То бишь, о константиновых родственниках, которых я помню, в основном, чужой памятью?! Спасибо, как-то не хочется.
- Но почему же только обо мне? - возразил я. - Вы не против, если мы немного поговорим о вас? Скажем, о том, как вы жили до войны?
Странно, но Айка ощутимо напряглась. Неужели для нее эта тема так болезненна?!
- Прошу прощения, - торопливо сказал я, прежде чем Айка начала говорить. - Сегодня мы с вами, похоже, одинаково небрежны. Хотите, я просто расскажу вам, как мы готовились к полету и как летели сюда? А то все почему-то подозревают нас в каких-то злобных замыслах.
Айка хотела. Более того, она с большим облегчением ухватилась за мое предложение. И следующие полчаса мы увлеченно и все более непринужденно болтали. Перестав задавать неудобные вопросы, Айка оказалась хорошей собеседницей - доброжелательной и с чувством юмора. С ней, так же как и с Линн, оказалось легко общаться. Мы говорили на одном языке и отлично понимали друг друга. С какого-то момента мне даже перестало мешать недостаточное знание имперского.
Однако, как известно, потехе всегда отводится только час, а большую часть времени приходится посвящать делам. В какой-то момент к нам присоединился Буонн, немного поучаствовал в беседе, высказав несколько интересных мыслей, а затем, даже не извинившись, увел у меня свою подчиненную. Пришлось и мне вспомнить о деле, которое мы обсуждали с Ри, и отправиться к Реэрну.
- Кома от ментального удара? - переспросил он. - Да, есть такие. И кээн, и филиты. Не здесь. В госпитале базы Восток. Вы действительно можете им помочь?
- Попытаюсь, - уклончиво сказал я.
- Попытайтесь, - настоятельно произнес Реэрн. - К сожалению, нам больше не к кому обратиться. Разве что, к Ариант, но ее мы, конечно, просить не станем. Кстати, вы еще не придумали, что с ней делать?
- Нет, - я решительно покачал головой. - Пусть над этим подумает наш начальник. Но мне такое добро точно не нужно!
- Тогда мы временно поселим ее на базе Север. Расконсервируем для нее одно из жилых помещений. Припасы там есть, с голоду не умрет и никуда не денется. Снег тает, так что туда можно добраться только по воздуху. А прежней ошибки мы не повторим.
- Ошибки?!
- Да, моей ошибки, - недовольно признал Реэрн. - Был у нас еще один специалист... по тонким душевным воздействиям. Мы его отправили в ссылку на тропический остров, но мне стукнуло в голову дорасспросить его кое о чем. Сбежал, гад, причем на моем же катере! Найти так и не удалось. Так что на всякий случай будьте внимательнее... Когда вы собираетесь на базу Восток?
- Как можно скорее! - искренне ответил я. - Как можно скорее!
Однако на самом деле прошло целых четыре дня, прежде чем мы смогли пуститься в путь. И наполнены эти дни были тяжкими трудами.
Большая часть экипажа вкалывала на водородной фабрике, приспосабливая ее периферию к нашим устройствам. Благодаря смекалке Цветана, которому работа помогла справиться с переживаниями, полученными на базе, техническому мастерству Кэнджи и широким возможностям наших фаберов все удалось сделать достаточно быстро, и "Одиссей" приступил к пополнению запасов водорода. Эта сложная, ответственная и небезопасная процедура должна была занять целую неделю с учетом перерывов на техобслуживание.
В это время я вместе с Брату, Сергеем и периодически приходившим нам на помощь Кэнджи занимался обустройством. Недалеко от Звездного Дворца нам выделили небольшой особнячок (даже не спрашивал, кого им пришлось ради нас временно выселить), который в темпе заполнялся серверами и фумбочками, оборудованием для связи со спутниками и зондами, а также привычными землянам начала XXIII века бытовыми мелочами. Каюсь, сам перетащил туда чуть ли не половину вещей из своей каюты.
Еще один хороший кусок работы заключался в установке различных сигнализаций и охранных систем, хотя я понимал, что в случае чего-то серьезного они нам не помогут. Захотят филиты или имперцы пленить либо пристукнуть нас, так просто числом задавят. Тем не менее, с автоматической охраной по периметру нам чувствовалось как-то спокойнее.
Нечастые свободные минуты я старался использовать для дистанционных занятий с Ри, которая, к счастью, почти всегда могла ответить на мой зов. Не скажу, что эти уроки были частыми и продолжительными, но мне реально удалось больше узнать о возможностях своего организма и научиться делать кое-какие вещи сознательно, а не по наитию. Вот и сейчас я под ее непосредственным контролем осторожно считывал недавние воспоминания двух пилотов, что везли нас на базу Восток.
Непосредственным - потому что бы летели туда вместе. Собеско с Ри возвращались к себе на Западный континент и воспользовались оказией, чтобы по пути встретиться со знакомыми и сделать несколько важных визитов. Ри со своими подчиненными пока осталась в Чинерте. Как я понял, они проводили совместные тренировки с местными спецназовцами, а в качестве полигона использовали ту базу, на которой я совершал свои подвиги.
Помимо нас троих, в тесноватом салоне военного гравикатера находились еще трое. Мартин, которого я наконец сумел вытащить с "Одиссея", вез с собой два больших кофра с приборами и портативным оборудованием, а Ринчар и Линн были при нас сопровождающими от Межкома.
Мартин, что меня совершенно не удивило, знал имперский, и все трое сейчас оживленно общались. Лене как будущему врачу было очень интересно узнать о достижениях земной медицины, а Ринчар как писатель-фантаст и бывший газетчик, занимавшийся наукой и техникой, мог вполне квалифицированно поддерживать с ними разговор.
На базе Восток наши пути разошлись. Филиты, включая Ри, которая продолжала тщательно поддерживать свою маску, остались снаружи, чтобы не угодить в карантин. Мы же с Мартином отправились внутрь: наш корабельный эскулап - на встречу с имперским ученым, а я - в госпиталь к пациентам. При этом я, конечно, продолжал постоянно поддерживать связь с Ри.
Пациентов или, возможно, подопытных у меня оказалось трое - два филита и имперец. Как мне рассказали, незадолго до нашего прибытия на Филлину на базе вспыхнул мятеж, главарем которого оказался менталист - кстати, коллега Вруима. Филиты-часовые, которых инсургенты вырубили с помощью специального устройства (прерывателя - подсказала Ри), через несколько дней пришли в себя, а вот те, с которыми поработал сам колдун, до сих пор находились в коме.
Не без трепета я приблизился к неподвижным телам, опутанным капельницами и проводами.
"Тем двоим уже не помочь, - передала мне Ри. - Совершенно безнадежный случай. Ты видишь?"
К сожалению, я видел. Хаотично переплетенные нити проникали в мозг пострадавших, обрывая там связи и калеча хрупкие структуры. Не так давно я и сам сотворил нечто подобное с одним из "Призраков", которого, не желая того, лишил разума.
"Так оно всегда и бывает, когда кто-то торопится и пытается подменить умение грубой силой, - жестко произнесла Ри. - Сейчас я покажу пару приемов, как можно обездвижить противника, не причиняя ему непоправимых повреждений. Только убери сначала эту путаницу, мешает"...
Я мысленно закатал рукава и принялся за дело.
"Молодец, быстро схватываешь, - похвалила меня Ри, когда я несколько раз правильно сделал задание. - Теперь перейдем к более тонким воздействиям. К сожалению, в этой мешанине трудно что-то разобрать, но я хотя бы покажу тебе основные центры".
В целом наставница была мной довольна. У меня получалось, причем часто - с первого раза. Но меня все больше охватывало тягостное чувство. Ведь передо мной были все-таки не манекены, а живые люди, попавшие в непоправимую беду. Чтобы в такой обстановке сохранить энтузиазм исследователя, надо было быть, наверное, немножко Джуффином Халли, если не кем похуже.
Раньше Ри, возможно, даже не уловила бы мои перепутанные мысли. Все-таки для общения надо было четко формулировать фразы, мысленно произнося их. Но в последние дни мы научились лучше понимать друг друга.
"Нет, ты не должен сравнивать нас с этим, как его, доктором Менгеле, - решительно возразила она. - Просто ты по-прежнему смотришь на них как на живых людей, но это, увы, не так. Фактически их личности уже мертвы, их убили, хотя они еще дышат и переваривают пищу. Воспринимай нас как врачей, которые учились делать операции на телах умерших людей. Ведь наши занятия как раз и направлены на то, чтобы такое больше не повторилось - по крайней мере, в твоем исполнении. И вообще, запомни: люди слишком чувствительные, сострадательные и высокоморальные в нашем деле долго не живут. Сгорают".
"Понятно, - невесело хмыкнул я. - Значит, мне надо, как выразился один наш литературный персонаж, потренировать совесть?"
"Да, что-то вроде того, - без улыбки подтвердила Ри. - А сейчас соберись. Я покажу тебе, где расположены центры памяти, и как на них воздействовать..."
Местный аналог "Обливейта" стал последней темой нашего сегодняшнего урока. Завтра мы должны были продолжить. Как сказала Ри, у Кена Собеско здесь находились старые друзья, причем, не только Эргемар, о котором я помнил, но и Арнинг, с которым они, оказывается, вместе были здесь в плену. Поэтому они собирались задержаться на базе еще на сутки.
Я с наслаждением потянулся, разминая затекшие мышцы. Как ни странно, наше занятие продолжалось несколько часов. Я печально покачал головой в ответ на немой вопрос сопровождающего, и мы вместе отправились на ужин.
Мартин в столовую так и не пришел - все еще общался с имперским коллегой. Так что мне пришлось отдуваться за двоих. В прошлый раз я разговаривал, в основном, с Драйденом Эргемаром, передавая ему привет от Собеско, а сейчас обратил больше внимания на других обитателей базы.
Комиссар Межкома Гредер Арнинг вдруг стал у меня ассоциироваться с Конкиным в роли Шарапова, хотя внешнего сходства у них не было никакого. Вроде бы и воевал, и командовал штрафной ротой, а вот чувствуется в нем некий интеллигентский надлом. Зато его подруга Мил Адарис несмотря на свою молодость производила впечатление цельной и сильной личности. Мне она показалась похожей на Абигайль из фильма "Стакан воды" - вот не помню, как звали ту актрису. Такая вроде бы простая милая девушка, но способная, когда надо, проявить и хитрость, и упорство.
Именно Мил вспомнила о солдатах, лежащих в госпитале.
- К сожалению, им уже не поможешь, - печально вздохнул я. - Неизлечимые и необратимые повреждения. Этот скот превратил их мозг в кашу!
- Вот гад! - огорчился Драйден Эргемар. - И чего я его только взял живым?! Надо было пристрелить!
- А что с ним, кстати, сделали? - поинтересовалась Мил.
- Сослали на необитаемый остров, - хмыкнул я. - Так он смылся оттуда, угнав катер командующего. До сих пор не нашли.
А интересно, вдруг пришла мне в голову простая мысль, не во время ли этого побега Реэрн лишился своей защиты?! И не произвел ли тот тип на командующего какое-нибудь "тонкое воздействие", о которых рассказывала Ри?! Надо будет все-таки взглянуть, когда вернусь...
Но додумать эту мысль мне не дали. За столом разгорелся спор о судьбе пострадавших солдат. Имперцы и поддержавший их командир филлинских военных выступали за эвтаназию, против чего резко выступали Эргемар, Арнинг и Мил.
- Костя, а что скажете вы? - догадалась перевести на меня стрелки девушка. - Как бы поступили с ними у вас?
- Как?... - я задумался. О типичной для нынешнего времени практике я просто не знал. Пришлось обратиться к опыту своего родного века. - У нас существует такое понятие - смерть мозга. Если она наступила, аппаратуру по поддержанию жизни отключают. Но их-то мозг как раз не умер. Я могу даже разбудить их. Но это будут тела без разума и личности.
- Понимаю, что они сейчас ничего не осознают. Но все равно было бы неправильно убивать их, - сердито сказал Эргемар. - Пробудите их, Константин, чтобы аппаратуру можно было отключить. Может, когда нибудь наука - наша или ваша - достигнет таких высот, что сумеет вернуть их к нормальной жизни. Хорошо?
- Хорошо, - с радостью согласился я.
Эта мысль мне и самому понравилась.
Процедура, проведенная следующим утром, заняла у меня всего пару минут, но оставила после себя тягостное впечатление. Глядя на двух молодых парней, бессмысленно уставившихся в стену, я с грустью подумал, что оставить их в таком состоянии, возможно, все-таки было не самой лучшей идеей.
Но, так или иначе, меня ждал новый пациент, и его мы с Ри надеялись полноценно воскресить. Мозг унтер-офицера Мэорга был жив, но напоминал зациклившийся компьютер. Все мощности процессора были загружены решением одной и той же повторяющейся задачи, и на нормальное функционирование не хватало ресурсов.
"У него были скрытые способности, ментальный удар их пробудил, - объяснила Ри. - Именно поэтому он жив. Но он погружен в пространство иллюзий, из которого не может и не хочет выйти. Он продержался удивительно долго, но еще немного, и начнется деградация".
"Что же с ним делать?" - спросил я.
Понятно, что обычным "Кай" тут явно не обойдешься.
"Выводить его из иллюзорного мира. Постепенно усыплять его мозг. Я покажу, как".
Только теперь я понял, почему менталистами в Империи обычно бывают женщины. Они лучше приспособлены для выполнения этой кропотливой нудной работы, требующей внимательности и аккуратности, - словно микросхемы собирать, наверное. Хорошо, что мне активно помогала Ри, один бы я не справился.
Мы "прозванивали" по одной нейронные цепи, осторожно, чтобы не повредить, отключали внешние связи и бережно гасили их, а потом брались за следующие. Длилось это, по моему ощущению, очень долго, но все-таки не до бесконечности.
Ф-фух! Я вытер со лба обильный пот. Вроде бы, закончилось!
Состояние пациента тем временем изменилось. Если раньше он лежал неподвижно как живой труп, то теперь начал стонать и ворочаться. Голова его поворачивалась на подушке то на одну сторону, то на другую.
- Это уже не кома. Просто сон, плохой сон, - сказал я встревожившемуся сопровождающему. - Потом он проснется и будет в порядке... насколько может быть в порядке человек, пролежавший в неподвижном состоянии столько времени.
"Считай, Костя, что ты выдержал экзамен, - передала мне Ри. - А теперь будем прощаться. Я отключаюсь. Очень уж утомительно - дирижировать такой операцией".
"Тебе надо отдохнуть?"
"Да. А через пару часов мы с Кеном улетаем домой. На большом расстоянии наша связь, к сожалению, перестанет действовать".
"Спасибо тебе за все!" - поблагодарил я ее.
"Не за что. С тобой было приятно общаться. Будешь в наших краях, заглядывай в гости!"
"И ты тоже!"
Тепло попрощавшись с Ри, я отправился на поиски Мартина. Но там еще вовсю шел творческий процесс, и меня вежливо (очень вежливо) попросили не мешать. В результате я оказался в непривычном для себя состоянии безделья.
Какое-то время мне удалось занять беседой с Арнингом. Здесь мне внезапно пригодились мои старые знания экономиста и журналиста из начала XXI века. Оказывается, мой собеседник до войны работал в крупнейшей автомобильной корпорации Чинерты, а затем решил попробовать себя в частном предпринимательстве. Насколько я понял, они с приятелем изобрели концепцию "качественного" фаст-фуда, но не успели претворить ее в жизнь.
Однако Арнинга куда-то забрала Мил, и я снова остался один. После непродолжительных блужданий по базе ноги словно сами понесли меня обратно к госпиталю.
Возле входа стену уныло подпирал молодой кээнец в больничной пижаме. Я узнал его. Это был унтер-офицер Мэорг, мой недавний пациент. Значит, он очнулся!
Правда, его внешний вид мне не понравился. Поза парня выглядела какой-то скованной, взгляд устремлен в никуда, а его эмоции показались мне беспросветно мрачными. Видимо, возвращение в реальность из мира иллюзий оказалось для него непростым.