========== Ожидание ==========
В тот день Атрей влюбился – как ему показалось, окончательно и бесповоротно. Всё враньё, мол, в двенадцать лет нельзя влюбиться по-настоящему – он-то знал, что взрослые только и горазды считать всех, кто младше, ни к чему не способными детьми. А он уже мог любоваться на свой объект обожания – совсем по-взрослому.
Звали избранный «объект» весьма затейливо – Галатея. Кто-то мог бы счесть эту девушку странной: она коротко стриглась, красила волосы в пронзительно-рыжий цвет и мечтала о собственном мотоцикле. А ещё она мечтала заработать как можно больше денег, чтобы хватало на всё, на что только упадёт взгляд. Она была старше и уже училась в другой школе, для тех, кто уже прошёл тест на самоопределение. В этом-то тесте, который ещё только предстоял Атрею через пару дней, и крылась главная загвоздка.
Галатея была Марсом.
Вроде бы никакой трагедии в том не было, в конце концов, это же вам не старые книжки о трагической любви и смерти, которыми их постоянно пичкали в школе. Да только вот психологи, которые регулярно прибегали на занятия и начинали одинаково размахивать руками – иногда Атрей вообще сомневался, что это не один и тот же лысоватый тощий дядька , - в один голос твердили: гармоничным и удачным можно считать лишь союз Марса и Венеры.
Атрей знал, что в тесте нет ничего страшного: никаких каверзных вопросов, как на контрольных, и прочих пугающих вещей там не было. Да и психологи в основном не проводили дополнительных проверок: им хватало и того, что могли ответить дети.
Да, пока что трагедии не было, но скоро она могла возникнуть. Атрей сидел, привалившись спиной к стене, и напряжённо думал. Мысли прибегали в основном не по-детски драматичные и грустные: вот он заговорит с Галатеей, та спросит, как он ориентирован… А ему придётся сказать, что он ещё не прошёл тест. И тогда она будет смеяться. Или вовсе не станет говорить с младшим мальчишкой.
В старых книжках, которые «страдалец» для пущей осведомлённости в таком загадочном предмете, как любовь, тщательно проинспектировал, писалось: чтобы завоевать девушку, нужен подвиг. Но как завоёвывать девушку-Марса, доминантную во всех отношениях личность?! Вряд ли её порадуют какие-то там её портреты, признания в любви, написанные на асфальте, чем там ещё обычно страдают романтические герои? Атрей вздохнул.
А грустные мысли не прекращались, становились ещё печальнее: вот сейчас он в подвешенном состоянии, пусть и может предполагать, кем его назовут после этого теста. Но ведь тест уже завтра, и завтра же его дальнейшая судьба будет предопределена. Марс – средняя школа, затем старшая, затем – престижная работа и, возможно, где-то между всем этим – место для какой-нибудь одной Венеры. Если он попытается войти в контакт с таким же Марсом, его, чего доброго, примут за дурака; два лидера никогда не могут ужиться вместе – так говорили психологи. Они же твердили, что в союзе двух Венер также нет прочности и долговечности: ни одна Венера не может заработать достаточно, чтобы обеспечить семью, да и не в этом их предназначение. Венеры чисто психологически желают лишь иметь семью, детей, любящего супруга или супругу… К тому же, Венеры по природе своей неинициативны: ну никак им не сойтись! Будут вздыхать, намекать, но первый шаг не сделает ни одна.
Атрей снова вздохнул: взрослые мысли оказались совсем не весёлыми. Его-то наверняка назовут Марсом – это точно. И что тогда? При знакомстве с Галатеей – а до того он видел старшую девочку лишь издалека, да пару раз здоровался при встрече – он скажет о своём ориентировании. И… всё. Его автоматически переведут в разряд вечных друзей. Тьфу ты!
Мальчишка откинулся назад и стукнулся затылком о стену. Ладно, что толку думать обо всякой ерунде! Нужно себя нормально вести, в конце концов. Подойти к Галатее, и всё ей сказать. Только вот все возможные линии поведения разбивались о простейшую и, казалось бы, совершенно не интересную вещь: Марс он или Венера? Как представиться? Что сказать этой сильной и взрослой девушке, чтобы она не послала младшего мальчишку в первые же минуты после знакомства?!
Марсу никогда не стать любимым. Вот у Венеры есть шанс. Если бы его определили как Венеру…
Неожиданная мысль заставила мальчишку вздрогнуть. В книжках писалось, что во имя любви нужно совершить какой-нибудь подвиг. Что такое подвиг в нынешних, а не средневековых реалиях, он представлял себе плохо. Если бы двенадцатилетнего страдальца попросили дать подвигу определение, Атрей выдал бы что-то вроде: «Надо пожертвовать чем-то, что было тебе дорого, чтобы любимому человеку было хорошо, даже если тебе самому будет ой как плохо». Раньше-то как-то проще было: в прошлом рыцари драконов убивали, земли там завоёвывали, а ему чего делать? Драконы давно кончились, чтоб что-то завоевать – вырасти надо, а Галатея тем временем себе какую-нибудь Венеру найдёт… Атрей надулся. Ему не нравилось пребывать в непривычном для него положении влюблённого страдальца: срочно требовалось как-то вернуться в привычное здравомыслящее состояние и додумать промелькнувшую было интересную мысль.
Мальчишка ударил одной ладонью о другую, наконец-то сообразив, как поступить. Подвиг – это обязательно, без него никак. Ведь подвиг – это ещё и что-то необычное, что-то, что до этого ещё никто никогда не делал. А разве когда-нибудь кто-то пытался обмануть тест на самоопределение, пытался выдать себя за представителя другого психологического пола? Подвиги должен совершать Марс. Разве это не подвиг – отказаться от своего настоящего пола, определить себя как Венеру?
Ладони Атрея вспотели от волнения, и мальчишка, недолго думая, вытер их о особо длинную прядь светлых волос, свисавших почти до середины лопаток. Значит, решено! Завтра же, на тесте, он попытается представить себя слабой и ведомой личностью – и отвечать будет именно так. Он не проколется, будет несгибаем и твёрд, не покажет своего волнения, обманет даже психолога, который будет зачитывать результаты и сообщать, куда после следует подойти за справками…
Преисполненный радостного предвкушения, Атрей вскочил и понёсся по школьному коридору. В душе он уже совершил свой подвиг и знакомился с Галатеей, хотя на деле и то, и другое, предстояло ему только завтра…
========== Шанс ==========
На другой день Атрей явился в школу с решительным и гордым видом, в отглаженной рубашке, чем сильно выделялся среди буднично переговаривающихся одноклассников и одноклассниц. Ещё бы: они-то пришли тест проходить, а он – подвиг совершать. Естественно, и настрой будет разный.
Войдя в класс, парнишка по привычке плюхнулся на первую парту: во-первых, с неё лучше видно, что творится у доски, а во-вторых, не маячат в поле зрения ненужные спины и затылки. Устроившись на привычном месте, Атрей принялся грызть ручку: чем дольше не раздавали вопросы теста, тем сильнее его одолевали сомнения.
В конце концов, а так ли сильно ему это надо? Венеры ведь живут совсем не так, как остальные. Они не учатся в старшей школе, заканчивают только среднюю: всё равно они в большинстве своём потом не работают, лишь ведут домашнее хозяйство и занимаются прочими малоинтересными вещами. Пусть внешне они могут и не отличаться от Марсов – в Олимпусе давно была одна мода для всех, благо порой отличить женщину от мужчины или Марса от Венеры по внешности было невозможно. Но жизнь у них другая. Атрей хорошо это знал: им часто про такое на уроках психологии рассказывали.
Очередной лысоватый тощий дядька, походящий на жердь, внимательно посмотрел на вошедшего первым мальчишку и важно поправил очки. Эти психологи всё важно делают – даже ходят жутко напыщенно, щёки раздувают, как воздушные шары.
- Здравствуйте.
- З-Здравствуйте, - заикнулся Атрей. Мальчишка до жути боялся, что сейчас его начнут о чём-нибудь спрашивать, и уже жалел, что первым влетел в кабинет. Пусть бы этот словно клонированный лысоватый дядька доставал кого-нибудь другого, а не лез!
- Не стоит беспокоиться, - психолог заулыбался. И улыбка у них тоже одинаковая – важная такая, как все они. – Этот тест – не более чем формальность. За всё время, пока он использовался для определения психологического пола, не было зафиксировано ни одной ошибки.
Атрей сглотнул. Этого ещё не хватало – болтливый дядька! Вот бы поскорее от него отвязаться, ответить на вопросы и совершить свой подвиг. К счастью, в кабинет уже повалили другие ученики, и психолог отцепился от сидящего за первой партой мальчишки. На столешницы быстро легли нужные листы – будущий «рыцарь» даже не успел заметить, когда лысоватый дядька что-то успел достать. Мужественно куснув ручку ещё разок, он уставился на лист. Всего десяток вопросов, и ответы очевидны.
«Смогли бы вы отказаться заводить ребёнка, если бы это угрожало вашей карьере?»
Глупый вопрос, если вспомнить, что большинству учеников было по двенадцать лет: разве надо в таком возрасте думать о том, что там будет в далёком-далёком будущем? Но тут ответ простой – Венера ни в коем случае не должна отказываться от возможности иметь ребёнка. Какая карьера, если может появиться новый член семьи, новый человек? Сам Атрей особой любви к малышам не испытывал: братьев и сестёр – да и отца с матерью, если уж по-хорошему – у него не было. Ко всем в школьное общежитие приходили родственники. К нему же не приходил никто.
Так, вот, отлично, уже почти вжился в роль Венеры! Им ведь по статусу положено ныть и себя жалеть. Все остальные давно писали, а Атрей всё никак не мог себя заставить быть героем, как положено. Кусал ручку, собирался писать – и тут же отдёргивал руку, боясь оставить хоть какой-то след на бумаге. Вот она – трусость поганая!
- И почему же вы не пишете? – спросил незаметно приблизившийся психолог, до того мирно ходивший туда-сюда по рядам. Атрей нервно сглотнул: не хватало ещё, чтобы он заметил, как дрожат спешно спрятанные под парту руки и как сильно изгрызена ручка. Он же психолог – вдруг сообразит?
- Я… ну, думаю, - как показалось мальчишке, он весьма удачно выпутался из ситуации. Но лысоватый дядька лишь вновь поправил очки, слегка щурясь:
- Не нужно думать, отвечайте интуитивно. Так, как вам кажется правильным с самого начала. Только тогда тест можно считать действительно объективным. Пишите, пишите.
Теперь этот стоящий над душой дядька не собирался отходить: навис знай себе над Атреем, с интересом вглядываясь в ещё пустой листок с ответами. Вдохнув поглубже, мальчишка решился, прижал изгрызенную ручку к бумаге и принялся строчить – так быстро, как только мог, чтобы только психолог убрался и поверил.
Следовало отмечать все ответы, ставя себя на место ведомого и слабого существа. Лишь на последнем вопросе Атрей запнулся. До того мальчишка уверенно писал, что готов кому-то подчиняться, хотя на деле его от подобного коробило, любит готовить и вообще является по всем параметрам идеальной Венерой, без малейших отклонений от намеченного курса.
Последний вопрос был самым прямолинейным, и в то же время – самым странным. Гласил он: «Кем вы себя считаете – Марсом или Венерой?». Следовало бы написать добивающий аккорд, вписать себя как Венеру, но здесь Атрей остановился. Его ответы, конечно, хороши, но если он после этого ещё и сам определит себя как Венеру, они будут отдавать откровенной фальшью. Сглотнув, мальчик отметил: «Не знаю». Лучше уж так.
Ноги словно сделались ватными, пока он шёл к столу психолога, дабы отдать ему свой листок. Не становилось спокойнее и после, пока он сидел в коридоре, ожидая завершения проверки всех тестов. Наконец, они снова вернулись в кабинет, Атрей всё же услышал долгожданное: «Венера», пусть и сказанное с некоторым сомнением в голосе.
И разом стало легче дышать, будто что-то, сжимавшее глотку, отпустило. Все одноклассники с одноклассницами шли, спокойно обсуждая свои результаты, а Атрей широко улыбался: ну вот, подвиг во имя любви он теперь точно совершил. Осталось только как-нибудь случайно познакомиться с Галатеей.
========== Иная жизнь ==========
До вечера повстречаться с объектом любви Атрею не удалось: нужно было собирать вещи, дабы из своего нынешнего общежития переезжать на новое место жительства.
Занятия в новой школе должны были начаться лишь с осени; до того предстояло хорошенько привыкнуть к новой форме проживания. Ещё давно мальчишке объясняли, что Венеры – да и Марсы тоже – живут в период обучения в средней школе в небольших квартирках, специально выделяющихся паре-тройке учеников. Они живут все вместе до тех пор, пока не закончат школу, а после они переезжают к родителям, либо – в случае отсутствия жилья – оно предоставляется государством. Венера не будет являться владельцем выделенной квартиры: как только бездомная до того Венера выйдет замуж или женится, её мигом переселят к супругу или супруге. Ну, так, по крайней мере, Атрею рассказывали.
Поглубже вдохнув, он остановился перед дверью. Вещей у него было немного – всего-то один рюкзак да не поместившаяся зубная щётка. Конечно, Венерам положено нагружаться ненужными тряпками по самое не могу, но какая разница? Если будут возмущаться, можно будет сказать, что у него просто не было на большее денег – что, кстати, было почти правдой. Он вот уже месяц копил деньги, дабы совсем по-взрослому сводить Галатею в какое-нибудь кафе или там в кино, и потому не тратил получаемые пособия ни на одежду, ни на школьные завтраки, мужественно живя на одних обедах. Вот бы теперь отыскать работу – чтобы уж точно иметь возможность демонстрировать свою самостоятельность. Пусть Венере и не нужно вроде бы выпячивать подобные качества, но ведь быть рыцарем – единственный способ завоевать сердце Прекрасной Дамы! Так в книжках написано.
- Ой, ты тоже будешь здесь жить, да? Здравствуй! – воскликнул кто-то за спиной, и Атрей едва не выронил зубную щётку. Тем временем выскочившая, как чёрт из табакерки, девчушка подбежала к двери. Она-то действительно выглядела типичной молоденькой Венерой – кроткий взгляд, гладко причёсанные волосы, и рюкзак за спиной лопнуть готов от, безусловно, «нужных» вещей. Кажется, она была не из их школы – наверное, девочку сюда прислали с какого-нибудь другого района.
- Здравствуй. А ты, значит, тоже сюда? – Атрей как можно шире улыбнулся и чуть посторонился. – Проходи!
- Ну… хорошо, - почему-то веснушчатые щёки девочки покраснели. Смотрелась она забавно – вся белая, как простыня, а щёки красные.
- Ты чего? – удивился Атрей. Соседка по квартире пожала острыми плечиками:
- Да ничего! Я постоянно краснею. Сама не знаю, с чего так… Кстати, меня зовут Алкеста. А тебя как?.. – решила побыстрее сменить тему девочка, и мальчишке оставалось лишь тряхнуть головой: нет, странная у него соседка, очень странная.
- А я – Атрей.
- Приятно познакомиться! – похоже, девочка не врала, она действительно была рада встрече с новым соседом. – А то я боялась, что поселят кого-нибудь жутко противного, и придётся целых два года, до самого выпуска, терпеть!
Два года. Атрей передёрнулся. Не то чтобы он так сильно любил учиться, но какой странной сейчас казалась эта маленькая цифра! Всего два года – и прощай, школа, здравствуй, взрослая жизнь. Нет, он и сейчас уже взрослый, но… А тот, кого определили, как Марс, будет учиться ещё пять лет. Не считая ещё трёх на получение специальности. Два года против восьми лет… Да ладно, разве это плохо?
За такими размышлениями Атрей вошёл в небольшую квартирку. Похоже, кроме Алкесты, соседей не предвиделось: всего две маленькие комнатушки, одну уже заняла новая соседка. Она, вытряхнув содержимое рюкзак на кровать и открыв небольшой встроенный шкаф, принялась аккуратно пристраивать свои вещи на полках. Неплохо было бы заняться тем же, но Атрей ограничился тем, что зашёл во вторую комнату – совершенно необжитую, какую-то пустую, несмотря на то, что в ней теснились кровать, шкаф, письменный стол – и сунул рюкзак в шкаф. Просто так, не разбирая. В конце концов, потом разберётся.
В коридоре послышались торопливые шаги: Алкеста, видимо, решила посмотреть, как устраивается сосед. Атрей захлопнул дверцу шкафа и обернулся.
- О, ты уже всё разобрал? Вот здорово! Я так быстро не умею, - пригорюнилась веснушчатая девчушка. – Я просто спросить хотела… Ты уже решил, куда записываться будешь?