========== Пролог. ==========
- … и я хочу, мои дорогие, чтобы всегда было так! – вещала моя мама с бокалом в руке.
Сегодня Новый год и по древней при древней традиции наших семейств, это я про Соколовых и Верещагиных, мы собираемся на нашей общей даче за большим столом и проводим эту ночь за разговорами, воспоминаниями и пьянством. Ну, не мы… Я, к примеру, сразу после курантов стараюсь слинять куда подальше и вот, осталось еще немного и я могу удалиться, посетовав на то, что очень устала и хочу спать.
- Ура! – закричал мой отец и я, вздрогнув, пролила шампанское на свое платье. Замечательно! Как встретишь год, так и проведешь? Я как свинья, липкая и воняю алкоголем! Папа, блин.
- О-о-о, Маше больше не наливать! – воскликнул тут же дядя Жора, рассмеявшись.
- Я, пожалуй, пойду спать, - отставила я бокал и пока мне вдогонку все подряд кричали пожелания, направилась прямиком в свою комнату.
Мда, обычно я беру бутылку шампанского, Ромка чего-нибудь вкусного, мы запираемся в моей комнате и болтаем всю ночь. Ромка, это мой друг. Я его обожаю, хоть он редкостный идиот. Наши семьи дружат очень давно. Еще наши деды совместно построили этот дом, в нем всегда царило тепло и счастье, что не изменилось с годами.
Так вот, Ромке на днях исполнилось двадцать, мне шестнадцать. Наши дни рождения в один день, так-то мы и подружились, когда мне исполнялось пять лет. Мы с ним подарки не поделили и подрались. Я его тогда избила железной машинкой, а он меня ледяной водой окатил и за дверь на улицу выпихнул. Потом несколько часов нас ругали родители, и мы не выдержав, убежали ко мне в комнату, она единственное помещение на чердаке, где иногда можно спрятаться от всех, так как на двери есть огромный замок. Там мы до утра сидели и болтали, с тех пор ничего не изменилось… Хотя нет. Ромка в последнее время только и делает, что бегает к своим девкам, а на меня у него времени нет совсем. Думаете, я ревную? Правильно думаете. Раньше я никогда не задумывалась о том, что Ромка красивый, что он как настоящий мужчина, верный и сильный. Его серые глаза всегда были такими нежными со мной, а с кем-то, даже с его девушками он всегда был холодным и не преступным. А ямочки на его щеках? Когда он улыбается… Нет, все, я вам вру. С самого детства я втюрилась в него и всегда молчала об этом. И вообще, Маша зациклилась и Маша слишком мала для него. Он, наверное, даже и не смотрит на меня. Хотя, иногда мне кажется, что я ему больше чем подруга… А может это и мое воображение. В любом случае, я никогда ему не признаюсь. Никогда-никогдашеньки.
Зайдя в комнату, я стала стягивать платье. Вообще, я покупала его с мамой именно на этот новый год. Я надеялась, что Ромка оценит его по достоинству. Ему нравятся такие, тем более, я еще и стрижку новую сделала. Мама поняла, что он мне нравится, и мы с ней даже говорили на счет разницы в возрасте. Она говорит, что мне шестнадцать и я не по возрасту умна. Ромку она любит и доверяет, поэтому ничего против наших отношений иметь не будет. Правда, она просила не торопиться, что вызвало у меня какую-то жалобную улыбку. В чем торопиться? Я Ромке не нужна совсем.
Я прекратила попытки дотянуться до молнии на спине и уставилась на себя в зеркало. Ну, я ведь не хуже его Маринки, не страшнее Наташки, а Янка совсем плоскодонка. Почему он не смотрит на меня так, как бы я этого хотела? Вы, наверное, сгораете от любопытства, как я выгляжу? Я ведь практически ни слова не сказала о себе… Все очень просто: высокая, стройная блондинка с голубыми глазами. Не скажу, что я прям красавица, но если меня приняли в модельную школу, то не так уж я и страшна. Ладно, у меня высокий лоб, ярко выраженные скулы, небольшой нос, кошачьи глаза. Именно так записал меня мой учитель в анкету. Наверное, так и есть. Я не мастер по описанию внешностей, это моя великая проблема. Однажды на моих глазах какой-то парень украл у бабушки кошелек. Приехала милиция и все, что я смогла сказать: «Э-э-э, кажется, у него было прыщавое лицо…». Ромка надо мной смеялся неделю.
- Мурка! – залетел в комнату Ромка с пакетом в руках.
Подскочив ко мне, он меня крепко обнял, а когда осознал, что его шелковая рубашка промокла, отпрянул, негодующе уставившись на мокрое пятно. Я, виновато улыбнувшись, пожала плечами:
- Мда, неловко вышло. Я пролила на себя шампанское. Мой отец горлопан.
- Му-у-урка, - расплылся в улыбке Ромка. Какое же у него красивое лицо, ямочки на щеках, ямочка на подбородке и морщинки на лбу. Ромка выпил, по нему легко понять. Он не умеет пить. Совершенно.
- Ром, ты какой-то странный. Новый год пропустил, вон, выпивший стоишь. И улыбаешься как-то странно, - поежилась я и, обойдя этого «шатуна», закрыла дверь. Сквозняк жуткий, а я комнату обогревателем прогреваю, у меня тут батарей нет совсем.
- Я разошелся с Полиной. Мы вместе справляли Новый год, я выпил, - он неуклюже пожал плечами и завалился на мою кровать. – Она стала доставать меня по поводу тебя. Помнишь, мы гуляли в парке?
- Это когда ты меня в сугроб закопал? – улыбнулась я, присев на край кровати.
Ромка приподнялся на локтях и, кивнув, прищурился.
- Му-у-урка, ты постриглась?
- Ну, да, - убрала я прядь волос за ухо, но она непослушно вылезла обратно. У меня были волосы чуть ниже плеча, и я решила, что «каре» мне пойдет куда больше.
- Тебе очень идет, - как-то жалобно пробубнил он. – Полина спросила, кто ты, а я ответил, что недоступная любовь всей моей жизни.
Образовалось совсем нелепое молчание. Недоступная любовь всей жизни?! Я не ослышалась? В горле пересохло, а сердце сейчас вообще выпрыгнет… Любовь всей жизни! Божечки, я дождалась! Стоп. Недоступная…
- Что, прости? – выдавила я, нахмурившись.
- Да, ты не ослышалась. Я знаю, что ты меня другом всегда считала. Я не претендую на большее, Мур, не подумай. Просто я решил, что пора менять жизнь. Этот год должен быть другим. Надоели мне эти… Надоело все. Пора взрослеть.
- Ты… - я совсем потеряла ход его мыслей и думаю, выпил он очень много. – Ромк, ты не горячись. Наверное, ты не так выразился, а она не так поняла.
Ромка резко поднялся и, взяв мое лицо в свои руки, совсем тихо произнес:
- Как не так? Я сказал, что люблю тебя. С детства люблю, ты самое милое и красивое создание, что я встречал. Ты самое прекрасное, что могло появиться в моей жизни, и я всегда мечтал стать ближе. Все ей сказал, а она меня выгнала.
- Но почему ты молчал? – пропищала я. Не знаю, но сердце мое сейчас, наверное, выдает такую тахикардию, что я потеряю сознание, если инфаркт не случится…
- Как я могу сказать это тебе? Как могу трогать тебя своими грязными руками? – он тут же убрал свои руки и посмотрел на них. – Мурка, я больше не могу с тобой рядом находиться, я боюсь навредить тебе…
И тут я не выдержала. Я впервые в жизни не выдержала и проявила такую настойчивую наглость… Я тоже выпила немного, но я совсем трезвая и мне прямо сейчас так стыдно, но если бы я сейчас не впилась в его губы, о господи, какие у него горячие губы… Он меня крепко обнял, усадив на себя и, наверное, мы больше не могли остановиться. Так странно. Всю свою сознательную жизнь я мечтала об этом. Еще в семь лет мне впервые захотелось его поцеловать и вот, сейчас он расстегивает мое платье, а я готова визжать от радости. Я счастлива!
***
- Машка! Просыпайся, скорее! – услышала я и, подскочив, упала с кровати. Поспешно завернувшись в одеяло, я уставилась на перепуганную маму. – Машка, что вчера произошло?! Ромка позвонил матери и сказал, что находится в поезде. Он едет в Москву!
- Ромка? – я ошарашено перевела взгляд на свою кровать. – Она была перепачкана в крови, и я поспешно залезла обратно, пытаясь прикрыть этот срам. – Он… Он вчера поругался с девушкой, мам. Наверное, психанул…
- Психанул?! Машка! Ты ближе всех ему была и даже не знаешь, что он собирался уехать! Райка все утро рыдает! Тьфу, на тебя! – мама громко хлопнула дверью, а я застыла, не смея даже пошевелиться.
Вчера он мне шептал о любви, потом сокрушался из-за того, что опорочил меня… говорил, что уезжает, что давно решил, а я, как дура, считала это пьяным бредом.
- Ромка… - я схватила с тумбочки телефон и, набрав его номер, дождалась, пока на другом конце возьмут трубку. – Ромка…
Я больше ничего не смогла сказать, слезы застилали глаза, и вся моя комната мгновенно потеряв краски, стала размытым пятном. Я слышала его дыхание и звук поезда. Это однозначно поезд.
- Мурка, прости меня, если сможешь. Я бежал от этого весь год, но не успел… А еще лучше, не прощай. Забудь меня Мурка, забудь и живи своей жизнью.
- Ромка! – закричала я в трубку. – Ты не можешь так поступить! Я тебя люблю, Ромка!
Вскочив, я швырнула в свой телефон в стену и, упав на подушку, пропахшую его одеколоном, зарыдала. Вот так и разбиваются сердца? Это больно… Очень больно.
Комментарий к Пролог.
Критикуйте меня, критикуйте. Я сама себя вместе с Вами покритикую.
========== Часть 1. ==========
- Вы от меня избавиться решили?! - не выдержав, выкрикнула я, залетев в кабинет своего начальника.
Это просто возмутительно! Я уже семь лет, с самого университета работаю в этой шарашкиной конторе и ваяю им статьи на первые полосы их задрипаного журнальчика! А сегодня, я не успела занять свое рабочее место, как ко мне слетелись все редакторы, намекая на то, что я скоро их покину! Да я могла моделью стать, но наплевав на это, от университета отправилась проходить практику в отдел журналистики и теперь являюсь штатным сотрудником журнала «Кукуруза». Какое идиотское название… Зато платят не плохо и есть возможность карьерного роста. Но все же! Эти гады решили избавиться от меня?!
Аркадий Юрьевич при виде меня разъяренной, уронил свои очки на стол и часто заморгал своими глазками-бусинками. Медленно поднявшись, он улыбнулся, обнажив пожелтевшие от частого употребления кофе зубы. Вот, говорила ему: «Аркадий Юрьевич, ну кончайте вы с кофеином. Ну, сердце же сажаете!», не слушает он меня. И мама ему это постоянно говорит. Мама его зубной, они старые знакомые, но как бы там ни было, с начальником мы общается по уставу и никак иначе.
- Мария Александровна, я прошу вас успокоиться и присесть, - сдержанно попросил он.
- Успокоиться? Я на весь разворот в течение пяти лет работала! – не унималась я. – Я душу вложила, а вы вот так от меня…
- Вас приглашают в Москву! – закричал Аркадий Юрьевич, и я тут же застыла с открытым ртом. – Мария Александровна, присядьте пожалуйста, - вежливо указал он мне на стул.
Сев, я поправила растрепавшуюся косу, и аккуратно положив тетрадь на стол, виновато уставилась на своего начальника. Ну, погорячилась, надумала себе. Вы ведь наверняка знаете, как работает женская логика? Вот и сработала она, выбирая все самое худшее и натягивая это отвратное одеяло представлений на себя. Не понимаете меня? Ой, не старайтесь, я порой сама себя не понимаю.
- Маша, вы очень ценный для нас сотрудник. Вас все любят и уважают, но только из-за уважения к вам, мы не можем вас задерживать здесь, - он нелепо взмахнул руками. – Московский журнал «Интересность» обратил на вас внимание и присылает запрос уже второй раз. Вас приглашают на работу в Москву.
- О-о-о, - задумалась я. – Правда? Меня прям пригласили? Я буду на развороте в Московском журнале с еще более идиотским названием, чем это?! – опомнившись, я села обратно. – Простите, название нашего журнала очень… хорошее.
- Я понимаю ваш восторг. И скажу больше, завтра вы должны быть в офисе. Я разговаривал с вашей мамой и она сказала, что пора вам стать более самостоятельной, а если не получится, может мужа в конце концов сыщите.
Мама… Я тяжело вздохнула, ведь без неё никуда. Вот, наверняка она меня туда и посоветовала. Теперь понятно, как на меня обратили внимание. Она уже три года сватает мне всех подряд. Порой мне кажется, что она готова выдать меня за первого встречного! А я не такая. Нет доверия ни одному подлецу! Один уже умотал от меня. Переспал и умотал, даже не объяснив ничего. Я из-за этого идиота год в депрессии была! Год! Я поправилась на десять килограмм! Потом мне привели психолога, он оказался двадцати двухлетним знакомым маминой подруги. Он меня излечил от депрессии. Роман с психологом на несколько месяцев был не очень ярким моментом в моей жизни, но я его запомнила. Потом этот идиот назвал меня толстой, я вновь впала в депрессию, перестала есть, потеряла пятнадцать килограмм, а потом еще полгода лечилась от анорексии. Весело, да? Это все из-за одного идиота, которого я любила все свое детство. А он даже трубку не брал, а потом и вовсе номер сменил и не давал его даже родной матери! Уроком мне будет.
- Мария, с вами все в порядке? – оторвал меня от воспоминаний мой начальник.
Я, заметно измяв край своего платья, поспешно разгладила его и, поднявшись, просияла улыбкой:
- Спасибо вам, Аркадий Юрьевич. Я постараюсь оправдать ваши надежды.
***
Оправдала блин! Это же надо, прийти первый день в офис, полностью вымазанной в грязи! У самого входа в контору, меня окатили из лужи! Идиотская Москва! Кто-то говорил, что здесь чуть ли не золотые дороги. Да, чем они отличаются от долбаной Рязани? Тут дыр в дороге больше, чем в решете моей бабушки, которое сгнило семнадцать лет назад!
Залетев в туалет, я схватила салфетки и попыталась исправить положение, вытерев ими грязь. В этот момент в туалет залетела не менее рассерженная особа в белоснежном костюме, на котором красовались шматки грязи.
- Это же надо! – возмущалась она. – Столько лет не могут подъезд к офису заасфальтировать. Уроды!
- Здравствуйте, - поджав губы, улыбнулась я.
- О, и тебя окатили? Новенькая? Вон там машинка есть, можно быстро все простирнуть. Хоть в чем-то начальство нам угодило. Дороги не чиним, зато стиральную машинку ловите.
Разъяренная блондинка, уже избавилась от костюма и, закинув его в барабан, посмотрела на меня. Удивительно, у неё стрижка в точности, как у меня, даже оттенок волос одинаковый. Вот, только я от рождения блондинка, а она крашенная. А вот фигурка подкачала. Бока толстоваты и ляхи, как у куры бройлерной. Фу. Я с детства на фигуре повернута, как-никак модель. Был переломный момент, конечно, когда я выглядела еще хуже, но это прошло…
- Стирать будешь? Через пятнадцать минут все будет сухое, машинка первоклассная, не беспокойся, - она подошла к зеркалу и, утерев салфетками лицо, направилась к кабинке. – Ты запусти её там, на кнопочку красную нажми. Порошка не надо, грязь же. Тут часто стираемся, в офисе летом попробуй, просиди в свеженькой одежде. Некоторые ночами работают, тут и стирают и едят на кухне. Там у нас всегда холодильник полный. А я чай для похудания пью, в туалете весь рабочий день теперь восседаю. Зато три кило уже, как ни бывало.
Она закрылась в кабинке, а я, в отвращении скривившись, все же решилась выстирать испачканное платье. Даже если эта чудо-машинка не высушит платье, оно такое легкое, что и влажным будет сидеть идеально. Главное, не опоздать. Сняв платье, я закинула его в машинку и, закрыв, нажала на красную кнопочку. Судя по звукам, процесс начался. Обняв себя, я поежилась. Машинка в туалете – это хорошо, но халатов бы… А эта девка вообще без комплексов. Все, как на духу выложила. Вот дает…
- Тая, солнышко, как давно я тебя не видел с этого ракурса, - раздался позади мужской голос. Я так и застыла на месте, не в силах и пошевелиться. А он, кажется даже и не заметил, что тут стоит не его толстожопая Тая – солнышко. – Ты и впрямь похудела, милая.
Теплые мужские руки легли мне на живот, а противная щетина уперлась в шею. Не выдержав, я развернулась и вмазала ему пощечину.
- Как вы смеете?! – я прикрылась руками, и при виде того, кто меня слегка попутал со своей подружкой, остолбенела пуще прежнего.
Он схватился за покрасневшую щеку и, разглядев меня, сипло выдал:
- Мурка?!
- Что за дерьмо?! – выскочила та самая Тая с унитаза. Ну, из кабинки, там-то она на унитазе, наверное, сидела. – Ты меня с другой бабой перепутал?