Колледж состоял из нескольких корпусов – главного учебного, к которому примыкали два недавних, монастырских, приобретения. В одном занимались прорицатели и ветеринары, другой делили боевые маги и целители, оставив главный корпус некромантам и алхимикам. У каждого здания по бокам имелись деревянные хозяйственные пристройки, и все вместе образовывали равнобедренный треугольник, который вершиной смотрел на главные ворота Колледжа.
Слева от ворот находился учебный плац, несколько хозяйственных построек и оранжереи для выращивания некоторых растений, применяемых в колдовстве. Направо, если стоять спиной к воротам, располагались два студенческих общежития, соединенные вместе столовой, дом, где жили преподаватели, конюшни и склады. Все это было обнесено собственным забором, даже скорее решеткой высотой в человеческий рост. Имелись и ворота, сейчас запертые на замок.
Сторожа нигде не было видно, но Рихард и не думал его искать. Подпрыгнув, он подтянулся на руках и перелез через забор, спрыгнув на лужайку перед корпусом. Неширокая, всего десяток локтей, она заросла сорными травами и какими-то кустиками. Несколько деревьев росли вдоль ограды, и их кроны бросали густую тень.
Пригнувшись, Рихард бегом одолел последние несколько шагов, оббежал здание и надавил на раму углового окна. Рамы в студенческом общежитии были старыми, рассохшимися – здание уже несколько лет нуждалось в ремонте. Но пока все дело ограничивалось тем, что красили окна, двери, полы и меняли кое-что из мебели. А вот некоторые рамы давно уже держались на честном слове, чем и пользовались студенты. Рихард привычно подхватил начавшую заваливаться раму, аккуратно прислонил ее к стене и запрыгнул в окно. После чего также привычно поставил раму на место. До следующего раза.
Эта комната была нежилой, и ее давно приноровились использовать как кладовку. Несмотря на то, что из-за тесноты многим студентам приходилось подыскивать себе жилье в городе, сюда никто не пожелал надолго селиться. И не из-за того, что как раз напротив располагалась общая уборная, ароматы которой пропитали все вокруг, сколько из-за весьма специфической ауры этого места.
Несколько лет назад в этой самой комнате повесился студент. Сам Рихард в те годы был подростком, еще не помышлявшим ни о какой некромантии, и к тому моменту, когда он все-таки поступил в Колледж, сия жуткая история успела обрасти таким количеством слухов, фактов и легенд, что не поверить было просто невозможно.
– Привет, – шепнул Рихард темной комнате. – Это снова я. Мне только мимо пройти.
Темнота вздохнула. Нет, в комнате никого не было – если призрак самоубийцы и витал в этом месте, то сейчас было не его время. Днем тут даже можно было находиться дольше, чем несколько минут. Но добрым словом можно добиться многого. Тем более, что тут имелась одна тонкость, о которой не знал никто посторонний – даже студенты, проживавшие в соседнем корпусе, и то не посвящались в эту тайну.
Дело в том, что призрак самоубийцы – или что за сущность на самом деле обитает в этой комнате – действительно играл роль сторожа. И атаковал тех, кто забывал – или не знал, что это необходимо – с ним поздороваться.
Рихард скользнул между наваленными как попало трухлявыми матрасами, изъеденными молью одеялами, обломками стульев и прочей рухлядью и толкнул дверь.
– Пока. До скорого, – шепнул он темноте, бочком выбираясь в коридор.
…не только поздороваться, но и попрощаться. Это тоже было важно.
Старое кладбище только-только успокоилось. Сова, обитавшая в ветвях одной из елей, вернулась было с охоты, присела на сук, но крик застрял у нее в горле. Она заметила три тени, скользившие между могил. Вернее, теней было четверо – в то время, как один из гробокопателей шел впереди с лопатами, заступом и фонарем, двое других тащили носилки, на которых покоилось чье-то тело, завернутое то ли в старый ковер, то ли в лошадиную попону. Но уж точно не в саван.
– Далеко еще? – поинтересовался один из носильщиков.
– Еще немного, – ответил тот, что с фонарем.
– Да сколько же можно?
– Столько, сколько нужно! Ты же не хочешь, чтобы его нашли?
– Нет…
– Вот и помалкивай…Кажется, это здесь!
Человек с фонарем свернул на боковую аллею, прошел между двумя склепами и остановился перед раскуроченной могилой.
– Точно, вот могила! Сюда!
– А ты уверен, – носильщики заколебались, – что про эту яму больше никто не знает?
– Уверен. Принимайтесь за работу!
Утвердив фонарь на краю соседнего склепа, он сбросил лопаты на землю и поднял одну из них. Его напарники поставили носилки и тоже взялись за дело.
– Словно проклятые некроманты, – ворчали они, – делать больше нечего…
– Хватит болтать! – шикнул на них человек с фонарем.
Сверток слабо шевельнулся, когда его перевалили в гроб, но никто не обратил на это внимания. Все слишком торопились.
Глава 2.
Студенты четвертого курса жили на пятом этаже пятиэтажного общежития, каждый год переселяясь на этаж выше и освобождая его для тех, кто был годом моложе. Где они будут обитать через год, обучаясь уже на пятом курсе, преподавателей, похоже, не волновало. Все равно почти полгода они должны проходить практику, а там до выпускных экзаменов рукой подать. Рихарда по ряду причин столь отдаленное будущее не интересовало.
Ступеньки лестницы скрипели на разные голоса, но он привычно прыгал по ним, то семеня по каждой, то перескакивая одну-две, чтобы «мелодия» получилась как можно тише. Вахтера, следящего за порядком, не имелось, но не стоило привлекать внимание и будить остальных, тем более, коменданта. Неписанное правило общежития: «Не мешай – и тебе тоже никто не помешает!» – соблюдалось неукоснительно.
Оказавшись в своей комнате, он скинул сапоги, куртку, отстегнул пояс и улегся прямо на не разобранную постель. До рассвета оставалось еще часа два – осенью уже светает не так рано. Отлично. Есть шанс сомкнуть глаза хотя бы на минутку.
Он действительно их закрыл. И действительно на минуту, пробудившись от удивленного возгласа:
– О, Рихард! Все-таки пришел? А я думал…
– Я думал, ты мне дашь поспать, – не открывая глаз, проворчал он, наощупь отыскивая под собой одеяло и пытаясь натянуть его на голову.
– Я бы с удовольствием, но… ты на занятия идешь?
– Какие занятия? Ночь на дворе!
– Была. Уже утро.
Пришлось открывать глаза. Сосед по комнате оказался прав. В окно вползал серенький осенний рассвет.
– Вот бес, – выругался Рихард, садясь на постели. – Уже?
– Уже, – сосед сидел на своей кровати и ожесточенно тер ладонями лицо. – Пора вставать. Ты когда пришел?
– Не помню. На ратуше три часа, кажется, пробило, когда я с кладбища убирался.
– С кладбища? А что ты там…
– Долго рассказывать, – Рихард тоже потер лицо руками, с усилием встал, добрался до стоявшего в углу кувшина и тазика с водой, плеснул на щеки, почесал бородку. – Ночка выдалась – мама, не горюй!
– Да уж заметно. Переоденься. В таком виде тебя в аудиторию не пустят. Даже в подвальную.
Рихард оглядел себя. Белая батистовая рубашка, которую он надел на свидание – тоже, кстати, подарок Магдалены – стала серой с бурыми пятнами, а один манжет оторван. На штанах – следы земли и пыли. Куртка в паутине, да к тому же порезана на плече и спине. Колет…
Колета не было.
– Бес! А, чтоб тебя… – он с чувством выматерился, кроя последними словами себя, маркграфа, графиню, наемников и вообще все подряд. Забыть свои вещи у любовницы! Как еще штаны не забыл!
– Проблемы? – посочувствовал сосед. – Это опять из-за нее?
– Опять из-за нее, – мрачнея, кивнул Рихард. – Муж вернулся.
– А вы с нею…того…
– Ага. В супружеской постели.
– Вот гадство! – друг был в курсе любовных похождений Рихарда и даже иногда по мере сил помогал ему, прикрывая на вечерних практических занятиях, если тот задерживался в объятиях пылкой графини фон Хайнц. За это Рихард раз в неделю кормил друга обедом в трактире за свой счет и порой подбрасывал кое-что из «лишних» подарков, ибо на подобный «приработок» некрасивый маленький ростом Оливер Жижка рассчитывать не мог.
– И чего теперь делать?
– Понятия не имею, – Рихард принялся стаскивать грязную одежду. Пинком выволок из-под кровати сундучок с вещами, принялся копаться. – Слушай, одолжи мне хотя бы жилетку!
– Лови! – упомянутый предмет гардероба полетел в спину.
Не сменив только сапоги и лишь протерев их и без того грязной рубашкой – обувь стала чище, рубашка нет, – Рихард подхватил холщовую сумку с учебниками, напялил на плечи студенческую мантию и поплелся за приятелем, который, в отличие от него, был возмутительно бодр, свеж и подтянут. Ну, еще бы! В торчащих ушах, круглом носе и веснушках по всему лицу иногда есть преимущества. Ночами ты спокойно спишь, а вечера тратишь на учебу, вместо того, чтобы бегать на свидания. Не то, чтобы Рихард со своим высоким ростом, сложением настоящего воина, светлыми кудрями и короткой аккуратной бородкой хотел поменяться с приятелем местами. Свою привлекательную внешность парень воспринимал, как инструмент и умел ею пользоваться. Просто Оливер никогда не боялся учебы и оставался спокоен на любом экзамене. Все-таки полезно иметь в друзьях отличника, который, к тому же, не зануда, всегда готов прийти на помощь и не против развлечений в разумных пределах!
По всем этажам общежития хлопали двери. Из комнат выскакивали студенты – по двое-трое, некоторые на ходу поправляли верхнюю одежду и, проходя мимо, стучали кулаками в запертые двери.
На общей лестнице встречались два потока – юноши из правого крыла, а девушки из левого. Девушек было намного меньше – на одну студентку приходилось трое-четверо студентов, так что у каждой, даже последней дурнушки, был шанс обзавестись кавалером. Многие этим пользовались, чтобы, вместо получения диплома благополучно выскочить замуж за самого умного и перспективного сокурсника. Весьма и весьма немногие девчонки приходили в Колледж действительно учиться. На таких смотрели, как на белых ворон и разве что пальцами не показывали.
– Мальчики! – худощавая остроносая девушка с длинными, до пояса, каштановыми косами помахала им рукой.
Ханна Руге была из тех, для кого учеба действительно что-то значила. В их группе к четвертому курсу она осталась одна из четырех девушек. Одна сама забрала документы после первой практики, сообразив, что некромантия не столь романтична, как кажется, глядя на рекламные плакаты, и там на самом деле придется убивать, пусть и всего-навсего упырей. Вторую отчислили за хроническую неуспеваемость. Третьей повезло – она летом ухитрилась выскочить замуж, обеспечив себе безбедную жизнь. За Ханной пытались ухаживать некоторые студенты, но с каждым годом их число уменьшалось – никому не хотелось иметь жену-некромантку из опасения, что она не даст житья даже после смерти в самом прямом смысле этого слова.
Сейчас Ханна была не одна. По пятам за нею протискивалась незнакомая светловолосая девушка. Ее хорошенькое личико немного портила разве что презрительная гримаска, с которой его обладательница озиралась по сторонам.
– Привет, мальчики! – привстав на цыпочки, Ханна чмокнула в щеку Рихарда и дружески потрепала вечно растрепанные волосы Оливера. – А у нас новенькая! Знакомьтесь! Изольда Швец!
Парни переглянулись и хором присвистнули, оценив внешние данные новой соученицы.
– Оп-па! – воскликнул Рихард. – И как это мы пропустили?
– Не «мы», а ты, – поправил его друг. – Я слышал какие-то слухи о перетасовке на факультетах, но чтобы оно коснулось и нас…
– Ее перевели в нашу группу, чтобы я не чувствовала себя такой одинокой, – пояснила Ханна. – Изольда, знакомься, это…
Новенькая уже обратила в сторону студентов внимательный взгляд, и презрение в ее синих глазах сменилось живым интересом:
– Ого, подруга! А ты не говорила, что у вас тут такие красавцы водятся! Вы какой предмет читаете, наставник?
Рихард вытаращился на ее призывно вздрогнувшую грудь, которая внезапно обозначилась под форменной накидкой, а Оливер заржал самым беспардонным образом:
– Рии-ихард… Он у нас читает… он такое читает…
– Любовную магию, – поддакнул тот. – И предпочитаю о любви не читать, а ею заниматься. И, поверь, красавица, в этом деле я круче любого наставника.
– Что? – Изольда подавилась вдохом и развернулась к Ханне. – Он – студент? Но ты говорила мне, что тут настоящие мужчины!
– А мы, – парни переглянулись, – типа големы?
– Поверь, – Оливер шагнул вперед, – мы самые настоящие! Нас даже можно потрогать!
Он потянулся к девушке, но та отпрянула:
– Отвали, мелкий! Я имела в виду преподавателей!
Ханна прикусила губу, не зная, что сказать.
– Пошли, подруга, – Изольда все решила за нее, подцепив девушку под локоток. – Пусть себе идут, куда шли. Этот блондин ничего, но лично я предпочитаю мужчин без бороды!..
Голос девушки затих в отдалении, слившись с гулом голосов спешащих на завтрак студентов.
– Да ну, не бери в голову, – Рихард дружески пихнул Оливера локтем в бок. – Вот стерва!
– Подумаешь, – философски пожал плечами тот. – Фифа. На мой век девчонок хватит! Если не прибежит сама, как миленькая, на фига она мне сдалась?
Низкорослый некрасивый Оливер знал, что говорил. На всем курсе все девчонки рано или поздно узнавали, что этот ушастый парень умнее трех любых других студентов, вместе взятых. И если у этой новенькой есть голова на плечах, она обязательно поймет, что с Оливером Жижкой стоит дружить. К сожалению, только дружбой дело и ограничивалось.
Завтрак был накрыт в Янтарной трапезной. Откуда пошло такое название – оставалось загадкой. Но факт оставался фактом – трапезная в обычной студенческой столовой носила название Янтарной несмотря на то, что даже цвет ее стен не имел ничего общего с этим камнем.
Длинные столы уже были сервированы, и студентам оставалось лишь рассесться и разобрать миски с кашей, хлеб и кружки с травяным настоем. По традиции девушки и парни завтракали отдельно. Ханна издалека махнула рукой приятелям, но с места не сдвинулась. Еще бы! С такой подружкой!
– Распалась наша троица, – вздохнул Оливер. – Теперь она…
– Ненадолго, – Рихард вздохнул, придвинув к себе миску с кашей, и ткнул в серое месиво ложкой. – Вот увидишь – через месяц прибежит обратно, как миленькая. И эту с собой притащит.
– А мне интересно, откуда ее перевели, – Оливер сидел, поджав под себя ногу, чтобы казаться немного повыше. – Она явно не из нашего Колледжа!
– Какой-нибудь пансион или частная школа, которую внезапно закрыли, – прикинул Рихард. – Или вовсе находилась на домашнем обучении и сюда поступила только ради диплома.
Последнее было больше похоже на правду. С некоторых пор получить работу по специальности можно было только при условии, что у тебя есть диплом из какого-либо высшего учебного заведения. Хуже всего приходилось некромантам без диплома – если целителям, ведьмакам или знахарям в этом случае грозила лишь необходимость отучиться где-либо год за свой счет, то некроманта-самоучку могла ждать тюрьма или костер.
– Если так, ее тут ждет большой сюрприз, – ухмыльнулся Оливер и отправил в рот полную ложку каши. Вкуса у нее особого не было, но если принять во внимание, что в качестве альтернативы тут предлагалось перейти на сухари и воду, то выбора не существовало.
Девушки ели не так торопливо. То есть, Ханна-то целеустремленно глотала ложку за ложкой, а вот Изольда больше смотрела по сторонам, чем в тарелку.
– А преподаватели где? – шепотом поинтересовалась она.
– А? Что? – Ханна проглотила то, что у нее было во рту.
– Ну, когда они придут на завтрак?
– А, ты об этом… Не придут. Они питаются отдельно.
– Вот как. И где?
– Точно не знаю. По-моему, у них отдельная трапезная, в другом крыле здания. А тебе зачем?
– Посмотреть. Оценить… Кстати, подруга, ты же их всех в лицо знаешь?
– Ну.
– Скажи, – Изольда легла локтями и грудью на стол, приблизив губы к уху подруги, – кто из них симпатичнее – декан или ректор?
– Де…– девушка чуть не подавилась кашей и закашлялась. – А тебе зачем?