Девушка в смятении – Легкий способ успокоить совесть – Монах
Девушка в смятении – Легкий способ успокоить совесть – Монах
Место было заброшенным, и ни одна душа не приблизилась к нему. Но тело лежало там с жуткой раной и в пропитавшейся кровью одежде. Место было подходящим для подобной сцены – здесь было тихо, и час медленно проползал за часом, пока не начались вечерние сумерки. Свет тускнел, темнота сгущалась, а мертвое тело высокого и необычно выглядящего незнакомца лежало неподвижно. Оно было холодным и обескровленным, ибо смерть уже давно лишила его последней искры жизни.
Хосе и Филаметта покинули место этого мрачного происшествия так быстро, как только смогли, и прошло немало минут, прежде чем кто-то из них заговорил – настолько их умы были заняты естественными мыслями о последствиях того странного происшествия, которое неожиданно на них свалилось.
Наконец, Филаметта нарушила молчание, сказав:
– О, Хосе, какое ужасное событие произошло!
– Действительно, оно могло закончиться гораздо хуже. Но теперь это не имеет значения. Полагаю, я его навсегда успокоил.
– Да, но ты убил человека.
– Да, моя дорогая Филаметта, я убил человека, или дьявола – не знаю, кого именно. Но тот человек убил бы меня, если бы я так не поступил.
– Да, убил бы. Но как все это ужасно.
– А раз так, то, по моему мнению, очень хорошо, что он мертв. Воистину, очень хорошо – ему сейчас спокойнее там, где он находится.
– Но все же, – возразила Филаметта, перекрестившись, – как, наверное, страшно умереть таким образом, со всеми непрощенными грехами на душе.
– А какой была бы моя судьба?
– Такой же плохой, и для меня это было бы намного хуже. Но все же мне действительно страшно подумать, что чья-то душа отправилась на небеса, не получив отпущение грехов от священника.
– Да он убил бы меня, не дав времени покаяться. Заставил бы покинуть мир, в котором я обрел такое счастье, какого никогда не знал. Мир, который я совершенно не собирался покидать.
– Воистину так, Хосе. Я тоже не собиралась покидать этот мир. А он был намного хуже готов к этому, чем даже ты, потому что он плохо кончил. У тебя ведь не было дурных намерений?
– Конечно, нет.
– И ты даже не знал, что тебе грозит опасность от него.
– Не знал, Филаметта, иначе никогда не привел бы тебя туда. И я не могу понять, что привело его туда, чего он хотел, и почему бросился на меня в такую отчаянную атаку, стремясь отнять мою жизнь.
– Все так, Хосе. Но нет ли у тебя личного врага, способного, по твоему мнению, на такое деяние? Уж наверняка на такое никто бы не решился без какого-то мотива.
– Как раз это меня больше всего озадачивает. Я не могу понять мотив. Я его не знал, у меня нет врага, который нанял бы убийцу. Но пусть он и его деяние лежат там, похороненные в забвении.
– Его не похоронили.
– Он такого не заслуживает.
– Но, дорогой Хосе, тебе не кажется, что нам следует его похоронить?
– Мы его палачи или наследники?
– Боже упаси! Но мы видели, как он умер. И не ради него, а ради человечности, не надо бросать его непогребенным, как собаку. Может, он такого и не заслуживает, но он уже ответил за все, что сделал.
– Да, я соглашусь с тем, что он уже наказан – он полностью заплатил все, что был мне должен, а я дал ему расписку на всю сумму. И он уже никогда не выставит мне других претензий – полагаю, мы с ним в полном расчете.
– А я никогда не забуду то жуткое зрелище, оно будет преследовать меня днем и ночью, и я не смогу изгнать из головы его страшное лицо. Если честно, то меня ждет печальная участь. Ах, как бы я желала, чтобы это никогда не произошло!
– Так и я тоже, дорогая Филаметта. Но ты ведь, конечно, не станешь обвинять меня в дурном из-за того, что я, спасая свою жизнь, убил того человека. Я был вынужден это сделать – речь шла или о его жизни, или о моей. И, если честно, никогда в жизни мне еще не грозила такая опасность от одного-единственного меча. И если бы не тот счастливый случай, из-за которого он упал, то я был бы сейчас не с тобой, а на его месте.