поддерживалась железная. Никита считал – правильно. Ослабь вожжи, пойдут ошибки, сразу лень появится. А в медицине за каждой недоработкой чьё-то здоровье, а то и жизнь. К сожалению, работать с каждым годом становилось сложнее. Вот Сталин, на что тиран был, а министерства, тогда наркоматы, возглавляли специалисты. А сейчас рулят экономисты и «успешные» менеджеры. Может быть, экономить они умеют, скрывая под обтекаемым словечком «оптимизация». Только народу лучше не становится. Уж Никита знал, что попасть в городской поликлинике к узкому специалисту целая проблема. И почему бы во главе Минздрава не поставить такого умницу, как доктор Рошаль? Да и другие достойные мужи найдутся, причём профессионалы, врачи, знающие проблемы отрасли изнутри.
На планёрке дежурный врач доложил об экстренно поступивших больных. Потом обсудили предстоящие операции. Плановых операций две – удаление жёлчного пузыря, забитого камнями у Рубцовой из шестнадцатой палаты и резекция трети желудка у хронического язвенника Никифорова из четвёртой палаты. Сергей Владимирович операционные бригады составил. Каждая из предстоящих операций объёмная, у стола по два хирурга. Сам завотделением будет ведущим хирургом у Рубцовой, а Никифорова будут оперировать Никита и Троян, причём ведущим – последний. С завотделением никто не спорил. Сегодня первым у стола ты, а завтра на вторых ролях – держать крючки, шить. Так навыки не теряются. У лётчиков с этим хорошо налажено. Ушёл в отпуск, а вернулся – изволь на вывозные полёты, навыки восстановить.
Пока медсёстры готовили пациентов к операции, успели доктора обход провести. В отделении три операционных – две чистые, а одна для гнойных больных. Оперировать сразу в обеих операционных начали. Пациент уже под наркозом. Лёшка разрез сделал, скальпель в таз у ног швырнул. Никита поверхностные сосуды шустро перевязал. Вошли в брюшную полость. Язва выходного отдела желудка есть, старая, каллезная. Но ещё и небольшая опухоль поперечно-ободочной кишки. Случайная находка, но от этого не менее грозная. Никита на Алексея посмотрел. Он сейчас первый, все решения на нём. Убрать опухоль, а потом резекцию желудка сделать? Как вариант – взять кусочек опухоли и на срочную гистологию, а тем временем желудком заниматься. Вопрос упирается во время. Чем дольше операция, тем больше проблем с наркозом. Штука вовсе не полезная, хотя без него никак. Наука далеко от эфира и хлороформа ушла, но всё же.
Алексей выбрал второй вариант. От опухоли отрезал два мизерных кусочка, санитарка операционная бегом к гистологу направилась. Хирурги принялись за резекцию. Операция не быстрая, не из лёгких. Но часа за полтора управились. Санитарка подоспела с результатом. Троян анестезиолога попросил:
– Прочитай.
У анестезиолога руки не стерильные, можно держать в руках заключение.
– В представленном образце… – начал Володя.
– Только конец, где заключение, – перебил его Троян.
– Признаки аденокарциномы.
По-русски, это рак. Причём начальная стадия. Если убрать сейчас, у мужика есть шанс жить долго. Официально заниматься такими пациентами должен онкодиспансер. Но находка случайная, причём даже анализы крови не насторожили. Ну, повышены лейкоциты и СОЭ, так что удивительного, язва желудка у человека. А тут сюрприз! Троян решился оперировать, спросил у Винницкого:
– Как показатели?
– Пульс девяносто, гемодинамика стабильная.
Плохо в течение операции переключаться, инструментарий не весь готов. Провели резекцию кишки с опухолью. Пациент четвёртый час на столе, наркоз, кровопотеря. Анестезиолог спросил: