Ицхак Калдерон Адизес
Научный редактор Анна Чедия Сандермоен
First English edition, The Adizes Institute Publications. Original Work Copyright © Ichak Adizes, 2014. All rights reserved.
Published by arrangement with Ichak Adizes via The Adizes Institute, 1212 Mark Avenue, Carpinteria, California 93013, Santa Barbara, USA. Tel.: (805) 5652901, fax: (805) 5650741.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
* * *
Посвящается Кариму Масимову, премьер-министру Казахстана, – с уважением и преклонением перед Вашим выдающимся лидерским талантом
Введение
У блога может быть масса источников и поводов для существования, но, как правило, за ним стоит голос одного человека. И именно это отличает его от других изданий. Перечитывая заметки, собранные в этом издании, я вижу, что иногда мой голос – это голос в споре на самые разные темы, иногда – голос брюзги, а иногда, к моему удивлению, – голос пылкого популиста. Совсем недавно я вернулся из своих поездок в Россию, Украину, Грецию и Израиль. Мои заметки написаны во многом под впечатлением от этих поездок.
Я, конечно, путешествовал не для осмотра достопримечательностей. В роли генерального директора Института Адизеса, обучающего международных менеджеров и корпоративных консультантов, основной функцией которого является международный консалтинг, я провожу в зарубежных поездках примерно 80 % времени. В поездках встречаюсь с клиентами, организациями и их руководством и время от времени – с политическими лидерами и главами государств. Именно они являются источником информации и вдохновителями большинства моих заметок. Без них у меня было бы меньше размышлений, а заметок и вовсе не оказалось бы.
Я любопытный человек. Мне интересно наблюдать за жизнью в ресторанах, кофейнях и на улицах других стран. В этом мне очень помогает знание иностранных языков.
В Российской Федерации я встречался с банкирами и чиновниками изо всех регионов. Мы поставили четкие цели: изучить способы, с помощью которых можно сделать экономику более результативной и эффективной, и в этой связи найти пути внедрения взаимного уважения и доверия в экономическую структуру государства. В Греции я встречался с корпоративными и политическими лидерами, и мы обсуждали, как выбираться из болота, в которое погружается страна. Поездки в Израиль для меня всегда подобны возвращению домой, хотя я и живу в США с 1963 года; однако и там я регулярно встречаюсь с различными деятелями.
Постоянные читатели моего еженедельного блога могут заметить, что некоторые заметки подверглись правке. Изменения отражают, в частности, переосмысление мною отдельных вопросов на основании писем читателей (которые, отмечу с удовольствием, очень активны), а также мою реакцию на исторические изменения в политике и устройстве нашего мира.
Некоторые размышления могут показаться устаревшими или далекими от реальной жизни. Тем не менее я посчитал полезным включить их в это издание: как минимум они помогают понять, каким виделся мир в определенное время. А некоторые мои размышления оказались провидческими, и предсказанные в них события произошли на самом деле.
Для новых читателей скажу, что мои заметки публикуются еженедельно, по пятницам, на моем веб-сайте www.ichakadizes.com/blog и рассылаются по электронной почте тысячам подписчиков. Рассылка бесплатная. Я публикую свои заметки с 2003 года.
Хочу подчеркнуть, что мои размышления – это скорее субъективные оценки, чем выводы на основе научного подхода. Как всегда, я публикую их на всеобщее обозрение для ваших комментариев и критики. Таким образом я поддерживаю диалог с миром.
Без страха перед критикой. Без претензии на правоту.
Часть 1. Страны с переходной экономикой
Диагноз: мексиканские наркокартели
В Мексику я езжу раз в месяц по различным консультационным проектам. Эта заметка написана на основании моих бесед с мексиканскими руководителями и представляет собой диагностику проблем, связанных с наркоторговлей.
Бизнес размером 32 миллиарда долларов
По самым скромным оценкам, объем мексиканской наркоторговли составляет 32 миллиарда долларов. Этой суммы достаточно для оплаты не только всех курьеров, перевозящих наркотики через границу в США, но и коррумпированных полицейских и чиновников.
И вот такой неприятный факт:
Каждый раз, когда мексиканскому правительству удается схватить главу одного из картелей, между остальными начинается очередной раунд кровопролития. В большинстве случаев жертвами становятся члены конкурирующих картелей и наркокурьеры; иногда под пули попадают полицейские, которые не прислушались к предупреждению не лезть на рожон.
При этом уровень преступности в Мексике все выше. Учащаются случаи похищения с целью выкупа; жертвами в основном являются предприниматели и успешные профессионалы, такие как врачи.
Еще один вопиющий факт: между США и Мексикой налажена свободная торговля вооружением. Благодаря этому картели беспрепятственно закупают и привозят в Мексику пулеметы и прочее смертельное оружие.
Похищения с целью выкупа, возможно, не связаны с наркоторговлей. Подобные преступления были распространены в Мексике с давних времен. Однако в наши дни эта проблема стоит как никогда остро, потому что полиция погрязла в коррупции и практически бессильна что-либо предпринять. В этом заключается проблема Мексики.
Но проблема не в наркоторговле, поскольку для внутреннего рынка предназначена крайне малая доля наркотиков. Основная их часть вывозится в США. Более того, Мексика практически не производит наркотики, в основном играя роль дистрибьютора.
По моему мнению, то, что происходит, – это проблема США, но они перекладывают груз ее решения на мексиканцев.
Америка годами «экспортировала» войны в другие регионы: затевала борьбу с радикальными исламскими движениями в Афганистане или Ираке, чтобы те не проникли в США. До этого – военные действия в Корее и Вьетнаме с целью предотвратить распространение коммунизма; участие в войне в Европе, чтобы остановить нацистов.
Разница состоит в том, что теперь американцы сами не воюют. Вместо того чтобы самостоятельно бороться с картелями, американцы просят мексиканское правительство сделать эту работу за них. В то же самое время, чисто по политическим соображениям, они не желают остановить поставки в Мексику оружия, которое оказывается в руках конкурирующих картелей.
Для того чтобы решить проблему, нужно «осушить болото, на котором плодятся комары»: уничтожить этот бизнес. Именно этого пытается добиться бывший президент Мексики Висенте Фокс, выступая за легализацию наркотиков.
По моему мнению, легализация наркотиков не решит проблему. Она сделает торговлю наркотиками законным бизнесом, а это значит, что появятся законные организации, которые начнут строить центры распространения, рекламировать наркотики и т. д., и ситуация только усугубится.
Для того чтобы полностью разрушить этот бизнес, Рикардо Салинас Плиего считает целесообразным начать распространять наркотики через больницы, подобно тому как в целях предотвращения СПИДа распространяются презервативы и одноразовые иглы для инъекций. Он также предлагает начать масштабную кампанию по информированию населения о вреде наркотиков и открыть сеть бесплатных клиник для лечения наркозависимости.
Это хорошая идея. Если ее воплотить, больше не будет бизнеса по торговле наркотиками. Нет меда – нет мух.
Однако есть подвох. Все эти меры нужно воплощать в США. По эту сторону границы, в Мексике, это не поможет, потому что торговля фактически ведется в США, а не в Мексике.
Если бы мексиканское правительство спросило моего совета, я бы сказал так: «Оставьте наркокартели в покое. Это не ваша проблема, а проблема США. Вам нужно сфокусироваться на вашей проблеме – на похищениях. Договоритесь с картелями, чтобы они согласились мирно разделить между собой территории и прекратить вооруженную борьбу и помогли бы правительству остановить волну похищений, а в обмен правительство закроет глаза на существование картелей».
Что касается американцев, то им я бы посоветовал прислушаться к предложениям Салинаса Плиего. Его идеи заслуживают внимания. Наркотики не законодательная проблема, а проблема здравоохранения и образования. Судебное преследование наркоманов не препятствует распространению наркотиков. Наркоманы – больные люди. Судебное преследование приводит лишь к тому, что цены на наркотики повышаются, и людям с зависимостью приходится идти на все более радикальные меры, чтобы позволить себе наркотики. Доходы наркоторговцев растут, а это привлекает все более крупных, сильных и бессовестных игроков.
Преследование наркоманов не ослабляет индустрию наркоторговли, а делает ее сильнее.
Последуют ли США этому совету? Сомневаюсь.
А между тем погибают мексиканцы.
Культура страха
Уже не раз я писал о том, что одной из характеристик российской управленческой культуры является страх.
Возьмем, к примеру, господина А., начальника отдела Б. На собраниях отдела выступает только господин А. Остальные сотрудники слушают. Если им дают слово, они никогда не скажут ничего такого, что можно было бы воспринять как критику авторитета А. В то же время, когда господин А. встречается с начальством, он ведет себя так же тихо, как сотрудники ведут себя на заседаниях его отдела.
Как следствие – крайне мало информации передается по иерархической структуре снизу вверх.
Голова отделена от туловища.
Голова рисует себе, что там происходит внизу, но точно не знает, и никакое хождение по отделам здесь не поможет.
(Я изо всех сил стремлюсь изменить такое положение дел и внедрить жесткие правила ведения дискуссии по Адизесу. Стараюсь модерировать доминирующую роль господина А. на совещаниях, чтобы создать безопасную обстановку, в которой остальные сотрудники захотят принять участие в обсуждении. И вижу результат: сотрудники начинают более свободно делиться мнениями.)
Но я заметил и другой феномен.
Первого мая более миллиона человек вышли на парад на Красной площади в Москве в честь Дня труда. Они маршировали с такими лозунгами, как «Долой коррупцию», «Даешь повышение зарплат», «Наша сила в единстве» и т. д. Люди шли с воздушными шариками и цветами, и впервые за мои приезды в Россию я увидел в толпе людей, играющих на баянах. Настроение было очень праздничное.
В течение двух часов я наблюдал за парадом. Мне никто ни разу не улыбнулся, не встретился со мной взглядом. Ни один человек со мной не поздоровался. Заговаривая с людьми, я получал короткие односложные ответы, и никто не остановился, чтобы со мной поговорить. Они могли бы спросить, кто я, откуда, но никто не заинтересовался. И речь даже не о тех, кто непосредственно участвовал в параде, а о зрителях, которые ждали его начала более часа.
И такой феномен я наблюдал не только на параде. Люди не улыбаются. Кассир в банке сказала мне, что она попробовала улыбаться посетителям, чтобы произвести дружелюбное впечатление и как-то выделиться из толпы. Посетители чувствовали себя не в своей тарелке. Ей даже сделали замечание. Она выделялась, и потому ее чурались.
Общественные нормы определяются не этикой – они определяются статистической частотой. Если большинство не улыбаются, то это становится нормой. Если кто-то один улыбается, то это ненормально.
Я спросил кассира, почему, на ее взгляд, люди не улыбаются и не смотрят друг другу в глаза.
«Потому что когда вы кому-нибудь улыбаетесь, они думают, что вам что-то от них нужно. Им кажется, что вы пытаетесь ими манипулировать. Они думают, что вам что-то нужно, и их это раздражает».
Московский баян
Ранее я упомянул, что спрашивал, как найти в Москве баянистов. Баян – небольшой аккордеон с кнопками с обеих сторон – считается русским народным инструментом. На многих русских картинах, изображающих праздничные гулянья, вы увидите баян.
Во время парада я насчитал более двадцати баянистов. Они играли очень хорошо. Однако ни в одном ресторане или кофейне в Москве вы не услышите живой баянной музыки. В Белграде, например, во многих ресторанах играет живая музыка, и гости могут подпевать, пока им накрывают на стол. То же самое – в Мексике, Греции и Израиле. Даже в США можно найти бары с пианино, где посетители собираются вокруг музыканта и вместе поют песни из мюзиклов. Но не в России.
«Разве вы никогда не собираетесь вместе петь песни?» – спросил я.
«О, мы обычно поем на кухне, – сказала секретарь. – Или на свадьбах. А так – нет».
Поют в барах-караоке – таких заведений стало множество. А просто взять и запеть, без экрана, – такого не бывает.
Я задумался, что происходит? У России такая романтическая культура. Я не знаю ни одной другой страны, где на каждых двухстах метрах – открытые круглосуточно цветочные магазины. Ни в одной другой стране так не поклоняются поэтам, как в России. Тут повсюду памятники Пушкину и Маяковскому. На зданиях висят почетные доски, рассказывающие прохожим, что тут жил и работал такой-то музыкант, композитор, художник, поэт или писатель.
В Москве кипит культурная жизнь. Практически каждый вечер в разных залах проходят концерты классической музыки. Театр процветает. Балет, опера… Множество ресторанов… Но нет души. Нет особого духа. Не знаю, как это объяснить – это надо почувствовать. Нет такого ощущения, которое возникает в Рио-де-Жанейро во время карнавала или в мексиканском ресторане на выступлениях мариачи.
Я был в Гвадалахаре на фестивале мариачи. В оперном театре, где проходил фестиваль, собралось более тысячи зрителей. Неоднократно они начинали подпевать музыкантам на сцене. Я думал, крыша упадет.
Два дня назад я был на празднике русского народного танца в Москве. Фольклорные ансамбли исполняли песни и пляски из разных регионов России. Никто не присоединился к танцам и песням – зрители смотрели и хлопали, вот и все.
Последствия коммунизма
Мне не верится, что это и есть настоящая русская культура. Почитайте литературу, описывающую быт до коммунистической эпохи. В то время люди пели и плясали. Что же произошло? Почему сегодня люди не поют и не улыбаются?
Я объясняю это тем, что русскую душу убила коммунистическая система.
Она разрушила общественный дух, разбила семейное единство. После революции моногамный брак стали считать «буржуазной издержкой».
Коммунизм насадил страх: страх перед чужими людьми, страх перед непохожим, страх перед лицом власти.
Коммунистический режим с его властью террора искоренил душевность из русской культуры. Братья шпионили друг за другом и доносили друг на друга в государственные органы за подозрительное политическое поведение. Детей учили шпионить за родителями, и если те выражали какое-либо недовольство режимом, то детям следовало незамедлительно сообщить органам.