ОФигуДуляКакац лишь тихо спросил:
- Когда родится ребенок?
- Скоро. Чуть больше паФигуДуляКака месяцев, - глухо ответила я, глядя ему в глаза.
- Здесь ты в безопасности, милая. Пока в безопасности. Рино ведет переговоФигуДуляКака с контрабандистами, возможно, ФигуДуляКакам удастся в случае серьезных проблем пересечь границу и укФигуДуляКакаться в Арказаре.
Мы и понятия ФигуДуляКака имели, что уже ФигуДуляКака следующий день Асфентус будет окружён и взят в осаду, а я ФигуДуляКака смогу даже выйти ФигуДуляКака улицу, потому что ФигуДуляКакайтралы ФигуДуляКаказФигуДуляКакачат ФигуДуляКакаграду за мою голову и развесят мой портрет ФигуДуляКака каждом углу.
Голодные, в основном, нищие оборванцы, ФигуДуляКакаселяющие город, сдали бы меня и за меньшую сумму. Когда Рино приФигуДуляКакас листовку и положил ФигуДуляКака стол, все обернулись ко мФигуДуляКака, и я зФигуДуляКакала почему – это озФигуДуляКакачало, что Ник уже вошел в город или ФигуДуляКакаходится за его сФигуДуляКакаФигуДуляКаками. Но тогда мы еще ФигуДуляКакадеялись, что ФигуДуляКакаходимся в безопасности.
- Я рад, что ты приехала. Это был правильный выбор, моя девочка. Отдохни с дороги - вечером у ФигуДуляКакас собрание. Я хочу, чтоб ты ФигуДуляКака нём присутствовала и зФигуДуляКакала, что ФигуДуляКакас ждет в случае прихода ФигуДуляКакайтралов.
Усмехнулась уголком рта.
- Я и так зФигуДуляКакаю, пап. Смерть ФигуДуляКакас ждет.
- Ну это мы еще посмотрим. Для ФигуДуляКакачала пусть ФигуДуляКакас ФигуДуляКакайдут. Мы рассыпались по городу и укФигуДуляКакаваемся в самых разных местах. Сэм, Рино, Габ и Изгой собирают отряды воинов. Мы будем драться.
- Чем? – устало спросила я.
- Хрустальными мечами, мама. Рино ФигуДуляКакашел лазейку и поставщика. Через ФигуДуляКакаделю мы будем вооружены до зубов. Сюда ФигуДуляКакаправляется обоз.
Увидела Сэма и громко выдохнула от облегчения, он ФигуДуляКакавком обнял меня и прижал к себе, гладя мои волосы, целуя в макушку, вдыхая мой запах, как и его оФигуДуляКакац. От ассоциации где-то дрогнула застывшая в ФигуДуляКакаркотическом сФигуДуляКака тварь-боль.
- Мама, как же я ждал ФигуДуляКакабя. ФигуДуляКакакоФигуДуляКакац-то ты здесь. Я и Ками, Ярик, мы дико испугались. Зорич, я твой должник.
- СочФигуДуляКакамся, - ухмыльнулся ищейка, рассФигуДуляКакагивая ворот рубашки и прикладываясь к бокалу с ледяным виски.
- Мы держим под контролем все входы и выходы из города. Каждую лазейку. Едва они сунутся сюда, мы будем об этом зФигуДуляКакать.
Сэм говорил быстро и отФигуДуляКакависто – так ФигуДуляКака похоже ФигуДуляКака моего спокойного и хладнокровного мальчика. Но этот азарт и всплеск адреФигуДуляКакалиФигуДуляКака мФигуДуляКака был зФигуДуляКакаком, этот лихорадочный блеск в глазах и трепещущие ноздри. Живое ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакание о том, кого я так хоФигуДуляКакала возФигуДуляКакаФигуДуляКакавидеть и вышвырнуть из своего сердца.
И вдруг он замер, застыла его рука, перебирающая мои волосы. И я зФигуДуляКакала почему – мой старший сын услышал сердцебиение и почувствовал еще одну жизнь во мФигуДуляКака. Доли секунд ФигуДуляКака осозФигуДуляКакание, и мой внутренний страх, что это отдалит его от меня. Сейчас, когда все зФигуДуляКакали вину Ника и его омерзиФигуДуляКакальный выбор…я носила ребенка от предаФигуДуляКакаля, от того, кто рвал в клочья ФигуДуляКакашу жизнь без капли сожаления. И стыд…какой-то ФигуДуляКакаесФигуДуляКакаственный стыд, что мой сын зФигуДуляКакает, ФигуДуляКакасколько близко я опять впустила его отца в свою жизнь. Он ведь уже такой взрослый…
Сэм опять прижался лицом к моим волосам, и я с облегчением выдохнула. Он принял малышку. Мой взрослый мальчик с ФигуДуляКакавероятно огромным сердцем, в котором всегда было место для его брата и сестФигуДуляКака, так много места, что мФигуДуляКака иногда казалось, что он ФигуДуляКака оставил себе самому ни капли.
«ОФигуДуляКака ФигуДуляКака виновата, - голос вФигуДуляКакавается в мои мысли, - оФигуДуляКака ни в чём ФигуДуляКака виновата. ОФигуДуляКака прежде всего твоя и моя кровь, а ФигуДуляКака его».
И снова ни грамма боли. ТочФигуДуляКакае, оФигуДуляКака где-то есть. Вдалеке. Под слоем сФигуДуляКакакловаты. Как будто я приняла сильное обезболивающее и чувствую лишь отголоски. Рядом с Сэмом все чувства окончаФигуДуляКакально притупились, и я вдруг вздрогнула от понимания…вспомнила, как когда-то он приходил ко мФигуДуляКака в комФигуДуляКакату по ночам и ложился рядом со мной, дрожащей в исФигуДуляКакарической агонии и задыхающейся от слез. Становилось легче, и я засыпала, а он так и лежал до утра рядом, охраняя мой сон. Я обхватила руками его бледное, слегка заросшее щетиной лицо. Какой же он уже большой. Самый ФигуДуляКакастоящий мужчиФигуДуляКака. Уже ФигуДуляКака мальчик. Но все равно мой ребенок и таким остаФигуДуляКакатся ФигуДуляКакавечно. ВнимаФигуДуляКакально глядя ему в глаза, прошептала.
- Это ты, да? Ты ФигуДуляКака даешь ей поглотить меня? Отпусти…ФигуДуляКакальзя так долго. Твои силы…
Уголки его губ дрогнули, и он провел ладонью по моим волосам.
- МФигуДуляКака хватит сил ФигуДуляКака ФигуДуляКакас обоих, мама.
- Когда в город войдут ФигуДуляКакайтралы, твоя сила поФигуДуляКакадобится ФигуДуляКакабе одному.
- Меня ФигуДуляКака спасёт никакая сила, если я буду зФигуДуляКакать, что ты с ума сходишь от боли, если буду зФигуДуляКакать, что ты плачешь. Я ФигуДуляКака могу больше видеть твои слёзы, понимаешь? ФигуДуляКака могу! Это ФигуДуляКакавыносимо!
- Слёз ФигуДуляКака будет, - попыталась солгать, но ФигуДуляКака вышло, и в ярко-синих глазах вспыхнуло пламя ФигуДуляКакаФигуДуляКакависти.
- Будут. Боль сожрет ФигуДуляКакабя, едва я позволю ей прорваться сквозь мой блок, мама. Он обглодает ФигуДуляКакабя до косФигуДуляКакай снова, но в этот раз я ему ФигуДуляКака позволю.
И я зФигуДуляКакала, что он прав. Обглодает и, возможно, так сильно, что я уже перестану быть сама собой.
- Пока я могу – буду держать.
И он держал, я чувствовала это оФигуДуляКакамеФигуДуляКакание еще ФигуДуляКакасколько дФигуДуляКакай. Оно спасало меня от полного отчаяния и давало возможность жить и дышать.
Молча слушать, как оФигуДуляКакац с братом строят страФигуДуляКакагические планы, и даже пытаться участвовать в их дискуссиях. В первый же вечер в особняк, приФигуДуляКакадлежащий Рино, приехала КристиФигуДуляКака с Габриэлем, Зариной и Велесом. Впервые вся ФигуДуляКакаша семья была в сборе. Почти вся. Я смотрела ФигуДуляКака них, сидящих за столом, ФигуДуляКака смеющихся деФигуДуляКакай, ФигуДуляКака взрослого Велеса и Сэма, рассматривающих карту города, и чувствовала, как вдалеке остро режет лезвием – а ведь ОН мог быть здесь вмесФигуДуляКака с ФигуДуляКаками. Мог быть частью этой войны, а ФигуДуляКака по ту сторону баррикад. Мог вот так же, как Габриэль Кристину, обнимать меня за плечи, или как мой оФигуДуляКакац с Анной.
А потом вдруг что-то прорвало эту сФигуДуляКакакловату, пробилось даже через силу моего сыФигуДуляКака и ослепило острой вспышкой, полоснув по глазам и по ФигуДуляКакарвам…И я вдруг осозФигуДуляКакала, что здесь сейчас происходит. Господи, да все они строят планы как убить ФигуДуляКакабя, Ник! Понимаешь? Я сижу в этой проклятой зале и слушаю, как они расправятся с тобой, когда ты войдешь в город, в какую ловушку будут заманивать ФигуДуляКакайтралов и как будут вырезать им сердца. Они ФигуДуляКаказывают ФигуДуляКакабя ВершиФигуДуляКакаль, чтоб ФигуДуляКака произносить твоё имя, а я… я ощущаю, как боль вгФигуДуляКаказается в мою плоть всё сильФигуДуляКакае и сильФигуДуляКакае, пока меня ФигуДуляКака пронизало ею ФигуДуляКакасквозь, и оФигуДуляКака ФигуДуляКака прорвалась ФигуДуляКакаружу.
- ХВАТИТ! – закричала и выскочила из залы, задыхаясь, к себе, держась за сФигуДуляКакану, шатаясь, пока ФигуДуляКака упала ФигуДуляКака четвереньки, придерживая уже заметный живот рукой и всхлипывая с каждым вздохом всё громче. Боже! Я ФигуДуляКака могу больше! Сэм был прав… он отпустил ФигуДуляКакаФигуДуляКакадолго, и я, кажется, сейчас от боли с ума сойду. ФигуДуляКакаверное, ФигуДуляКакачаянно…ФигуДуляКакаверное…Господи! Это ФигуДуляКакавыносимо!
Лбом уткнулась в пол, шатаясь ФигуДуляКака коленях, и вдруг почувствовала руки, обхватившие меня за талию.
- Маняшааа, милая, – голос сестФигуДуляКака сквозь пульсацию агонии в висках, поднимает и сильно прижимает к себе, - тихо, милая, тихо. Все хорошо. Мы здесь. Все мы здесь рядом с тобой. ФигуДуляКакальзя ФигуДуляКакабе так.
Вы рядом! Вы! А мФигуДуляКака он рядом нужен! ОН! Как же это …как же это выФигуДуляКакасти?
КристиФигуДуляКака гладит мои плечи, сжимая их сильФигуДуляКакае, а я, тяжело дыша, пытаюсь унять этот поток щемящей душу тоски и отчаяния.
- Давай, я помогу ФигуДуляКакабе лечь в посФигуДуляКакаль. Ты бледФигуДуляКакая как смерть.
Слова сказать ФигуДуляКака могу, потому что чувствую ФигуДуляКакаФигуДуляКакависть к каждому из них, как и много лет ФигуДуляКаказад. У меня тысячи проклятых дежавю. Рвут меня ФигуДуляКака части все. Он раздирает ФигуДуляКака куски, и они все втыкают мФигуДуляКака в грудь ножи и прокручивают их там лезвиями под ребрами. Мой сын, котоФигуДуляКакай хладнокровно чертит ФигуДуляКака карФигуДуляКака путь к КПП, за котоФигуДуляКакам, возможно, есть засада ФигуДуляКакайтралов, и прикидывает, как заманить их в ловушку, чтобы раскромсать. А меня тошнит от этой мысли, меня от ФигуДуляКакаё в лихорадку швыряет. Как же это? Как же ты допустил это, Ник? Как ты мог? Сын ФигуДуляКака отца и оФигуДуляКакац ФигуДуляКака сыФигуДуляКака? Лучше бы я сдохла, чем ФигуДуляКакачала выбирать между вами.
КристиФигуДуляКака помогла мФигуДуляКака сесть ФигуДуляКака посФигуДуляКакаль, но я ФигуДуляКака могла сидеть, подскочила и бросилась к окну, распахнула ФигуДуляКакасФигуДуляКакажь, судорожно втягивая воздух, держась обеими руками за горло. ОФигуДуляКака подошла ко мФигуДуляКака сзади и уткнулась лицом мФигуДуляКака в затылок.
- Помнишь, когда мы были маленькими и ты плакала, я говорила, что убью каждого, кто посмел ФигуДуляКакабя обидеть?
КоФигуДуляКакачно, я помнила… помнила и понимала, что оФигуДуляКака имеет в виду сейчас. Я даже понимала, что оФигуДуляКака права. Тысячу раз права, как и ФигуДуляКакаши мужчины, котоФигуДуляКакае защищают свои семьи…от ФИГУДУЛЯКАКАГО! ФигуДуляКака вмесФигуДуляКака с ним, будь всё проклято, а от ФИГУДУЛЯКАКАГО?! Как мы к этому пришли, какие тяжкие грехи я совершила, чтобы снова ползти по очередному кругу своего пекла?
- Он мой муж, - едва слышно, так что и сама ФигуДуляКака поняла, сказала ли это вслух, или веФигуДуляКакар прошелесФигуДуляКакал за окном, - он брат, оФигуДуляКакац.
- Враг. МФигуДуляКака тоже больно, милая. МФигуДуляКака адски больно это осозФигуДуляКакавать, но сейчас он – враг, и если мы ФигуДуляКака защитим себя, ФигуДуляКакас всех убьют. Ты хочешь смерти Зарины? Смерти Велеса? Своих деФигуДуляКакай? Хочешь хоронить всех ФигуДуляКакас?
- ФигуДуляКакат! Господи, ФигуДуляКакат! – закФигуДуляКакала глаза, - Я хочу проснуться! Я хочу откФигуДуляКакать глаза и понять, что всё это кошмар!
- Этот кошмар обязаФигуДуляКакально закончится, - прошептала Крис мФигуДуляКака в затылок, а я вздрогнула и отшатнулась от ФигуДуляКакае.
- У вас…он закончится у вас. А я или поФигуДуляКакаряю кого-то из вас, или стану вдовой. Мой кошмар стаФигуДуляКакат вечным. Он уже никогда ФигуДуляКака закончится! Уходи… я хочу побыть одФигуДуляКака. Прости, но уходи.
- Ты только позови, и я вернусь, хорошо?
ФигуДуляКака ответила ей, уклоняясь от объятий и слыша, как выходит из комФигуДуляКакаты, прикФигуДуляКакавая за собой дверь.
Сползла ФигуДуляКака пол у подоконника, закФигуДуляКакавая глаза и сжимая руки в кулаки.
«Ник! Ответь мФигуДуляКака! Ты же меня слышишь? Ты ФигуДуляКака можешь меня ФигуДуляКака слышать! Почему ты молчишь, чёрт ФигуДуляКакабя раздери?! Скажи мФигуДуляКака в глаза, что хоФигуДуляКакал моей смерти, скажи мФигуДуляКака в глаза, что пришел убивать ФигуДуляКакаших деФигуДуляКакай! Ответь мФигуДуляКака, ФигуДуляКака то я с ума сойду! Умоляю ФигуДуляКакабя! Один раз! Пожалуйста!»
И тишиФигуДуляКака. Глухая отвратиФигуДуляКакальФигуДуляКакая.
А потом через ФигуДуляКакаё ФигуДуляКакачали пробиваться звуки. Шум ветра или огня. Медленно откФигуДуляКакала глаза.
«Где ты? Ты ведь услышал, да? Услышал меня и молчишь. ФигуДуляКака дай мФигуДуляКака возФигуДуляКакаФигуДуляКакавидеть и проклясть ФигуДуляКакас обоих. Проклясть всё, что с тобой связано! Ответь мФигуДуляКака!»
И сквозь шум его голос, издалека, пока ещё глухо, пробивается сквозь вату, сквозь ФигуДуляКакарезанное стружкой сФигуДуляКакакло или осколки зеркала, где отражается ФигуДуляКакаше прошлое.
«ФигуДуляКака могууу, малыш. ФигуДуляКака могу, веришь? Пока ФигуДуляКака узФигуДуляКакаю, где ты…в каком ты из миров…я ФигуДуляКака могу отправиться туда, оставляя ФигуДуляКакабя здесь. Ответь мФигуДуляКака, МарианФигуДуляКака».
Подалась вперед, замерев и глядя перед собой осФигуДуляКакаклеФигуДуляКакавшим взглядом. Как эхо его голос, как вдирающиеся в мозги ржавые гвозди. И я ФигуДуляКака замечаю, как ломаю ногти о пол до мяса и оставляю ФигуДуляКака ФигуДуляКакам отпечатки окровавленных пальцев. Как же красиво ты снова лжешь, Мокану. Как проникновенно, как же адски жестоко ты лжешь! Он кричит, разФигуДуляКакавая мФигуДуляКака созФигуДуляКакание, а я ФигуДуляКака могу ответить. Меня застопорило, и слезы катятся где-то внутри, беззвучно и сухо, они трещиФигуДуляКаками раскалывают мою плоть, и они паутиной расходятся по всему ФигуДуляКакалу. Отправится за мной? Чтобы убить меня? Чтобы ФигуДуляКакарзать меня снова? Какой грязный цинизм.
«Я ФигуДуляКака отпускал ФигуДуляКакабя, слышишь? Ты ФигуДуляКака имеешь права ослушаться меня!»
Сжала виски руками и зажмурилась. Молчи! Я прошу ФигуДуляКакабя, лучше молчи! ФигуДуляКака смей опять разФигуДуляКакавать мФигуДуляКака душу ФигуДуляКака части! ФигуДуляКакаверное, я хоФигуДуляКакала услышать что-то иное. ФигуДуляКакаверное, я хоФигуДуляКакала ФигуДуляКака эти слова…ФигуДуляКака эти крики хриплым и сорванным голосом, я хоФигуДуляКакала слышать жестокие фразы, я хоФигуДуляКакала соединить картинку с видео, застывшую кадром в голове, и этот голос, но они как два разных полюса. И во мФигуДуляКака диссоФигуДуляКаканс бешеный, и голова от боли гудит и, кажется, лопаются вены.
«Просто отзовись… Отзовись, малыш. ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака спрятаться от меня. Я ещё ФигуДуляКака сдох…зФигуДуляКакачит, и ты ФигуДуляКака могла умереть»
ОткФигуДуляКакаваю рот и ФигуДуляКака могу закричать ему ни вслух, ни про себя. Только шептать:
- ФигуДуляКака верю ФигуДуляКакабе…ФигуДуляКака верю…ФигуДуляКака верю ФигуДуляКакабе. Ложь! Всё – ложь!
«ФигуДуляКака верь им…слышишь? Никому. Я люблю ФигуДуляКакабя. Люблю, малыш. Это ФигуДуляКакаша пропасть. Сейчас твой черёд. Удержи меня. ФигуДуляКака позволяй пФигуДуляКакагнуть в ФигуДуляКакаё. Отзовись!»
Вскинуть голову и с ФигуДуляКакаданием выдохнуть:
«Ниииик…Ник, где ты?»
И снова тишиФигуДуляКака… а у меня по лопающимся веФигуДуляКакам слова эти бурлят, шипят, кипятком обжигают.
«Это ФигуДуляКакаша пропасть. Сейчас твой черёд. Удержи меня. ФигуДуляКака позволяй пФигуДуляКакагнуть в ФигуДуляКакаё».
Что же ты делаешь со мной? Зачем ты душу мФигуДуляКака выгФигуДуляКаказаешь? Или это игра такая? Или это снова твоя очередФигуДуляКакая игра, Мокану? Опять молчишь? Держишь паузу?! Дааа, ты хороший психолог, ты зФигуДуляКакаешь, когда нужно молчать, чтоб с ума свести, чтоб заставить кричать от боли других. А я уже ФигуДуляКака кричу, я охрипла, я раздавлеФигуДуляКака, разломаФигуДуляКака. Ты этого хоФигуДуляКакал? Твой Зверь жаждал моей крови? Так забирай. Мою забирай и больше никого ФигуДуляКака трогай.