***
Долго терпеть это я не мог. Я знал, что родители задержатся в Корее всего на две недели, но под конец первой я уже начинал понемногу сходить с ума. Я слишком отвык от общения с ними, поэтому эти несколько дней для меня стали настоящим Адом. На самом первом разговоре всё не ограничилось. Выговор вместо приветствия после долгой разлуки — вот, что я получил тогда. Они продолжали меня пилить.
«Почему квартира в таком состоянии, Чимин?» ― уже на следующий день стала допрашиваться мать ― «Смерть твоих так называемых «друзей» не отменяет того, что дом нужно поддерживать в порядке!»
«Наркоман? Возмутительно! Он ведь не предлагал тебе попробовать?» ― возмущался отец, когда подробнее расспрашивал у меня о Чонгуке ― «Этого ещё не хватало!»
«Сам прыгнул?» ― удивилась мама, когда решила проявить любопытство и подняла новости прошлогодней давности ― «Что за слабак?! Он тебя хотя бы на такую глупость не подговаривал?»
Раз за разом выслушивать это мне было всё сложнее, но и срываться и кричать я больше не стал. Не хотел. Всё равно это было бесполезно, а мои, пусть уже и расшатавшиеся, нервы, мне ещё пригодятся. Сейчас главное переждать. Ещё неделя — и они вернутся в Японию по работе.
Так мне казалось, когда в один «прекрасный» день мои предки в очередной раз не перешли черту. Я уж и не вспомню, что именно они наговорили мне тогда, но терпеть это я более не мог. Я просто ушёл. Сначала из комнаты, а потом и из дому.
Совершенно неудивительно, что мою пропажу обнаружили только под вечер. Наверное, хотели снова на кого-то поорать, а их любимая зверушка для битья отсутствовала. Вот и спохватились. Их звонки я упрямо игнорировал. А помимо них они более ничего сделать не могли. Не пошлют же они за мной полицию?! Хотя… они на многое способны. Хоть полицию, хоть спецназ, хоть вооружённые силы Кореи. Когда им нужно ― любые средства оправданы. Но я не думаю, что я стою так уж много в их глазах. Именно поэтому, спустя несколько часов названиваний, они сдались. А узнать у кого-то постороннего обо мне они никак не могли. Нормальные родители обычно знают друзей своих детей и в случае чего обращаются к ним. Но это точно не мой случай. Уж моих-то друзей они определённо потревожить не могли. Хоть какой-то плюс в этой ситуации.
Первую половину дня я просто шатался по городу, активно игнорируя жужжащий телефон. Но под вечер я понял, что нужно где-нибудь пристроиться для ночлежки. Каким бы я ни был простым по натуре, но обеспеченное детство дало о себе знать. Я банально не знал, что делать в подобных ситуациях. Куда идти, к кому и как в принципе выжить одному на улице. Но пока я ещё не начинал паниковать и рассуждал здраво. В конце концов, ещё не ночь. На часах только шесть вечера, а на дворе конец августа. У меня ещё есть время решить, куда податься. Домой я уж точно не вернусь.
Пусть я совершенно и не похож на своих родителей, но кое-что я всё же от них перенял ― гордость. Если уж ушёл из дому, то точно не вернусь, поджав хвост, как собака, которую сначала выгнали за мелкую проделку из дому, а потом впустили обратно. Я не собака и я ничего не делал, и уж тем более, ― меня не выгоняли ― я сам ушёл.
Я стал оглядываться, пытаясь понять, куда завели меня ноги. Не могу сказать, что район был мне совершенно незнаком ― всё же мы с ребятами в былые времена облазили Сеул вдоль и поперёк. Но и точно определить своё местонахождение я, однозначно, не мог. Примерно представлял в каком районе нахожусь, но не более. Это был район университета Юнги. Я даже мог увидеть его верхние этажи на соседней улице.
― Юнги-хён, точно, ― я вспомнил, что Мин говорил, что снимает квартирку неподалёку от ВУЗа, ― а что, если?.. Надеюсь, он меня не пошлёт.
Я натянуто улыбнулся и достал телефон. Двенадцать пропущенных. Всего-то? Я надеялся, что хотя бы до двух десятков дойдёт. А я ведь даже телефон не отключал. Они просто перестали звонить. Набирал номер хёна я без особой надежды, что тот ответит. Но он всё же поднял трубку после двух непродолжительных гудков.
― Алло, ― его голос звучал таким вымученным.
― Привет, Юнги-хён, это Чимин, ― поздоровался я, придав своей интонации присущую мне ранее бодрость.
― Определитель номера пока ещё тебя распознаёт, Пак, ― хмыкнул парень, а я лишь сильнее улыбнулся. Всё же всё не так плохо, раз он продолжает дерзить, ― что хотел?
― Ты сейчас дома? ― он угукнул. ― Могу я к тебе зайти?
Буквально пять секунд в трубке простояла тишина. Я не хотел торопить друга, хотя и не понимал, почему он тянет. Думает, как меня послать помягче или что? Хотя, зная Юнги, если уж он хочет послать, то сделает это сразу и не подбирая слов, чтобы не обидеть собеседника. Он молчал из-за чего-то другого.
― Хорошо, приходи, ― наконец ответил Юнги.
Продиктовав адрес, Мин отбил вызов. Странный он какой-то. Если не хотел, чтобы я приходил, то так бы и сказал. Хотя, мне кажется, что тут скрывалось что-то иное. Нечто намного глубже, что-то, что мне только следовало выяснить.
«Вот значит где ты обосновался, ― я улыбнулся окидывая взглядом небольшой трёхэтажный дом с большим обилием квартир в нём. Это было здание типичного спального района. Небольшие квартирки, теснящиеся друг к другу. В такой жил Тэхён последние годы. Естественно, с пентхаусом или хотя бы просторной квартирой в современной новостройке не сравнится, ― мне нравится.»
И я не лукавил, думая так. Всю жизнь я прожил то в домах, больше напоминающих особняки, то в защищённых квартирах, похожих на тюрьму. Никаких шумных соседей и живого общения с людьми. Только тишина, безопасность и одиночество. Всю жизнь в охраняемых апартаментах я чувствовал себя грёбанной принцессой в башне с огнедышащим драконом в охранниках. Я всегда завидовал тем, кто мог жить так, как сам того хотел и там, где хотел… и с кем. С людьми.
Найдя нужную квартиру, я сразу же позвонил в звонок. По ту сторону послышались глухие шаги. Довольно неспешные. Дверь отворилась и передо мной предстал Мин во всей своей красе.
― Привет, ― вскинул я руку в приветствии, невольно разглядывая друга перед собой. С ним что-то было не так.
― Проходи, ― он легко кивнул, а затем повернувшись, махнул рукой, зовя меня за собой.
Только оказывавшись внутри квартиры я понял, что именно было не так.
― Хён… ― я обеспокоенно переводил взгляд с друга на помещение, в котором оказался. Мин в это время приземлился на место, на котором сидел ещё до моего прихода. За небольшой стол, на котором красовались несколько стеклянных бутылок, — ты?..
― Прости за бардак, ― Юнги улыбнулся, убирая пустую стеклотару куда подальше от моих глаз. Только сейчас я заметил, каким болезненным он выглядел. Бледный, осунувшийся, с огромными мешками под глазами. Вот, что Хосок увидел тогда, когда навестил меня. Теперь я понимаю, почему он был так обеспокоен. Единственное отличие заключалось в том, что я не решился переступать черту в своём горе, а вот Юнги сейчас слишком близок к ней, ― ты чересчур быстро пришёл. Не успел всё убрать.
Я вздохнул и сел рядом. Юнги как-то неловко прятал взгляд. Мне хотелось его спросить, но отчего-то язык связало узлом. Ну, а что я у него спрошу? «Что, снова начал бухать?» ― так что ли? Я понимал, по какой причине сейчас его квартира была забита алкоголем и не смел винить его в этом. Кроме того, как бы там ни было, сейчас Мин не выглядел как человек, который не понимает, что делает. Бутылок было много, но я абсолютно не уверен, что он выпил это за один день. Он казался слишком трезвым. Глаза его всё ещё были ясными, запаха перегара я не учуял даже сейчас, сидя рядом, да и его поведение было абсолютно нормальным.
Это просто запасы. Он закупился ещё давно и просто понемногу их опустошал. Всё же Юнги не дурак. Он знал, куда это может завести и пока не стремился возвращаться туда. Туда, где уже однажды побывал.
― Я сбежал из дома, ― я решил пока не задевать слишком уж очевидную тему. Вместо этого лучше объяснить причину своего нахождения здесь.
Юнги поднял на меня удивлённый взгляд. Он явно не ожидал такого откровения.
― Я многое вам не рассказывал, ― неловко улыбнулся я, ― выслушаешь?
Юнги где-то секунд пять просто просидел, глядя на меня, а потом встал на ноги и пошагал в сторону кухни. Вернувшись, он сел на своё место и поставил передо мной два стеклянных стакана и ещё не открытую бутылку соджу. Он окинул меня вопросительным взглядом, на что я лишь повёл плечами, а потом кивнул. Чего уж терять-то?
― Я рад, что ты пришёл, ― признался друг, открывая бутылку и разливая спиртное по стаканам, ― а то пока пил в одиночку чувствовал себя законченным алкашом. Рассказывай.
― Тогда давай чувствовать себя им вместе, ― я усмехнулся, принимая стакан из рук Юнги. Мы чокнулись, наполняя комнату звуком звонкого стекла, и я почувствовал, как мне на время полегчало. Надеюсь, Мину тоже.
***
«Мне однажды сказали, что если человек нервничает, когда его называют слабаком, то это и есть доказательство его слабости… Так вот почему последнее время я настолько не в себе. Постоянно на нервах и практически в депрессии. Мой внутренний голос уже знает ответ, в котором убеждает меня давно. Я долго продолжал не верить. Но уже смысла нет… я просто сдался»
***
Я шёл с магазина, когда телефон издал звук полученного сообщения. Я нехотя достал его, перекладывая пакет в другую руку, стараясь не разбить содержимое. Ну кто там, а?
«Ну что, ещё не сошёл с сума?» ― [Serendipity_13]
Это сообщение разразилось, как гром среди ясного неба. Кто? Что? Зачем? Просто ошибка? Тролль? И что за ник такой? Я такого слова даже не слышал прежде. Пришлось гуглить. Хотя… зачем я вообще это сделал?
Не могу сказать, что слишком удивился или испугался. Всё же на дворе двадцать первый век ― век технологий. Телефоны и интернет есть у каждого. И не каждый из этих «всех» адекватный. Я просто уверен, что все однажды получали сообщение с незнакомого аккаунта или номера с крайне странным содержанием. Сам посылал с ребятами подобные, шутки ради. Но что-то в этот раз меня однозначно задело в этом сообщении. Неужто из-за того, что оно попало в яблочко?!
«Ты кто?» ― [Пак Чимин]
Написал я без особой веры, что мне ответят. В конце концов, если это развод, я это сразу пойму и просто брошу профиль в чёрный список. Делов-то.
«Твой друг. Твоя совесть. Призрак прошлого. Выбирай сам.» ― [Serendipity_13]
Я усмехнулся. Нет. Серьёзно. Мне стало смешно. Вот значит, чем сейчас занимаются дети. А в том, что это был ребёнок, максимум ученик средней школы, я почему-то уже не сомневался.
«Слышь ты, совесть. А сколько тебе хоть лет, что ты занимаешься подобным?» ― [Пак Чимин]
«Достаточно. Достаточно, чтобы купить такое же пиво как у тебя в пакете. А ведь раньше был трезвенником, ЧимЧим.» ― [Serendipity_13]
Я резко затормозил и оглянулся. А вот это уже не смешно. Он знает меня. Где я нахожусь… что делаю. Он следит за мной. Нет, Чимин, теперь уже точно не до смеха.
«Ты кто? Что ты знаешь? И зачем следишь за мной?» ― [Пак Чимин]
Ответ не заставил себя ждать. Я был уверен, что он видел в каком напряжении и даже перепуге я набирал это сообщение. Он видит меня, а я его нет.
«Я знаю намного больше, чем ты думаешь. И могу этими знаниями поделиться. Но всё по порядку. Информация о смерти друзей интересует?» ― [Serendipity_13]
Немного подумав, я отправил утвердительный ответ. В этот же момент я буквально кожей почувствовал, как кто-то вдалеке невесомо и очень хищно оскалился. Становилось всё жутче.
========== Часть 4. #JM002_Путь сомнений ==========
Мы всё же на это решились. И должен сказать, что не зря. Я, да и остальные парни тоже, слишком долго держали в себе всё то отчаяние, скопившееся за год. Нам нужно было выговориться. И кто бы знал, что именно психотерапевт в частной клинике нам в этом поможет.
Три сеанса в неделю не просто держали нас на плаву, но и в прямом смысле ставили на ноги. Поначалу я слабо верил, что хоть что-то получится. Мы слишком разные. Чувства разные, страхи тоже. Зато проблема одна. За это и уцепился доктор У. Он стал вытаскивать эти страхи наружу и заставлять нас бороться с ними. Моя неуверенность и зависимость от родителей, вина и давящие воспоминания Юнги, комплексы и чувство ответственности Намджуна, боязнь бездействия и бесполезности Сокджина. Каждый из нас что-то скрывал внутри. И это «что-то» в свете последних событий стало только расти. А в силу то ли гордости, то ли страха, то ли просто нежелания грузить других своими проблемами, мы молчали в тряпочку и разрушали себя же изнутри.
Первое время было действительно сложно и неловко.
«Говорите. Вам нечего стыдиться ни передо мной, ни уж тем более ― друг перед другом. Вы через многое прошли вместе» — вот, что говорил доктор У на первом сеансе, стараясь расшевелить нас.
Нечего стыдиться, но мне было стыдно. Было стыдно, что я так долго молчал, а сейчас открыть рот уже не мог по привычке из-за страха быть непонятым. У каждого свои проблемы. Я боялся, что друзья меня и слушать не станут, ведь каждый из них переживает какое-то своё личное горе. А может… я боялся, что слушать не стану я сам? Что, если кто-то из них решит открыться, а я не почувствую ровным счётом ничего? Так, будто бы это совершенно незнакомый мне человек, которого я вижу впервые и до которого мне, естественно, нет особого дела. Ведь я и так переживаю свой личный Ад, зачем мне погружаться ещё в чей-то?
Скован был не один я, и это было заметно. Доктор лишь удручённо вздыхал, говорил, что тяжело ему с нами придётся, но потом снова взбодрившись улыбался и пытался перевести тему на что-то более радостное, чтобы мы расслабились.
Он был прав. Ему было с нами сложно. Но это, в конце концов, его работа. И как бы мы не противились, он с ней всё же справился. И понемногу каждый из нас открылся.
«Я чувствую себя виноватым за смерть Чонгука» ― к моему удивлению, первым решил облегчить душу именно Юнги-хён. Пусть он до самого конца и не был ярым приверженцем идеи с психотерапевтом, но именно он сделал первый шаг, который в итоге подтолкнул меня, да и остальных тоже. То, что ему было тяжело всё это время и чувство вины сжирало изнутри, было ясно, наверное, даже слепому, но то, что он сказал это прямо, стало всё же неким откровением ― «Если бы я только поторопился. Если бы не испугался…»
После этого Юнги более подробно рассказал о том, через что прошёл сам и почему, собственно, так поздно спохватился относительно Чонгука. Его действительно можно было понять. Он не хотел снова, пусть и косвенно, но всё же погружаться в эту тьму. Но она его настигла, в любом случае, и теперь стало только хуже.
«Я должен был понять, что с Тэхёном не всё в порядке» ― признался Намджун следом за Мином. Пусть ранее он всегда казался мне спокойным, но это было совершенно не так. Ким слишком много взвалил на себя. И сейчас этот груз ответственности буквально прибивал его к земле неподъёмной ношей, которая только тяжелела от понимания, что в чём-то он прокололся, за чем-то не уследил и, в конце концов, ― кого-то потерял ― «Он ведь мне доверял. Мы проводили так много времени вместе, когда он устроился на подработку в тот же магазин, где работал и я. Я замечал странности, но до конца их игнорировал, не желая вмешиваться в чужую жизнь, а потом уже стало слишком поздно»
Верно. Пусть изначально Тэхён и общался только со мной и Гуком, но Намджун ― он стал для него сонбэ. Наставником и просто человеком, на которого ТэТэ равнялся. Он никогда не мог точно сказать откуда появилось у него такое отношение к Киму, но и все мы это тоже чувствовали. Намджун-хён был с самого начала нашим негласным лидером. Мы прислушивались к его мнению и уважали. А он взамен стал считать себя ответственным за нас. И теперь ему от этого тяжело. Не доглядел… не заметил… не помог, хотя был обязан. Нет, Джун, ты ничего нам не обязан, хотя и продолжаешь себя в этом убеждать.
«Я чувствую себя таким бесполезным» ― несмотря на весь свой позитив и непосредственный характер, Сокджин также хранил скелеты в шкафу ― «Никому не смог помочь, или хотя бы дать совет, а ведь старше всех. Тот же Хосок… пока Чимин не мог ходить в университет, я ведь имел возможность с ним поговорить, поддержать и не дать отдалиться от нас всех. Но не стал»