Вот, наконец, он и встретился со своей Веруш...
В миг обострилось чувство вины за измену этой женщине, до сих пор красивой, умной и влекущей к себе сексуальной притягательностью!
Все эти годы разлуки он корил себя за то, что смог поколебать любовь к человеку, который в самые трудные для него годы, оставался рядом с ним, не шёл ни на какие компромиссы с совестью, жертвуя, самым дорогим, что было тогда у неё - юностью и радостью любовных утех!
Он прислушался к себе - нет, не хотелось больше заниматься самобичеванием, распыляться в благодарностях... А, чего ему хотелось?!
Ох, как ему желалось прижать к себе по-прежнему сочное тело, смотреть в голубые колодца любящих сияющих глаз и пить, пить до полного изнеможения любовь пылкой несравненной Веруш!
Только спокойно спала в этом доме стареющая Гиля - она добилась того, что её любимые дети - Галь и Вера, не будут больше смотреть издали друг на друга подраненными зверьми, один с чувством жуткой вины, а другая, со жгучей обидой.
Вера так и не сомкнула глаз до самого рассвета и слышала, как крадучись на цыпочках прошли к своим комнатам, возвратившиеся в районе четырёх утра танцоры и воспалённым воображением быстро нарисовала затяжной поцелуй перед расставанием молодых людей в прихожей.
Всё, хватит себя изнурять - она резко поднялась с кровати, захватила начатое стихотворение и через окно в пижамной паре, состоявшей из шортиков и топика, выскочила наружу.
Наташа сделала вид, что крепко спит, когда рядом с ней опустилось на кровать худенькое тело дочери.
Непроизвольно втянула, шедший от неё запах, подаренных ею духов, впитавшегося в волосы чужого табачного дыма и других родных и появившихся запахов - пусть уснёт, тогда поднимусь и прошвырнусь по саду, страшно хочется покурить.
Галь встретил сына, сидя в трусах на кровати.
- Папа, почему не спишь?
- Не спится сынок, думы всякие в голову лезут.
- Ты о маме думаешь?
- Нет, о себе, в жизни которого до сих пор могла бы присутствовать твоя мама.
Габриэль притянул к своей груди седеющую голову отца и поцеловал в волосы:
- Папа, а мне почему-то теперь кажется, что у вас скоро всё будет хорошо, я этого очень давно желаю и сегодня мне было приятно видеть вас рядом!
- Я тоже хочу быть с ней рядом, но ты ведь знаешь свою мать?!
Парень рассмеялся.
- Нет, я её совсем не знаю, только утром она мне отказала в твоём присутствии на Дне рождения, а вечером выдала такое, что я чуть в обморок не упал!
- Падай ты уже на кровать, спи, а я, пожалуй, выйду на свежий воздух - чего зря подушку мучить.
Вера устроилась под навесом в дальнем углу сада, где когда-то занимался спортом Галь, чтобы вернуть после операции прежнюю подвижность и физическую форму и с головой ушла в написание стихотворения.
Птицы, ошалевшие от прихода юного рассвета, подняли такую какофонию, что Вера не слышала, как к ней подошёл Галь - он стоял напротив, опершись двумя руками на трость и широко улыбался:
- Веруш, пишешь по-прежнему стихи, может почитаешь?
- Галь, я ведь тебя уже давно предупредила, что твоя Веруш умерла!
- А может быть, она долгие годы пребывала в коме?
Вера проигнорировала шутку.
- Могу прочесть, но ты ведь всё равно ничего не поймёшь.
- Кто его знает, кто его знает... - я ведь долгие годы уже изучаю русский и многих поэтов читаю в подлиннике!
- Правда! Это интересно!
- А тебе интересно, что я в Иерусалиме наткнулся на русскую библиотеку, назвал твоё имя и мне выдали сборничек, который я успешно украл!
Лицо женщины густо покраснело.
- Галь, а чего ты стоишь, ведь тебе, поди, трудно...
- Нисколько, но я с радостью присяду рядом с тобой.
- И я тоже.
Подышу с вами чистым утренним воздухом и подпорчу его дымом сигаретки...
Увлёкшись разговором, они не заметили, как к ним приблизилась Наташа.
Она по-хозяйски уселась в шезлонг и вырвала из рук Веры листок и с пафосом начала читать:
Ты из сердца меня изгони...
Я развею туман утром ранним,
шёпот нежный туда оброню...
но не свяжем узлы из желаний,
предаваясь в объятьях огню.
И неважно - то день иль минуты,
губы слились, сердца вразнобой... -
я сама создала эти путы,
в них изранилась наша любовь.
Обмани нежным, ласковым словом,
поступали ведь так искони,
в этой жизни всё вновь, но не ново,
ты из сердца меня изгони...
Наташа подняла глаза от листочка и особым взглядом одарила подругу:
- Верка, какая ты талантливая и, что удивительно, во всём!
Хотя нет, в любви ты полный профан!
Оглянулась на Галя - тот сидел, как истукан, до белизны пальцев, сжав набалдашник трости.
- Подруга, а слабо нам кофеёк соорудить - хотца покурить под этот благородный напиток.
Да и с Галем надо до конца перетереть моё возвращение на работу.
Глава 8
В течение всего субботнего дня до самого вечера пока они не разъехались, Галю так и не удалось больше побыть с Верой наедине.
Ему показалось, что, если он только чуть-чуть надавит и её ледяной панцирь растает.
Выждав два дня, он набрал её номер мобильного телефона и застыл в напряжении...
Но, напрасно он ждал многого от этого разговора, потому что дружеской беседы просто не получилось.
Как только Вера услышала его голос, тут же окаменела и, выяснив, что у него нет особой причины для звонка, а просто желание продолжить начатую беседу в саду, тут же раскланялась, сославшись на занятость.
Вера, отключив телефон, нервно заходила по комнате - это же надо, только слегка ослабила свои позиции в угоду Гили, и он возомнил, что может так запросто ей позвонить и разговаривать, как будто не было за плечами почти восемнадцати лет отчуждения.
Вот, в пятницу вечером встретятся в ресторане, отметят День рождения Габи и можно опять ничего не знать и не слышать друг о друге.
Правда, он всё же ей интересовался, даже стихи почитывает... - лицемер проклятый, ведь с самого начала творческого пути Веры в Израиле возненавидел этот её род деятельности.
Оглянулась на лежащий на прикроватной тумбочке блокнот, в котором за эти двое суток уже было исписано несколько листочков.
Безделье снова окунуло её в сочинение стихов, в которых она забывалась на время, погружаясь в мир образов, рифм и аллегорий!
Чёрт, если бы она могла в ближайшее время приступить к преподавательской работе и с головой уйти в научные изыскания, так нет, на её счастье контракт истёк накануне лета, когда студенты сдают экзамены и скоро выйдут на каникулы.
Дозвонилась до профессора Зива, но старый маразматик решил, что она хочет навести с ним мосты для совместного времяпрепровождения, а может дряхлого пердуна ещё на секс пробило.
Нет, определённо, её возвращение в Израиль не выглядит триумфальным, а весьма рядовым и даже с возникшими осложнениями.
Наташка, как назло, именно сегодня уехала на свою дохлую работу в мэрии, забрала машину и теперь не высунешься из дому.
Быстрей бы уже её новенький гибрид прибыл в Израиль.
А, что изменит машина, куда ей ехать?!
Ладно, сколько не откладывай, а родителей навестить надо, а, как не хочется, хватает и телефонных разговоров!
Услыхав, наконец, урчание подъехавшего автомобиля, сошла со второго этажа на встречу входящей в дом Наташе:
- Прости Вер, что тачку надолго забрала, надо было срочно появиться в своей конторе, чтобы уволиться...
- Уже?!
Ты, с ума сошла, ведь тебя ещё не взяли на другую работу?!