Зачем ей это? Хочет увидеть, как принцесса унижается?! Тэруко же сказала, что заплатит!
- Дайте мне его, - она помолчала и выдавила. - Пожалуйста.
- Возьми.
В стопке оказался традиционный самханский мужской костюм - свободные брюки из мягкой ткани, рубаха с воротником-стойкой и длинный, почти до колена, жилет. Все чистое, новое и как раз ее размера, словно специально для Тэруко шилось.
Она торопливо натянула вещи, путаясь в брючинах и непривычных застежках.
Одежда не помогла. Тэруко по-прежнему чувствовала себя беззащитной. А ощущение опасности как будто даже усилилось. Несмотря на жаркое солнце, ее начала бить нервная дрожь.
- Выпрямись, - приказала женщина. - Хочу посмотреть на тебя.
Принцесса послушалась. Щедрая незнакомка одобрительно улыбнулась, поправила воротничок, застегнула последнюю, забытую пуговицу на жилете.
- Вот теперь другое дело, - сладким до приторности голосом сказала она. - Какой хорошенький мальчик получился.
И в ту же минуту волна нестерпимой боли обрушилась на Тэруко. Нахлынула, погребла под собой, заставив рухнуть сперва на колени, а потом скорчиться на земле. Прижав ноги к груди, девушка всхлипывала и скребла пальцами сухую почву, ощущая, как по коже проходит то нестерпимый жар, то леденящий холод.
И боль. Болело все - от макушки до пяток.
Это не длилось долго. Несколько мгновений, которые показались вечностью.
Первое, что она услышала, придя в себя, был все тот же насмешливый женский голос.
- Прости, дорогуша. Без боли - никак.
- Что происходит? - прохрипела принцесса.
Собственный голос показался ей неестественно низким и странным.
- За свои проступки надо отвечать, принцесса. Любишь рядиться в чужие одежды, так примерь их по-настоящему.
- Что?! - Тэруко вскинула голову. В ресницах застряли слезы, солнце разбивалось в них, слепило.
На холме никого не было. Только покачивались метелки трав, пахло дикой коноплей и крапивой, да ветер носил в воздухе отзвуки серебристого женского смеха.
Принцесса села. С тайным ужасом потянулась ощупать лицо, оно было человеческим. Ни чешуи, ни клыков.
Но что-то все же было не так.
Она бросила взгляд на собственное тело и сглотнула. Оно стало крупнее, или ей только кажется? Руки так точно стали больше - это уже не изящные женские кисти с тонкими, но сильными пальцами, а здоровенные грабли.
Знак супружества на ладони - символ ее связи с Джином! Он пропал, как не было! И где, где…
Грудь. Сколько с ней было неудобства. Приходилось бинтовать на тренировках или во время тайных вылазок, когда Тэруко переодевалась мальчиком, чтобы неузнанной пробраться в город.
И все же грудь была ее тайной гордостью. И Тэруко нравилось разглядывать себя обнаженной в зеркале - длинные сильные ноги, округлые бедра, тонкая талия, мускулистые плечи и руки - следствие ежедневных тренировок с катаной…
И два аккуратных упругих холмика с острыми сосками.
Принцессе нравилось, как ткань кимоно чуть натягивалась на них, заставляя мужские сердца биться быстрее. И она помнила, каким восхищенным взглядом смотрел на ее наготу Джин, когда она опоила его. Как раздевал, снимал повязку, прикасался так бесстыдно и чувственно, рождая в теле сладкое томление. Как хотелось выгнуться навстречу его губам и ладоням и замереть.
Нет, Тэруко никогда не бунтовала против собственной женственности. Лишь против правил, предписывающих девам молчаливую покорность.
Дрожащими пальцами она расстегнула пуговицы, сорвала жилет и рубаху. Всхлипнула, оглядев тощее мальчишеское тело. Безволосое, но жилистое. Провела пальцами по ставшей более грубой коже вниз, глотнула воздуха, набираясь решимости, и дернула завязки на штанах.
Хоть Тэруко и ожидала чего-то подобного, увидев висящий член - маленький и сморщенный, - она разрыдалась. Сначала тихо, а потом все громче и громче, до тех пор, пока не забилась и истерике, разбивая в кровь кулаки об усеянную камнями землю.
- Нет, нет! Я не хочу! Не хочу, слышите!
Далекий женский смех был ей ответом.
ГЛАВА 4
- Ваше высочество, дозорные поймали шпиона, - восторженный голос оруженосца отвлек Джина от изучения плана местности.
Принц поднял взгляд от бумаг, смерил ворвавшегося в палатку юношу прищуренным взглядом.
- Шпиона? - скептически переспросил он. - Любопытно. И на кого работает свежепойманный шпион?
- Начальник охраны лагеря капитан Цао как раз выясняет это, мой принц! - лихо отрапортовал оруженосец.
Джин вздохнул и поднялся.
- Ну, пойдем, взглянем на нашего шпиона, Юн.
Надо все-таки найти занятие для Цао, иначе тот в излишнем рвении перевешает всех местных жителей.
В то, что пойманный начальником охраны бедолага, действительно является шпионом принц не верил ни на мгновение. Зачем рисковать, подсылая человека со стороны? Куда проще завербовать кого-то, кто уже находится в армии, пообещав денег, высокий чин при новой власти или просто напомнив об оставшихся без защиты в столице родственниках. Джин нисколько не сомневался, что среди окружавших его офицеров и солдат полно осведомителей, при необходимости готовых стать саботажниками и перебежчиками.
Тем и плоха гражданская война.
- Не надо! Пожалуйста, не надо, я ни в чем не виновата! - высокий и отчаянный мальчишеский крик застал его на подходе к маслобойне, на время постоя войск превращенной в карцер. Джин ускорил шаг. Не хватало еще, чтобы этот псих искалечил паренька!
Он успел вовремя. Палач только успел раскалить на огне щипцы и сейчас медленно подносил к привязанному за руки пленнику.
Мальчишка - полуобнаженный и тощий - часто дышал, не отрывая глаз от источающего жар металла. Залитое потом, искаженное ужасом лицо показалось Джину смутно знакомым, но думать об этом не было времени. Ситуация требовала полного контроля.
- Прекратить это, - скомандовал он палачу. - Капитан, что здесь происходит?
- Поймали оясимского шпиона, мой принц, - отрапортовал Цао. Недалекий и напыщенный, но упорный и по-собачьи преданный династии аль Самхан и Джину лично, он постоянно стремился доказать свою полезность методами, от которых оставалось только хвататься за голову.
- Оясимского?
Это было что-то новенькое. По знаку Джина палач отступил от мальчишки. Принц еще раз оглядел спасенного и только что не выругался. Совсем же ребенок! Хорошо, если четырнадцать исполнилось!
Нашли шпиона! С такими союзниками никаких врагов не надо!
- Цао, ты идиот? - злость была так сильна, что Джин не стал играть в дипломатию и переносить разговор на потом. Начальник охраны заслужил прилюдную выволочку. - С чего ты решил, что он шпион?
При звуках его голоса мальчишка вздрогнул, словно возвращаясь из мира кошмаров в реальность. Оторвал, наконец, взгляд от палача, чтобы уставиться в упор на принца. Странно, но Джин мог бы поклясться, что на лице пленника, последовательно промелькнули узнавание и радость, а потом снова вернулся страх.
- Он шпион, мой принц, - упрямо возразил Цао. - Был пойман дозорными во время обхода. Никто из местных его не признает. Говорит с акцентом. Кто он, откуда и как попал сюда, не признается. Шпион!
- Я не шпион, - прошептал мальчишка сорванным голосом, и Джина снова накрыло странное ощущение узнавания. Определенно, он уже видел это излишне красивое, почти женственное лицо. Округлое, с пухлыми губами и широко расставленными глазами цвета темных вишен…
Какой знакомый цвет!
- Ну конечно! - принц щелкнул пальцами. - Ясуката?! - спросил он у пленника.
Мальчишка побледнел и сгорбился.
- Ты похож на свою сестру, - сообщил ему Джин, ощущая одновременно облегчение и желание надавать тумаков всем присутствующим. - Тэруко ведь твоя сестра?
Тот опустил голову и выдавил: “Да”.
- Загадка раскрыта, капитан, - яда в голосе старшего принца аль Самхан хватило бы на пару гадюк. - Этот “шпион” - брат моей жены. Развяжите его! От родственников с этой стороны я избавляться не намерен.
- Но ваше вы… - одного уничижительного взгляда со стороны принца хватило, чтобы пресечь возражения.
- Позже зайдешь ко мне для разговора, - вроде бы доброжелательно продолжил принц, но что-то в его голосе заставило начальника охраны сглотнуть. - А сейчас отпусти мальчика. Ну же!
Услужливо подскочивший палач попробовал развязать веревку, но только сильнее затянул узлы, вызвав у пленника стон боли. Джин выругался, обнажил меч и перерубил веревку.
- Руки, - приказал он.
Мальчишка опасливо покосился на него, но протянул связанные запястья, Джин вторым ударом рассек путы и положил внезапно обретенному родственнику руку на плечо.
- Где его одежда, Цао?
Тот кивнул на сваленные в углу тряпки. Принц подтолкнул мальчишку.
- Одевайся и пойдем. Похоже, нам нужно поговорить.
***
По дороге к палатке мальчишка боязливо косился на своего провожатого и явно раздумывал, не дать ли деру. Чтобы избавить его от соблазна, Джин на протяжении всего пути крепко удерживал паренька за плечо.
- Располагайся, - сказал он, откидывая полог палатки. - Ты голоден?
Гость судорожно сглотнул и кивнул.
- Юн, принеси еды, - бросил Джин в темноту за спиной и усмехнулся, заслышав удивленное: “Ой!”.
Так и знал, что любопытный оруженосец будет греть уши. Мальчишки в шестнадцать лет такие предсказуемые.
Принц снова перевел взгляд на новоявленного родственника. Тот разглядывал скудное убранство палатки с недоверчивым видом.
- Вы здесь живете? - голос паренька все еще звучал хрипло.
Джин кивнул.
- Здесь. Давай познакомимся. Как тебя зовут?
Непонятно отчего этот простой вопрос вогнал мальчишку в такое смущение, но тот вспыхнул. Отвел взгляд и буркнул: “Рю”.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать.
Принц рассмеялся.
- Ври больше. Пятнадцать хоть есть?
Тот сгорбился.
- Есть.
Полог палатки шевельнулся, и в щель просунулась голова Юна.
- Я принес рис, ваше высочество.
- Отлично, давай его сюда.
Присевший было Рю вскочил, глядя на принца снизу вверху умоляющими голодными глазами, - что твой кот. Джин снова усмехнулся и протянул ему миску и палочки. И с заговорщицким видом склонился к оруженосцу.
- Юн, ты мне нужен.
- Да, мой принц, - отозвался тот, глядя на Джина влюбленным взглядом.
- У меня предстоит важный разговор. Проследи, чтобы никто не отирался рядом с палаткой и не подслушивал.
- Конечно, ваше высочество! - преисполненный энтузиазма оруженосец поклонился и вылетел наружу.
Можно было не сомневаться, что Юн примется исполнять порученную работу со всем ему присущим юношеским пылом. А главное, будет слишком занят, чтобы подслушивать самому.
Принц обернулся к новоявленному родственнику. Рю сидел на циновке в углу и уплетал принесенную еду. Палочки в его руках мелькали с такой скоростью, что глаз не успевал отслеживать.
Надо решать, что делать дальше с неожиданным гостем. Во многом это зависит от рассказа самого Рю, но в любом случае выбор невелик. Они, демоны его побери, не на увеселительной прогулке.
- Итак, Рю Ясуката, пятнадцати лет отроду, я жду.
Мальчишка поскреб палочками по дну пустой миски, отставил ее в сторону и взглянул на Джина исподлобья:
- Чего?
- Твоего рассказа. Как и зачем ты здесь очутился? И почему я никогда раньше о тебе не слышал?
Семейные связи высоких родов Оясимы Джин знал лишь немногим хуже родовых дерев самханской знати. Не зря же он провел пять лет во внешней разведке и почти два года жил в Оясиме в качестве посла.
А уж родовое древо семьи Ясуката принц и вовсе готов был начертить по памяти в любую минуту.
Официально никакого Рю не существовало. Тэруко была единственной дочерью генерала Ясукаты и младшей принцессы Риндзин. Мать умерла родами, обожавший супругу самурай так и не женился повторно. Впрочем, когда отсутствие жены мешало зачинать детей? И кто считает детей от наложниц?
Смущало лишь то, что глаза у паренька были не черные. Такое могло случиться, только если его мать тоже происходила из самурайского сословия. А это открывало любопытные перспективы даже для бастарда.
- Я… сбежал, - буркнул мальчишка. - Из дома.
- Зачем?
- На войну. К вам.
Принц вздохнул. Как это по-мальчишески! Так предсказуемо и так понятно, что даже рассердиться не получается.
- Зачем ты сбежал на войну, Рю?
- Ну… вам же нужны соратники. Я умею сражаться. Изучал тактику и стратегию. Я прочла… то есть прочел “Искусство войны”, “Наставления юношам, ступающим на доблестный путь воина”, “Объединение царства”, “Пять ступеней духа”, “Воспоминания о самханской войне” и все записки всех генералов!
По мере того, как Рю говорил, в его глазах загорался огонек.
- Все записки всех генералов? - даже не пытаясь скрыть иронию, переспросил Джин.
- Все!
- Это меняет ситуацию. Без такого ценного помощника мне, конечно, не справиться.
Мальчишка понял сарказм и поник.
- Кто была твоя мать, Рю?
- Юрико Едзивара.
- Наложница?
- Нет, - паренек снова покраснел. Да так, что даже уши стали малиновыми. - Она… супруга господина Едзивары. Вассала отца. Была…
Джин присвистнул. Это объясняло все. В том числе, почему он никогда не слышал о существовании Рю Ясукаты.
- Ясно, - он снова осмотрел мальчишку, пытаясь понять, что с ним делать.
Если подумать, то парень совсем не промах и целеустремленности ему не занимать. Сумел добраться из Оясимы до материка, преодолеть три провинции, найти ставку Джина. Задача, которая по силам не каждому взрослому. Да и пятнадцать лет - не десять. Самый возраст, чтобы стать мужчиной и попрощаться со всей этой юношеской придурью.
Война - жестокий, но самый верный способ повзрослеть.
***
Тэруко никогда не умела и не любила врать. Когда она пыталась это делать, голос сам собой менялся, начинал звучать неестественно и фальшиво, уши и щеки вспыхивали, а взгляд принимался трусливо бегать.
Отец вот всегда понимал, когда она кривила душой, и укоризненно качал головой: “Тэруко-чан, к лицу ли дочери самурая осквернять себя ложью?”
И сейчас под доброжелательным и насмешливым взглядом Джина ей хотелось сгореть со стыда. Казалось, он все понимает и просто забавляется. Как кот с мышью.
Сердце еще колотилось в заполошном ритме, и руки чуть дрожали от пережитого на маслобойне ужаса. Стоило прикрыть глаза, как в памяти вставали раскаленные до малинового свечения щипцы в руках палача. И хотелось плюнуть, забыть о том, что она сильная, смелая. Обнять мужа, спрятать лицо у него на груди и выплакать свое одиночество и все испытания последних недель.
Обнять? При мысли о реакции Джина Тэруко криво ухмыльнулась.
Дракончик Рю - так ласково называл ее иногда отец. И еще так звали сынишку госпожи Едзивары, с которым Тэруко играла в детстве.
Признаться в том, что она - это она, недоставало смелости. Разве кто поверит в подобное превращение? Нет, скорее Джин назовет ее в лицо лгуном и прикажет вернуть на маслобойню.
Душа еще отказывалась принять непоправимое. Слишком мало времени прошло с тех пор, как ее, рыдающую, обнаружил на холме дозорный отряд. Принцесса не успела смириться ни с колдовством незнакомой колдуньи, ни с новым телом - отвратительно угловатым, широкоплечим, лишенным соблазнительных выпуклостей и изгибов.
А Джин сидел рядом. Такой же насмешливый и сильный, каким запомнился ей. Война наложила свой отпечаток - принц выглядел усталым, и меж бровей залегла еле заметная складка. Но держался он так же, как в Оясиме - спокойно, уверенно. Не подавлял, не повышал голос, но все вокруг волей-неволей подчинялись и действовали так, как нужно было принцу.
- Как там Тэруко?
Простой и вроде бы невинный вопрос заставил девушку вспыхнуть. Она отвела взгляд, уставившись на пустую миску у ног. К краю посудины прилипло одинокое зернышко риса.
- Хорошо. Она… Она часто вспоминает вас. И очень ждет.