========== Часть 1. То, что тебе не принадлежит ==========
Возможно, лучше будет резким решительным щелчком захлопнуть открытые двери и навсегда похоронить за ними все то, что осталось прошлом.
Наверное, оно и хорошо – никогда больше не возвращаться к этому даже в мыслях.
Очень даже может быть, со временем дышать станет легче.
Я в этом совсем не уверена.
***
Совет Миров в штатном режиме занимается тем же, чем и всегда: решает судьбы Вселенной, помогает, направляет, поддерживает. Но иногда всяческого рода эксцессы и неприятные неожиданности все-таки случаются, и никто не в силах этому помешать.
– Господин Ирия! – гонец вихрем распахивает массивные резные двери и затормозить успевает лишь перед самым столом. – Ваш меч… выбрал себе хозяина!
– Драматическая пауза здесь была совершенно не к месту, – насмешливо замечает Самада из своего председательского кресла.
И делает он это только с целью выиграть для Ирии лишних пару секунд, потому что знает, что они нужны.
– Что ж, рано или поздно это должно было случится, – Воплощение Тьмы подаётся вперёд, чтобы положить подбородок на руки, и строит очень пафосный философский вид.
Когда генералы поймут, что он дурачится, снова будут злиться.
На самом деле, это ни разу не его меч. Ранга не принадлежал ему ни раньше, ни сейчас, и никогда уже не будет. Он когда-то лежал в руках предыдущего Воплощения Тьмы, наставника и друга, которого теперь уже нет, потому что в предыдущей войне они со Светом друг друга поубивали.
Вот у Света, к слову, все по-нормальному, и сила по наследству перешла, и меч, и никакой тебе мороки.
Ранга Ирию отверг, жёг руку так, что ни взяться, ни поднять.
И это было подло. Подло и совершенно необъяснимо.
По залу Совета мгновенной вибрацией пошёл тревожный, местами панический шёпот, оно и понятно. Всем было лучше, пока эта смертоносная штуковина была упрятана за стеклом в хранилище, а теперь проблем не оберёшься.
Кому мог достаться меч Воплощения? Когда стали уточнять у гонца подробности, выяснилось, что никто никогда о таком духе не слышал, внушительного списка крупных побед за его плечами не обнаружилось, да и вообще не обнаружилось практически ничего. Без рода, без племени, о таких говорят. А раз осмелился замахнуться на такую силищу, то ещё и без ума.
– Спокойно, – Ирия хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание. – Не надо устраивать смертоубийство и воплощать в жизнь иные штрафные санкции. Давайте просто пригласим его сюда и по-дружески поболтаем.
***
Генерал А-юн укладывает Воплощение Тьмы к себе на колени и долго гладит по щеке.
– Не переживаешь? – ей волосы почти закрывают лицо, но чтобы расслышать нотки беспокойства, совсем не обязательно смотреть в глаза.
– О нет, это ни к чему. Если новыс хозяином окажется какой-нибудь пафосный мудак, я просто размажу его по стенке, делов-то, – Ирия улыбается и лукаво искрит глазами.
– Так нельзя.
– А, плевать.
– Все считают, что Ранга твой по праву, и это какое-то недоразумение. Я знаю, он дорог тебе, как память и как часть того, что осталось тебе от прошлого, поэтому теперь очень важно, в чьих руках он окажется.
Генерал не совсем уверена, как лучше поддержать своего дурацкого Ирию, который очень убедительно строит вид, будто его вовсе не надо поддерживать. От этого немного тяжело и чуть тепло им обоим.
– Меч всегда выбирает себе только одного владельца, и им стал не я. А мир-то меняется, А-юн, – Воплощение Тьмы усмехается, немного прикрыв глаза, – мир меняется.
А-юн замирает в паре сантиметров от его лица, почти касаясь губами кожи.
К лучшему?
***
– Их всего трое: Воплощения Тьмы, Света и Хаоса. На них Вселенная держится. В Совете работают, у каждого по двенадцать генералов, – я, встревоженная, тяну сестру за рукав, и она кивает в ответ.
Эта азы, это первым делом проходят в Академии и не забывают больше никогда. Но мне кажется, что я вдруг забыла разом и все, и от этого колени трясутся в десять раз сильнее, чем было. Некоторые веками под боком у Совета живут и ни разу – ни разу – не видят тех чудовищ, которые там работают. А мне приглашение на заседание прямо в руки всучили, с этой отвратительной ехидной пометкой «явка обязательна» в углу размашистым почерком.
– Это ведь не экзамен, – Мелисса останавливается на секунду и кладёт тяжёлую ладонь на моё плечо, впрочем, убирает её почти сразу же. – Как все-таки повезло, что нас вызывают вместе.
Для неё-то это было неизбежно, Совет рано или поздно непременно захотел бы посмотреть на того, кто в скором времени будет командовать его армией. Так что Мелс к этой встрече давно готовилась, и сейчас носится из угла в угол, плещет энергией, поправляет что-то, натирает до блеска, доводит до совершенства.
А я… Я нахожусь в глубоком и глухом трансе, как будто все это не по-настоящему, и сейчас можно будет уже проснуться. Где-то на задворках сознания само подмечается, что это даже забавно, потому что случись все иначе, в Совет бы не попала ни при каких обстоятельствах.
Сестра снова останавливается напротив, так резко, что громыхают её доспехи, она смотрит на меня очень серьезно и очень долго, а потом сообщает:
– Я смогу быть рядом, если вдруг что, – и непонятно, кого из нас двоих больше успокаивают эти слова.
– Если что? – устало уточняю я, сходу заваливаясь в кресло. Сейчас помнётся мундир, но сдаётся мне, старейшин Совета мой внешний вид беспокоит в самую распоследнюю очередь.
– Ты же понимаешь, что меч скорее всего заставят отдать, – Мелс аккуратно устраивается рядом на подлокотник, подбирая длинный подол, и я отворачиваюсь. Мы этот разговор уже проходили.
– Не отдам. Я его не воровала, чтобы возвращать.
– Так нельзя, – грустно бормочет сестра, разглядывая собственные руки. – Ослушаешься Совета, они просто тебя убьют, и я ничего не смогу сделать. Не заставляй меня волноваться, делай, как они говорят.
– Так ведь можно и всю жизнь прожить, делая то, что другие говорят, а не то, что тебе хочется.
На самом деле, Мелисса даёт до невозможности разумные советы, а у меня ветер в голове, и я даже не вслушиваюсь в её слова.
***
Дверь настолько здоровенная и тяжелая, что кажется, открыть её можно лишь навалившись всем весом. Однако, ладоням проводника она повинуется, пусть неохотно и неспешно, будто упиваясь чувством собственной значимости, но все-таки отходит в сторону, открывая за собой своды мрачного коридора.
– В зал заседаний вас позовут, – сообщает проводник вышколенным неживым голосом, но тут же фыркает в сторону. – Я слышал, этот Владыка Тьмы вообще чокнутый.
Мелс опаляет его одним лишь взглядом, а потом нащупывает мою руку. Холодный металл доспеха касается пальцев, и тогда мне приходится прикладывать все усилия, скрывая невольную дрожь. Нельзя, чтобы даже стены здешние стали свидетелями моей слабости.
– В центре будет кресло Председателя, слева – Ирия, справа – Яхве, – менторским тоном наставляет сестра, а я смеюсь в кулак сначала тихо, а потом немного истерически.
Чтобы это перепутать, нужно быть в состоянии сильного алкогольного угара, но Мелс кажется, что даже и без него я на это способна. Чертовски мило, но совсем не обнадёживает.
Мой смех обрывается нечаянно, как будто захлебнувшись, и перед тем, как дверь зала заседаний бесшумно отворяется, проходит ровно две с половиной секунды. А потом соборная полутьма глотает нас, словно бездонная пропасть.
Зал оказывается круглый, невероятно большой, вдоль стен – высокие резные столы, с которых иглами, спицами, стрелами впиваются острые взгляды, цепляются за одежду, руки, оплетают сетями, и мне становится тяжело вздохнуть. Кажется, что все тело деревянное, а душу они сейчас наизнанку вывернут, поэтому я не нахожу в себе сил разглядывать в ответ.
– Так вы из Союза Республик? Приятно видеть здесь одного из будущих командиров армии.
Владыка Хаоса немного улыбается, откидываясь в кресле, и сразу становится понятно, почему зал заседаний именно круглый. Акустика. Отражаясь от стен, голос Председателя наполняет собой помещение от пола до потолка, не оставляя свободного пространства.
– Благодарю за честь. Мой период подготовки скоро будет окончен, и я смогу возглавить легион Света, – Мелисса склоняет голову.
Вот она-то источает покой. Она-то дышит ровно. И оглушающую тишину, которая наступает сразу после её ответа, Алмазной мечнице не страшно нарушить стуком собственных каблуков о гранитный пол.
Я никогда ещё не чувствовала себя настолько ничтожной в её тени, хотя под этими взглядами любой бы почувствовал.
– Мы очень надеемся на плодотворное сотрудничество, и хотелось бы устранить все мелочи, способные этому помешать. Что касается меча… – Председатель благосклонно замолкает, давая Мелиссе шанс пойти навстречу самой.
– Да, так вышло, что сейчас он находится у моей младшей сестры. Мы готовы выполнять любые приказания Совета на этот счёт. И… Пожалуйста, будьте с ней помягче.
На этот раз поклон куда ниже. Мелс забывает дёрнуть меня за рукав, и я так и остаюсь стоять, бездумно задрав голову кверху, потому что в зале заседаний на удивление красивые потолки. Едва по стенам начинает скользить возмущённый шёпот, как тут же становится прерван и перекрыт голосом Владыки Света.
– Я от лица всех, здесь собравшихся, хочу заявить, что нахождение Ранги в чужих руках совершенно не допусти…
Но договорить он не успевает, потому что Ирия вдруг ловким движением перемахивает через стол и оказывается почти вплотную, заставляя растерянно отступить пару шагов назад.
– Я очень рад познакомиться с тобой. Посмотри, пожалуйста, на меня, я тоже красивый.
Впрочем, Владыка Тьмы зря об этом просит, потому что не смотреть на него – сложно. И я смотрю, хотя для этого и приходится задрать голову. Волосы у Ирии прямые, наверняка мягкие, но на лбу затесалась совершенно одинокая аномальная кудряшка, такая же внезапная, как и он сам. Две чёрные бездны в узких зрачках. И пахнет он дымом и чем-то терпким, потому что меховой воротник очень хорошо впитывает все запахи. И если протянуть руку, можно будет коснуться. Но я своих рук не чувствую, и все, что могу выдавить из себя, это задушенное:
– Здрасьте.
И после этого «здрасьте» хочется провалиться под землю, и не возвращаться в зал заседаний больше никогда. Но Владыка Тьмы не даёт времени предаваться самобичеванию и даже мельком взглянуть на сестру времени не даёт.
– Как это произошло?
– Начнём с того, что я просто… потерялась.
По достижении определённого возраста духов из Академии приводят в хранилище, чтобы те смогли выбрать себе оружие подстать. Реже – наоборот.
Мне по статусу полагалась бездушная железка, вроде таких, что миллионами в кузницах куют, потому что я никогда не смогу сделать себе свой собственный меч, как могут духи посильнее, вроде Мелиссы. А те клинки, что когда-то принадлежали великим владельцам, хранятся под замком, и их не всем показывают, только особенным, только очень выдающимся.
Алмазный меч, например, принадлежал первой защитнице Союза Республик, и после её смерти одиннадцать следующих принцесс просто игнорировал, не давал подступиться и взяться. А Мелиссу признал, и в этом было столько чести, что я сбежала бродить по коридорам, пока сестра терпела бесконечный поток поздравлений. Кончилось все тем, что в этих же коридорах я и запуталась. Идти пришлось по наитию, но привело оно совсем не к выходу. Вообще, когда ищешь выход, обычно не спускаешься в подвалы по лестницам с сантиметровым слоем пыли, но голос меча звал, и ему было очень мучительно противостоять. Все произошло случайно и даже не совсем законно, и на руку мне это совсем не играло. Неизвестно, что случилось бы, заблудись в забытых коридорах кто-нибудь ещё, может, Ранга просто с ума сходил от одиночества. Но теперь уже без разницы, обратно не верну.
– Можешь… – Ирия по-кошачьи сощурился, дослушав мой сухой и скомканный рассказ. – Можешь призвать его сейчас?
– Могу.
И хоть у меня нет желания перед всеми этими из Совета, выбирать все-таки не приходится. И это совсем не сложно, вздохнуть, сосредоточиться, смотреть, как воздух вокруг руки искрит. Тяжелое лезвие впивается в тёмный гранитный пол. Ранга огромный, почти в весь мой рост, лезвие широкое, заточенные лишь с одной стороны, по форме клинок на клык походит, а рукоять строгая, без всяких излишеств, как у многих из Совета, она ободряюще вибрирует и греет руку.
Зал не просто затихает, а кажется, замирает даже, поэтому вздох восхищения Владыки Тьмы, наверное, слышно и в самых отдаленных уголках.
– Умопомрачительно, – и глаза у него горят.
Если можно безответно влюбиться в меч, то это как раз тот случай. Ирия просто прикасается к лезвию, и ему от одного этого уже больно, Ранга будто током бьет, не подпускает к себе, но Владыка Тьмы руку не убирает, и будь на его месте кто-то другой, я бы уже давно спрятала меч, но раз это столько для него значит, мне остаётся только наблюдать.
Пальцы перемещаются к рукояти, а потом неожиданно на воротник моего мундира и выше, по открытой шее и подбородку, повергая меня в растерянность и заставляя замереть, не в силах ни отступить, ни податься на ласку. Так и стояла бы вечность, словно зачарованная.
– Ты же понимаешь, что он тебе не по плечу, – подал голос кто-то из генералов, и это всколыхнуло затихшее было море.
– Даже размером великоват.
– К тому же опасен, отдай его.
– Будет лучше вернуть в хранилище. Это ведь не игрушка.
– Ранга должен находится только в очень надежных руках и лучше, если под контролем Совета.
Иглы.
И на этот раз жалят до боли.
– Нет, – я покачала головой, убирая меч. Вышло хрипло.
И тут же поймала на себе этот особенный прожигающий взгляд Мелиссы, которой я обещала не делать глупостей.
– Но почему? – Владыка Тьмы спрашивает так, будто бы ему и правда интересно узнать.
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
Я вообще не смогу сейчас перед ними распинаться и отчитываться, причины объяснять, с которыми все на самом деле очень-очень просто. Невыносимо, что эти генералы будут спорить со мной о такой важной вещи своими насмешливыми интонациями, снисходительно и уничижительно одновременно, чтобы аж в дрожь бросало.
– Сиера, никто тебя не отпускал! – это доносится уже мне в лопатки, когда я просто разворачиваюсь и ухожу.
И вслед за этим поднимается целое цунами из возмущения, но громогласное «Тихо» Владыки Тьмы перерезает все ниточки голосов, за моей спиной закрывается дверь зала заседаний, и что происходит там дальше, я уже не слышу.
Мелс нагоняет меня только на выходе из здания Совета, и вид у неё такой прибитый, будто я испортила все на свете.
***
Столицу Алмазного измерения, Дельфы, накрыло колпаком страха. После моей выходки в Кастильоне все вдруг стали неудержимо бояться.
Боялись, что Совет перейдёт к решительным действиям и разорвёт в отместку за неповиновение контракт на поставку армии или вообще лишит Дельфы их прежнего высокого положения, заслуженного веками. Боялись, что устроит пару устрашающих акций, а то и вовсе сотрёт измерение с лица земли, ну, или прихлопнет меня в отдельности.
А мне сил хватало только на суицидальные смешки. Я пряталась от взглядов и упрёков, но иглы теперь преследовали меня везде. И я ловила себя на мысли, что от них хочется спрятаться, зарывшись лицом в пушистый воротник, и вдыхать терпкий запах дыма из длинной трубки.
Когда на террасе за моей спиной скрипнули половицы, я узнала визитёра по шагам, до того они были чеканными. Командующий Хаурес. Такой правильный, что хочется в него плюнуть. Он был из тех, с кем жизнь ни за что не свела бы меня так близко, если бы ни его частое появление в доме семьи по долгу службы.
– Мелиссе пришлось извиняться за тебя, – в голосе так много укора, что в нем, наверное, при желании можно и захлебнуться.
– Ну извинилась разок, ничего же страшного, – я раздраженно отмахнулась, самой от себя паршиво.
Я ведь знаю, прекрасно знаю, что она просто со стыда сгорала эту пару минут, что мечтала исчезнуть оттуда, может, ещё больше, чем я, но я оставила её там стоять, краснеть и оправдываться. Подвела, подставила очень сильно, хотя об этом мы не говорили с тех пор как покинули здание совета.