Разумеется, в случае перехвата ракетами других ракет, всё начинало выглядеть не так однозначно.
- Парсеки - Заре, есть ракетный обстрел противником, - отрапортовал Васильев. - Наблюдаем четыре пуска. Совершаем активный противоракетный манёвр. Ведём огонь.
Внутри космоплана выстрелы ощущались как лёгкая вибрация и гул. Маршевый двигатель выбрасывал ракету вверх и сбавлял тягу, маневровые движки поворачивали её в общем направлении цели, и тот же маршевый двигатель вновь толкал ракету вперёд.
На Земле такой движок годился разве что поддерживать непрерывное горение на случай срыва потока основного двигателя в полёте на малой высоте. Для космоса несерьёзная вроде бы горелка с широкой юбкой сопла полностью заменяла все необходимые в земных условиях мощности.
Дальше всё решали системы наведения, собственные и космоплана. И сейчас они безжалостно свидетельствовали, что с эффективным огнём по ракетам противника возникнут проблемы.
- Наблюдаю разделение целей, - торопливо произнёс Семецкий. - Шесть. Восемь. Двенадцать самостоятельных боевых частей, товарищ подполковник!
- Заря, наблюдаем применение разделяющихся боеголовок! - отрапортовал Васильев. Давний страх космических оружейников наконец-то отыскал своё материальное воплощение. Американские конструкторы не только успешно решили задачу ракетного автобуса, но и поставили его на боевое дежурство. Поставили тайно, и совершенно неожиданно для советских противников.
Теперь суммарно восемь ракет советских космонавтов гарантировано не могли сбить все боевые части в залпе Шепарда. Но у старшего лейтенанта Семецкого на этот счёт имелось другое мнение.
- Ты что творишь? - подполковник с яростью смотрел на огневое решение своего подопечного. Его ракеты находились совсем не там, где должны были находиться - и с каждой секундой уходили всё дальше.
- Товарищ подполковник, - виновато произнёс Семецкий. - Нас же генеральный секретарь просил. Нужно уберечь станцию.
- А тебя мне кто убережёт, балбеса? - не выдержал подполковник.
- А вдруг там люди? - просто спросил в ответ Семецкий. - Нельзя так. Мы же не знаем.
- Я знаю, что если ты немедленно не вернёшь ракеты на курс, тебе конец! - рявкнул Васильев.
- Я всё посчитал, Владимир Николаевич, - упрямо ответил его подчинённый. - Теперь они станцию не заденут. И всё, что к вам идёт, выметут. А я сейчас машину кормой поставлю, и маневровым блоком прикроюсь.
- Михалыч, - сказал подполковник. - Ты идиот.
Больше он ничего сказать не успел.
Ракеты уже разглядели друг-дружку, и рванулись на перехват изо всех сил. Вместо одиночных точек на экранах радаров вспыхнули сразу по две-три. Попадания мелкой дроби прошивали насквозь баки с топливом и окислителем, и там, где оно при этом смешивалось, вспухали цветные облака гидразинового пламени. Ракеты превращались в разнокалиберные и уже почти безопасные обломки.
Маневровые двигатели, тем не менее, послушно дёрнули космоплан подполковника Васильева, чтобы вывести его из вероятного конуса поражения. Как именно и когда ракеты и накрыли машину старшего лейтенанта Юрия Семецкого, он так и не увидел. Его слишком заняло управление собственной машиной.
Его подчинённый успел выпустить ещё четыре ракеты. Одна из них даже успела отработать на перехват, а потом шквал осколков ударил по уже беззащитной и легкоуязвимой цели. От точки подрыва им требовалось лететь меньше секунды - и убрать машину с их пути старший лейтенант Семецкий не смог бы и при всём желании.
Его космоплан сотрясла мучительная дрожь. Удары по корпусу слились в тревожную дробь, звукам которой вторили разрывы топливных баков, трубопроводов и силовых конструкций.
- Я подбит, - выдохнул Семецкий и отпустил тангенту. Не то, чтобы это имело какое-то значение - связи у него тоже больше не осталось. Космоплан беспорядочно вращался. На попытки выровнять неповоротливую и непослушную машину он почти не откликался.
Вторичные детонации последовали одна за другой - лопнули баки системы жизнеобеспечения. Клацнули герметизирующие клапаны пилотской кабины. Огни на пульте погасли один за другим. Аварийные батареи размещались в той же кабине, но при физическом уничтожении систем питание секции пилотской консоли отключалось. Всё, что угодно, чтобы продлить автономность кабины с пилотом на срок, за который его, может быть, спасут.
Если останется кого спасать.
Как перед остеклением кабины мелькнула ещё одна, почему-то запоздалая, ракета, Семецкий не увидел. Просто всё это остекление почти моментально вылетело наружу блестящей капелью осколков, а в груди стало невероятно горячо и мокро.
Старший лейтенант Юрий Семецкий закашлялся, густо пятная стекло шлема кровью, потянулся рефлекторно смахнуть её рукой, больно ткнулся пальцами в светофильтр, в недоумении уставился на алые разводы на разлохмаченной оранжевой ткани скафандра и умер.
Как его ракеты в полном соответствии поставленному огневому заданию прошли за станцию и только потом начали взрываться, он уже не увидел. Может и к лучшему - цели там давно уже не было. Шепард вовремя раскусил манёвр советских космонавтов, и вывел космоплан в новый боевой заход. Если он и получил какие-то повреждения, на видимой боеспособности американца они не сказались.
- Ах ты падла! - Васильев с ненавистью глядел на "Дина Соар" противника. Сейчас, когда залп Семецкого вытурил его из-за станции, оставалось только накрыть цель своими ракетами.
Шепард ждать накрытия отнюдь не стал. Вторая серия его ракет смахнула слишком плотный залп Васильева, и целых три боевых части устремились дальше - к советскому космоплану.
Подполковник дёрнул ручку управления на себя и поставил космоплан на дыбы. Его последний отчаянный выстрел мог лишь ненамного улучшить шансы на выживание - совершенно без гарантии накрыть все ракеты противника разом.
Одна из них всё же рассыпалась ворохом безобидных обломков, а затем по маневровому блоку космоплана ударили с небольшой задержкой сразу два плотных снопа осколков. Советский космоплан перекосился, и пришёл в ленивое вращение.
На панели управления один за другим загорались тревожные огни. Подполковник взглянул на схему повреждений, рванул на себя защитную крышку блока сохранения государственной тайны, шумно выдохнул и решительно дёрнул одну из опломбированных красных рукояток.
За кормой грохнуло. Толку от похожего скорей на решето чем на исправный прибор обзорного радара задней полусферы всё равно больше не оставалось. А вот на прекрасный фонтан обломков из кормы поражённого аппарата подполковник наоборот возлагал большие надежды.
Весь мир для него сжался в одном куске прозрачного кварца, из-за которого должен был вот-вот появиться космоплан противника. А в боевом заходе он появится, или нет -подполковник мог так и не узнать до конца жизни.
- Я мусор, - пробормотал он себе под нос. - Смотри как меня несёт космическим ветром...
И нервно хихикнул.
У него всё ещё оставались целых две пригодных к пуску ракеты.
Глава 5
- Облучение боевыми радарами подтверждаю! - голос флайт-коммандера Шепарда звучал на удивление спокойно для человека в прицелах двукратно превосходящих сил противника. - Группа на два бандита с грязной стороны! Запрашиваю альфу!
Вероника дель Ольмо разразилась потоком цифр о курсе и дистанции целей по наземным данным. Хотя для наземных станций наблюдения весь космический перехват выглядел как несколько точек на экранах и куцые строчки чисел, о противнике их персонал знал чуть ли не больше, чем сам флайт-коммандер Шепард.
- Перехват разрешаю, - добавил в конце передачи Толберри. - Неограниченный огонь на поражение.
- На корпусе станции, - Шепард уже готовил машину к бою, но всё равно продолжал трансляцию, - наблюдаю люк пусковой не менее двух футов диаметром и русские надписи.
- Какие надписи? - опешил Толберри.
- Майк, Новембер, Папа, - неуверенно произнёс Шепард по буквам, - И на другом: Кило, Бейкер, Альфа, Хотел, Танго-1. Русским.
- Кто-нибудь понимает, что может значить эта хрень? - не выдержал полковник. Сколько он ни старался, выучить язык на уровне лучше военного разговорника так и не смог. Да и тот за пятнадцать лет наверняка изрядно устарел.
- Mir, - откликнулась Хасегава. - И Kvant-1. Рискну предположить, что это центральный бомбардировочный модуль и блок прицельной лазерной установки. Типичный русский юмор, у них вся боевая техника примерно так и называется.
Тамика Дэвис присвистнула.
- Только русские, - сказала она. - Только русские могли назвать стотонный космический бомбардировщик "Мир"!
- Наблюдаю мелкие повреждения внешних структур, - продолжил Шепард. - Царапины и борозды на основном корпусе, высокотемпературные повреждения на конце ажурной мачты неизвестного предназначения. По мачте идут частично сгоревшие кабели в защитной оплётке.
- Используйте станцию как укрытие, - приказал Толберри. - Русские вряд ли будут по ней стрелять.
- Роджер, - время на долгие разговоры закончилось. Флайт-коммандер Шепард перешёл на куда более ёмкую форму общения.
- Проклятые демократы, - полковник с ненавистью смотрел на информационные панели центра управления. - Выкинуть столько денег на эту бесполезную игрушку со всеми её красивыми экранами, но до сих пор заставлять нас обходиться только рапортами с орбиты!
- При всём уважении, сэр, - напомнила Лиза Хасегава, - установки защищённой видео-связи чересчур громоздки для космопланов орбитальной инспекции. Будь у нас хоть какой-то мирный космос...
- Фокс-1, Фокс-1, Фокс-1, Фокс-1! - скороговорка флайт-коммандера Шепарда разбила все надежды услышать о мирном разрешении конфликта в космосе. Сразу четыре ракеты стартовали в сторону противника.
Экономить боекомплект Шепард не собирался. Только не при численном превосходстве врага. Тем более, что количественное превосходство вовсе не означало качественного. Даже бюджетные ограничения не отменяли целых двух козырей на борту космопланов нового поколения.
Инспекционная турель изначально предназначалась только для наблюдения за подозрительными космическими объектами, съёмки, а если понадобится, то и расстрела их обычными винтовочными патронами. Но теперь она включала ещё и второй радарный блок. Не очень мощный, но вполне пригодный для ведения нескольких целей противника одновременно на средних и малых расстояниях.
Сделала его одна из карманных лавочек ЦРУ, как и всю остальную шпионскую начинку "Дина Соаров". Турель из-за этого стоила вместе с первоначальной разработкой чуть ли не как весь остальной космоплан, но ценность второго боевого радара намного превосходила те деньги, в которые он встал покупателям.
Вторым козырем стало разделение на финальной стадии полёта ракеты космос-космос на три независимых самоходных боеголовки. Под управлением внешнего радара удивительно хитрая для своих ограничений по массе и возможностям управления боеголовка могла даже контролировать своё положение относительно других ракет залпа. Втроём и грамотным строем они давали такое облако поражающих элементов, что вполне успешно сбивали даже встречные ракеты противника, не то, что большие и неповоротливые космопланы.
- Бандит-один сбит, - коротко отрапортовал Шепард об итогах перехвата. - В обороне. Фокс-1, Фокс-1, Фокс-1, Фокс-1!
Теперь у флайт-коммандера Шепарда оставалось в запасе всего две ракеты. Но и противник - всего лишь один. На мучительно долгие секунды в центре управления полётом воцарилась полная тишина, если не считать звук вентиляторов.
- Грэндслэм, - долго ждать новый рапорт Шепарда не пришлось. - Воздух танго юниформ.
Зал буквально взорвался. Пусть машина флайт-коммандера Шепарда и потеряла способность вернуться на Землю в самостоятельном атмосферном полёте, очевидно задетая русской картечью, главное произошло. Возле тяжёлой бомбардировочной платформы не осталось русских, а вот американец сохранил и космическую подвижность, и возможность орбитальной инспекции, либо физического уничтожения цели.
Аплодисменты стихли.
- Флайт-коммандер Шепард, доложите обстановку, - уже гораздо спокойнее продолжил Толберри. - Статус целей?
- Бандит-один уничтожен. Подтверждаю деформацию обводов корпуса и множественные внутренние детонации, - последовал рапорт с орбиты. - Бандит-два подавлен, находится в свободном вращении. Подтверждаю хорошо различимую детонацию на борту и выброс обломков.
- Продолжайте облёт и визуальный контроль платформы, - откликнулся Толберри.
- Сэр, - у флайт-коммандера Шепарда нашлись свои взгляды на проведение инспекции. - Прошу разрешения демонтировать винтовку инспекционной турели и воспользоваться ручным маневровым устройством для ближнего осмотра цели.
- Запрещаю! - немедленно отрезал полковник. - Осмотр вести только с борта, в случае активности цели - пользуйтесь ракетами на поражение!
- Оружейный модуль неисправен, - последовал безжалостный ответ Шепарда. - Борт теряет энергию. Обе ракеты задеты осколками и могут взорваться при запуске.
- Только проклятые демократы! - гневно прорычал Толберри с отжатой кнопкой орбитальной связи. - Только проклятые демократы могли принять на вооружение небронированный ракетный контейнер!
- Сэр? - напомнил с орбиты Шепард.
- Прыжок разрешаю, - устало согласился полковник. - В случае агрессии - попробуйте лишить станцию герметичности, а затем уничтожить антенны наведения бомб.
- Есть сэр, - откликнулся Шепард. - Готовлюсь к выходу.
Полковник сел и устало выдохнул.
- Ядерный холокост и демократы! - пробормотал он. - Когда же я наконец достаточно постарею для всего этого дерьма?
- При всём уважении, никогда, сэр, - тут же откликнулась Тамика Дэвис. - Это штабная работа ВВС. Сэр.
В тот же момент на столе полковника зазвонил телефон - будто лишь этой предынфарктной тишины и дожидался.
- Да! - рявкнул Толберри раньше, чем понял, какую именно трубку он схватил. - Да сэр! Да, сэр! Нет сэр! Полковник Толберри, сэр!
Пост управления неторопливо цепенел. Все три оператора поняли, кто именно звонит полковнику гораздо раньше, чем он сам.
- Д-да, господин президент! - страшная правда наконец достала и полковника. - Ситуация под контролем. Атака русских отбита, машина флайт-коммандера Шепарда понесла средние повреждения и утратила способность к атмосферному полёту. Запас автономности для спасения пилота достаточен. Неизвестная станция опознана как тяжёлая бомбардировочная платформа русских. В данный момент неуправляема и беззащитна. Флайт-коммандер Шепард проводит ближнюю визуальную инспекцию. Прошу разрешения на подъём дежурной четвёрки и захват либо уничтожение платформы!
Его подчинённые только молча переглянулись. В отсутствие бригадного генерала Гарри Никсона полковник Толберри не мог отдавать никаких команд никому, кроме напрямую подчинённых ему людей. Но прямое разрешение президента США всё меняло.
- Есть сэр! - полковник Толберри положил трубку. - Капрал Хасегава, поднимайте Оленей. Всех четверых. В этом году рождество наступит досрочно. И я не думаю, что русским понравится наши подарки!
Лиза Хасегава торопливо потянулась за конвертом с кодовыми словами. На то, чтобы подтвердить свои полномочия и запросить подчинение дежурной группы военного космодрома на Киритимати, он же - Рождественский атолл, много времени не потребовалось. Стартовый комплекс в Тихом океане послушно начал предполётную активацию систем и вооружения четырёх космических перехватчиков с полным комплектом ракетного оружия на борту.
- Лейтенант Итон запрашивает инструкции, сэр, - напомнила Лиза Хасегава.
- Продолжать дежурство, - откликнулся полковник. - Бомбардировочная группа русских так никуда и не делась. Будут дёргаться - в этот раз одним городом не обойдутся!
Судя по результатам наземных станций, дёргаться русские и не собирались. Бомбардировочная группа находилась там же, где и была, единственный уведённый с орбиты беспилотник садился по давно уже привычному курсу на территорию СССР и уходить с него явно не собирался.